Ещё один шанс

       — Профессор Трелони, у вас всё готово?        — Да-да, конечно Северус мне подробно объяснил.        Сивилла явно нервничала, Дамблдор улыбнулся, пытаясь её подбодрить:        — Это очень важно, профессор. Я могу сейчас рассчитывать только на вас.        — Я не подведу, обещаю.        Но что-то подсказывало Дамблдору, что всё пойдет совсем не так как задумывалось. И вовсе не потому, что Трелони волновалась и суетилась. Просто с первого раза редко что удаётся сделать.        Когда Невил сообщил Милисент, что вечером её ждёт профессор Трелони, у неё как будто случилось дежавю. Она прекрасно помнила великую Кассандру, она её лично знала. Правда, не так как хорошо, как отец, но всё же. Когда у них со Снейкиусом всё закрутилось, она пыталась им помочь, и то, что сейчас происходит, во многом её заслуга. Тогда, казалось, это единственный выход, но сейчас!..        О Мерлин, с каждым днём Милисент понимала всё больше и больше, что они совершили ошибку, что они поступают ужасно, и корила себя. Но обратного пути, к сожалению, уже не было.        Она постучала в дверь кабинета, страшно волнуясь:        — Профессор Трелони, можно войти?        — Да, да, мисс Грейнджер, заходите — послышался торопливый ответ.        «Мисс Грейджер». Милисент всё ещё вздрагивала, когда её называли так. У них со Снейкиусом теперь не было даже имени. Она прошла в кабинет.        — Невил сказал, что вы хотели со мной поговорить.        — Мистер Лонгботом? — удивилась Трелони. — Впрочем, не важно. Прошу, садитесь.        Милисент села на диван рядом с Трелони.        — Я так понимаю, профессор, разговор важный. О чём пойдет речь?        Трелони заерзала. Она то и дело поправляла очки и закусывала губу:        — Мисс Грейнджер, помните, вы брали у меня дневники Кассандры?        Милисент потерла виски. Она помнила этот момент, но в тогда её влияние на Гермиону было не таким сильным, и поэтому в голове всплывали лишь образы и обрывки фраз. Целостной картины не было.        — Да, — кивнула она, — конечно, помню.        — Нам так и не удалось обсудить это. Вы нашли, что искали?        Милисент начала судорожно теребить пальцами юбку. Не могла успокоиться, волнение с каждой секундой только нарастало. Она понятия не имела, что именно там искала эта Грейнджер, даже слабого представления об этом у неё не было. Ничего не сохранилось в памяти. Сплошная чёрная дыра.        — Я просто хотела узнать поближе ту эпоху, — промямлила она, — Кассандра была очень сильной. Я думаю, надо подробно изучать биографии великих людей.        — Эпоху? — Трелони с удивлением посмотрела на неё. — Мне казалось, дело совсем в другом. Ну да ладно. Хотите чаю, мисс Грейнджер? Мы посмотрим ваше будущее, как в прошлый раз.        — Чаю? — Милисент помотала головой. — Нет, нет, лучше кофе.        Ладони профессора Трелони вспотели. У нее было всё готово, но только они должны пить чай. Что же делать? Ещё и эта девушка так пристально на неё смотрит, вот-вот — и раскроет секрет.        — Мисс Грейнджер, я думала, вы не любите кофе?        — Да, но… — запнулась Милисент. — Сейчас хотелось бы кофе. Не знаю, почему, профессор. С его помощью ведь тоже можно предсказывать будущее, верно?        Сивилла встала и подошла к столику, где уже было замешано зелье в чайнике с чаем, обернулась и ещё раз спросила:        — Вы уверены мисс Грейнджер? Чай очень вкусный. Экзотический.        — Да, абсолютно, — твёрдо кивнула Милисент, — лучше кофе.        Трелони вздохнула и убрала чайник. Похоже, она провалила задание, но что ей ещё оставалось делать? Только заварить кофе. Возможно, с его помощью удастся получить какое-то предсказание.        Когда Трелони постучала в кабинет Дамблдора, было далеко за полночь. Она, впрочем, знала, что он не спит, и у неё не было времени мешкать.        И действительно, Директор сидел за столом, что-то писал. Рядом, на соседних креслах, устроились профессор Снейп и какой-то старик, которого Сивилла никогда прежде не видела.         — Доброй ночи, — пролепетала она, — можно?        Дамблдор поднял голову.        — Да, конечно, Сивилла.        Трелони вошла и опустила глаза. Тихо вздохнула:        — Мне жаль, профессор, но ничего не вышло. Она не стала пить чай. Напрочь отказалась. Я ничего не могла поделать. Простите.        Старик, которого так и не представили, вскочил с места, явно злой, хотя и пытающийся держать себя в руках. Он стал метаться по кабинету.        — Но почему никто не подумал, что так будет? Мы же не первокурсники, в самом деле! Неужели нельзя было продумать такие мелочи получше?!        Трелони не знала, почему она должна чувствовать себя виноватой перед человеком, которого видела впервые в жизни, но именно чувство вины она сейчас и ощущала. Она опустила голову ещё ниже и прошептала:         — Это моя вина. Мисс Грейнджер очень любит чай, всегда его пьёт. Я даже подумать не могла, что она захочет кофе. Я не замечала, чтобы она его пила когда-либо.        Старик вздохнул. Посмотрел на неё примирительно:        — Извините, профессор Трелони, я понимаю, что вы не совсем в курсе всех тонкостей дела. И простите мой дурной тон. Я даже не представился. Меня зовут Лагримус Барнели, я… — он запнулся, — давний друг Альбуса.        Сивилла покраснела, но руку Барнели пожала.        — Ещё раз извините меня — прошептала она, — просто мисс Грейнджер действительно раньше не пила кофе. Я не могла даже предположить, что в этот раз она его захочет. Досадная оплошность. Всё сорвалось из-за такой глупости.        — Всё в порядке, профессор, — отозвался Дамблдор, — не беспокойтесь, и идите спать, мы решим проблему. Когда нам снова понадобится ваша помощь, мы сообщим.        Он встал, и приобняв Трелони за плечи, проводил к двери, одобрительно улыбнувшись на прощание.        Когда за ней закрылась дверь, повернулся к присутствующим:        — Ну что ж, похоже, мы зашли в очередной тупик. Какие будут мысли?        Барнели поднялся:        — Видимо, теперь моя очередь выполнять задание. Позовите Гарри Поттера. У меня есть план. Продумал его, на случай, если этот провалится.        — Северус — Дамблдор посмотрел на всё это время молчащего профессора. Снейп поднялся и вышел из кабинета.          — Что они хотели?        Рон буквально налетел на Гарри когда тот зашёл в спальню.        — Тише, Рон, нас могут услышать.        — Да не переживай ты так, — отмахнулся он, — все спят уже давно. Отбой давно уже протрубили. Но, если хочешь, можем спуститься в гостиную, там точно никого нет. Правда, нас там быстрее застукают. И, если снимут баллы, то это из-за тебя.        — Пошли — прошептал Гарри.         — Ну, так что случилось? — Рон не мог усидеть на месте. Время было позднее, и, когда Гарри вызвали к Дамблдору одного, ему стало понятно, что произошло что-то серьезное.        — План с Гермионой провалился, — вздохнул Гарри, — она не выпила зелье.        — Я так и знал! — воскликнул Рон, всплеснув руками. — Я чувствовал, что всё не так просто. Я сразу сказал Дамблдору об этом, но этот Барнели… Заладил своё, а ведь я говорил, что, возможно, даже предпочтения в еде у Гермионы изменились под влиянием этой Милисент, и она не захочет пить чай! Я предупреждал! Он явно горячился, даже снова вскочил на ноги.        — Рон, — мягко осадил его Гарри, — уже поздно об этом говорить.        — И что теперь? Ты им зачем понадобился среди ночи?        — Завтра я дам зелье Драко. Ну, то есть, Снейкиусу.        — Ты? — глаза Рона стали размером с блюдца.        — Да. Я.        — Каким образом, скажи на милость, ты это сделаешь? Поколотишь Малфоя за всё хорошее и насильно вольешь ему в глотку зелье, пока он будет приходить в себя? Он даже разговаривать с тобой не станет, не то, что что-то из твоих рук пить.        Гарри закусил губу и посмотрел на Рона:        — Узнаешь об этом завтра. А теперь пошли спать, пока мы всю школу не разбудили. Филч уже топает по коридорам, сейчас точно нарвёмся. Идём.        — Ну, уж нет, Гарри! — продолжал горячиться Рон. — Ты мне сам начал рассказывать, а теперь завтраками кормишь? Это что, по-твоему, по-дружески?        — Я рассказал тебе только потому, что ты не спал. Больше ничего сообщить не могу. Завтра всё сам увидишь. Надеюсь, у меня получится.         — Ладно, — хмуро отозвался Рон, — придётся потерпеть. Но, может, ты подмешаешь Малфою какое-нибудь зелье? — Он с надеждой посмотрел на друга. — Хотя бы слабительное? А?        Гарри тихо вздохнул.          — Ты получил оповещение? — Гарри подошёл к зашедшему в столовую Снейкиусу-Драко.        — Да, только я не пойму, что это за тренировка такая, только для ловцов? С каких это пор такие происходят?        — Я не знаю. Но это неплохой повод увильнуть от уроков, не так ли? Снейкиус был напряжен, хотя и радовался, что сегодня к нему подошёл Поттер, а не его рыжий приятель. Гарри был довольно доверчив, насколько он успел его изучить, и, возможно, не заметит подвоха. С Уизли у Снейкиуса такой уверенности не было.        — В этом ты прав, — кивнул он, и, подумав, добавил, — Поттер. Ладно, тогда пойду переоденусь. Жди меня на поле.        Когда Снейкиус пришёл на поле, там были только Гарри и мадам Трюк. — Мистер Малфой, вы опоздали — сказала она. — Если бы это было командное мероприятие, я бы уже сняла баллы с вашего факультета.        Снейкиус скривился. Хотелось сказать, что она не имеет права разговаривать с ним в таком тоне, и, чтобы они, наконец, забыли о Малфое. Но пришлось сдерживаться, напоминая себе, что так будет не всегда, и это вскоре изменится.        — Меня задержал профессор Снейп.        — Ладно, — вздохнула Трюк, — все уже разошлись, но мистер Поттер потренируется с вами.        — Очень благородно с его стороны, — съязвил Снейкиус, — какая великая мне оказана честь.        Его злило то, в каком он находился положении, а тут ещё и Драко терпеть этого Поттера не мог. Снейкиус посчитал, что так сорвёт лишь больше баллов и будет лучше соответствовать образу. Два в одном.        Прозвучал свисток, и золотой снитч взмыл вверх. Игра началась. Снейкиус, пожалуй, был благодарен этому моменту. Он был лучшим в этой игре. Он обладал её искусством. И снова окунуться в атмосферу, пусть даже только на тренировке, было для него настоящим удовольствием. Он был уверен, что матч не продлится долго. И он сам, и Малфой, были первоклассными ловцами, и, хоть Поттер был также талантлив в этом, Снейкиус знал, что в этот раз ему не победить. В конце концов, это поединок между всего лишь волшебником, как бы славен он не был, и сыном основателя этой школы. Разве может быть иначе? Разве может он проиграть? Но, увы, Снейкиуса ждало большое очередное разочарование. Ничего не получалось. Игра была напряженной, динамичной, быстрой. От неё захватывало дух. Вот только…        Больше часа уже Снейкиус пытался поймать золотой мяч, но он, словно заколдованный, постоянно ускользал из его рук. У Поттера, правда, результат был таким же, но это Снейкиуса мало радовало. Ему нужна была победа. Он не привык радоваться ничьей. Под конец тренировки они оба совершенно измотались, и даже темп игры значительно снизился. Только не темп снитча. Тот всё ещё парил в воздухе, выделывая пируэты, и ни один ловец не мог его поймать. Поттер почти уже коснулся мяча, провёл по нему пальцем, но тот воспарил вверх, и Гарри едва не грохнулся с метлы, охотясь за ним. А, когда мяч почти очутился в руках у Снейкиуса, и он даже почувствовал прикосновение к своей ладони, внезапно спикировал вниз, уводя потомка Слизерина за собой. Снейкиус едва не потерял координацию, не зашатался на метле только с помощью огромных усилий, но снитч так и не поймал. Замкнутый круг какой-то! Может быть, снитч был проклят? Снейкиус не удивился бы и такому.        Когда мадам Трюк подняла руку вверх и просвистела, объявляя о завершении тренировки, Снейкиус был совершенно обессилен. В горле пересохло, колени не разгибались. Поттер был не в лучшем состоянии. А снитч, тем временем, остался неуловимым. Впервые на его, Снейкиуса, памяти. Он рухнул на землю, едва сполз с метлы.        Гарри сидел рядом, потный, и сжимал бутылку с водой в руках.        — Мерлин великий, — выдохнул Снейкиус, — не помню такого, чтобы мяч нельзя было поймать. Он как с цепи сорвался, если, конечно, мячи сидят на цепи. Эта Трюк убить нас хочет, что ли? Больше я такой тренировки не вынесу. Пусть сразу баллы с факультета снимают.        Гарри улыбнулся. Откинул со лба мокрую прядь, и тут же обнажил шрам в виде молнии. Протянул Снейкиусу бутылку:         — Да уж, тренировка была, что надо. Хочешь пить?        Хвала Мерлину, вода! Единственное, пожалуй, в чём он сейчас действительно нуждался. Язык пересох, и он едва мог говорить. Схватив бутылку, Снейкиус подумал, что, должно быть, осушит её всю, за раз.        Он поднёс её к губам. И вдруг взгляд случайно упал на одно из окон. От силуэта, что увидел в окне, холодок прошёл по его спине. Снейкиус прищурился, пытаясь получше рассмотреть фигуру. И, хотя глаза отказывались верить, Снейкиус уже знал, что ему не мерещится. Своего друга прошлого, Лагримуса Барнели, даже в виде глубокого старика, он бы узнал. Его осанку и позу, в которой предпочитал стоять всегда, трудно было не разглядеть.        Снейкиус посмотрел на бутылку, потом на Поттера. Теперь и в нём проснулась ненависть, которую испытывал Малфой по отношению к этому мальцу.        — Думаешь, я идиот, Поттер? — высокомерно бросил он, а губы брезгливо скривились. — Что за игру вы затеяли?        Гарри поднялся. Пытался казаться удивлённым:         — О чём ты, Малфой?        Снейкиус демонстративно медленно вылил содержимое бутылки на землю, следя, как вода растекается по траве. На лице Поттера читалось неумело спрятанное разочарование        Так он и думал. Они решили его обмануть. Барнели не просто так здесь.        Поднявшись, Снейкиус приблизился к Гарри, к самому его лицу. Прошептал:         — Будь осторожен, Поттер. Потому что, в следующий раз, если ты попытаешься совершить нечто подобное, я разобью твои стекла кулаком, и порежу ими тебя. И будет конец легендарного мальчика, который выжил, жесток и бесславен.        Развернувшись на каблуках, он быстро направился к зданию школы. Надо было срочно найти Милисент и предупредить её об опасности. Всё происходило слишком быстро, гораздо быстрее, чем он мог представить себе. Похоже, их уже все раскусили.        Гарри задумчиво шёл по коридору. Разминувшись с кем-то, толкнулся плечом. Извинился, даже не посмотрев, перед кем. Он чувствовал себя озадаченным и довольно подавленным. Они не выпили зелье. Его миссия по опаиванию Снейкиуса тоже провалилась        Гарри хотел надеяться, что с первого раза всё выйдет, но не мог поверить в это. И оказался прав. А теперь он волновался, не зная, что предпринять, не понимая, что он может сделать в сложившейся ситуации. Можно было утешать себя, что первый блин всегда комом, и что в следующий раз у них обязательно получится напоить несчастных влюблённых. Но была только одна проблема, способная перечеркнуть всё — у них было мало времени.        Слишком мало. Гарри боялся опоздать. Как бы они с Роном не придумывали, что предпринять в этот раз, ничего выдумать так и не смогли. Хотя потратили на это всю ночь, пожертвовали сном. Гарри не считал себя очень сильным волшебником, он не был так же умён, как Гермиона, или тот же Малфой. Он был просто ребёнком, который выжил благодаря жертве своей матери. Это было его единственным отличием перед остальными.        Но никогда ещё он не чувствовал себя настолько бесполезным, как сейчас. Он медленно плёлся в библиотеку. Нужно было написать доклад по истории магии, и, хотя учёба волновала его сейчас меньше всего, он всё же не мог её полностью забросить. Слабо представляя, каким выйдет доклад, если он не способен сейчас о нём думать, и даже не может без листочка запомнить свою тему, Гарри перешагнул порог библиотеки. К счастью, библиотекарь, миссис Хэдрик (она пришла работать совсем недавно, полная энергии и жизни, и очень нравилась Гарри) была занята. Обменявшись с ним взглядом, она махнула рукой. Он был старшеклассником и вполне мог сам себя обслужить, а она частенько закрывала глаза, когда он это делал, вопреки протоколу.        Гарри развернул бумагу, на которой записал задание, и стал доставать книги с помощью палочки. Почти все они отчего-то находились наверху, и, плавно спустившись с верхних полок, кочевали к столу, за которым он обычно сидел.        Гарри настолько погрузился в свои мысли, что даже не слышал, как к нему подошли. Так что, когда его окликнули, немного подскочил.        — Луна… Прости. Я задумался.        — Здравствуй, Гарри, — во второй раз пропела она, — о чём?        — Да вот. Доклад нужно написать, а я совсем не понимаю тему. Не представляю, что делать, и где я должен всё это искать.        Он показал ей пергамент с названием темы. Луна заинтересованно прочла, вернула подсказку ему и медленно повела плечом:         — У тебя недоказанные факты магической истории, — мелодично сказала она, — попробуй поискать в мифах, легендах. Или даже сказках. В детстве отец читал мне книгу сказок, и там, как оказалось, очень много наших легенд, которые, может быть, были, а, может, и нет.        — А ты? — внезапно спросил Гарри. — Веришь, что они были?        — Кто знает? — Луна улыбнулась. — Нет ничего невозможного, Гарри. Если мы не верим, потому что нет точных подтверждений, это ещё совсем-совсем не значит, что этого не было.        — Точно — кивнул Гарри. — А ты почему здесь?        — Хочу попробовать наколдовать единорога, — она снова улыбнулась, — эти существа очень древние и вот-вот исчезнут. Надо же кому-то беспокоиться об их сохранности.        — Но это сложно, — возразил Гарри, — к тому же, Луна, тебе не кажется, что, если бы такое было возможно, проблемы исчезновения бы не было?        — Но нужно же попробовать, — возразила Луна, мечтательно посмотрев на дверь, будто за ней её уже ждал настоящий единорог, — если не получится, то я вырежу его из бумаги и повешу над кроватью в своей комнате. Правда будет замечательно, Гарри?        — Да, — кивнул Гарри, — здорово. А где ты собираешься искать заклятье? У тебя есть идеи, где оно может содержаться?        — Ну, — Луна снова мягко пожала плечами, — если единороги древние, то книги тоже должны быть древние. Поищу в тех, что содержат историю основателей Хогвартса. Возможно, там есть нужные слова. Надо только их найти.        — Но ведь книги об основателях уже сотни раз перечитаны, — возразил Гарри, — разве можно там найти что-то новое?        — Пока ты не можешь пересказать книгу наизусть, всегда можно найти новое в ней — мелодично отозвалась Луна и уплыла в другую сторону, к новым полкам, освещая дорогу при помощи своей палочки.        Встреча с ней заставила Гарри улыбнуться. Да уж, у каждого свои проблемы. Он бьется над разрешением вопроса, как напоить усыпляющим зельем двоих влюбленных, а она не теряет надежды спасти единорогов. Ей бы работать в зоопарке, ухаживать за редкими и исчезающими видами. Как Чарли.        Впрочем, Гарри решил последовать её совету, и взял книгу легенд. Подумав, достал ещё и сказки — мало ли, вдруг там тоже будет, что взять, по теме доклада. Пройдя к своему столу, он разложил книги, открыл первую из них и стал медленно пролистывать страницы, направляя на них палочку. Луна сидела за столиком чуть дальше и была абсолютно погружена в чтение. Она была так сосредоточена, будто решала задачу высшего пилотажа        Гарри улыбнулся. Ему бы так! Он всё ещё не понимал, что именно требуется от него по теме доклада. Видимо, задание заранее обречено на провал. Он лениво перелистывал страницы, иногда записывая что-то в тетрадь, больше приличия ради, а не из полезности. Чувствовал себя сонным и немного потерянным.        И вдруг…        Луна читала книгу об основателях Хогвартса, надеясь там найти и секреты единорогов. Она не знала, что потомки основателей прямо сейчас ходят с ней рядом, воспользовавшись чужими телами. Но он знал. И знал, что иногда один разговор способен поменять абсолютно всё, кардинально. А ещё Луна была настоящей волшебницей, девочкой из другого мира, странной по меркам даже других волшебников. Она была одиночкой, хоть это её абсолютно не тяготило. Но, предполагал Гарри, что, если Милисент это тяготит? Такое вполне возможно. Всё может быть.        Он снова посмотрел в сторону Луны. Она как раз закрывала учебник. Вот он, его шанс поговорить с ней. Возможно, она не согласиться помочь. Может быть, её помощь окажется бесполезной. Предугадать это было никак нельзя. Но, в любом случае, нельзя было упустить такую возможность. Среди миллионов дорог иногда нужно обойти все, чтобы понять, какая из них верная.        Гарри сдал книги, решив продолжить написание доклада завтра, кивком поблагодарил как всегда улыбающуюся миссис Хэдрик, и направился к Луне.        Увидев, что он идёт к ней, она отложила книгу и с любопытством на него поглядел        — Нашёл что-нибудь, Гарри?        — Да, немного — кивнул он, — а ты?        — Нет. К сожалению, нет. Очень будет жаль, если единороги погибнут, а мы так и не поймём, как их спасти.        — Знаешь, я тут кое-что вспомнил, Луна, — Гарри пытался, как мог, скрыть, что нервничает, — Гермиона недавно что-то читала о единорогах. Какую-то книгу, но я не помню, какую. Может быть, ты поговоришь с ней? И она даст тебе подсказку?        — О, это было бы очень здорово! — певуче воскликнула Лавгуд. — Гермиону интересуют единороги?        — Гермиону интересует всё — с улыбкой кивнул Гарри. И ведь не солгал.        — Хорошо. — Только, — он опустил взгляд, но почти сразу же снова посмотрел на Луну, — она сейчас немного не в форме. Гермиона. На неё многое навалилось, знаешь ли        — Потому что она любит Драко Малфоя?        — Да, — кивнул Гарри, — и поэтому тоже. Ты бы могла её поддержать. У тебя получается оказывать другим поддержку, ты знаешь?        — Спасибо, Гарри, — на щеках Луны появились ямочки, — я стараюсь.        — Вот и хорошо. Поболтайте с Гермионой как можно скорее.        — Почему?        — Ну, просто тогда ты можешь быстрее найти ответ.        Луна задумчиво глядела на него. Потом медленно кивнула:         — Да, ты прав, Гарри. Я подойду к ней после ужина.        — Вот и отлично. Ты остаёшься здесь?        — Да, я почитаю ещё немного. Всё равно делать больше нечего.        — А я пойду, — Гарри встал, — меня Рон, наверное, уже заждался.        — Хорошо, Гарри, — снова пропела Луна, — пока. Удачи тебе.        — И тебе в поисках. Гарри вышел. Оставалось только надеяться, что разговор не будет бесполезным и хоть чем-то поможет им всем.