* * *
— Лёш, можно тебя на минуту? — звучало не как вопрос, больше похоже на приказ. По всему было видно, Горовая настроена весьма серьезно. — Да, конечно. — ничего не подозревая, Потапенко быстро оказался рядом и своим доброжелательным видом показывал, что готов к разговору. — Ты что творишь?! — В каком смысле? — Алексей совершенно ничего не понимал, не было ни малейшего повода для его обвинения в каком-либо проступке. Он просто ещё не всё знал. Теперь его карты раскрыты. Как в фильме: он не знает, что она знает то, что знает он. — Ты вообще знаешь, до какого доводишь её состояния?! — Ирина ужасно злилась, а мужчина наконец понял в чём дело. Ему не понравилась своеобразная новость о том, что Горовая теперь с точностью до запятой знает об их с Тиной закончившихся, но всё же отношениях. Конечно, он периодически замечал хитренькие взгляды своей коллеги-партнёра по бизнесу и иногда даже слышал определённого рода намёки, однако ему всегда удавалось избежать подробных расспросов и вообще разговоров на эту тему, которую Потапенко с лёгкостью переводил в другое русло. — Ир, давай мы сами разберёмся? — у него не было никакого желания что-либо отрицать, поэтому просто хотелось закончить этот, как ему казалось, бессмысленный разговор. — Да не с чем ты сам не разберёшься, потому что не собираешься этого делать! Тебе же это не нужно! — Горовая завелась не на шутку, но остановится не могла, потому что действительно переживала за Тину, её душевное состояние. — Я понимаю, да, у тебя невеста, у вас скоро свадьба, а на Неё тебе теперь наплевать. Не моё дело, что у вас случилось, но ей очень тяжело… Ира хотела продолжить говорить, она чувствовала несправедливость по отношению к Кароль, и неважно — несправедливость судьбы или самого поступка Лёши. В любом случае, Тина не заслуживала этого. Горовая видела, как та любила мужчину, и поэтому злилась на него ещё больше. У Потапенко тоже не железные нервы, он начинал закипать. — Знаешь, ты права, это, действительно, не твоё дело. Горовая собиралась ответить на его реплику, но в последний момент передумала, ну, а он, уже и вовсе посчитав разговор оконченным, развернулся и пошёл вперёд по коридору.* * *
Тина всё так и сидела за столом перед зеркалом. Успев сменить свой «рабочий» образ — красивое нежное платье, в котором в съёмочном павильоне всегда холодно, на повседневную одежду, она устраняла остатки испорченного слезами макияжа. Ей более или менее удалось успокоится после разговора с Ирой, но всё-таки заплаканное лицо давало знать о недавнем всплеске эмоций. Она услышала, что дверь позади резко распахнулась, затем громко захлопнувшись, при этом Кароль абсолютно не испугалась, казалось, что она вообще ничего не услышала. Единственное, о чём она сейчас думала — это то, что не хочет, чтобы её в таком состоянии. — Ты зачем всё рассказала Ире?! — его суровый тон с ходу дал понять — он явно не в духе. А она немного отрешена от происходящего, у неё с трудом получилось прийти в себя, поэтому реакция заторможена: — Что?.. Я ничего ей не рассказывала. — Она повернулась к Лёше лицом, и он увидел её влажные глаза, немного припухшие веки и покрасневший нос. Сразу понял, что она плакала, злость брала верх, и поэтому он не реагировал, хотя самому было не легче. Конечно же, в глубине души он признавал — Ирина права. Нет, не в том, что ему нет не до чего дела, с этим он был категорически не согласен, а с тем, что он и так прекрасно знал и понимал, — Тине очень тяжело. Ему не проще, ведь это он является тому причиной. Осознавать то, что причиняешь боль другому человеку порой намного сложнее, чем самому переживать эту боль. — Тогда почему ко мне сейчас подходит Ира, устраивает какие-то разборки?! — задавая свои вопросы, он закипал внутри сильнее с каждой секундой. — Прекращай строить из себя жертву! — Лёша стал повышать голос, и уже трудно было контролировать себя, слова, будто бы сами слетали с губ. — Я строю из себя жертву? — она, на удивление, была спокойна. Возможно, даже чересчур, и нельзя сказать, что он не заметил. Потапенко хорошо её знал, и в данной ситуации, когда он обвинял, кричал и злился, ожидал, что она станет защищаться, набрасываясь с криками и претензиями в ответ, но этого по какой-то причине не происходило. — Да, ты. — Знаешь что? — он посмотрел на девушку, ожидая продолжения вопроса. Её эмоции постепенно начали оживать, но тут, словно по щелчку пальцев, всё вернулось на круги своя. — Уходи. — снова ледяной безжизненный голос. Алексей пропускал её слова мимо ушей. Его раздражало такое поведение Тины, а у неё внутри был какой-то волшебный механизм, который перевоплощал её рядом с ним в другого человека. — Почему ты думаешь, что, если между нами всё в прошлом, ты имеешь право рассказывать всем об этом?! — впервые он так разговаривал с ней, у Лёши не было привычки повышать голос на девушку, никогда не был столь раздражён и даже зол по отношению к Кароль. У Тины внутри всё клокотало, но держалась из последних сил, не показывала слабину. — Я никому ничего не говорила. — не смотря на мужчину, а опустив взгляд куда-то в пол, тихо ответила та. Злой удар ладонью по столу. Первый раз она испугалась его. Из глаз медленно потекли слёзы. Он разворачивается и двумя быстрыми шагами подходит к двери, которая в момент громко захлопывается. Происходящего в гримёрке дальше он не видел, но с уверенностью мог утверждать, что там не было ничего хорошего. Злость потихоньку начала затухать, и Потапенко постепенно ощущал, приходящее к нему сожаление о том, что так повёл себя с ней. Не будь он так сильно недоволен ситуацией, никогда бы не вываливал на неё всё своё негодование на Тину, которая и так весь этот день находилась в расстроенном состоянии. При этом мужчина всячески пытался отгонять от себя подобные мысли.* * *
Он уже ехал по ночной трассе, в салоне было жарко, из-за усталости было трудно сосредоточится на дороге, голова ужасно гудела, так ещё вдруг зазвонил телефон, который был подключен к магнитоле, поэтому звонок сейчас слышался намного громче. Для того, чтобы прекратить это мучение, Потапенко практически сразу отвечает. — Алло — по голосу сразу понял, что это Орлов. «С чего бы это, ещё и так поздно?». — Да, Паш, что-то случилось? — сразу к сути переходит Лёша, так как в данный момент ему особенно не хотелось вести полноценный, долгий разговор. — Ну, как сказать… В общем-то — да… Ты не знаешь, где Тина? — Павел был немного растерян, он явно переживал. Это и не удивительно, менеджер всегда беспокоился за неё, для него Кароль является близким человеком, ровно так же, как и он для певицы. — Понятия не имею, — спокойно отвечает продюсер. — а что случилось-то? — любопытство взяло верх, и он решил поинтересоваться, всё-таки Орлов без причины не звонил бы в такое позднее время. — Не могу ей дозвониться. Я даже не знаю, где она, когда пришёл к ней в гримёрку, уже не застал, спрашивал у ребят — никто не видел, как она уехала. — Паш, она не маленькая девочка, так что я бы не нервничал так на твоём месте. — чистой воды… ложь. В эту минуту он и правда не волновался, но несколько месяцев назад в такой ситуации он бы сходил с ума, не зная, что думать. С недавних пор у него появилась привычка обманывать самого себя… Интересно, с чего бы это? — Ира мне сказала, что Тина была в ужасном состоянии после съёмки. Она сегодня с самого утра не в духе, да ты и сам всё видел. Я боюсь, как бы чего не случилось… — Да брось! Что может случится?! Ну, не в настроении, с кем не бывает?! Тем более женщина! Тем более Тина! — Лёше успел порядком надоесть разговор с Павлом, он всё ещё ехал по ночному городу и вслушиваться в фразы, поле отвечая на них, после такого тяжёлого насыщенного дня, было весьма нелегко. Не терпелось оказаться дома и лечь спать, чтобы с помощью глубокого сна забыть всё, что было пережито за сегодня. — Лёш, я сейчас на другом конце города, машину оставил в сервисе… Я понимаю, что ты тут совершенно не при чём, но мне некого больше просить, — Потапенко напрягся, он догадывался к чему клонит Орлов, и понимал, что не сможет выполнить какую-либо его просьбу. Был не в состоянии, и в каком бы плохом свете его это не выставляло — банально не хотел, после сегодняшней ссоры совершенно не горел желанием встречаться с ней. Однако после нескольких минут дискуссий, упираний со стороны Алексея и различных отговорок, под напором Паши, он вынужден был согласиться. И вот чёрный внедорожник, развернувшись ранее на сто восемьдесят градусов, держит направление на Зазимье, место, успевшее стать для него родным. Кароль безумно любила и любит свой дом, ей удалось привить эту любовь и Лёше. Они проводили там большую часть совместного времени, конечно, Тина иногда становилась гостем в его городской квартире, но в загородном доме чувствуется определённый шарм, там есть особенный уют, и это не может оставлять равнодушным. Потапенко до сих пор не понимал, почему помогает сейчас Орлову, ведь был уверен, что с Тиной всё в порядке, она наверняка дома, скорее всего спит, что и обычно делает в это время, а к телефону не подходит просто потому, что хочет отдохнуть и отвлечься от работы. Алексей продолжал быть спокойным, но ровно до тех пор, пока не заметил на обочине дороге машину, очень сильно похожую на машину Кароль.