Ещё один шанс

       Дождавшись, когда мадам Помфри вышла, Гарри осторожно юркнул на больничную койку и приобнял тихо сопящего Блейза. Проведя пальцами по его мягким волосам, он спокойно поинтересовался:         — Ну как ты? Легче уже?        — Да, — сипло ответил Блейз, закашлявшись, — правда, говорить ещё тяжеловато, и зрение не полностью восстановилось. Но мадам Помфри говорит, что это временно. Как там эти два подселенца?        — Плохо, — сердито проворчал Гарри, — Снейкиус противится, измотал Малфоя. Хитёр как лис. Гермиона выяснила, что времени осталось меньше недели. Понятия не имею, что будет, если мы не успеем до восхода двуликой луны.        — Ублюдок, — вздохнул Блейз, — Малфой — мой единственный друг, какого чёрта этому папенькиному сынку вздумалось оккупировать именно его тело?        — Вы с Драко такие разные, — поглаживая Блейза по волосам, сказал Гарри, — как вы вообще можете дружить? В смысле… Ты понимаешь, о чём я.        — Понимаю, — всё так же спокойно ответил Забини, — я знаю немного другого Драко. В смысле, у него не было выбора, как себя вести, я думаю. Должен же он как-то показать, что его яйца больше, чем у знаменитого Гарри Поттера.        Гарри последняя фраза очень не понравилась, но он сдержался. Не лучшим решением будет пытаться выяснять, что к чему, сейчас. Блейз, тем временем, обвился вокруг него, обнимая за бёдра, и, с тихим сонным вздохом, сказал:         — С тобой уютно. Так и буду тебя обнимать, Мальчик, Который Тёплый.        Улыбнувшись, Гарри чмокнул его в висок. Наверное, не стоило бы сейчас спрашивать о таком, но он не мог больше молчать о том, что уже несколько дней не давало ему покоя. Поглаживая друга по волосам, он, словно между прочим, спросил:         — Тебя допрашивал Грюм? После убийства отца?        — Да, — ответил Блейз, — он был здесь. Ночевал в Хогвартсе, но на следующее же утро после прибытия уехал. Ни о чём особом не спрашивал, только, не известно ли мне нечто подозрительное, не было ли у моего отца тайн, и какие у него были отношения с коллегами и другими волшебниками. Вроде, я об этом знаю.        — И всё? — не скрывая удивления, спросил Гарри. — В смысле, ни о чём своеобразном он тебя не спрашивал? Только общие сведения?        — Да, общие — подтвердил Блейз, — а зачем тебе?        — Я думаю, нам не помешала бы помощь Грюма сейчас, — признался Гарри, — ведь он аврор, лучший в своём деле. Он должен что-то знать, он может подсказать, как нам изгнать потомков основателей из тел Драко и Гермионы. Но мы не виделись уже год, и я понятия не имею, где он сейчас.        — Это плохая идея, если хочешь знать моё мнение, — Блейз сладко зевнул, продолжая его обнимать, — если бы помощь Грюма действительно понадобилась, Дамблдор бы уже привлёк его сюда.        — И всё же, может быть, он этого не учёл?        — Не учёл? — возразил Блейз. — Дамблдор? Прости, но это звучит как-то по-идиотски. Ты веришь сам в то, что говоришь, Гарри?        Вместо ответа Гарри только вздохнул. То, что он сказал сразу после, прозвучало куда более хмуро, чем звучало в его голове:         — Мне просто надоело чувствовать себя таким беспомощным. Мы бьемся над этой загадкой, но даже не приблизились к ответу, и, если мы проиграем, я потеряю подругу… А Малфой станет ещё более несносным.        — Сколько раз всё было обречено? — Забини открыл глаза, сонно посмотрев на Гарри, а потом снова устроил голову на его плече. — Ничего, справлялись. Я уверен, что и в этот раз справимся. Дамблдор, наверняка, уже всё продумал. Ни за что не поверю, что в его голове не созрело миллион самых разных планов, и он не разработал вместе с другими учителями миллиард возможных операций по спасению старост факультетов и лучших учеников школы.        — Да, но, — замялся Гарри, — а мне-то что делать?        — Успокоиться, — пожал плечами Блейз, — и, слушай, я понимаю, что сейчас не лучший момент, но… ты не хочешь поехать на каникулы ко мне? Проведём лето вместе, в нашем особняке. Я познакомлю тебя с матушкой и сёстрами. Думаю, они будут рады видеть Гарри Поттера, о котором столько слышали.        Гарри в этом был отнюдь не уверен, как не уверен и в том, что семья Блейза одобрит их отношения. Но он готов был провести лето где угодно, лишь бы не возвращаться к Дурслям. Потому просто сказал:         — Хорошо.        Блейз крепче обнял его и скрутился в клубочек, а через несколько минут уснул.        Едва на часах пробило восемь утра, Гермиона встала с постели. Суббота — замечательный день, и она может провести его с пользой. Она ещё накануне договорилась с профессором Трелони выпить чаю за завтраком, тем более, им было, что обсудить. Нужно было опять просмотреть все труды её родственницы. Поэтому Гермиона быстро умылась и оделась.        Выйдя за дверь, она быстро юркнула в заброшенный женский туалет, и поприветствовала зевавшую Миртл.        — Миртл, разве приведения спят хоть иногда?        — Нет        — Тогда почему ты зеваешь?        — Привычка. А ты куда в такую рань собралась, Гермиона?        — Иду пить чай с профессором Трелони.        — Скучно, — вздохнула Миртл, — нашла бы себе задание поинтереснее. Знаешь, мы могли бы поплакать вдвоём.        — Может быть, позже — быстро отозвалась Гермиона, и вышла за дверь. Только слёз ей сейчас не хватало.        — Мисс Грейнджер, доброе утро. Я уже заварила чай. Ведь мы будем пить именно чай, не кофе? Правда? — заунывным голосом поприветствовала её преподавательница прорицаний.        — Да, профессор, именно чай — с достоинством ответила Гермиона. — Доброе утро.        Трелони разлила чай по кружкам.        — Как ты себя чувствуешь, Гермиона? — проницательно взглянула на неё Трелони. — Испытания, что свалились на тебя и мистера Малфоя… Я говорила об этом, предсказывала ещё в прошлом году, но никто не поверил. Мне жаль.        — Спасибо, профессор, — сухо отозвалась Гермиона, — я в порядке.        Ей совсем не хотелось выливать на Трелони всё, что копилось у неё внутри, свои чувства, сомнения…        Когда они допили чай, Сивилла твёрдо взяла её кружку.        — Ну, посмотрим, что у нас тут.        Она поправила очки и стала вглядываться в чаинки на дне чашки Гермионы.        — Что ж, очень интересно — её лицо приобрело явно заинтересованный вид, а глаза странно сияли.        — Что там, профессор? — равнодушно спросила Гермиона. Её сейчас отчего-то мало интересовали предсказания Трелони, хоть, в последнее время, она, наконец, имела ни одну возможность убедиться в том, что они, по большей мере, правдивы.        — Всё, что казалось невозможным, обрело смысл. Лёд тает, мисс Грейнджер — пропела профессор, внимательно поглядев на Гермиона из-за своих очков.        — Что это значит? — всё ещё равнодушно продолжила спрашивать Гермиона. И вздрогнула, потому что профессор неожиданно положила руку ей на грудь, прямо на сердце. Голос её теперь стал мечтательным:         — Даже самое черствое сердце однажды оживает…        Гермиона опустила глаза, прикусила губу. Она не могла делать вид, что не поняла, о чём говорит прорицательница.        — А стоит ли оно этого? — тихо спросила она, скорее, у себя самой, чем у Трелони. Но та поспешила ответить:         — Время покажет, мисс Грейнджер, время расставит всё на свои места. Я сейчас дам вам то, за чем вы сюда пришли.        Гермиона бежала по коридору, прижимая к груди дневники Кассандры. Она, конечно, уже изучила их вдоль и поперек, но всё же решила, что, поскольку впервые ознакомилась с их содержимым, когда была не совсем собой, стоит снова просмотреть их с ещё большим, чем прежде, вниманием. Вдруг пропустила что-нибудь важное, или не придала чему-то должного значения.        Но, когда очередная бессонная ночь в надежде найти хоть что-нибудь стоящее, не увенчалась успехом, она отложила книги и вошла в ванную. Умылась холодной водой и подняла глаза, смотря в зеркало, впервые за последние сутки, очень внимательно.        — Ты очень уставшая — сказала Милисент, грустно улыбнувшись.        — Ничего удивительного, — сердито откликнулась Гермиона, пожав плечами, — за это стоит поблагодарить тебя, и твоего рыцаря. В котором от рыцаря ничего нет. Одна подлость.        Покраснев, Мили опустила глаза:         — Мне очень жаль. Прости.        — Ладно, — отмахнулась Гермиона, — хватит. Всё время говорим только об этом, надоело.        — Что ты намерена делать? — перевела тему Милисент.        Некоторое время Гермиона внимательно смотрела на неё, словно решая, стоит ли ей доверять, а потом лукаво улыбнулась:         — Мне в голову пришла очень занимательная мысль. И я решила её реализовать.        — Какая? — тихо спросила Милисент и насторожено посмотрела на неё.  — Ты ведь не сделаешь Снейкиусу?        — Потом расскажу, — с триумфом отозвалась Гермиона, — тебе пока придётся побыть в неведении.        — Но… — попыталась возразить Милисент.        Гермиона уже не слышала её и её возражений. Она пулей вылетела из комнаты, сложив на груди руки. Её переполняла решимость:         — Ну, держись у меня, змеёныш, — хмыкнула она, горделиво вскинув голову, — посмотрим, кто кого.        — Привет, Грейнджер. Что, день не задался? — раздался ехидный голос у неё за спиной.        Гермиона битый час искала Снейкиуса, но безрезультатно. Не то, чтобы ей хотелось вступать в перепалку, но она была очень зла, а мимо Паркинсон, конечно, пройти не могла, тем более, когда та сама пыталась её задеть. Повернувшись к слизеринке, она, как ни в чём не бывало, спросила:         — Привет, Пэнси. Драко не видела?        — Что такое? — одна бровь Паркинсон взмыла вверх. — Потеряла своего ненаглядного? Видимо, он поумнел, и избегает тебя. Кто же добровольно захочет общаться с такой мымрой.        Пэнси хмыкнула, Гермиона сжала кулаки. Она сделала шаг вперёд и, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более спокойно, начала:         — Слушай, Пэнси… Не доставай меня. Я и врезать могу, если что.        — Да успокойся ты, — презрительно бросила слизеринка, — он в раздевалке. Ты, вроде, должна быть в курсе расписания своего парня, иначе, что из тебя за девушка?        Пэнси издевательски усмехалась. Гермиона вздохнула. Как бы ей не хотелось стукнуть эту глупую девицу с внешностью мопса, на выяснение отношений с ней категорически не было времени.        Заходить в раздевалку для парней — дурно. Заходить в раздевалку для парней в мантии-невидимке, без спроса взятой у Гарри — дурно вдвойне. Именно об этом думала Гермиона, пока шла на поиски надоевшего Снейкиуса.        Когда она буквально ввалилась в раздевалку, змеёныш действительно был там, и, к её счастью, один. Она уже приготовилась воплощать свой коварный план, или же ругаться с дитёнышем Слизерина. Но…        Он только что вышел из душа, из одежды на нём было только полотенце, которое, казалось, вот-вот свалится с узких бёдер. И все наставления, которые она давала себе по дороге сюда, все мысли, которые одолевали её, пока она бежала по коридору, стремясь не натолкнуться на кого-то, не быть пойманной, не привлечь внимания, испарились, будто бы их не было. Гермиона замерла. Сердце буквально рвалось из груди, а дыхание стало учащённым, горячим. Её бросило в жар, и, как она не старалась, не могла заставить себя отвести от него взгляд.        У него была бледная кожа, на капельки воды, что медленно ползли по нему, падал свет из окна напротив. Гермиона сжала руки в кулаки, сильно кусая губы. Захотелось подбежать и прижаться к нему, крепко обнять за плечи, уткнуться губами в шею, вдохнуть его запах. Внутри угнездился мерзавец Слизерин, но снаружи был Драко. Она узнавала его худые руки, узкие плечи, и россыпь родинок на тонкой шее.        И снова в ней вскипела злость. Она хотела любить Драко, а не тратить время на изгнание этого мерзавца, без спроса захватившего его тело и сознание. Они могли бы целоваться здесь, прижавшись к душевой кабинке, но придётся снова выяснять отношения в попытке отправить упрямого подселенца подальше.        Снейкиус обернулся, запустив пальцы в мокрые волосы. Его глаза хитро прищурились, а в голосе звучало презрение:         — Ты ничего не перепутала, грязнокровка? Какого Мерлина ты явилась сюда? Нравится подглядывать за мальчиками? Твои дружки знают об этом?        Вздохнув, Гермиона сделала один шаг вперёд, затем ещё и ещё. Теперь замер Снейкиус. Гермиона подошла к нему вплотную. Он не двигался, лишь с немым удивлением смотрел на неё, поедая глазами. Улыбнувшись, Гермиона коснулась кончиками пальцев его плеча. Он приоткрыл рот, видимо, готовясь отвесить ей очередное оскорбление, но слова словно застыли на его губах. Проведя пальцами вверх по его плечу, она оставила незримый след на его коже, коснулась шеи, потом щеки, и, наконец, губ.        «Ну давай же, пожалуйста, — упрямо твердила она про себя, — Драко, прошу тебя!».        Смесь изумления и нежности в его глазах внезапно сменилась холодом. Он схватил её за плечи и резко прижал к шкафчикам, ударив об дверцу головой, к счастью, не сильно. Вероятно, он ожидал, что она станет сопротивляться, но Гермиона не двигалась.        — Я ненавижу тебя, грязнокровка, — приблизив лицо к её губам, прошептал он, — ты понятия не имеешь, на что я способен.        Гермиона оставалась совершенно спокойной. Освободив руки, едва его хватка немного ослабла, она обняла его за шею и коротко поцеловала маленькую родинку справа:         — Ты — нет. Зато я знаю, на что способен Драко.        Одним рывком схватив её в охапку, он прижал её к себе, и сомкнул руки на её шее:         — Ты не отступишь, правда?        — Никогда, — прохрипела Гермиона, с вызовом глядя в его холодные глаза, — не мечтай даже.        Тиски змеёныша были настолько крепкими, что показалось, будто она вот-вот потеряет сознание. Гермиона закрыла глаза. Она даже не знала, чего ожидать дальше. Но неожиданно хватка ослабла и, не рассчитав своих сил, Гермиона рухнула на пол.        — Идиот — сквозь зубы прошипела она, пытаясь подняться.        — Неугомонная Грейнджер, — нервно усмехнулся он, — всегда вперёд, никогда не сдаёшься. Снова нарушила правила, да? И, конечно же, тебе ничего за это не будет.        Он протянул ей руку и Гермиона, посомневавшись, приняла помощь. Когда она встала, тут же оказалась буквально прижата к нему, почти с ним сливаясь.        — Обещай мне, — прошептал он, облизнув губы, — что никогда не сдашься. Что бы ни случилось. Борись. Иначе мне конец.        Мизинец нежно прошёлся по её губам.        — Драко! — счастливо воскликнула Гермиона. — Это ты! Я знала, что у тебя получится.        — Это ненадолго, — вздохнул Драко, — он сильнее. Просто, когда ты рядом, теряет контроль, и мне удаётся его вытолкнуть из своего сознания на какое-то время. Ты словно катализатор.        — Мы найдём выход, я обещаю.        Он кивнул.        Гермионе так много хотелось сказать и спросить, но она понимала, что у них есть лишь считанные минуты, поэтому единственное, что пришло ей в голову — поцеловать его, пока он ещё здесь. Она хотела, чтобы он почувствовал, как сильно она хочет его вернуть…        — Что здесь происходит?        Драко быстро отстранился, а Гермиона оглянулась. Она узнала этот холодный голос.        На пороге стоял Снейп, сложив на груди руки, а за его спиной, хихикая, маячила Паркинсон.        Гермиона открыла рот, но Снейп не дал ей ответить.        — Даже слушать ничего не хочу! Марш в свои комнаты, оба! Воспитанным девушкам, мисс Грейнджер, — он пронзил её убивающим взглядом, — не пристало посещать мужские раздевалки. Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора. А вам, мистер Малфой, — он быстро окинул взглядом тощее тело Драко, — не мешало бы одеться. Лучше бы вы с таким же рвением, с каким соблазняете школьниц, относились к учёбе. Минус десять баллов Слизерину.        Снейп круто развернулся на каблуках и вышел прочь, а Паркинсон, противно хихикая, посеменила за ним.        Гермиона, даже не проверив, всё ли ещё рядом Драко, или уже Снейкиус, пулей вылетела из раздевалки, мысленно возмущаясь, что даже сейчас Снейп куда более суров к Гриффиндору, чем к Слизерину, и всегда ищет, к чему придраться.        Большая сова постучала клювом в окно Малфой-мэнора.        Нарцисса, которая вторые сутки штудировала все книги из уникальной библиотеки, бросилась через всю комнату и открыла окно. Сова влетела в комнату, приземлилась на стол, около которого расхаживал, заложив руки за спину, Люциус, и легко ущипнула Нарциссу за палец, когда та отвязала письмо от её лапки. Получив угощение, сова вновь вылетела в окно.        Нарцисса крепко схватила письмо и открыла его. Её глаза быстро пробежались по пергаменту. Когда она подняла глаза на мужа, вид у неё был такой, точно пришло время штурмовать Министерство Магии.        — Что, дорогая? — спросил Люциус, внимательно глядя на жену. — Есть новости?        — Дамблдор прислал сову, Люциус, — сказала Нарцисса, поджав губы, — мы немедленно едем в Хогвартс.