Последний пациент

      Пальцы Роджерса аккуратно надавили на старинную резную ручку массивной входной двери и плавно потянули на себя, но, вместо легкого открытия, она с грохотом впечаталась в красную кирпичную стену, едва не задев замешкавшегося сотрудника и отдернувшего его в сторону пациента.       — Спасибо, — пробормотал Стив, провожая взглядом сбегающего вниз по ступеням директора. Пирс, гневно размахивая руками, кричал на ходу, стараясь быть громче завывающего ветра, и торопился к дальним воротам комплекса. Там, за кованой оградой, где заканчивался прекрасный красно-оранжевый парк, был припаркован темно-синий понтиак, к капоту которого прислонялась невысокая рыжеволосая женщина.       — Наташа, — ухмыляясь, произнес Барнс, проследив за внимательным взглядом медбрата. — Когда она появляется, то забирает с собой несколько психов, и те уже никогда здесь не появляются.       — И куда она их…       — Понятия не имею, — безразлично пожал плечами парень, последний раз глядя на начавшуюся перебранку между изящной гостьей и Пирсом. — Может, переводит их в более приспособленное для жизни место… А может, проявляет жест доброй воли и забирает счастливчиков на эвтаназию.       — Джеймс, — Стив укоризненно взглянул на поникшего пациента, забывая об эффектной красотке и её странном визите.        — Неважно, — отмахнулся от него Барнс, — я бы всё отдал, чтобы сесть к ней в тачку и прекратить весь этот кошмар раз и навсегда, — пациент отвернулся от медбрата и медленно перешагнул порог Кингс Парк.       — Ты знаком с ней? — Роджерс пристроился к его широкому шагу и снова подхватил под руку, избавляя человека от бесконечных увертываний от кишащих в холле пациентов. Все они неторопливо стягивали с себя ботинки и прохудившиеся куртки под зоркими глазами Пегги и Сэма. Роджерс стыдливо уклонился от устремленного на него нахмуренного взгляда друга и свернул, ведомый Барнсом, в один из коридоров в подвал. — Не знал, что на нижнем ярусе есть что-то, кроме карцеров, — пациент оставил мнение при себе и лишь ускорил неровный шаг. — Так, знаком или…       — Знаком, — огрызнулся парень. — Так же, как и со многими другими в этом месте. Включая тебя.       — А-а, — растерянно протянул Роджерс, оглядываясь по сторонам. В этом крыле было темно из-за экономии электричества, но сухо и чисто. Неприятно пахло хлором. Стены, выкрашенные в темно-зеленый цвет, были невысокими, а проходы — узкими, и постоянно прерывались перекрестками. Барнса же это никак не останавливало. Не сбавляя скорости, он смело шагал через темные провалы вперед, сворачивая в скрытые ответвления так, будто бы вырос среди этих бетонных катакомб. — Зачем занимать процедурный кабинет в таком неприятном и отдаленном месте? Ты часто здесь бываешь?       — Да, — хмыкнул Барнс, спускаясь по короткой лестнице еще ниже. — Это всё для того, чтобы не будить ночью криками остальных психов.       — Криками?        — Да брось! Ты думал, что Зола в подвале раздает нам конфеты? — рука парня дернулась, пытаясь освободиться от захвата сопровождающего, но Стив сжал пальцы сильнее и укоризненно взглянул в серые глаза подопечного. Колючий взгляд Барнса заметался по сторонам, и попытки вырваться прекратились. — Именно из-за его, — он громко сглотнул, — осмотров и приезжает Наташа. Она — представитель какого-то комитета по правам умалишённых. На Пирса и его подчиненных, воплощающих на пациентах свои больные фантазии, её натравил Старк.       — Старк? Энтони Старк? Тот, что хочет перестроить Кингс Парк в отель?       — Да, — прыснул Барнс, заметно дрожа всем телом. — Тони Старк — владелец сети отелей, кто бы мог подумать. Она помогает ему добиться скорейшего закрытия лечебницы, вывозя из неё на белый свет весь грязный компромат. И нет компромата лучше, чем тела и умы пациентов, вышедших из процедурной доктора Золы. Ну, мы так думаем.       — Кто это — мы? — брови Стива дернулись вверх, а глаза заискрились еще большим интересом.       — Я и Ванда.       Роджерс закивал головой в знак очевидности ответа.       — Девчонка — моя частая соседка в карцерном ярусе. Пусть и на пару дней, но она вдоволь скрашивает мое одиночество.       — Почему не забирают тебя? Что он там с вами делает? — Роджерс вернул тему в волнующее его русло и чуть замедлил шаг, различая впереди в сумраке одинокую закрытую дверь, на которую старался не поднимать глаз его подопечный.       — Меня никогда не заберут. У них нет моих документов, только жалкая карточка с именем. Я даже не числюсь в Кингс Парк. Я — призрак, — улыбнулся Барнс, смотря в огромные синие глаза Роджерса. От внезапного блеска ровных зубов на бледном, вымученном лице, Стив отшатнулся, как от проказы. — А насчет происходящего за этой дверью… — пациент глубоко вдохнул, стараясь унять бившую тело мелкую дрожь, и взглянул в сторону раздавшегося грохота.       — Стивен, если не ошибаюсь? — невысокий мужчина высунул голову из своего кабинета и, щурясь сквозь круглую оправу очков, внимательно прощупал пришедших взглядом.       — Доктор Зола, — кивнул ему Роджерс, — рад познакомиться, — он протянул руку и ощутил, как мягко и легко пожал её коллега. Барнс брезгливо отстранился от медбрата, проходя в блестящий белизной и светом смотровой кабинет.       — Очень хорошо, что вы здесь, — Зола открыл дверь шире и приглашающим жестом дал понять, что не потерпит возражений. — Мне как раз не помешает пара крепких рук.       Щурясь от резкого света, Роджерс шагнул в кабинет и бегло огляделся. Помещение было абсолютно стерильным. Через монотонное гудение ламп, Стиву казался слышным этот скрип, до которого драили потерявшийся в подвале угол. Поэтому он, торопливо снявший вслед за Барнсом верхнюю одежду и обувь, был здесь как черная ворона. Джеймс привычно сложил одежду в специальный отведенный под нее шкаф у двери и, не обращая ни на кого внимания, стал стягивать больничную пижаму. Роджерс, чувствуя, как теряется в этом молчаливом унизительном представлении, шагнул ему на встречу, помогая стянуть рубашку, но пациент отшатнулся. Его лишенное эмоций лицо скрылось под копной растрепавшихся волос и утонуло в складках легкой материи.       — Мистер Барнс не любит, когда ему помогают, — хихикнул доктор, отмывая руки и натягивая на них перчатки. — Но в остальном, он послушный мальчик.       По спине медбрата прошел холодок. Мерзкая улыбка, блуждающая на лице этого маленького человека, наталкивала на мысль о побеге. Стив переступил с ноги на ногу. Странное чувство тревоги, зародившееся у него в тот момент, когда Барнс стал стягивать с себя штаны, перешло в настоящую панику. В этом помещении за закрытой дверью, под жадным взглядом доктора Золы, он впервые испытал страх и облегчение от того, что под ослепительной лампой на столе лежит не он. Подойдя к телу Барнса, медбрат стоически не отвел взгляд от его состояния — на бледной коже почти не осталось живого места. Широкую грудь и подтянутый живот осыпали осколочные ранения, ножевые, затянувшиеся розовыми рубцами отверстия от пуль. Длинные ноги покрывали следы, чем-то похожие на легкие ожоги. И рука… Стив тяжело вздохнул, переводя взгляд на бледное, как мел, лицо пациента, и сердце его сжалось. На ледяном столе, подрагивая всём телом, лежал до смерти напуганный человек, уже смирившийся со своей участью. Лежал и смотрел своими невозможными глазами прямо на него, будто бы Стив был его спасительным маяком в бушующем Ледовитом океане.       — Джеймс, хочешь…       — Баки, — едва заметно клацая зубами, прошептал больной. — Назови меня так, пожалуйста.       — Хорошо, Баки, — протолкнув горький ком в горле, таким же шепотом отозвался Стив. Барнс благодарно улыбнулся, таращась в пустоту, и волосы на затылке медбрата встали дыбом — перед ним лежал настоящий живой труп. — Доктор Зола, что вы, собственно говоря, хотите с ним сделать? — собирая волю в кулак, Роджерс отвернулся от жуткого зрелища и уставился на готовящего шприцы коллегу.       — Ничего, чего бы не делали с ним раньше, — усмехнулся Зола, приближаясь к пациенту. Этот экземпляр… — он провел над распластанным телом маленькой ладошкой, — …обладает нереальной выносливостью. Его организм — настоящее чудо. Он — самый ценный из моих подопытных, — доктор задумчиво прищурился, забывая на мгновение суть заданного ему вопроса.       — Подопытных?       — Держите его крепче, — мужчина поправил очки и быстрым точным движением ввел длинную иглу в шею пациента. Роджерс сдержанно втянул носом воздух, чувствуя, как напрягается в руках холодное тело. — А так как сегодня брат и сестра Максимофф оставляют нас, предают, — Зола потянулся за вторым шприцем, — то мистер Барнс вынужден переработать в своём чудо-теле двойную дозу препарата, предназначенную близнецам. Иначе весь мой график полетит к чертям…       Тело пациента содрогнулось от новой инъекции. Роджерс придавил его к столу сильнее. На лбу Барнса выступил холодный пот. Зрачки расширились, и Стив в панике взглянул на довольного результатом мужчину. — Крепче! Вы же не хотите, чтобы он упал со стола?       — Что вы ему вкололи? — Стив сильнее надавил на плечи начинающего биться в конвульсиях человека. — Боже мой, — прохрипел он, при виде пошедшей изо рта желтоватой пены. — Сделайте же что-нибудь! У него припадок! — прикрикнул на севшего за узкий столик доктора, но тот лишь снисходительно улыбнулся.       — Выдохните, Стивен. На нём заживает, как на собаке. Сколько вы здесь работаете? Месяц?       — Это сейчас так важно? — переходя на крик, Роджерс прижался к трясущемуся пациенту в надежде сдержать его тело от падения со стола. — Он же умрет! Помогите мне!       — Прекратите этот цирк, молодой человек, — заметно напрягшись, Зола отбросил от себя карту Барнса, которую так и не успел заполнить, и та улетела к ногам медбрата. — Вашему психу ничего не угрожает! Максимум, ослепнет. Дня на два, — едко хмыкнул он, наблюдая, как в ужасе вытягивается лицо медбрата. — Его странная, фантастическая регенерация излечит всё, кроме самых глубоких ран. Ну, и потерю конечностей, — довольный собой доктор приблизился к подопытному, начинающему затихать. — Видите, — он кивнул на лоснящееся от пота тело, и Роджерс отпрянул, обеспокоенно заглядывая в почерневшие глаза. Фонтан пены исчез. Дыхание тихое, прерывистое, но, главное, было, что позволило Стиву выдохнуть и закрыть руками лицо. — Пару лет назад Роллинз, наш охранник, вспорол ему брюхо. Дрянной мальчишка долго на это нарывался и получил сполна. Сколько было крови… — плотоядно прищурился доктор и снял перчатки. — Мы четыре часа собирали в кучу его кишки, а теперь что? Вот, поглядите, — Зола ткнул в живот Барнса толстеньким коротким пальцем, указав на тонкий белый десятисантиметровый шрам. — У любого другого на этом месте была бы отвратная багровая отметина шириной в два сантиметра и длиной в двадцать.       — Так это всё… — Стив мысленно считая до десяти, сжал кулаки, — …эти шрамы он получил здесь?       — Большинство, — пожал плечами мужчина и щелкнул пальцами перед лицом приходящего в сознание человека. — Это восхитительно. Такая выдержка. Смотрите, он даже не обмочился! — Зола отошел от нависшего над ним медбрата и снова помыл руки. — Приведите его через три дня. Снимем результаты. И да, Стивен, доведите его до палаты. Он все-таки ослеп.       Стукнув ногой в тяжелую железную дверь, Роджерс протиснулся в приоткрывшуюся щель, аккуратно занося внутрь Барнса. В крошечной палате, погруженной во мрак, стояла низкая койка с матрасом, но без одеяла и подушки. Медленно опуская свою ношу на холодную простынь и вспоминая, где включается свет в этой каморке, Стив почувствовал, как воротник его формы крепко натянулся в судорожно сжатых пальцах пациента.       — Я вернусь. Только включу тебе свет, — боясь нарушить властвующую в отсеке Барнса тишину, прошептал он и расстроенно цокнул языком, поражаясь своей глупости.       — Не уходи. Останься, — слегка заикаясь, прохрипел Джеймс, и Стив аккуратно сел вместе с ним на продавленный матрас.       — Успокойся, всё закончилось. Всё хорошо, — прижимая к себе укутанное в медицинский халат трясущееся тело, Роджерс слушал, как бешено гремит в его груди сердце. — Зола сказал, что зрение вернётся через пару дней, — от упоминания имени доктора, Барнса затрясло сильнее.       — Я так устал, — прошептал он, прижимаясь лицом к шее сжимающего его парня. — Почему именно я? Почему даже здесь мне сдали старые карты? Я больше не выдержу, Стив. Больше не хочу терпеть эту муку, — шепот перешел в тихое удушливое всхлипывание, и Роджерс почувствовал на ключице горячие капли.       — Баки, — произнёс он, проводя рукой по его спутанным влажным волосам, заставляя поднять лицо, — я больше не позволю ему к тебе прикоснуться, — с трудом проталкивая ком в горле, твердил Роджерс и вспоминал, чем закончился его последний разговор с Пирсом. — Во что бы то ни стало, я не дам тебя в обиду, — смотря в блеклые потерянные глаза, он нежно провел ладонью по его мокрой щеке и улыбнулся. От мысли, что этот человек психически нестабилен, опасен, более того — что он является убийцей, становилось просто смешно.       — Не надо. Не говори об этом. Просто побудь со мной до восхода, — Барнс уныло опустил пустой взгляд, а Стив рассеянно подумал о том, что в его палате даже нет окна.       — Хорошо, Баки, — прошептал он, с замиранием сердца чувствуя, как его губ коснулись прохладные, обветренные, но мягкие губы. В голове зашумело, и Стив задохнулся от затопивших его чувств. Всё еще дрожа, Барнс ловко пересел к нему на колени, помогая рукой, сделал поцелуй более поглощающим, заставляя ошарашенного медбрата тихо заскулить от восторга. — Что ты делаешь? — шептал он, когда властный язык подопечного на короткие мгновения освобождал его рот. — Боже мой, Баки, — стараясь не кричать, Стив возвращал ему ласку в двойном размере, всё крепче сжимая его тело в руках и притягивая к себе. — Перестань, прошу. Тебе же нельзя, — от особенно болезненных укусов шипел Роджерс и кожей чувствовал улыбку дразнящего его парня.       — А почему это сразу мне? — в больше не дрожащем голосе явно ощущалась издёвка, заставившая Стива напрячься.       — Ну, я просто…       Барнс засмеялся. Чисто и так волшебно, что напряжение в паху Стива едва не переросло в боль.       — Расслабься, Стиви, — Баки жадно лизнул его шею, медленно ведя горячим языком от ключицы до самой скулы, вырывая у сидящего под ним мучительный стон. — Есть десяток способов доставить друг другу удовольствие. И познакомиться с ними… — Барнс со знанием дела расстегнул ему штаны, запуская в них руку, и припал к тянущемуся к нему рту… — тебе пора прямо сейчас, — прошептал он, роняя сидящего медбрата на кровать.       Черная пелена перед глазами не исчезла, из-за чего проснувшийся Барнс долго не мог понять — открыл он глаза, или же нет. Во рту было сухо, как в пустыне. Тело болело и пылало изнутри, напоминая пациенту о введенном препарате и… Следя за плавающими во мраке разноцветными кругами, он умиротворенно улыбнулся. Преодолевая острую боль, Баки протянул руку, пытаясь нащупать спящего Роджерса, но кончики пальцев коснулись холодной стены. Сев на матрасе, он напряженно прислушался и понял, что его палата пуста.       — Стив?