Бычара

      Полтора месяца назад.       — Месье Ванмарсениль, здравствуйте, меня зовут Лия, хочу выразить благодарность за финансовую поддержку от всего коллектива и жителей пансионата для «необычных» людей и очень надеюсь, что вы приедете к нам. — Я расплылся в блаженной улыбке, слушая слишком приторно-сладкий голос.       — С радостью приеду к вам, мадам, — ответил я и повесил трубку, чтобы избежать ещё одной дозы глюкозы. Решил время не терять и навестить подопечных не медля и приехал в этот же день.       — Хорошо, что вы не оттягивали визит к нам, месье Ванмарсениль, прошу присаживайтесь. — Молодая женщина попросила секретаршу принести кофе и шоколад.       — Простите, я не ем сладкое и пью кофе без сахара, понимаете, для моего пресса не хорошо употреблять быстрые углеводы, — я тут же поправил Лию, рассматривая фисташкового цвета стены кабинета главврача.       — Только два кофе, — улыбнулась она, поправив сказанное ранее, и посмотрела на меня с любопытством. — Вижу, вы очень любите спорт.       — И спорт тоже, — кивнул я, закинув ногу на ногу, стараясь не напрягаться и вести себя естественно, непринужденно, в отличие от моей собеседницы. Ох уж эти гормоны у тридцатилетних женщин. Лия встала, нервно одёрнула узкую юбку, открыла окно и, расстегнув пару пуговиц на рубашке, села обратно в кресло.       — Я наслышана о качестве вашей фермерской продукции, — решила она сделать мне комплимент. — Может, перейдем на «ты»?       — С удовольствием, Лия, — усмехнулся я, понимая, что особо стараться соблазнить особу не придётся, она и так блуждала взглядом по моему накаченному телу. Интересно, когда у неё в последний раз был секс? Это бы сыграло мне на руку.       — Отлично, Джек, тогда выпьем кофе, и я познакомлю тебя с жителями этого теперь по-настоящему уютного дома.       — Давай, не будем терять времени и пройдёмся по этажам сейчас? Заодно ты расскажешь, в чем разница между твоим пансионатом и дурдомом.       Лия нервно хохотнула, но предпочла не заострять внимания на моём грубом замечании.        — Ну, здесь необычные люди чувствуют свободу, их никто не пытается усмирить. Им не пытаются доказать, что они не правы, ведь никто не знает до конца, что такое нормальность, ведь так? — Лия встала и, надевая белый халат, направилась к двери, ожидая меня. Я не медля встал и одёрнул пиджак.       — Да, наверное, ты права, и нормальность — понятие растяжимое, у каждого она своя, — поджал я губы, открывая перед ней дверь. Она выскользнула в небольшой проём, задевая мою грудь своей.       — Познакомлю тебя для начала с Бруно. Он уже давно живёт здесь, сестра привезла его, как только я открыла пансионат. В обычной психиатрической лечебнице ему было плохо, его обижали и не хотели понять, а здесь он подаёт признаки жизни и даже играет с другими пациентами.       От услышанного имени пульс участился, а кровь в венах вот-вот должна была забурлить от предвкушения встречи, пускай и не первой.       — Очень не терпится познакомиться, знаешь, у меня был друг детства. И его тоже звали Бруно, но вот найти его не могу никак. Такое ощущение, что его спрятали от меня, представляешь?       — Ну, если твой Бруно немного отстаёт в развитии, то, может, он тот самый? — засмеялась Лия звонко. Я хмыкнул.       — К сожалению, отстаёт, — подтвердил я, и от неожиданного моего признания Лия сделалась серьёзной и, нахмурившись, остановилась — в её взгляде читалось извинение.       — Прости, шутить — не мой конёк, — оправдалась она, и мы поднялись на второй этаж на лифте.       — Нестрашно, у моего Бруно фамилия Схепертс, — радостно сообщил я, лишая наш диалог неловкости. И тут я заметил, как её губы вытягиваются уточкой от удивления, а глаза блестят.       — Значит, ты увидишь друга! — воскликнула она, и, как показалось, ей очень хотелось кинуться мне на шею, но двери железной кабинки открылись, предлагая нам выйти.       — Наконец-то! — подхватил я и зашагал за ней, облизывая пересохшие губы и разминая кулак, надеясь, что удастся врезать своему незабываемому дружочку и забрать с собой то, что по праву принадлежит мне! Зря, что ли, я столько денег угрохал в этот пансионат.       — А вот и Бруно, — радостно сообщила Лия, замечая в углу сидевшего бывшего безбашенного подростка. М-да, вырос я, однако, сильно, раз Бруно так успел постареть. Я скривился от этой мысли, прошёл в глубь зелёной комнаты и сел на корточки поприветствовать Бруно. Он подбежал ко мне и обнюхал, а потом вдруг залаял. Я тут же встал и посмотрел с недоумением на Лию, она пожала плечами и почесала Бруно за ухом, он довольно потерся об её ноги.       — Он иногда принимает образы домашних питомцев, и это хорошо, так как в основном он не реагирует на окружающих, а тут, видишь, рад нашему появлению. Бруно забегал возле наших ног и, задрав ногу, типа пометил. Я сделал шаг назад, беря слова назад насчёт того, что каждому своя нормальность.       — А с образом человека как у него?       — Пока неважно, мы работаем над этим, но пока мы только то улитка, то кошечка, то, вот, собачка. А, да, ещё поросёнок.       — Не отказался бы посмотреть на него в образе свиньи, — пришла моя очередь шутить над нечеловеком, который уже вилял перед нами задом как хвостом.       — Это он вкусненькое хочет, — Лия взяла миску, накидала туда фруктовых конфет и поставила перед ним. Он в благодарность полаял и принялся есть. — Поиграешь с ним в мячик? — спросила она, протягивая мне игрушку.       — Нет, давай в следующий раз, неприятно видеть его в таком состоянии, я его знал двуногим и с человеческой речью, пускай и не совсем логичной, но всё же, — закончил объяснять я, стараясь удержаться, чтобы не пнуть «псину». Да и вообще запинать очень хотелось.       — Понимаю, тогда пойдём покажу остальных.       — Таких же? — я понял, что не особо хочу встречаться ещё с каким-нибудь «питомцем». Ещё не хватало человеческую сороконожку увидеть, и тогда — здравствуй, бессонница, на долгое время.       — Не совсем, некоторые живут в образе сказочного персонажа, вот, например, принцесса, — Лия открыла дверь, показывая женщину лет восьмидесяти, что напевала песенку, сидя перед зеркалом и расчесывая длинные поседевшие волосы.       — Почему принцесса?       — Потому что Рапунцель, она всем рассказывает, что мачеха забрала её красоту и молодость.       Я протёр глаза и хмыкнул, ни капли не сочувствуя женщине. Не знаю, почему. Может, потому что мне никто не сочувствовал? Интересно, а какой бы образ был у меня в этом доме? Быка? Хм, точно. Улыбнулся мыслям и повернулся к Лии, иначе я тоже сойду с ума. Мне срочно нужен был кто-то разумный, хорошо, что она стояла рядом.       — Надеюсь, ты не предложишь мне тоже поиграть с ней? — отшутился я и направился по коридору, она, поравнявшись со мной, странно улыбнулась.       — Если хочешь, можешь поиграть со мной, я не против и буду рада провести вечер в твоей компании, — Лия взяла мою широкую ладонь в свою.       — Предлагаешь нормально потрахаться? — напрямую спросил я, не думая о том, что нужно замаскировать столь «тонкий» намёк.       — Да, предлагаю, а почему нет? Мы оба взрослые люди, и не думаю, что хочу упустить шанс побыть в твоих очень сильных руках, — высказалась она и, пощупав предплечья, задержала дыхание. Я лишь поглубже вздохнул и обрадовался, что рассматривать необычных жильцов больше не придётся.       — Ладно, тогда приглашаю тебя поужинать, ты какую кухню предпочитаешь?       — Я люблю мясо, — облизнулась она и, встав на цыпочки, поцеловала в губы. Помня о Бруно, я ответил на ненужный мне поцелуй.       — Договорились, тогда приготовлю тебе самый вкусный бифштекс, — как только наши губы разомкнулись, произнес я. Лия, раскрасневшись, кивнула и, развернувшись, зашагала к комнате Бруно. Я направился за ней, надеясь, что она не упадёт, спотыкаясь на ровном месте, от переизбытка будоражащего её желания.       — Надо убедиться, что Бруно не покалечился, а то один раз прыгнул со стола, думая, что он лягушка, представляешь? И рассек лоб, вот такой шрам теперь у него, — Лия показала пальцами размер в три сантиметра.       — Вот ведь бедненький, — проворчал я, радуясь неудачному падению, и увидел, что Бруно спит на полу, свернувшись колачиком. Урод.       — Расскажешь, каким он был? — услышал я Лию и почувствовал, как её рука оказалась в моей. Я сжал тонкую ладонь с твёрдым намерением идти до конца, совершенно не думая о том, каким будет финал.       — Расскажу, и ты мне всё расскажешь про него, хочу знать, как вытащить из него того самого человека, что жил в нём годы назад, — выйдя из комнаты, я потянул её за собой, и она пошла, не подозревая о том, что в Бруно никогда не было человеческого!

***

      — Спасибо за лучший секс.       — Обращайся, — усмехнулся я, натягивая простынь по пояс, всё-таки афишировать не нормальные причиндалы не хотелось, и хорошо, что Лия ничего не заметила от нахлынувшей на нее страсти. Я глубоко вздохнул. Чтобы избежать обнимашек не тех рук, не смотреть в не то лицо и не перебирать в пальцах пряди светлых волос вместо тёмных, встал, поднял с пола боксёры, надел и вышел на балкон, надеясь задышать свободней. Не получилось.       — Что-то не так? — я закурил, так и не посмотрев в сторону не той женщины, с которой хотелось бы засыпать и просыпаться.       — Всё хорошо, просто курить хочу, тем более после лучшего секса грех не покурить, так ведь? — усмехнулся я, покосившись на растрепанную Лию в шёлковом бордовом халате. Я зажмурился, надеясь воспроизвести в голове голос Люсии. Не получилось.       — Тогда дай и мне.       Протянул ей пачку и поднёс зажигалку с огоньком. Она прикурила, выпустив струйку дыма из припухших губ, её румянец так и не сошёл с впалых щёк. — Останешься?       — Хочешь?       — Хочу, — незамедлительно ответила она и прижалась ко мне. Я матюкнулся и, подняв глаза к ночному небу, надеялся, что хотя бы она не влюбится в меня. В этом ничего хорошего нет, как выяснилось.       — Тогда останусь, — я перехватил её руку, мешая ей залезть мне в трусы. Лия в недоумении посмотрела на меня, но всё же улыбнулась, решив, что на этот раз сможет поцеловать. Я отстранился, кинув окурок вниз, и зашёл обратно в спальню с приглушенным жёлтым светом от напольной лампы.       — Что с тобой, Джек?       — Просто очень переживаю за друга, как вообще могло произойти с ним такое, он ведь был человеком, а сейчас кто он? — начал я двигаться к цели своей мести, которая не давала мне унывать, покончить с собой, каждый раз заставляла жить дальше, хорошенько врезав по лицу, и отправляла по порочному кругу, не понимая, почему и за что? Лия услышала мой голос, что был на грани истерики, и для полноты картины я сел на кровать и закрылся руками, стараясь выдавить слезы. Не получилось. Блять. «Бесчувственый бычара!» Она села рядом и обняла за плечи, прижимаясь пышной грудью к моему плечу.       — Он таким образом прячет от себя человека, ему проще быть животным. Чтобы вернуть человеческие навыки, нужен невероятно мощный стимул для пробуждения, ему нужен тот, кто будет ему интересен. Понимаешь?       — Нет.       — Ну смотри, вы знакомы, и, возможно, узнав тебя, он очнётся.       «А это интересная мысль», — подумал я, посмотрев на Лию дольше, чем хотелось бы.       — Мы уже виделись, что-то собакой ему нравится быть больше, — рассудил я и хрустнул шейными позвонками, отводя взгляд от блестящих уставших, но счастливых глаз. Никогда не думал, что могу дарить кому-то столько счастья и очень жаль, что вскоре для неё наступит разочарование.       — Это была первая встреча.       — Ты дашь нам видеться? — я почувствовал, как моя бровь изогнулась в изумлении, и осознал, что только что через трах расчистил дорожку препятствий к Бруно.       — Конечно, я вижу, как тебе грустно, а мне вовсе не хочется видеть тебя таким.       — Ладно, спасибо, больше не буду грустить. — Взял её руку и, поднеся к губам, поцеловал, услышав, как из её гортани вырывается стон. Она не моргая следила за тем, как отпечатки моих губ оставались на коже, а кончик её языка прошёлся по нижней губе. Она выдала себя во второй раз за день. В губы я никого не хотел целовать, кроме Люсии. Не объяснял, почему. Целовал Лию в её острые скулы, спускаясь к шее, надеясь, что ей этого достаточно. Уложив на спину и нависнув над ней, сорвал с себя трусы, развёл её ноги, вошёл, прикрывая глаза, и услышал голос умоляющей Люсии не трогать её, когда в моей крови, помимо тестостерона, бушевал алкоголь.       — Джек, ты со мной? — зачем был этот вопрос, я не знал, как и не знал ответа на него. Пришлось врать:       — С тобой.       Кажется, Лия поверила и обняла, прижимаясь сильнее. Я ускорился, упираясь руками в матрас, стараясь не ловить её взгляда на себе.       Две недели назад.       — Джек, ты где был?       — Работал, — старался не огрызаться я и ещё больше не рождать вопросы в белокурой голове моей любовницы. — Я просто устал.       — От работы?       — От всего, Лия. «Я устал бояться назвать тебя Люсией, понимаешь?» — вопили мои мысли, заставляя высказаться вслух и больше не держать в себе всю скорбь и несправедливость, а главное — сказать, что Бруно я ненавижу, и при удобном случае убью дебила, и мне похуй, кем он притворится на этот раз. Она не понимала, и я ушёл в ванную, прихватив шприцы и флаконы с тестостероном. Лия ринулась за мной, я успел закрыться. Всё-таки одному мне было легче. Не надо объяснять никому и ничего. Всё-таки отношения — это не для меня. Видимо. Я ненормальный мужчина, который никогда не построит дом, не родит сына и не посадит дерево. Никогда. Я набрал в шприц прозрачную жидкость и, оголив задницу, вставил иглу — на миг мои мысли испарились. Жаль, что на мгновение.       — Джек? — услышал я беспокойный голос Лии и понял, что этой женщине свои нервы показывать не стоит. С ней мне должно быть весело и непринужденно. Глянув на своё унылое лицо и застегнув джинсы, открыл дверь.       — Что за укол ты сделал? — округленными глазами уставилась она на меня, посмотрев на использованый шприц в моей руке.       — Витаминки, — усмехнулся я, показывая ей флакон.       — Но это же тестостерон, — прочитала название и с вопросом: «Зачем он мне нужен?» — выкинула в мусорку.       — Для моих упругих мышц, а то если я сдуюсь, перестанешь меня хотеть, — старался расслабиться.       — Мне кажется, я не только хочу тебя, — я запаниковал. Ещё одну Аманду я не вынесу. — Я хочу от тебя ребёнка! — крикнула она, и тут я охуел, забыв как дышать.       — Нет, нет, Лия, ты ошибаешься, ты только хочешь меня, никаких детей не будет никогда, поняла? Мне не нужны дети!       Слёзы! Слёзы проклятыми каплями падали с её щёк. Блядь!       — Почему!? Я бы воспитала его сама и тебя бы не обременяла никак, — я не верил тому, что слышу, хотя и мечтал когда-то, что однажды Люсия попросит меня о том же. Но это было давно.       — Потому что, Лия, мне хорошо с тобой и без детей. Давай не будем портить всё орущими младенцами, договорились? — она кивнула, вроде как соглашаясь. Я вздохнул с облегчением, надеясь, что поставил жирную точку — кажется, с Лией проще договориться, чем с навязчивой Амандой, которая всё знает обо мне и должна была на днях приехать к Люсии из Брюсселя. — И, пожалуйста, больше никогда не подымай эту тему, — попросил я и обнял её, надеясь избежать истерики. «Скоро ещё одна озабоченная появится рядом с тобой, Джек, что делать будешь, а, ей тоже нужны дети, где брать будешь, ха-ха, не знаешь?» — вопрос убивал меня сильнее, чем камни Бруно, бьющиеся о мою плоть. Никогда, никогда мне не стать нормальным.       

***

                    Зайдя в спальню, разделся и лег рядом с той, от которой очень долго бегал. И бегал бы до сих пор. Никого не хотел слышать. Даже примерно понять, что до меня хотят донести.        Как я не заметил раньше? Голос мести настолько затуманил мой мозг, что я не обратил внимания на подмену симпатий. Я убедил себя в привязанности к Люсии настолько сильно, что чуть не пропустил влечение к другой. Я закрывал глаза на интерес к демонической девочке, а ведь за неё я платил всегда больше, чем за своего так называемого ангела.       Ложась рядом, я провёл пальцами по голой спине спящей Аманды — отметины отпечатались и под острыми лопатками. Продолжая оголять её и пройдясь ладонью по изгибу талии, остановился на круглых бёдрах, заметив кровоподтеки, от досады цыкнул и опрокинулся на подушку, понимая: мне ни хрена не уснуть.        Самое время для самоедства. Хотя и съел себя давно. Только сегодня начал выбираться из вырытой собственными руками могилы. Хотел затащить туда же и Бруно и не покидать яму, пока не выпотрошу тело Схепертса. Это было неотъемлемой частью моей жалкой жизни. Я честно обещал себе, что после расправы начну жить по-другому. Только вот с кем и как, я не знал. Моей спутницей была месть, а не Люсия. Мой «ангел» успел убежать вместе с моими яйцами. Но я был рад этому. И поступил бы точно так же ещё раз. Боялся потерять Люсию вместе с моим мужским достоинством, забывая, что оно ещё проявляется в поступках, и наличие яиц не делает тебя мужиком. Я проглотил горечь правды и коснулся слегка плеча, проводя пальцами до локтя. Аманда вдруг перевернулась, и теперь моему взору предстала спокойная демоница. Мне хотелось обнять её, как тогда в детстве, совсем маленькую девочку с чертиками в карих глазах и зарыться носом в волнистые волосы.       — Ты была права, пора заканчивать с моей ненормальностью, — поцеловал в губы впервые кого-то ещё, кроме Люсии. — Спасибо, моя чертовка, — усмехнулся я, проведя пальцем по её подбородку, приоткрывая губы, и поцеловал вновь. Сам. Без подсказки. Потому что хочу. Как хотел с Люсией, но не переходил черту. А с Амандой перешёл, и чего уж греха таить, сделал бы это ещё много-много раз.