Последний пациент

      Вечерние сумерки лениво затапливали садящийся за черные кроны клёнов алый диск. В тишине был слышен шорох крыльев и писк летучих мышей, наслаждавшихся долгожданной охотой. Они бесстрашно проносились перед створкой открытого окна, и если бы не стоящая за ним фигура, не побоялись бы залететь внутрь. Стив наблюдал заход солнца, не обращая на их возню никакого внимания. Привалившись плечом к облупившемуся откосу, он с наслаждением вдыхал аромат свежезаваренного чая с лимонными корками, тянущегося из соседнего окна, из комнаты доктора Беннера — его ближайшего соседа в западном крыле второго этажа. Даже слышал, сквозь пищащую перебранку крылатых, мерный звон чайной ложки, бьющейся о стенки горячей кружки. Но пить хотелось совсем не чай. Стив глубоко вдохнул прохладный, дразнящий ароматами воздух, и приложил к стеклу гудящую голову. Контраст разгоряченного лба и ледяной хрупкой опоры раскрасил сознание парня разноцветными плавающими кругами, заставляя пошатнуться. Стив устало нахмурился и шумно выдохнул. Как жалко он, должно быть, выглядел, важничая сегодня перед Сэмом. Как бы мерзко ни было на душе, как ни противно от собственных мыслей, но Уилсон оказался прав. Отчасти…       — Идиот, — прошептал он, ёжась от внезапного порыва ветра. Светлая кожа, не скрытая рукавами футболки, покрылась мурашками, заставляя парня инстинктивно вздрогнуть. — Готовил речь, — шептал он, раздраженно дергая плечами и качая головой. — Придурок, — огорченный смешок утонул в пустоте выделенного ему пространства.       Все семьдесят два пациента, находящиеся в лечебнице, оставались в ней не случайно.       — Эти прогнившие мясные тушки пылятся здесь, потому что никому не нужны. Они — отбросы общества: насильники, прикинувшиеся шизоидными маразматиками, убийцы, жрущие крыс или молящиеся им же для наглядности, чтобы их не засунули обратно в тюрьму, а также настоящие психи, кидающиеся на менее двинутых параноиков и лунатиков, которых тут достаточно. Ну, и забытые всеми калеки, но это тебе расскажет Уилсон — он у нас спец по ветеранским особам.       — А ты?       — А я по закоренелым мразям, — охранник демонстративно отодвинул тугой ворот своей синей формы, и Роджерс увидел огромный уродливый шрам слева от горла.       — Я не сказал «спасибо» за утро, — Стив протянул мужчине руку, и тот нехотя пожал её, отвлекаясь на проходящего мимо парня, укутанного в испачканную простыню.       — Первый день — дело обычное. Все лажают. Я — прямое тому доказательство, — охранник засмеялся, потирая заросший щетиной подбородок, и закрутил головой в поисках повода быстрее слинять.       — Рамлоу, — выросший из-за спины охранника напарник хлопнул его по плечу и поднял указательный палец к потолку, — Пирс вызывает. Я тут присмотрю.       Роджерс проводил взглядом круто развернувшегося и застучавшего потертыми ботинками мужчину, спешащего прочь от прогулочной зоны с читающей для группы сестрой Картер. Дождавшись, пока силуэт охранника не исчезнет в поглотившей конец коридора тьме, Стив перевел взгляд на мрачное лицо другого служащего и невольно скользнул глазами по его горлу.       — Какие-то проблемы? — прошипел тот, и медбрат, заливаясь алым румянцем, отвернулся, спеша вернуться в пределы круга рассевшихся пациентов.       — Тук-тук, новичок, — Роджерс развернулся на скрип открывшейся двери, наблюдая, как в его скромную обитель протискивается Уилсон, аккуратно пряча что-то под широким, путающимся в ногах халатом. Брови Стива дёрнулись вверх, когда хрипло хихикающий сотрудник выудил из складок увесистую бутыль бурбона, опустошенную на половину. — Присоединишься?       — Вроде отбой объявили? — Роджерс нехотя отлепился от окна и приблизился к незваному гостю, рассматривая увесистую бутыль и плескавшуюся в ней темную жидкость.       — Поэтому я здесь! — Сэм развел руками и призывно заулыбался. — Давай, Стив, не будь таким занудой! Первый день положено отмечать!       — Знаешь, — заупрямился парень, рассеянно потирая шею, — он был не самым удачным. Хотя тебе, наверное уже всё растрепали?       — Именно! — Сэм хлопнул его по спине, демонстративно подталкивая к выходу. — Надо расслабиться, набраться сил, понимаешь? — Уилсон оттеснил его от двери и запер ее своим ключом прямо перед носом Роджерса. — Я отдам. Обещаю, — заговорщически подмигнул ему он и медленно побрел по черному провалу коридора.       — Когда людям необходимо набраться сил, они ложатся спать, — не обращая внимания на то, что медбрат все же сунул дубликат в свой карман, Стив поплелся следом, борясь с желанием обернуться на единственную желтевшую лампочку над своей дверью, свет от которой тускнел с каждым проделанным им шагом во мрак.       — Господи, Роджерс, — тяжело вздохнул Сэм, — ты идёшь на экскурсию или нет?       Алкоголь приятно обжигал внутренности, согревал тело и разум, придавал сил, при подъеме по бесконечной веренице лестничных ступеней, по которым всё тащил и тащил Уилсон, без умолку повествуя о тяжелой, страшной судьбе этого богом забытого места. Почти на каждом этаже он делал остановку, отпирая тот или иной пролет, проталкивая качающееся тело впереди себя, и неустанно твердил о несчастных случаях, оборвавших искалеченные жизни заключенных здесь пациентов, санитаров или врачей. По его словам, Кингс Парк не щадил никого, играя судьбами кишащих внутри своей жадной утробы людей, меняя местами живодерствующий персонал с беспомощными больными. В тонких, слабеньких лучах света от карманного фонаря выныривали распахнутые настежь двери десятого этажа. Амбулаторное отделение было абсолютно пустым: не было ни каталок, ни стульев, не говоря уже о технике. Только робкие шаги и прыгающий белый кружок света, выхватывающий потрескавшиеся квадратные окошки в железных дверях. Дышать становилось труднее. Пыль медленно поднималась вверх со скрипучего в некоторых местах пола, забиваясь в носоглотку, раздражала слизистую глаз, заставляла чертыхаться, отряхиваться и делать глотки из горлышка пустеющей бутыли всё чаще. Добравшись до тринадцатого этажа и с трудом отперев дверь технического помещения, ведущего на чердак, Уилсон умиротворенно выдохнул, подходя к крошечному круглому окошку, и посмотрел вниз.       — Мы на вершине тринадцати кругов ада, — прошептал он, оборачиваясь к приблизившемуся к стеклу Стиву. За мутным окном властвовала безлунная ночь. — Если не считать подвалов с карцерами, конечно.       Роджерс поставил пустую бутыль на узкий подоконник, издавший противный скрежет, и сунул руки в карманы. Тишина оглушала. Колющие язык вопросы уже готовы были сорваться с кончика языка, когда Сэм повернул к нему голову.       — Ну? — произнес он, сжалившись над парнем.       — Человек в карцере. Кто он? — Стив поджал губы и опустил глаза на замигавший вдруг в руках фонарик.       — Барнс, — понимающе усмехнулся Уилсон, забирая фонарь у заметно занервничавшего новичка. Стукнув по отошедшим батарейкам, он тяжело вздохнул, словно собираясь с мыслями, и передал его обратно. — Никого не оставляет равнодушным.       — В каком смысле? — нахмурился Стив и облокотился о стену, продуваемой всеми ветрами из широких и корявых щелей, забитыми старыми личинками жуков.       — Сложно сказать, — медбрат сложил руки на груди и задумчиво мотнул головой. Взгляд его был устремлен гораздо дальше, чем в чернильное беззвездное за окно небом. — Я устроился сюда лет пять назад в корпус для ветеранов. Тогда еще оба функционировали, как и изолятор. Барнс поступил ко мне из сто сорокового, прямиком после отсиженного срока: грязный, худой, обросший пятисантиметровой щетиной — жутковатое зрелище. Увидев меня на пункте приема, он, однорукий живой труп, бросился ко мне, — Уилсон повторил тяжелый вздох и повернулся к внимательно слушающему его новичку. — Шептал, что знал… Что я приду за ним, не брошу. Выкрикивал моё имя раз за разом, а потом вдруг стал кричать что-то неразборчиво. Я и языка-то такого не знаю. Охрана не успела подскочить. Он сам отшатнулся от меня, как от прокаженного.       — Знакомая история, — проворчал Стив, пытаясь разогреть оледенелые пальцы. Изо рта вырывались облачка пара. Сэм согласно кивнул и посветил фонарем на дверной проём, ведущий к лестнице, и Роджерс молчаливо поплелся в его сторону.       — Она тут встречается часто. Я не знаю, сколько времени он уже здесь — его документов мне не предоставляли. Только карту с диагнозом, — предупреждая вопрос от шагающего впереди человека, он торопливо продолжил: — ПТСР, шизоидные нарушения, диссоциативное расстройство личности, неконтролируемые приступы апатии и агрессии. Целый букет. Тебе тоже рано или поздно доверят работу с ним, так что сам все увидишь и прочувствуешь. — Сэм запер за собой дверь и дернул ручку на себя, проверяя на всякий случай. — Постоянное взаимодействие с психами заразно, — хохотнул он, намекая Роджерсу на запертый замок. — Именно поэтому Джеймса при первой же подходящей возможности кидают в подвальный ярус.       Затаив дыхание, Роджерс слушал подошедшего к железному поручню Сэма и, повторяя за ним, слегка перегнулся через высокие перила, смотря в бездонный колодец, безмолвную шахту, в которой серпантином утопала грязная, сырая лестница. По спине Стива прошел холодок, заставляя его резко отстраниться от гипнотического провала и встретиться с серьезными глазами нового друга.       — Своими историями о нас, о людях, которых он видит здесь впервые, он пугает до дрожи, — Уилсон еще раз стукнул мигающим фонариком по ладони и медленно направился вниз. — Он говорил и про тебя, Стив Роджерс. Я вспомнил это, когда доктор Беннер рассказал о случившемся утром.       Ступенька под дрогнувшей ногой Стива исчезла, заставляя парня панически вцепиться в поручень и приглушенно взвыть от сковавшего тело страха. Когда сердце отмерло, он так и не понял, чего же испугался больше — давнишних россказней психа или сломанной шеи. На подозрительно прищуренный взгляд остановившегося экскурсовода он отмахнулся и продолжил спуск… ещё медленнее.       — Я это к чему, — Сэм говорил громче, то и дело притормаживал, подсвечивая новичку крутую лестницу. — Придерживайся установленных для него правил. Не принимай его слова близко с сердцу, не слушай его.       — Но он знал меня, — выдохнул Стив, сопротивляясь сам не зная чему, словно был неразумным капризным ребенком.       — Да, — тут же подтвердил Сэм, успокаивая, — как и многих из нас. Просто… Соблюдай правила и держись подальше.       Фонарик потух. Стив кивнул, слыша звук удара о ладонь и, наблюдая вновь вынырнувший лучик спасительного света, продолжил неторопливое погружение в многоэтажную мерзкую утробу.       Тепло распрощавшись с коллегой и заполучив дубликат от своей двери, подсвеченной тусклым желтым светом, новичок привалился спиной к её косяку и задумчиво постучал прохладным металлом по зубам. Шаги Уилсона затихли за поворотом в восточное крыло, а алкоголь еще плескался в крови, вынуждая сердце парня колотиться быстрее и громче. Стукнувшись затылком о так и не отпертую преграду, он слизнул металлический привкус с губ и бросился обратно к только что покинутой лестнице. Не поднимая взгляда к покоренной высоте, он сжал подрагивающие пальцы в кулак и, прижимаясь плечом к стене — единственному ориентиру, — спустился в подземный сектор.