Сельская Романтика

      Иван зашел в дом и слегка прикрыл дверь, чтобы та со скрипом не разбудила мать. Натянув повыше труханы, Мидория полез на печку.       Парень прикрылся лоскутным покрывалом и стал пялиться в потолок. В голове крутилось миллионы мыслей и почти все они про Ашота. Сон никак не шел. Вдруг у Изуку начало все полыхать в труханах и гореть голубым огоньком. Иван вспомнил, что у него хронический недотрах, и он должен как можно скорее с кем-нибудь переспать. Конечно же, парень хотел, чтобы это был Тодороки, но мечтать не вредно. — Бляяять, опять это чувство… Сраные гормоны и переходный возраст… Ахх! — воскликнул Мидория на весь дом, из-за того, что прижал пипку слишком сильно. — Сукаа, больно хуек! Аааоао! — Иван, блять! Хватит дрочить, спи давай уже, завтра рано вставать в школу. — проворчала Инко сквозь сон.       Он замолчал. Как всегда Мидория спалился за дрочкой и матершиной себе под нос. Когда Деку услышал громкий храп Инко, то тихо прикрикнул. — Мамкааа! Ты спишь? – в ответ тишина, затем громкий прырывистый храп. — Мааам? А я ебусь с мужиками, – в ответ опять тишина. — Мааам! Я видел сегодня нашего отца, он ебался у завалинки с Всеебущим, прикинь? — Хррррррр... — Мам, ты жирная сука и шалава подзаборная. — отчеканил сын и довольно усмехнулся. Этого она точно не должна была услышать. — Чтоо??? А ну-ка повтори! Сукин ты сын! Я щас тебя быстро уму-разуму научу, а ну иди сюда, щенок! — взбесилась Ирина и, вытащив из-под подушки биту, бросилась на сына. — Мааам, не надо… Мааам!!! Аааа!!! — Мидория смог увернуться, бита прошлась не по его бошке, а по сервизу, разбивая его в дребизги. — Говнюк! А ну не уворачивайся, скотина!       Инко начала орать на весь дом матом и крушить все вокруг. Ее очень разозлили слова Деку, и она была готова его прибить. Русские женщины страшны в гневе.       От их скандала проснулась вся деревня. В каждом доме загорался свет, и оттуда выглядывали лица недоуменных соседей. Собаки всего Залупинска слились в протяжный вой и бегали около домов.       Иван схватил с вешалки плащ и, быстро накинув его на себя, со всех ног выбежал из дома. Инко понеслась за ним, не давая ему шанса убежать. — А ну стооой!!! — Иди нахуй, мам!!!       Мамка и сын бегали вокруг дома и орали друг на другом матом. Разгневаная женщина вытащила из сарая вилы и направила их на Изуку. Мидория с ужасом в глазах наматывал круги по саду, уворачиваясь от острого инструмента.       Через соседский забор в пяти метрах от них за их скандалом наблюдал Колян и мамка, крича и смеясь в голосину. — Давай-давай! Насади этого чертого придурка на вилы! Ахаах! Разъеби ему очко! — хохотал блондин, стоявший на крыльце в одних труселях.       Рядом с ним в тоненькой розовой ночнушке курила Мицуки и смеялась рядом с сыном. — Хахах, не могуууу, вот умора! Ахахах! Какие же у нас ебнутые соседи, ахаха! Пиздееец просто! — женщина, бросив окурок в кусты, приобняла Кацуки и потрепала его колючие волосы. — Сынаа, ты пиздец у меня умный и заебись какой нормальный. Как же мне повезло, что мой пиздюк вырос таким пиздатым, не то, что этот пидор. — она показала пальцем на орущего Ивана, валяющегося в грядке с вилами в жопе.       Инко, довольно хмыкнув, направилась в сторону дома, хорошенько запирая все двери. — Сегодня поспишь на улице, будет тебе уроком. Нехер было на мать наезжать! И на грядках удобно. Спокойной тебе ночки! Ахахах! — крикнула ему мать и с довольной рожей закрыла дверь.       Изуку лежал лицом в грядках и с вилами в жопе. Ему еще никогда не было так стыдно и обидно. Семейка Бакуго ржала неподалеку, кидая ему различные усмешки и обзывательства.       Вытащив агрегат из очка, парень, встав с земли, медленными шагами побрел в сторону деревни. Жопа сильно болела, и из нее текла кровь. На горизонте начинало светлеть. Близился рассвет.       Подобрав в себя все сопли и вытерев слезы, он пошел на встречу приключениям.