Мысли, словно дерзко ворвавшиеся в жилище незваные гости, посещали Тину каждую ночь. Как только голова касалась подушки. Если раньше это мучило только с определённой периодичностью, то сейчас казалось, что практически бессонные ночи не оставят её в покое никогда. Вместе с тем и время, которое Кароль проводит дома будет занимать не дольше и не меньше положенного, и всегда здесь будет происходить одно и то же: утром — скромный завтрак на кухне, вечером — ужин, и тот временами, чуть прохладный душ, а после Тина обоснуется в своей спальне и погрузится в творчество, где есть место исключительно разливающимся звукам рояля и ломающим мыслям, которые придутся очень кстати и останутся на страницах блокнота строками чернил.
А тем временем до Нового Года остаётся не так много времени, предпраздничная атмосфера накрыла город, обвесив улицы гирляндами, обклеив снежинками всевозможные витрины, за которыми красовались ёлки, и подарив людям суету в стремлении всё успеть перед вступлением в силу нового года.
Тина, как и все, готовилась к торжеству: дом был украшен, подарки частично куплены, оставалось только каким-то чудом приобрести новогоднее настроение. С последним возникали явные трудности. Это не апатия, не уныние и уж тем более не депрессия. Предвкушение веселья после боя курантов полностью отсутствовало, и девушка не могла вообразить, как можно что-то изменить в таком настрое. Она бы и рада выбраться из подавляющего состояния, но что делать, если словно беспомощного котёнка бросают в воду, чтобы тот научился плавать. Судьба испытывает Кароль на прочность, погружая в перипетии, которые сродни холодному потоку реки. Их было столько, что плавать она научилась и одновременно с этим устала грести в попытках удержаться на плаву, не захлебнуться, не пойти ко дну.
Остаться незамеченной было главной целью Кароль, поэтому минимум макияжа и повседневная одежа: серая толстовка и джинсы. И не привлекая к себе внимания, она бродила среди множества бутиков, где даже спустя час не удавалось найти ничего нужного. До сих пор она не купила подарок сыну и, озабоченная этой мыслью, Тина отправилась непосредственно в Киев, в надежде найти в одном из многочисленных торговых центров что-то подходящее. Мимо некоторых магазинов девушка проходила уже не первый раз, однако пользы это не приносило. Выбор подарков давался ей нелегко, и всегда она примерно знала, что нужно тому или иному человеку, но остановиться на чём-то одном было затруднительно. Или же из пары вариантов выбирать только один становилось подобным детской считалке.
По прошествии нескольких часов увлечённого поиска презента для Вени девушке всё-таки удалось отыскать то, что нужно. Попытки, начинающие казаться провальными, увенчались успехом.
* * *
Мрачная подземная парковка, где нет желания находится долгое время, потому что здесь холодно. И Тина быстро доходит до своего автомобиля, все пакеты с покупками отправляются на заднее сиденье, а девушка садится за руль. Проверив наличие новых сообщений в телефоне, она небрежно кладёт его в органайзер.
Взгляд — в лобовое стекло, собиралась уехать, но теперь в миг забыла обо всём. В голубые глаза впивается уверенный взор карих. Мурашки, и, кажется, щёки по-детски покрылись румянцем, всё, что видит Кароль — это два его омута, шоколадно-янтарные, строгие, без доли доброй насмешки, словно былые искры погасли, но глубокие и такие же тёплые. Ни единый мускул на его лице не дрогнул, но ведь это не значит, что внутри «шаром покати».
Её глаза, как способ перемещения во времени, как часто он в них смотрел, говорил о любви, молча любовался, прижавшись лбом к её, и даже собирал из-под подрагивающих ресниц разлившийся океан — слёзы. Неужели перед судом небесно-голубых он врал и теперь справедливо
её место заняла та, которая сидит прямо сейчас по правую руку.
Тина готова выйти из машины и ринуться к нему, не делать больше вид, что без Лёши она может быть счастливой и жить как раньше, а признаться — все жалкие старания забыть терпят фиаско. Он ей нужен. Он всё ещё любим ею. Тина точно знает, в этих родных объятиях найдёт своё умиротворение.
"Помоги! Стою и жду, как в детстве чуда:
Жду, что ты придёшь за мной из ниоткуда."
Взгляды напротив разделены расстоянием несмотря на то, что физически друг от друга они в паре метров. Два стекла безжалостно разрезают всё, сказанное глазами. И смысл немых фраз теряется, так и не дойдя до своих адресатов.
Как долго она будет продолжать быть такой наивной? Замечает. Но слишком поздно, обнадежила себя, снова нарисовала иллюзию. Мечты, где есть один шанс на миллион на то, что вера в
них победит множество обстоятельств. Где победит
их любовь.
Вид ни о чём не подозревающей брюнетки, которая увлечена своим телефоном, отрезвляет и ударяет по лбу, в ту же секунду вынуждая отвести взгляд. Тогда-то «межклеточное пространство» внутри по-новому заполняется знакомыми чувствами обиды и боли, и вопрос о том, кто же должен уехать первым, решается незамедлительно. Ещё не потерянная гордость позволяет Кароль выбиться из ряда машин, резко выкрутить руль влево и, дав по газам, быстро скрыться, словно убегая от собственных тайных желаний.
Потапенко не торопится уезжать, какое-то время он пристально смотрит вслед уехавшему внедорожнику, в салоне которого, как он помнил, пахнет свежестью ели.
* * *
Третий раз за вечер с интервалом в несколько минут, кажущимися сильно короче, эхом о стены гостиной бьётся рингтон. И если предыдущие попытки абонента дозвониться заканчивались отклонением вызова, то сейчас Тина берёт трубку, оправдывая себя тем, что иначе ещё минут двадцать её будут донимать звонками, и одновременно надеясь, что причина для разговора действительно есть.
— Привет, — девушка слышит чуть хриплый голос.
Наверное, курил. Он говорит, будто бы в пустоту.
— Здравствуй.
Небольшая пауза, во время которой Потапенко придумывает, что скажет в следующий момент. И он чувствует себя школьником, ведь не был так робок и растерян с тех самых пор.
— Как ты? — вполне логичный вопрос, но только не в десять часов вечера и не в разрезе их нынешних отношений.
— Нормально, — спокойно и, к удивлению, легко отвечает Тина, — Ты звонишь, чтобы узнать, как у меня дела? — её и впрямь немного забавляют его такие незамысловатые фразы, и почему-то она не боится показать этого.
— Я видел тебя сегодня на парковке в «Оушен Плаза», — и лёгкость, словно сдуло ветром. Стоило только услышать, и уже прорисовываются перед глазами отрывки их недавней «встречи». Суть дальнейшего разговора всё так же непонятна, но Кароль доверяет интуиции, поэтому становится ясно — приятным диалог не будет.
— Да, я тебя тоже, — словно берёт с него пример, и говорит не менее смешные вещи.
Молчание затянулось, и Тина берёт ситуацию в свои руки, расценивая её, как единственную возможность бегства.
— Лёш, извини, я очень хочу спать, — врёт, лишь бы побыстрее завершить этот странный звонок.
Она не слышит ответа, и это вгоняет в ступор ещё больше, начиная пугать. Но когда до нажатия красной кнопки остаются считанные секунды, даже держа телефон в руках, Кароль слышит своё имя.
— Да? — тихо спрашивает, не зная, чего ждать дальше.
— Я скучаю, — негромко и спокойно.
А у неё что-то рвётся в грудной клетке, и тут же потеют ладони. Ей нечего ответить. Как в тёмном лесу, заблудилась в догадках, зачем он это сказал. Но размышлять над данной задачкой Тина сейчас не в состоянии. В голове застрял непоколебимый голос, такой же, как и взгляд сегодня через несколько метров и два лобовых стекла, при этом прямо в сердце. Кароль сглатывает солёный ком в горле, потому что плакать до одури надоело.
Не единожды пожалела о том, что взяла трубку, и столько же раз прокрутила в уме — была бы рада ослышаться. Происходящее реально, а Тина однозначно потеряна. И лучшим решением находит молчание, которое иногда говорит так много, но в этот самый момент является способом спастись и не допустить стать ещё более обречённой.
— Тин, ты слышишь м…?
Вопрос бесцеремонно прерывается глухими гудками. Пугаясь, Кароль сбрасывает звонок. Приземляясь диван, пытается забыться. Медленно моргает, и каждый раз, распахивая глаза, видит белый потолок. Тина изо всех сил верит, что
его слова были сказаны сгоряча, пройдёт вечер, который всегда обостряет чувства, и всё встанет на свои места — в череде дел и страстных ночей с Каменских он не вспомнит о ней.
Алексей шумно выпускает воздух из лёгких, и балкон, пропитанный табаком и морозом, снова пустует.
Её гостиную освещает экран телевизора, по одному из каналов идёт типичная зарубежная мелодрама. Но сложно найти сюжет, который был бы запутаннее её личной истории. Словно держит в руках клубок спутавшихся ниток, и, в старании справиться с ним, в итоге, отчаявшись, нервно отбрасывает в сторону. Тина отменно научилась переступать через себя, закусывать губу до крови, а после с улыбкой идти дальше, и эта усложняющаяся с каждой новой неделей ситуация не будет исключением. Бороться с трудностями ей не привыкать. Но, Господи, как же хочется отвыкнуть.
