***
Дни шли, превращаясь в недели. Нагисе казалось, что с новым днем наступает и новое испытание не только для них, но и для Коро-сенсея. Он был словно родитель, у которого отняли одного из детей. Нервный, неуклюжий, грустный. Осьминог был огромной серой тучей среди них. Не сказать, что все так уж быстро позабыли о произошедшем, но… и убиваться было не вариантом. Однако никто не смог всерьез взяться за убийство Коро, который в таком состоянии был уязвимей пятилетнего ребенка. Рука просто не поднималась и вообще опускалась. Слово убийство ассоциировалось уже не с той областью, и становилось паршиво на душе. Особенно у Шиоты. Ни Ирина, ни Карасума не посмели заикнуться о каких-то там планах или тренировках и позволяли ребятам побыть обычными подростками, по независимым от них обстоятельствам вынужденными бороться за спасение Земли. В их команде определенно стало пустовато. И Нагиса замечал это как никто другой. Даже Рио была не настолько задорной, потому что зачастую всякие шутки и подколы она устраивала вместе с Акабане. Накамура пыталась разрядить обстановку и у неё неплохо выходило, удавалось посмеяться и немного расслабиться. Иногда, всего на мгновение, Шиоте казалось, что многие в классе забывались, вели себя так, словно ничего и не было. Ясно, что постоянные мучения и мысли о чем-то ужасном могли стоить здоровья и нервов, и приходилось хоть и через силу, но улыбаться. Возможно, всем остальным было проще переносить неприятные известия. Но Нагиса, как непосредственный участник и друг, воспринимал ситуацию иначе. Если честно, он не ожидал, что Коро-сенсей будет таким взволнованным. Хоть он и нес ответственность за учеников, но был не обязан присматривать за ними, и все его поступки говорили о куда более заботливом отношении к своим подопечным. Он был разбит не меньше, когда услышал, что произошло, однако сумел подбодрить, подобрал необходимые утешительные слова, сошедшиеся на банальном родительском «все будет хорошо», а потом сам же сбежал на перемене в больницу.***
В течение этих двух недель практически все одноклассники, включая Нагису и Рио, заскакивали проведать Карму после школы. Несмотря на то, что проучились в «Е» классе они всего ничего, но успели сплотиться, что являлось очень хорошим признаком крепкой дружбы. В школе Кунугигаока такого почти нет, а в их классе, вопреки все тем же дурацким стереотипам типа «мусору вроде них не стоит зазнаваться», юные убийцы предпочитают не считаться. Может они и не так сильны в учебе, но зато в них существует человечность, которую многие в главном корпусе ошибочно принимают за слабость и новый повод посмеяться. Всего две недели, и вот уже наступили экзамены. Семестр пролетел незаметно, но и уроки осьминога не прошли даром. Было сложно, но они смогли наступить на пятки зазнавшимся ученикам из других классов, хоть и первые пять мест упорхнули из-под их носа, как птичка, которая впервые смогла расправить крылья за пределами тесной клетки. Некоторые ребята смогли улучшить результат, кто-то ожидал от себя большего, а кто-то остался на том же уровне. Но, откровенно говоря, Нагисе было не до этого. Хоть он неплохо преуспевал в английском, в этот раз глупейшие ошибки стоили ему значительных баллов, и первой в рейтинге по иностранному оказалась Накамура. Как и до этого, в общем, тоже. Как бы странно это не звучало, но Шиоте казалось, что все так и должно быть. Уступить место на экзамене лучшим и просто продолжить плыть по течению — вполне нормально. Но так было и раньше. Поправка: было до того, пока в их жизни не возник чудным образом Коро-сенсей. Ну, а теперь-то что? Что-то изменилось? Возможно, однако совсем не они, а то, что происходит с ними каждый божий день. Например, пустующая парта в конце класса, исчезнувший треп Терасако (ему стало больше не с кем пререкаться), жесткие шуточки Накамуры, которые обычно она подкладывала одноклассникам в дуэте с… понятно кем. Иногда, всего на мгновение, синеволосого посещали странные мысли — может так нужно? Может это предопределено? Неясность настораживала, и парень начал часто оборачиваться, когда шел домой, сидел на уроке или просто гулял, словно чувствовал на себе леденящий потусторонний взгляд, желающий напугать его до полусмерти. Именно так Нагиса стал параноиком. Он пугался, когда совершенно случайно в него летел дурацкий нож или когда кто-то из ребят устраивал очередную потасовку из-за не сложившегося плана и расходящихся мнений. Было беспокойно, многие вещи становились опасными, расположенными так удобно, что одно лишнее движение — и кто-то споткнется, а в кого-то случайно попадут ножницы. Да, возможно, Шиота очень преувеличивал и просто старался переводить все переживания на что-нибудь другое, не зацикливаться и хоть как-то расслабиться. Выходило откровенно никак. Но эти переживания и дурацкая паранойя сместились на второй план, когда Шиота получил новость от Коро-сенсея. Немного странно, что из больницы первым, кому сообщили о пришедшем в себя после комы ученике были, нет, не родители, которые должны были явиться из командировки еще как только узнали об аварии, а был классный руководитель. Это было сильное упущение, ведь о родителях Акабане ни Нагиса, ни кто-либо другой в их классе не знал. Они не вернулись и даже не позвонили, о чем можно вообще говорить? Этим людям, похоже, было плевать на собственного сына, ведь весь «Е» класс был как на иголках. Они все беспокоились, хоть и были знакомы всего год. А эти люди… Для них будто бы ничего и не было. Парню сложно, конечно, судить о ком-то, ни разу не увидев и не обмолвившись парой слов, однако бездействие со стороны взрослых уже давало ясный образ безразличия. Тогда Шиота вместе с Накамурой, Маехарой и Сугино отпросились с урока Ирины-сенсей и в сопровождении осьминога ринулись в больницу. Какое же было облегчение — видеть друга полным сил и здоровья. С души не только синеволосого, но и всех остальных, свалился огромный булыжник не только страха, но и ответственности. Карма был жив. Даже живее, чем они все вместе взятые. Когда Карма вернулся в школу, показалось, словно ничего и не было. Просто… Если вычеркнуть те проклятые четырнадцать дней, то получится, что всё это время жизнь в классе и не останавливалась. По-прежнему бурлила энергией и позитивом. Все вернулось на круги своя, и Нагиса все-таки смог пересилить свою паранойю, которая медленно и верно доедала его нервные клетки. Все было хорошо. Все те же скучные уроки, те же тяжелые тренировки и вечные, непрекращающиеся смешки со стороны учеников лучшего потока. Честно — это уже вошло в привычку. И внимания обращать не хотелось на пустозвонов, умеющих больше языками чесать. Кстати, экзамен, который Акабане пропустил в связи со сложившимися обстоятельствами, он успешно сдал. А потому честно заработанные каникулы все юные убийцы провели с легкой душой и прекрасным настроением. Начало нового семестра отнюдь не затушило запала ребят, и уже на следующий день все с радостью и удвоенной силой работали над совместным планом по убийству сверхсущества. Однако Нагису по-прежнему что-то беспокоило. Это было очень странное чувство. Будто кто-то смотрит тебе в спину с затаенным блеском в глазах и мистическим холодом, напоминающим тентакли Коро, скользящие по спине. Это было, что бы кто ни говорил, но Шиота понимал, что расшалившиеся нервишки как раз-таки были теми самыми тревожными сигналами, напоминавшими о том, чего по сути он не видел. «Ничего странного. Я просто устал», — убеждал себя парень и в доказательство снова оглядывался, убеждаясь, что все нормально. Все было хорошо до тех пор, пока внимание Нагисы не стало привлекать кое-что другое. Точнее «кое-кто». С одной стороны, следить за Кармой, который, на секундочку, был его лучшим другом, было неправильно. Но с другой, он же беспокоится, значит вполне имеет право. Возможно, если не присматриваться, все было прекрасно. Но. Синеволосый присматривался, иногда просто потому, что хотел увидеть, как поступит тот в той или иной ситуации. Хотел оценить и понять, сильно ли повлияла кома на его состояние и изменилось ли что-нибудь. И да. Изменилось. Сначала это было и незаметно, учитывая всю эту суету с учебой, экзаменом, потом каникулы… Не было времени зацикливаться на чем-то определенном, однако с новым семестром пришло и учебное время, которое подразумевает нахождение в классе по семь часов в день и общение с одноклассниками почти 24/7. И этого времени было достаточно, чтобы присмотреться к тому, на что раньше смотрел сквозь пальцы. Первое, что бросилось в глаза Нагисы, было чересчур сумбурное поведение. Не подозрительное, нет, а какое-то… неестественное для Акабане. Вроде и шутит и смеётся, но что-то такое все равно присутствовало и в речи и в поведении, и оно даже отталкивало от себя всех. Не нужно было говорить об этом напрямую. Это отношение чувствовалось в обстановке, оно словно намекало держаться подальше и не приближаться. Второе — Карма медленно, но верно выбивался из общего потока учеников. Раньше они все объединялись в группы, связанные общими интересами, или просто строили планы на выходные. Но теперь место в их компании пустовало. Акабане перестал говорить с ними о чем-либо. Перекидывался парой фраз и уходил. Неважно куда, но подальше от них всех. Следующее, что резало глаза Шиоте, это постоянные оправдания. Карма избегал его. Не только его — включая Коро-сенсея. Осьминог, конечно, отличался от всех остальных навязчивостью и стойкостью добиваться всех своих целей прямым путем, но почему же Акабане сдвигал их всех? На вопросы отшучивался, говорил, что были дела. Может и правда, никто не спорит, но чем чаще он это повторял, тем больше Нагиса сомневался. Вмешиваться в чужую жизнь он, разумеется, не стал бы, но и смотреть на то, как с его другом что-то происходит, не мог. Парень старался поговорить, быть может, дело в проблеме общения? Может тот в чем-то не уверен? Или просто чувствует себя не в своей тарелке? Но аловолосый был непробиваем. Молчал, говорил что-то вроде: «Бывает. Не обращай внимание». И улыбался. Но до того эта улыбка была притворной, что Нагисе искренне хотелось ему врезать. Никогда по отношению к Карме он не испытывал такого дурацкого желания. Он-то не имел привычки махать кулаками. Предпочитал решать все вопросы словом. Умел переубедить или объяснить, что к чему. Но с Кармой это перестало работать после второй попытки, когда у парня почти получилось с ним поговорить, отчего школьник чувствовал досаду с привкусом раздражения. Впервые на своей памяти ему захотелось пригвоздить того к стенке и вытащить всё, чего так сильно Акабане не желал ему рассказывать. И ведь хотел, синеволосый это чувствовал, но этот порыв всегда что-то душило прямо на корню, и оно было заметно влиятельней Шиоты. В конце концов, Нагиса понял, что ему перестали доверять. Было обидно, но даже это не остановило школьника от твердости своих намерений все-таки разобраться, что к чему. И если кто-то думает, что он сдался, то нет. Пусть Карма и перестал общаться с ним так же свободно, как раньше, но Шиота убеждал себя, что, возможно, так нужно. Непонятно только кому.***
Что испытывает человек, когда что-то идет не так? Рассеянность, трудность мышления, боязнь сделать ещё хуже? Возможно, но не сейчас. Сейчас, когда ничто не предвещало контрастных изменений, случилось это. Нагиса был уверен, что последний урок пройдет хорошо, просто потому, что шоу из пуль осьминогу они устроили еще утром. Некоторые из ребят расспрашивали Карасуму-сенсея о том, можно ли будет устроить ловушку у бассейна, когда в следующий раз они отправятся освежиться (жарко, в конце-то концов), и что для этого может потребоваться. Инструктор был разговорчив, поэтому объяснял терпеливо и по факту. Слушали внимательно, особенно девушки, как-никак, а нравился им Тадаоми не только как внимательный преподаватель. Шиота практиковался в стрельбе по мишени. Выходило не очень, потому что с филигранной точностью стрелять могли только двое из их класса, а остальные были в качестве массовки, что создавала непреодолимую стену между целью, то бишь осьминогом, и свободой. Когда его время закончилось, пришлось уступить Кимуре. Выдалась свободная минутка, и Нагиса решил подумать над тем, что будет дальше. А именно — налаживать дружеские отношения с Кармой, ибо и дальше ходить с понимающей улыбкой у него не было сил. Можно будет попробовать выловить его после урока и пойти домой вместе, так-то он никуда не денется от него. Им все равно на одной станции выходить вместе. План был банальный, но он был. За то время, пока они доберутся до метро, и плюс поездка в пятнадцать минут, парень сможет что-нибудь, да узнать. Хотя бы причину, почему сегодня тот не пришел и почему опоздал. Нагиса был настроен серьезно. Оглядевшись, школьник не заметил друга на площадке. Промелькнула дурная мысль «опять проворонил», но нет. Какое же было облегчение, когда Нагиса увидел Акабане, тренирующегося в другой части поля. Решил, что если сейчас упустит, то определенно не увидит до завтрашнего утра, если тот еще явится на учебу вообще. Рисковать не хотелось. Но вопреки собственному убеждению парень не смог сдвинуться с места, приметив что-то очень нехорошее. И глаза его не обманули. Темное нечто, напоминающее облако из черной пыли и дыма, появилось всего на долю секунды, но затем растворилось без следа, осев, как показалось тому, на плечи аловолосого, смотревшего в неизвестное направление. Последовал выстрел. Он был громом среди ясного неба. Шиота сморгнул. Наваждение спало. Только что… Что это только что было? Он медленно перевел взгляд на учителя. Перепуганный, тяжело дышащий сенсей, отрастивший в эту долю секунды щупальце, готов был завизжать как девчонка и скрыться на горизонте. Единственное — его останавливала гордость преподавателя. А также ошеломленные взгляды учеников. — Карма… — Нагиса пересилил себя и сделал шаг вперед. — Карма, ты… Что он испытывал? Наверное… восхищение? Гордость? Удивление? Да. Несомненно. Но было кое-что ещё. И оно пугало его. Нагиса испытал страх. Страх от одного лишь взгляда янтарных глаз, пронзивших душу насквозь. Это было словно выстрелом молнии. Прошибло на озноб, как будто его окатили ледяной водой. — Говоришь… Идея с расстрелом не прокатила? Синеволосый готов поклясться, что услышал два голоса. Один принадлежал его другу, другой — неизвестный, кому-то другому. Они слились в один голосовой поток и вырвались почти одновременно… Почти, потому что акцент чужого голоса выдавал необъяснимую тонкость. Как наложенный неудачно спецэффект. Против воли тело качнулось назад. Возникло желание раствориться в воздухе. Карма ничего не заметил и оценивающе рассматривал Коро, определенно обдумывая, что прострелить ему следующим. Никто из «Е» класса ничего не заподозрил. Они не видели того, что удалось рассмотреть парню. И они определенно не слышали его. А Нагиса замечал все. И понимал, что все происходящее сейчас только начало чего-то неизбежного.