— Ну начинается… — пронудел первым демон, увидя на горизонте знакомое существо, своими габаритами ничем не уступающее одному его знакомому коллеге — Адрамелеху, правда у того конечностей было поменьше и он не обладал такой бесячей привязчивостью к окружающим, как это нечто осьминогоподобное.
Карма нервно хмыкнул, но промолчал. Как ни странно, но они были солидарны в одном, взволнованный осьминог — нервный осьминог, а если он нервничает, то это может вылиться в излишнюю заботливость и нравоучения, которыми и аловолосый, и его «друг» сыты по горло.
— Предлагаю смыться, пока не поздно, — предложил рациональную мысль демон, однако немного просчитался. Уже было поздно.
Коро, еще из окна завидевший лениво шедшего к корпусу ученика, быстро выскочил на улицу и за секунду оказался рядом, начиная размахивать щупальцами, отчего Люцифер не смог сдержаться от грозного комментария: «поотрезать бы нахрен!»
— Карма-кун, ну сколько можно?! Где ты был? Почему опять прогуливаешь?
Парень отшатнулся от монстра, как от прокаженного, и одарил недовольным взглядом, пошел к зданию.
— Карма-кун! Не игнорируй меня! Я же забочусь о тебе!
«Достал…»
— Полностью согласен, — оскалился Люцифер, жалея, что его руки сейчас пусты.
— Карма-кун!
«... дай мне сил пережить это», — включил полный игнор Акабане, крайне надеясь, что вскоре тот все-таки от него отстанет. Непременно должен, как и раньше до этого, но отчего-то стопроцентной уверенности не было. Наверное, потому, что в последнее время Коро умудряется бесить так, как никогда раньше. И откуда в нем столько заботы появилось? Лучше бы на других ее растрачивал, чем его доставать, будто он один нуждается в опеке и ему семь лет… Огромное спасибо, но у него есть свой мозговыноситель, которого можно было еще как-то терпеть. Иногда. Однако жирный минус все портил, в отличие от осьминога, от демона никуда не смоешься и не хлопнешь перед его носом дверью.
— Я б повесился с таким тотальным контролем, — опять возник рядом контрактор, хотя… он вроде как никуда и не уходил. — Как я понял, у тебя это всю жизнь, а?
— Мне откровенничать с тобой? — полушепотом отозвался Карма, на крайний случай бросив взгляд назад. Обиженный сенсей остался позади и не следовал за ним, но, обладая нечеловеческими умениями, хулиган сомневался, что тот имел плохой слух.
— Нет, в этом нет необходимости, я и так уже в курсе, что у тебя за скучная жизнь была, — как бы между делом сообщил Люцифер, будто подобные фокусы с проникновением в чужой разум были нормой, а он, увидевший абсолютно все в своей жизни, не удивился, что изо дня в день приходилось терпеть его носителю.
— Ты в моей голове копался? — подловил того за язык подросток и, резко повернув голову, неожиданно вспомнил о странном положении, в котором проснулся. И ладно так. Уснул, не страшно. Он плохо спал эту ночь… и прошлую, и позапрошлую, и все ночи до этого, поэтому простительно, а то, что его местом для сна оказалось заброшенное кладбище, Карму даже не волновало. Все равно где, главное, что сейчас он чувствовал себя лучше и готов был отсидеть оставшийся учебный день. В основном. Кажется, сегодня опять последним физкультура, значит, есть вероятность для побега. Если их обожаемый учитель не станет вновь докучать и брать на себя ответственность проверки на посещаемость.
Но. Откровенно говоря, сейчас Акабане волнует совсем другое, а не учеба и глупые выговоры. По сравнению с тем, что он видел сам, все остальное казалось незначительным. Он. Проснулся. На. Коленях. У этого. Засланца!
… В голове не укладывается. Как он там сказал? Он его «пожалел», чтобы парень раньше времени коньки не отбросил? Ну спасибо за такую заботу, честное слово, Карма прям сразу поверил в его ангельское происхождение. Или кем он там был раньше.
— У тебя высокое самомнение, — отчеканил Люцифер, вернув хоста из раздумий. По инерции тот чуть не вписался в открытую дверь лаборантской, вовремя уйдя в сторону. — Если ты в танке, поясняю, мы с тобой одно целое, следовательно, я знаю о тебе абсолютно все, даже то, чего ты сам не помнишь.
— Поразительно, — сарказм — все, на что его хватило, — и узнаю я об этом только сейчас. Хорошо, тогда почему я о тебе ничего не знаю?
— Потому что я ограничил для тебя эту возможность.
Карма в который раз за день закатил глаза. Ничего нового он, в общем-то, и не узнал. Тот сказал, что хотел, отвернулся и молчит, а он должен думать, что ответить? Да как бы не так.
— Почему я не удивлен, — буркнул парень, останавливаясь в коридоре и пытаясь вспомнить, какой следующий урок в расписании. Но демон так легко не думал отвязываться, продолжая жужжать в одно ухо.
— Опрометчиво думать, будто бы я позволю тебе знать что-то о себе. Вы, люди, слишком мелочны и, чуть что, разводите панику просто потому, что считаете, что то, что нельзя объяснить, либо не существует, либо несет угрозу. Согласись, ты чувствовал то же самое, находясь в лимбо…
— А это еще тут причем? — не понял Акабане и в недоумении заметил, что осьминога поблизости нет. То есть, тот не пошел за ним, хотя мог, ведь сейчас должен был быть урок литературы, а преподавателей у «Е» класса не так и много, и Коро вел все основные предметы, кроме английского и, уже по всем давно известной причине, физкультуры. Причем на протяжении этих нескольких минут, пока он вел незапланированную беседу с… подселенцем, осьминог мог спокойно мышью идти рядом, а это могло бы закончиться не очень хорошо. Оживленные пререкания с воздухом навряд ли стали бы ему плюсом в глазах незадачливого «родителя».
— При том, что ты не даешь себе отчета в том, о чем говоришь, — поучительно, как хорошо знакомый им обоим сенсей, демон зашагал чуть впереди, нечасто жестикулируя правой рукой, когда вторую завел за спину, но говорил так, словно объяснял банальную вещь ребенку. — Если бы я не успел вовремя перекрыть поток доступа, у тебя мозг бы просто не выдержал перегрузки и — «бах», — он еле заметно ухмыльнулся. — А это, учитывая некоторые обстоятельства, не есть хорошо.
Обреченный вздох вырвался из груди сам собой. Действительно, а что тот еще мог сказать?
И, насколько позволяло недавно проснувшееся сознание, Карма точно помнил, что их отношения ухудшились еще ночью и до этой поры имели недостаточно приятный характер. А значит, рассчитывать на хотя бы небольшое понимание не приходится.
—… Знаешь, чем дольше я с тобой общаюсь, тем больше мне кажется, будто единственное, что тебя волнует — это собственная шкура. Хотя тут ничего удивительного, ты демон, и у вас это в порядке вещей, но…
— Мне невыгодно лишаться носителя, знаешь ли, — немного склонил голову Люцифер. Казалось, ему хотелось еще немного потрепать шаткие нервы парня, но отчего-то в голосе не проскользнуло и нотки желанного сарказма. Он говорил по факту и без своих привычных колкостей. Даже искренне. — А еще не в моих правилах лишать человека жизни, которую я ему подарил.
Карма взглянул на оратора многозначительно, не зная, стоит ли что-то говорить, но слова демона немного его успокоили. Он не питал каких-то мистических надежд, будто тот смилуется над ним и перестанет доставать, напротив, если бы тот вдруг перестал его бесить, то тогда школьнику стоило бы беспокоиться. Но теперь-то он понимает, что именно движет пернатым. Хоть и не полностью, но немного, а это лучше, чем он бы вообще ничего не знал. По крайней мере, его успокаивал факт того, что демон не собирается довести его до могилы. Хотя бы это вселяло частичку уверенности в свои собственные слова, брошенные утром без раздумий. Пока мстить ему не намерены, и от этого становилось легче.
— Карма?
Аловолосый остановился и судорожно обернулся, зацепившись краем глаза за силуэт, внезапно выглянувший из-за соседней двери.
Шиота-мать-его-за-ногу… Как давно он тут стоит?
— Нагиса… — парень нервно усмехнулся, определенно сдав себя со всеми потрохами. По выражению лица одноклассника стало понятно, что взъерошенный лучший друг с неприсущим ему взглядом и поведением, как минимум, вызывал беспокойство.
— Ты с кем-то говорил? — оглядел пустой коридор парень и недоуменно взглянул на Акабане.
Брови нервно дрогнули в такт поднявшимся уголкам губ, и рука лихорадочно выудила из кармана телефон. На ум пришла самая логичная и банальная идея, но в то же время она была гениальной.
— Да, — он прикрыл глаза и продемонстрировал мобильный, возвращая себе былую невозмутимость.
Демон хмыкнул, но, вопреки ожиданиям, не стал ничего говорить, с затаенным интересом рассматривая лучшего друга своего хоста. Он давно к нему приглядывался, и этот паренек вызывал у него чувство беспокойства. А у Люцифера было немало поводов с подозрением коситься на подростка, который был очень упрямый и постоянно пытался ошиваться поблизости.
Он еще раньше заметил, что с этим «божьим одуванчиком», как он для себя окрестил мальчишку, что-то нечисто. Наверное, он был из той категории людей, которые имели безобидную внешность, но внутри прятали жестокую суть, ничем не уступающую убийцам. Демон ни разу не встречал человека, который мог бы совпадать своим внутренним миром с оболочкой, а смертный с омерзительно миловидным личиком вызывал у Люцифера смешанные чувства. Для себя он решил, что тот должен держаться подальше от его хоста. Просто потому, что не доверял этой доброй улыбке и неисчерпаемым желанием помочь всем и вся.
Благо школьнику хватало одного твердого взгляда, чтобы понять, чего хочет демон, и тому ни разу не пришлось прибегать к чему-нибудь более серьезному и не вбивать в молодую голову истину его убеждений.
Шиоту удовлетворил ответ Акабане и он чуть качнул головой, возвращаясь обратно в класс. Карма последовал за ним, незаметно выдыхая и как ни в чем не бывало проходя вовнутрь, направляясь к своему месту. Как и всегда, тут царил бесформенный галдеж одноклассников, разбежавшихся по всем углам кабинета и настолько увлеченных непонятно чем, что парень даже на миг обрадовался, что никто, кроме Нагисы, не обратил на него внимание. Это было не удивительно, ведь он постоянно опаздывал или пропускал занятия с причиной и без. Иногда подобное, конечно, влияло и на его оценки, но хотя бы остальные успели смириться с этим. Все, кроме Коро.
Карма нашел глазами Люцифера. Тот все еще стоял на расстоянии, почти возле двери, и буквально сверлил взглядом гущу подростков около передних рядов. Он был себе на уме, и что он там высматривал или кого, аловолосый не знал. Сложно было понять, куда был направлен его взор, но Карма и не сильно старался. Тот вообще был непредсказуем. Таких понимать себе дороже.
— Эй, Карма, ты в порядке? — вновь возник из ниоткуда Нагиса, хотя был только что вообще в другой части класса. Он сморгнул, поняв, что проворонил тот момент, когда синеволосый подошел, и на автомате покосился на контрактора, которого так же не было.
«И вот опять он со своим «все ли хорошо?», — буркнул про себя, но высказывать в голос ничего не стал. Это было бы грубо по отношению к доброму Шиоте, никогда и никому не желавшему ничего плохого. В конце концов, тот просто беспокоился, и Карма ничего с этим поделать не мог. По крайней мере, это не осьминог, друга он готов перетерпеть.
— В полном, — он чуть приподнял голову, в качестве доказательства посмотрел подростку в глаза. — А что?
— Ты выглядишь бледно, — уже потише проворковал Нагиса и присел на свободный стул. — Я подумал, может тебе нездоровится.
— Не, я не выспался, — отмахнулся аловолосый.
— И ты снова опоздал, — заметил тот, вздохнув. Он уже знал, что ему скажет Карма, определенно выкрутится какой-нибудь стандартной отмазкой, а он кивнет в понимании и на этом все закончится. Теперь так постоянно…
— Мне нужно было заскочить в больницу, — не глядя на одноклассника, Акабане лениво приоткрыл учебник истории, одиноко лежавший на парте, и немного пролистал желтые страницы.
Нагиса на миг растерялся.
— Что? А… зачем?
— Да так, надо было, вот и… — он протянул, не думая заканчивать, а Шиота посмотрел слишком пристально, отчего Карме показалось, что он услышал напряженно вращающиеся шестеренки парня, изо всех сил старающегося воспринять новую информацию. Да, такой «отмазкой» он еще не пользовался, но разве в каждой лжи не должно быть доли правды? К тому же, раньше он не врал, не врал — уворачивался, а сегодня он сказал, как есть. Пусть и без подробностей или хотя бы причины, но кому это вообще нужно? — Потом я захотел прогуляться и потерял счет времени…
«И, ко всему прочему, я получил целый набор претензий. На славу погулял, короче», — незаметно хмыкнул, уронив голову на сложенные руки перед собой.
— Надеюсь, осьминог по этому поводу не капал на мозги?
— Ты не хуже меня знаешь, как он к этому относится, — повел плечами синеволосый, в глубине души обрадовавшись возможности поговорить. Однако улыбка быстро сошла, и парень мельком окинул взглядом класс, пододвинулся ближе, не решаясь начать.
Он не знал, как начать, чтобы не вызвать подозрений или быть неправильно понятым. Все-таки вчерашнее покушение произвело фееричный эффект не только на Коро-сенсея. Шиота до сих пор пытается понять, что он увидел. Казалось бы, что такого удивительного было в попытке убийства, являвшегося обычным делом по прошедшему семестру? Абсолютно ничего, если только… Если бы только нападение не было настолько открытым. Нагиса испытал тогда смешанные чувства и даже радость, потому что он узнал своего лучшего друга. Акабане будто снова стал тем человеком, что был до аварии, беспардонным, прямолинейным любителем нервировать учителя и всячески подтрунивать над тем, развлекая себя. Но…
Это было лишь мгновение. Одна секунда, и тот образ перечеркнуло что-то новое. Парень не видел его раньше, и выражение лица Кармы быстро метаморфизировалось. Та жажда, что он ощутил, не принадлежала его другу. Она была чужой. Как и все остальное. Неизменным осталась только привычная внешность, а все остальное принадлежало совершенно
другому человеку.
«
Держись от него подальше», — резко, будто выпущенная из дула пуля, твердый тон резанул по расслабленному сознанию школьника, а в затылок ударил настолько неприятный холод, что волосы приподнялись.
И, словно в подтверждение, одновременно с демоном раздался негромкий голос Шиоты:
— Не хочешь поговорить насчет вчерашнего? — Карма поднял голову и буквально нутром почувствовал напряжение.
— А что вчера было?
— Я про Коро-сенсея, — сделал самое непринужденное лицо одноклассник и наконец заговорил увереннее. — Ты так ему решил отомстить?
Акабане искренне не понимал, к чему клонит Нагиса, и в тупую смотрел мимо его лица куда-то в стену. Если тот имеет ввиду вчерашний «расстрел» осьминога, то разве для его убийства нужны причины? Нет, но тогда что именно того так беспокоит в произошедшем?
— Я ему не мстил, просто решил попробовать, может прокатит.
— Вау, серьезно? — к ним плавно приблизилась Накамура, отнюдь не скрывая своей заинтересованности и подслушенного разговора. Ее вид как всегда был непринужденным, а на лице скакала задорная улыбка. — Не прибедняйся. Вчера бедному Карасуме-сенсею пришлось выслушать от до чертиков перепуганного Коро всю суть этого бренного мира.
— А вот это уже моя фишка, — фыркнул пернатый, так и оставшись вне поля зрения. — Он еще жизни не видел, чтобы о мире рассуждать.
Ему-то виднее…
Карма пожал плечами, ибо нечего на это сказать. Как и говорил ранее, ему просто захотелось попробовать, а демон… он просто легонько подтолкнул его к действию и… он явно что-то сделал. Аловолосый не знал, как тот повлиял на него и на сколько сильно, но, судя по глазам Нагисы, в его душе поселились сомнения по поводу своей адекватности. Никаких существенных изменений не произошло, но то, что Акабане под вечер не чувствовал ни одной части тела, свалившись от усталости моментально, он понял, что давать контрактору власть над собой никак нельзя. Подмена словно выкачивает все соки, и он больше не может собой управлять.
Люцифер настойчиво надавил на его плечо, и парень против воли наклонился, упираясь локтями в парту, чтобы не свалиться. Тот болезненно сжал пиджак, лишая возможности двигаться, и заговорил негромко, размеренно, заставляя подростка не только слушать, но и повиноваться.
— Если не хочешь новых проблем — шли нахер их всех. Продолжишь поддаваться влиянию, ведясь на дурацкие слабости, сам знаешь, что будет.
Может, демон просто не хотел, чтобы Карма имел с кем-то слишком хорошие отношения, которые, в итоге, могут привести их обоих к невыгодной позиции. Может, ему просто не нравились окружающие люди и он не желал находиться подле них дольше отведенного.
— Не. Подпускай. Их.
А может, Люцифер был просто прав…
***
Карма привык, что каждая текущая минута времени на настенных часах, подвешенных над исписанной аккуратным подчерком длинных щупалец доской, становилась для него всей жизнью. Стрелки медлили, шли с ритмичным стуком, и этот звук постоянно погружал аловолосого в другую реальность. Туда, где этого времени не было…
Интересно, если часы остановятся, будет ли это означать остановку времени во всем мире? Или только в определенной области? А может, это просто глупая поломка или севший заряд батареек?
Способен ли человек почувствовать время? И можно ли его остановить? Ведь это не вещь, которую можно легко сломать ударом об пол, и не жидкость, которую можно случайно пролить. Время — материя, которая никогда не подчиняется никому и ничему. Его законы непостижимы для человека. Оно живет своей жизнью и по своим правилам. Не поддается никакому логическому объяснению, науке. Людям не дано знание о времени. Они знают, что оно существует, а для чего, не важно.
Человек проживает свою жизнь так, как сам того хочет, и не знает, в какой момент все, что у него есть, может исчезнуть. Время отбирает у него боль от утраты. Не сразу. Но постепенно поднимает на ноги и толкает вперед.
Время коварная штука, что запросто может исчезнуть по щелчку пальцев, когда настанет та самая роковая секунда. Оно испаряется, оставляя твое тело бесчувственно умирать на холодной земле, но дарит достаточно себя, чтобы вспомнить все.
Не зря говорят, что перед смертью перед глазами проходит вся жизнь. Это то последнее, на что у тебя есть время. Ты вспоминаешь все, даже самое незначительное, успеваешь сто раз передумать, разозлиться на самого себя за брошенные впопыхах слова, за дурацкую ссору, осознать, что это не сон, и разочароваться в собственном существовании, в котором не было красок. Ты думаешь о том, как бы все исправить, что ты скажешь родителям при следующей встрече, как хочешь извиниться или в тысячный раз обрадоваться, что все закончилось именно так. Без боли и лишних страданий.
Человек живет еще три минуты после наступления биологической смерти. И время беспощадно топит его в мучениях, заставляя осознать все совершенные ошибки. Каждое мгновение кажется невероятно долгим и даже вечным. Время утекает из-под пальцев неуловимыми частицами песка, которые ты уже не соберешь.
И вот тогда он наконец познает чувство времени.
У душ нет времени. Они застывают образами, с памятью или без. Могут стать призраками, которые больше не поддаются привычному временному потоку, и чувство существования бессмысленно уходит из-под ног.
Тот, кому довелось испытать эти ощущения, непременно будет держаться подальше от тех, кто жаждет знать больше, чем им дозволено. Им не дано вкусить то, что пережили другие. Им кажется это необычным, потрясающим, некоторые даже испытывают чувство зависти… Глупые. Они должны быть счастливы, что по-прежнему живы и ходят по земле. Что им посчастливилось избежать боли и страданий близких. Время никогда не останавливается. Это мы перестаем его чувствовать, когда происходит то, чего невозможно избежать.
Любой, кто спросит у человека, пережившего кому, — что ты чувствовал все это время? — получит незамедлительно ответ: «ничего». Потому что для него не было времени. Карма знает, что это такое. Будто сон, очень долгий, из которого ты не можешь вырваться, сколько бы усилий не прикладывал. Твое тело спит, а душа пытается найти свет, а отыскав, стремится из последних сил. Час, минута, секунда, мгновение… Все одно. Ты испытываешь истощение, уже не чувствуешь себя прежним…
А после комы люди остаются прежними?.. Или часть их пропадает в том самом мире, где расходится грань между живыми и мертвыми? Кажется, никто так и не рассказал об этом. И даже Карма не знает, правда ли это.
Он не интересовался этим вопросом, а спрашивать у демона… ему просто не хотелось. Тот непременно покрутит у виска и скажет, что лучше не знать, или ответит в привычной манере, но понятней вовсе не станет.
— Твое время не вернется. Ты проклят будешь на века. Свет сжигает в пепел серый твою судьбу, твои глаза~…
Хлоп!
Акабане чуть не подорвался, крупно содрогнувшись. Сердце предательски дернулось, и парень посмотрел на Люцифера, воодушевленно скалившегося не хуже известного американского маньяка из популярного ужастика «Кошмар на улице вязов», который знали абсолютно все дети, и если бы сейчас кто-нибудь из его одноклассников застукал демона, то на одного убийцу в классе стало бы меньше, и сединой в волосах тут не отделаешься.
— Проснись и пой! — повторно хлопнул перед его лицом в ладоши тот и облокотился о парту. — Долго тут сидеть собрался?
— А?
— Б, — аналогично отозвался контрактор.
— Информативно, — фыркнул подросток.
— И по факту, — усмехнулся демон.
Карма протер глаза и осмотрел класс. Кабинет был пуст.
Парень ошеломленно огляделся, но, вопреки ожиданиям, не заметил никого, будто он был единственной живой душой во всем старом корпусе. В окно пробивался теплый оранжевый свет заката, а из приоткрытого окна дул мягкий ветерок. Совсем далеко можно было различить на фоне улицы голоса. Они были приглушенными, неразборчивыми, но они были.
«Я уснул?..» — сморгнул слипавшимися веками Карма и, в качестве отрезвления, дал себе пощечину. Да как так вообще? Как он умудрился вырубить снова?
— Хороший вопрос, — подметил демон, стоя перед его партой. — Но, на твоем месте, я бы беспокоился о другом. Ты продрых последние уроки.
Обалдевший Акабане на автомате вытащил мобильный. Последний седьмой урок с Карасумой-сенсеем только что закончился и… сейчас даже не это больше волновало парня, а то, почему его никто не разбудил. Слабо верится, что осьминог так легко позволил ему уснуть на своем уроке и даже не попытался растолкать, но… пусть, ладно это, но черт возьми, какого демон такой тихий? Уже в третий раз он ни разу не влез ему в сон и не подпортил нервы. Странно. И очень.
Еще раз окинув взглядом класс, не зная зачем, Карма встал со стула и, подняв с пола сумку, вышел из кабинета.
Он вышел на улицу, на стадионе были заметны силуэты одноклассников, собравшихся кучкой и что-то обсуждающих, в корпус уже возвращался Тадаоми, попутно натягивая незаменимый пиджак. Вдруг поднялся ветер, и Карма прикрыл глаза от песка, через секунду разглядев стоящего рядом осьминога.
— Карма-кун, — аловолосый на рефлексах передернул плечами, мысленно приготовившись к тому, что интересного ему сейчас поведает учитель, но… — Можно задать вопрос?
— М? — Карма, не готовый к такому, как по команде выпрямился, напрягшись в спине, абсолютно не зная, чего стоит ожидать.
Коро-сенсей поднял голову, как-то странно оглядев немаленькую территорию старого корпуса, и задержал глаза на своих жизнерадостных учениках, явно задумавшись. Начал говорить не сразу, но не спеша, позволяя внять каждое слово.
— Как учитель, я должен заботиться о вашем здоровье и не позволять вам перетруждаться, даже если это касается учебы или моего убийства. В «Е» классе все держатся друг за друга, и если кто-то порвет цепь, соединяющую их воедино, то остальные могут ослабнуть. Необходимо держаться друг за друга, и тогда вы сможете куда больше, возможно, откроются нов…
— Это все очень интересно… — откликнулся Люцифер, стоя совсем рядом и немигающе пялясь куда-то в лес. — Но можно к сути?
— … и я очень надеюсь, что то, чему я вас учу, непременно пригодится не только в убийстве. Нужно уметь доверять тем, кто сможет протянуть руку в тяжелую минуту, и не отталкивать их. Неизвестно, что может произойти потом. Если ты говоришь, что все хорошо и это действительно так, то ничего плохого в этом нет, но… если соврать один раз, во второй, то окружающие начнут сомневаться, а так ли тебе нужна помощь, если все, как ты говоришь, «в порядке»?
— Золотые слова… Я ща разревусь, — демон подался вперед, заглядывая в лицо монстру, и, несмотря на внушительный рост, никакой удовлетворительной реакции для самого себя он не получил. Очень сложно читать того, кто даже не имеет элементарной человечности, а в глазах не искрит привычная жизнь.
Вот только как бы пернатый не старался дразниться и плеваться сарказмом, он понимал, к чему клонит двухметровая ошибка ученых.
Однако, он не хотел, чтобы Акабане хоть как-то воспринял эти слова. Им двоим уж точно не нужен кто-то лишний под боком.
— И… на что из всего перечисленного я должен ответить? — приподнял брови Карма, переводя взгляд на учителя.
— Карма-кун, ты хорошо спишь? — не стал давать заднюю тот, действуя, как всегда, на прямую.
Подросток незамысловато фыркнул, поразившись напористости Коро-сенсея.
— Серьезно? Это Вас интересует?
Задавать подобный вопрос глупо, ведь все было отражено на лице парня, и тот уверен, что сейчас осьминог хочет понять, соврет он или же нет. С одной стороны, врать как бы смысла не было, ибо сенсей не был слеп, но с другой, имеет ли это значение? Ну солжет аловолосый, кому от этого станет хуже? Не ему точно…
— Карма-кун, ты уснул сегодня на уроке и пропустил физкультуру. Я же вижу, что ты не высыпаешься. Могу ли я узнать, вдруг у тебя какие-то проблемы…
— Мне психолог не нужен, — тут же открестился от такой щедрости Карма.
«… мне и одного хватает», — процедил уже он для себя, на что получил поощрительное «браво» от своей Немезиды.
— А по поводу урока, могли бы и разбудить.
— Да я же!..
— Карма, — к ним подбежал немного запыхавшийся, но ужасно довольный Шиота, — подожди меня пару минут, я переодеться и вместе домой пойдем.
Акабане хотел кивнуть, потому что был не против хоть чьей-то компании помимо демона, но…
— Нет, — от холодного тона, парень вздрогнул. — Даже не думай.
— … конечно, — через силу отвел глаза и коротко кивнул другу, который заметно повеселел и бегом направился в раздевалку, бросив что-то напоследок. Карма не расслышал, но это и не потребовалось, один взгляд контрактора уже говорил о многом. Однако, к сожалению, от его ненавязчивого стрекота, в отличие от осьминога, не избавишься парой слов.
Но, вопреки ожиданиям, тот не распалился и даже слова ему не сказал, а исчез. Просто взял и исчез, как и не было. Этот трюк он проворачивал не впервые, но аловолосому почудилось, что в этот раз тот обиделся. Непонятно, почему он так решил.
— Карма-кун, не игнорируй меня, — дал о себе знать осьминог, и одно из щупалец упало ему на плечо. — Не стоит отказываться от предложенной помощи, поверь, это не лучшее…
— Да не нужна мне помощь! — не выдержал парень и сбросил с плеча тентаклю, стал спускаться с лестницы, решив подождать Нагису около главного входа в корпус. — Чего вы все ко мне прицепились… — прорычал он, добавляя шага, чтобы поскорее уйти от осьминога. — Достали уже, — напоследок бросил он, исчезая из поля зрения преподавателя.
