Бессознательное влечение

      Бобби жил в далеком лживом мире. Его сознание извечно вырывалось за недосягаемый рубеж в надежде, что кто-то наконец примет его. Действительно полюбит, прижмет и погладит. Из личных позывов, не из жалости и не ради других. Но единственная, кто всю жизнь помогала ему вставать на ноги и прижимала к себе слишком страстно и трепетно, естественно, была лишь одна подушка. Глубоко вздыхает и запускает пальцы в собственные волосы, будто норовясь вырвать их с корнем.       Все мысли сбиваются в густой ком, стоит громкому звонку оповестить о начале урока. Парень нехотя разлепляет потертые от усталости веки, взятые в плен ворохом густых ресниц. Он завидовал ему. Завидовал во всем. У Майкла было спортивное телосложение, соблазнительный для дам рельеф мышц, в то время как побитое жизнью грушевидное тельце Бобби привлекало только проезжающих мимо машин, которые благополучно окатывали его ледяной водой, вальяжно распластавшейся прямо на асфальте. Изумрудные кошачьи глаза Тернера старшего всегда сравнивались с чистыми лугами и чем-то девственно прекрасным, когда веки Бобби, будто болотная тина, проглядывающая сквозь дешевенькую оправу очков, отпугивая прекрасный женский пол.       Он лениво поворачивает голову левее и снова видит, как пустует вторая часть парты, будто замечая, как место нещадно плесневеет и зарастает пылью, отчего обладатель невзрачного вида хмурится и отводит любопытную пару глаз. До момента, как чья-то маленькая ладошка недовольно стучит по дубовой поверхности, привлекая внимание Тернера.       Среагировав на подобный выпад весьма возмущенно, Бобби резко поворачивает два потемневших малахита в сторону источника шума и замечает, как высеченные, словно топором, гладкие черты лица добродушно и как-то мягко смотрят на него — обладателя неприятной и невзрачной внешности. Ее сапфировые и покрытые ледяной коркой глазки любопытно огибают неровные черты внешности, отчего плотная темница из густых ресниц изредка смыкается, наполняя склеры присущей ей влагой. Тонкая полоса губ волнующе вздымается, чуть оголяя белоснежный ряд зубов и демонстрируя персиковые дамские губы. — Списать не дам. — шепот срывается на хрип, в то время как плотное несгибаемое лицо искажается под шквалом эмоций: на нем вальяжно восседает легкая неприязнь. Два потемневших камня в глазах прожигали в дамском теле дыру, но та бесстрастно стояла, перенося удар со стороны Бобби, как некую действительность. Будто нерадивый пес, он сжимается и покрывает себя скорлупой, ограждаясь от суровой реальности. — С братом знакомить не буду, мы не в ладах. — Я новенькая, мне пока не до списываний. — давясь в усмешке, Сара вежливо присаживается рядом, отчего Бобби пугливо отодвигается. О'Нил самозабвенно старается сократить пропасть, нарастающую меж ними. — Твой брат меня совершенно не интересует. Я даже не знаю про кого ты. — Врешь. — глухо отрезает тот, теребя в иссохших пальцах побитую временем ветхую страницу, да так филигранно, что Сара неосознанно приковывает свой взгляд к его фалангам. — Майкл. Майкл Тернер, гроза девичьих мечт и капитан футбольной команды. — Вряд ли меня заинтересует тот, кого я еще не видела. — Бобби лишь на мгновение теряет бдительность, отчего Сара, воспользовавшись положением, легонько пинает парня в бок, будто совершая дружеское действие. — Я Сара. Сара О'Нил. — Бобби. Бобби Тернер. *** — И вот это он? — ее иссохшие пальцы указывают в сторону весьма внушительной фигуры, что сгибалась, словно фульгурит, и заигрывала с очередной стенфорской юбкой. Клишированный мальчик любого дешевенького сериала как-то по-детски хмурился, когда получал смущенный отказ со стороны его новоиспеченной девушки. Его яркие изумруды, сравнимые и навеваемые шелест листвы, бегали по изгибам тела Сары и как-то хищно усмехались, замечая пылкий и любопытный взор двух сапфиров. — Не в моем вкусе. — Эй-эй, братец, нашел себе девушку? — давясь в очередной усмешке и как-то искренне улыбаясь, Майкл подходит ближе и треплет недовольного брата по взлохмаченной макушке. — Неужели, ты настолько ненавидишь меня, что знакомишь нас на расстоянии десяти метров? Я, кстати, Майкл. Майкл Тернер. — Это Сара, и она не моя девушка. — язвительно сбросив руку своего брата, Бобби хватает Сару за запястье и уводит в сторону, отчего Майкл как-то изумленно кривится, но лишь на секунду. Далее его губы снова искажаются в забавной ухмылке. — Пока что.       Бобби заворачивает за очередной переулок до тех пор, когда из поля зрения пропадает ядовитый взор братца. Тернер недовольно хмурится и наблюдает за тем, как Сара забавно хихикает и что-то бормочет себе под нос, совершенно игнорируя недовольные возгласы мальчишки. Тернер останавливается возле кабинета биологии и недовольно поворачивается к Саре. — А говорила, что он не в твоем вкусе. — грубо хмыкает Бобби и как-то удрученно поглядывает на Сару, от чего та мигом затихает и вскидывает брови в изумлении. — А сама вон, какая счастливая. — Слова-то свои я и не забираю. — Сара щелкает Бобби по вздернутому носику и тихо проговаривает: — Только ваши с ним отношения очень забавные. Да и ты, по сравнению с ним, очень милый, Бобби. Вы так непохожи, хоть и братья, что я считаю этот факт очень... Смешным? Ты более милый, чем твой брат. — Это оскорбление? — Нет, комплимент. Я люблю все милое. Последнюю фразу Сара говорит как-то игриво и, смутившись, чмокает Тернера прямо в щеку, подскакивая и забавно хихикая. О'Нил чувствует расцветающую симпатию и не замечает, как Бобби обретает веру и в надежду, что кто-то примет его настоящего. *** Сара была не такой, как все. Красива до невозможности: нетипичные темные локоны, данные ей почти черными от природы; голубые яркие глаза, что любопытно и искренне глядели на все вездесущее. Она никогда не интересовалась учебой и различными науками, а также имела аллергию на цветы. Она никак не подходила Бобби: ни внешне, ни по интересам. Но что-то заставило их сблизиться. И невзрачность Тернера стала опаляться легкими нотками задорности. — Выброси ты этот свитер! — кидая вещь в коробку, Сара недовольно хмыкает. — Вон, сколько футболок накупили. Одна с красными цветами на черном фоне! Тебе больше идет... Вот эта!       Бобби неуверенно ежился, поправляя гладкую копну волос и легкую челку, которую настояла сделать Сара. Он послушно выбрасывает вещи вон и примеряет новый элемент одежды, довольствуясь обновками. — Хорошо, что очки заменили! Эти, с более темными стеклами выглядят куда лучше! — А прическа... Милая. — Бобби смущенно скрещивает руки на груди и растягивается в нарастающей улыбке.       Он решился. Пошел на то, что никогда не хотел делать. Сменил прическу, стал носить больше аксессуаров, заменил хипперскую одежду на более современную и познакомился с новыми людьми, естественно, благодаря вездесущей Саре. Даже похудел и приобрел легкие скулы, из-за которых всегда завидовал своему старшему брату.       Она переворачивает его наизнанку по велению Бобби, и тот совершенно не против. Расслабив лицо, он искажается в легкой ухмылке, и Сара завороженно наблюдает, как загнанный мальчик становится действительно настоящим мужчиной. — Мне помогли, а теперь твой черед. Верно, Сара? Доставай учебники. — он с некой забавой наблюдает, как Сара завороженно открывает и перелистывает учебник, задаваясь интересующими ее вопросами. Его крепкая ладонь не по его велению ложится на книжку и накрывает хрупкие дамские запястья, что заставляет О'Нил тяжело и прерывисто вздохнуть. — Хорошая работа. — он расплывается в легкой улыбке и не замечает, как Сара привстает на носки, целуя его в нос, а после и в губы, трепетно завлекая в новые ощущения, раннее невозможные из-за страха.       Она была не такой, как все. Может, именно поэтому ей удалось поменять внутренний мир загнанного в рамки мальчишки.