«Ты знаешь, ты — не песок, ты — просто воздух. Ты просто всегда тикая, отмеряешь наш возраст. Такая тихая, безликая волна гипноза… Мы с самого детства слышим: «Домой! Поздно!»
Подобно песку, время бежит сквозь пальцы. С такой же быстротой. Всегда нужно спешить и куда-то бежать, ведь постоянно кажется, что ты ничего не успеваешь. И мало когда можно оторваться от счёта часов — городской ритм не позволяет. Но если находишься в ожидании, время вовсе не кажется таким скоротечным. В общей сложности Тина провела в больнице чуть больше недели. За это время она успела прочитать одну книгу, надоесть врачу с расспросами о том, когда же, наконец, её выпишут, и сбиться со счёта ежедневных звонков и тем более сообщений, которых было в разы больше. Звонили и писали огромное количество людей, начиная от близких и родных и заканчивая участниками команды Тины на «Голосе», но весь этот список успешно возглавлял Паша. Он был одним из немногих, кто знал, что певица находится в больнице, а знало об этом кроме самой Тины всего два человека — он и Лёша. Получив такую новость, Орлов поначалу был шокирован, но быстро собрался, понимая, что вместе с неприятным известием появляются дела, которыми нужно заниматься. В череде привычных будней Паша нашёл возможность навестить пару раз Тину, убедить, что пока она идёт на поправку, за пределами больницы всё в полном порядке. Как выяснилось на поставленный врачом диагноз Кароль повлияло исключительно эмоциональное состояние и стрессы. В связи с событиями, происходящими в жизни, для самой девушки, это было не удивительно. Несмотря ни на что, пребывание в больнице помогло абстрагироваться от надоедающей суеты и постоянно кружащихся с бешеной быстротой действ, в центре которых находится Тина. За всё это время Лёша ни разу не дал о себе знать, ни одной даже самой короткой sms-ки. Кароль, безусловно, это должно радовать, но каково было её удивление, когда вместо того, чтобы просто отвлечься от мыслей об этом человеке и тихо радоваться тому факту, что его присутствие в её жизни постепенно сходит на нет, Тина стала ещё больше чувствовать себя некомфортно и тосковать.* * *
Целый список дел, которые необходимо успеть сделать до сегодняшнего вечера, и с этим практические ежедневно успешно справляется Потапенко. Свободные минуты, конечно же, есть, но в быстром ритме, водовороте встреч, совещаний и всего прочего они становятся незаметны. С приближением конца года всплывает на поверхность всё незавершённое, что часто переносилось «на потом». И кажется, что нужно закончить дел больше, чем за весь уходящий год. Всю последнюю рабочую неделю Алексей старался каждый день появляться в офисе «Mozgi Entertainment». За окном уже темно, приятный аромат кофе витает в кабинете главного продюсера компании. Он, после беседы с Ириной и решения основных вопросов, собирался домой. Горовая всё ещё сидела на кожаном мягком стуле возле стола, будто ждала чего-то, не желая уходить. — Я слышала, Тина в больнице. Ты знал об этом? — решившись, Ира затронула волнующую её тему. — Знал, — говорить о том, что он даже навещал Кароль в больнице, Лёша не посчитал нужным. — Интересно, кто тебе предоставляет такую информацию… — Могу задать тебе тот же вопрос, и сомневаюсь, что это она тебе рассказала. Потапенко не понимал, к чему этот разговор, в его глазах приобретающий странную окраску. Мужчина был готов к тому, чтобы уйти, отправиться домой, но Ирина продолжала сидеть возле него и по-видимому уходить никуда не собиралась. — Ир, у тебя всё? Если да, то я тогда пойду, — Лёша, фактически, говорит прямым текстом, что тема ему неприятна. — Нет, подожди, — он сделал от силы два шага, и Горовая пресекает его попытку оказаться у выхода. — Помнишь, наш разговор в павильоне «Голоса»? — в памяти сразу всплывают воспоминания того дня и слова, нагло брошенные друг другу. Кажется, что это было давно, многое успело произойти. Типичные дела, которые повторяются изо дня в день, — по большей части именно они стирают впечатления о чём-то масштабном. Как, например, ссора с человеком, который совершенно этого не заслуживает — тех грубых фраз и обвинений. Который для тебя много значит, которого ты любишь, даже если это осталось в прошлом. — Вы поговорили после этого? Лёша терялся в догадках, почему Иру это волнует? Не похоже, чтобы они с Тиной были лучшими подругами, поэтому он всё списал на женскую солидарность. — Говорили и не раз, — заключил Потапенко, но чуть позже резко продолжил, — Правда, разговоры эти ни к чему не приводят и ничем хорошим не заканчиваются. А постоянно просить спокойно меня выслушать, без упрёков и скандалов — уже нет терпения. Достало, — мысль была полностью озвучена, и мужчина отвлёкся на пришедшее только что на смартфон сообщение. Возмущению Горовой не было предела, хотя она и подозревала, что её слова мало повлияют на Лёшу, всё же чувствовала, что не озвучить свои размышления не может. — Знаешь, мой дорогой, извини, конечно, но на что ты рассчитывал? — она прекрасно понимает, что лезть в чужую личную жизнь — не самый хороший тон, однако, зная Тину и своё отношение к ней, Горовая не представляет, как поступить иначе. Ирина явно не на стороне Лёши в этой своеобразной ситуации, больше схожей с войной, и полученный ответ на её вопрос бьёт по барабанные перепонкам, и ярое несогласие с позицией мужчины рвётся наружу. Чего можно ожидать от женщины, с которой так поступили? Но Ира не собирается поучать взрослого человека, читая лекции по нравоучению, и ограничивается одной фразой, — Ты хорошо поступил, ты считаешь? Вопрос, который повис в воздухе. Ответ на него очевиден, Потапенко в том числе, но категорическое нежелание его озвучивать мешает это сделать даже в мыслях. — Ир, я ещё в прошлый раз попросил не вмешиваться. — Я не хочу вмешиваться, это ваши дела, — отчеканила она. — Но меня нетрудно понять — я могу поставить себя на её место. Может, ты не понимаешь или не хочешь этого сделать, — Алексей, облокотившись руками на высокую спинку стула, смотрел в одну точку, и было сложно отличить: слушает он или находится в собственных мыслях. — Лёш, ты не хуже меня знаешь, что Тине доводилось переживать, и она это выдержала, справилась. Но когда постоянно происходит что-то, снова и снова подниматься становится невозможным. Она перегорит и сдастся. Неужели тебе всё равно? Вдумываясь в эти слова, он медленно опускает взгляд. Сказанное, возможно, и жестоко, но абсолютно истинно. Больше всего он не хотел причинять Ей боль. Никогда. И не мог даже предположить, что всё так получится. Как же человек, который старается уберечь близкого от обид и страданий, позже сам становится их причиной? Регулярно мучающий Потапенко вопрос, найти ответ на который равносильно восьмому чуду света. Он думал об этом, и даже отчаиваясь отыскать разгадку, продолжал ворошить мысли и дебри души. Последнюю неделю или чуть больше было не до головоломок, а сейчас слова Горовой, будто подкинули дров к тлеющим уголькам костра, и он вспыхнул с новой силой. — У меня ещё дела, я поеду, — проигнорировав речь Ирины, мужчина направился к двери. За секунду до того, как он схватился бы за ручку, слышит оклик, оборачивается в надежде, что женщина скажет о касающемся работы. Нет. — Пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказала, — самая настоящая просьба, Лёша даже не помнит, когда Ира последний раз так что-то говорила ему. Наверное, на самом деле, она понимает больше…* * *
Такси подъехало к загородному дому, когда начинало смеркаться. Блондинка вышла из машины, после забрала из салона небольшую спортивную сумку и через считанные минуты входная дверь тихо закрылась, ограждая Тину от внешнего мира. В доме прохладно и пусто, вроде бы за время её отсутствия ничего не изменилось и ей не привыкать, но сейчас по-особенному грустно. Включив свет только в прихожей, девушка поднимается по лестнице мрачного дома в спальню. Там переодевается в тёплый домашний костюм, наскоро разбирает вещи, которые Паша привозил ей в больницу, тщательно заниматься этим в настоящий момент не хочется, поэтому, закончив, она спускается на кухню. Полноценно поесть Кароль не может себя уговорить, и решает выпить чай. Горячий чай, источающий приятный запах успокаивает и согревает Тину, чьё тело окутала холодная одинокость этого дома. На часах не так много времени, и она не знает чем занять этот вечер, работы пока что нет и в ближайшие несколько дней не предвидится, как обычно придётся растворятся в тишине, ища вдохновение. Но как же это надоело. Тишину иногда хочется нарушить вместе с разрушительной реальностью, где она одна… Чай заканчивается, надежда на утешение — тоже. Непонятные движения за большим окном в гостиной привлекают внимание Тины, она подходит ближе, разглядев пушистые белые хлопья. Первый снег этой зимы. Крупные снежинки спешно спускаются на землю, покрывая её кружевным одеялом. Явление природы даёт почувствовать наступление настоящей зимы и заодно окунает в воспоминания…* * *
По первому этажу разлился тёплый свет, горячий ужин на две персоны ждёт на столе, Тина воодушевлённо «порхает» по кухне, заваривая чайничек любимого травяного чая. Позади плодотворный день, множество людей и дел, а вечером можно перевести дух и расслабится, погрузившись в уют. Данное обстоятельство стало причиной для того, чтобы она смогла полюбить это время суток, чаще всего вечера наполнены тем самым теплом, которого так давно не хватало. Увлечённая своими мыслями Тина даже не заметила подъехавшего к дому внедорожника, и звук открывающегося замка входной двери был для неё неожиданностью. Но приятной. — Бубусик, это я! — из прихожей послышался родной бархатный голос. И девушка, оторвавшись от своих хлопот, последовала встречать его обладателя. — Наконец-то, чего ты так долго? — на ходу спросила она, а после появилась в проёме, выглядывая в коридор. Увиденное впечатлило Тину. Охапка розовых пионов, завёрнутая в крафтовую бумагу, не могла не порадовать девушку, но она не понимала, где можно найти такие цветы в конце ноября. Спрашивать бесполезно — он никогда не скажет, пусть это остаётся для неё загадкой. Сняв обувь, Лёша подходит ближе к Тине, нежно целуя в уголок губ. Эта трепетность привычная и в то же время ставшая необходимой. Вечер проходит как нельзя лучше. Как всегда. Вкусный ужин, который расхваливает Потапенко, говоря, что вкуснее отбивных он не ел ни разу в жизни, разговоры обо всём на свете, его шутки, которые временами кажутся специфичными и изредка даже раздражают, но сейчас вызывают её звонкий искренний смех. Остаток дня захотелось провести в гостиной за просмотром фильма. Приглушённый свет, мягкий тёплый плед и они, удобно устроившись на диване, выбирают, что будут смотреть. — Давай «Свадьбу лучшего друга», — но чуть позже Тина передумала, — Нет, давай «Красотку»! — практически выкрикнула она, с улыбкой смотря на Алексея в ожидании ответа. — Нет, давай что-то посерьёзнее, боевик какой-нибудь… — Ну Лёш, ты же знаешь — я такое не люблю, — пыталась уговорить его Кароль, — я сто лет не смотрела этот фильм… — уставила на мужчину свой просяще-вопросительный взгляд. Против такого аргумента у Лёши не нашлось ни одного возражения. Всю первую половину фильма Тина, не отрываясь, наблюдала за происходящими на экране событиями. Мужчине тоже, кажется, было интересно, но мимолётный взгляд, которым он окинул комнату, кое-что привлекло, и Лёша поставил фильм на паузу. — Ты чего? — приподняв голову с его груди, девушка непонимающе посмотрела на Потапа. — Смотри, — махнул он рукой в сторону окна, за которым плавными извилистыми линиями вниз спускались первые снежинки. Вырвавшись из объятий, Тина поднялась с дивана, потянув Лёшу за собой. Вдвоём, они стояли перед окном, встречая пришедший в Киев снег. За спиной укутанной в плед блондинки стоял мужчина, обнимая её за шею обеими руками. «Снег» — обычное слово, но Тина произнесла его с восторгом маленькой девочки, и настолько искренние эмоции свойственны только ей. Лучезарная улыбка, носик, который она мило морщила и лёгкий хохот. Непосредственность, которая всё ещё живёт в её душе и иногда вырывается наружу никогда не перестанет удивлять Лёшу. Наверное, потому что он так уже разучился. Хорошо, что в Тине это осталось, и каждый раз умиляет мужчину и рисует на его лице трепетную улыбку. От его рук тепло, и ей не хочется, чтобы это заканчивалось. Тина, пытаясь разглядеть каждую снежинку, пролетающую перед стеклом, загадывает про себя — каждый первый снег встречать именно так — вместе.* * *
В темноте комнаты, стоя возле того самого окна, она обнимает себя за плечи. Но не чувствует ничего кроме холода — теплее уже не станет. Улицу заметает снегом, который приносит с собой воспоминания. Болезненные, прожигающие дыру внутри, но такие до сих пор дорогие. Тина уже не любуется снегом, а в мыслях рисует события прошлого — тот вечер минувшего года. Немного постояв, она решает, что пора прекращать терзать душу собственными мыслями, потому что ещё чуть-чуть и это превратится в садомазохизм. Разворачивается и, не успев сдвинуться с места, замечает валяющийся рядом с диваном белый листок. В недоумении от того, что это может, девушка подходит и, медленно наклоняясь, поднимает сложенную вдвое, как позднее уже стало понятно, записку. Читает про себя выведенные знакомым почерком строки:"Срочно уехал в офис. Когда проснёшься, пожалуйста, позвони». Будто со скоростью света в голове промелькивает их крайний разговор, и вперемешку с сегодняшними воспоминаниями всё выливается во взрыв, но наполнитель бомбы — её эмоции. Кароль с остервенением рвёт записку, пытаясь гасить истерику и хлынувшие солёными дорожками слёзы. «Дура…» — и бедный листок поддаётся её ненависти: смявшись, за секунду раздирается на две части. «Ненавижу!» — на хрупких кистях проступают вены, клочья бумаги, со злость брошенные в сторону, разлетаются по полу. Тина понимает, что бороться с собой бесполезно, и проще поддаться слабости и тем противоречивым чувствам, бушующим где-то в глубине души, куда он забрался и крепко засел, а выбросить оттуда — неподвластная ей задача. Не в силах остановить и успокоить себя, она бросается на диван, где продолжает захлёбываться слезами, закрывая руками видимость. На осточертевшее одиночество. В наивной надежде спрятаться от всего мира и потерять счёт времени.«Стоп! И замерло все на минуту… Метро в перегоне, копы в погоне, в банкоматах валюта. Стоп! И замерло все на минуту… А кто-то ведь в данный момент падает, и у него нет парашюта!»