***
Новая рубашка, что завалялась у Селены в гардеробе, была маловата для Рэйя, поэтому неприятно стягивала плечи. Хотя он прекрасно знал, что вещь была далеко не «новой», а оставлена наверняка одним из постоянных любовников женщины, Хардман не побрезговал. Всяко лучше, чем светить руками, как дешёвый стриптизер, и вызывать лишние вопросы. Даже несмотря на временный отказ в помощи, маг всё равно побрёл на склад материалов, где, по словам хозяйки, произошёл последний несчастный случай: рабочий не удержался на лестнице и пролетел вниз три этажа строительных лесов, упав прямо на балки, которые и пронзили беднягу насквозь. В эту случайность Рэйф верил так же, как в самого Господа: абсолютно не верил, то есть. Очередная сигарета тлела у него во рту, и маг задумчиво гонял её туда-сюда, пока пепел падал на чёрную рубаху. Трость мага звонко стучала по древесным доскам, и её отзвук эхом прокатился по складу, теряясь в самых дальних уголках. В воздухе вязко тянулся смердящий запах сырой древесины и плесени, морской ветер бился в окна и хлипкие стены, отчего вся конструкция здания буквально ходила ходуном. При таких условиях и правда можно поверить в случайные смерти, но маг уже подметил для себя кое-что. Характерный красный мох покрывал ящики и часть пыльных инструментов, и стоило Рэйфу приблизиться к этому месту, как пару лампочек, даривших тусклый свет, стали попеременно мигать. А затем и вовсе погасли. Вздохнув, Хардман воспользовался своей газовой зажигалкой, и в момент — стал единственным источником света в этом злачном месте. В ту же секунду до слуха чернокнижника стали доноситься весьма подозрительные звуки. Скрип досок, словно от чьих-то шагов, звучал из разных частей склада. Подозрительные шуршания в тёмных уголках и, кажется, даже чей-то шепот. Тихий стон ветра снаружи, переходящий в человеческий хрип. Рэйф двинулся вперёд, разрезая непроглядную темень своим огоньком. Он, как мотылёк в ночи, смело летел через пустоту. Хардман насторожился и обернулся, сделав шаг в сторону, и это спасло его. Прямо перед ним свалилась балка, поднимая глухой гул и столб пыли, что ударил душным запахом прямо по носу мага. Кашлянув пару раз, Рэй тихо произнёс: — Мне здесь не рады, — помахав ладонью перед лицом, Хардман не без труда перешагнул препятствие и прошёлся ещё немного вперёд. — Яви же себя. Ему никто не ответил, абсолютно. Все звуки утихли, и уже звенящая тишина окутала всё кругом. Тогда чернокнижник потребовал того же уже на мёртвом языке: — Приказываю, назови себя. Еле слышное шипение, напоминающее змеиное, раздалось со всех сторон, мерно нарастая и чуть ли не оглушая. Увеличивая силу огня с помощью магии, Рэй начал обмахивать пламенем вокруг себя, вырисовывая защитные знаки, чтобы нечисть не могла к нему приблизиться. — Дэ-э-эпрэ-эка-атус-с-с с-с-сум… Рэйф расслышал призрачное шипение, продолжая водить огнём, чтобы разглядеть хоть что-то перед собой, но кроме причудливы теней, мелькавших в полосках света, ничего не показывалось. Таинственный голос больше не выдавал себя, а ощущение чужого присутствия не покидало мага, поэтому он поспешил вернуться со склада. Оглянувшись на неприветливое строение, мужчина вздохнул, уже прикидывая, какая работа предстоит ему. — А я рассчитывал, что это просто мелкий чёрт… — рассеянно пробормотал Рэй, выплёвывая окурок изо рта. — И что же это? — он сразу заметил её, но не подал виду, поэтому появление Селены ничуть не смутило его. — Тебя кто-то явно проклял, поэтому дела и не идут, — пожал плечами Хардман. — Не страшно было здесь одной торчать? — Страшно, — опасливо оглядываясь по сторонам, согласилась хозяйка. — Но я увидела, как ты пошёл туда один… Стало очень любопытно. — Пойдём отсюда, — Рэйф вдохнул полной грудью морской бриз, и тот обжёг легкие, но ему удалось сдержать приступ кашля. — Э-это же… Ты сможешь снять проклятье? — Если Руби будет со мной, то я смогу всё. — Кто это? — Всего лишь фамильяр.***
Как и ожидалось, полнолуние приблизилось куда быстрее, чем того ожидали. Три недели пролетели незаметно, особенно для Рэйя. Маг позабыл о многих проблемах, особенно о главной: истечение срока собственной жизни. А, может, наоборот, он хорошо об этом помнил, поэтому практически не появлялся в поместье, оставив все домашние дела на Гектора и Селвина. И лишь когда его лунные часы предупреждающе звякнули, Рэй опомнился: в эту ночь Руби должна будет вернуться. Но только вот куда? Хардман быстро нашёлся в ответе: конечно же, к нему. Он хорошо запомнил последнее восхождение полной луны, и то, как заключил Контракт с девушкой-оборотнем. Несмотря на вынуждающие обстоятельства, она дала клятву на крови, и пергамент впитал её обещание, запечатлев имя. Имя, для подписавшего Контракт, становится приговором. Хардман помнил ту верность, которой следовала девушка в порыве обращения в зверя. Но и отчуждение и злость с её стороны были так же свежи в памяти чернокнижника. Он мог явиться и после полнолуния к Лидии, но что-то влекло именно в волчий час оказаться на пороге ведьминого дома. Вся дорога к этому месту прошла точно в тумане, и вот Рэйф уже стоял перед тернистой изгородью и витиеватой дорожкой, ведущей в глубь сада. И там, в тени старой ивы, стоял слегка покосившийся бревенчатый домик с покатой крышей. И как бы красиво, старинно и загадочно он не выглядел, Хардман знал, что это всего лишь хорошая иллюзия. Сумерки уже сменяла наступающая ночь, и молодая луна этого месяца должна была вот-вот явить свой лик. Стремительный холодный ветер ударил по иве, и та склонилась ещё сильнее к земле. Порыв хлестнул Рэйфа, и его пальто раскрылось, надуваясь парусом. Ковёр пожухлой листвы радостным хороводом поднялся в воздух, уносясь прочь со двора. Скрипя коленом (или это звук от открытой калитки?), Рэй медленно двинулся к дому, пока ему не преградили путь. Зверь, ставший посреди дорожки, был прекрасно ему знаком от носа до кончика серебристого хвоста. Обновлённый мех с еле заметной рыжиной слегка трепался на ветру, а острые уши настороженно стояли на макушке. Пронзающий взгляд золотых глаз казался Рэйфу совершенно иным — чужим. — Ты выросла? — слегка наклоняя голову в бок, оценивая размер волка, поинтересовался маг. Зверь ему, конечно же, не ответил. — Руби, это ведь ты? Волчица обнажила ряд передних клыков и двинулась на чернокнижника. Хардман точно подметил, что она собирается совершить прыжок, поэтому и сам напрягся. Предугадав её действие — он выкинул перед собой трость, и волчья пасть сомкнулась на палке, ломая ту пополам. Озлобленно рыкнув от неудавшегося манёвра, зверюга начала обходить мага по полукругу. — Я понимаю, что ты зла, но, чёрт возьми, ты не можешь напасть на меня, — в правой ладони Хардмана загорелось слабое синее пламя. — Пока твоё имя в Контракте, ты… — Сейчас перед тобой не совсем та, кого ты вписывал в документ, Волк, — позади раздался голос Лидии, и Рэй вместе с волком одновременно переключили своё внимание на ведьму. — Что ты имеешь в виду? — стараясь не терять из вида зверя, раздражённо спросил Хардман. Грейфокс многозначительно хмыкнула, скрещивая руки на груди. Новый порыв ветра обдал холодом всех троих, но, кажется, совершенно никто этого и не заметил. Лидия только слегка мотнула головой, чтобы убрать мешающие кудри с лица, а волчица поморщилась. — Пойдём в дом, Волк, расскажу, — она отперла дверь и приглашающе кивнула. — Руби?.. — Дай ей порезвиться, Луна только начала наливаться. Будет тебе, Волк, она не сможет покинуть территорию моего сада, уверяю. — Как скажешь, — согласился Хардман, снова переводя взгляд на волчицу. Былая агрессия словно бы испарилась, и сейчас всё внимание зверя было обращено куда-то в глубь сада. — Она изменилась. — А ты как думал, всё пройдёт бесследно? — ведьма уже нетерпеливо цокнуло и первая вошла внутрь. — Оставлю тебя на улице, если не поторопишься, щенок! Он тяжко вздохнул, подмечая, что до сих пор держит в руке обломок своей трости. Уже прикидывая будущее наказание за порчу имущества, маг уменьшил остатки от костыля и упрятал во внутреннем кармане пальто. Проводив взглядом удаляющийся волчий силуэт, Рэйф пошел за ведьмой, и уже через пару минут оказался в знакомой, но раздражающей обстановке. Только в этот раз здесь царил некий беспорядок, но особенно в глаза бросались свежие следы от когтей на половицах и стенах. Хардману и задумываться не пришлось, чтобы понять, как прошло обращение Руби. Маг вздохнул и без приглашения опустился на стул. Ведьма не спешила обхаживать гостя и, несмотря на поздний час, выглядела бодрой и совершенно невозмутимой. Лидия порхала в комнате, кое-как устраняя беспорядок, и Рэйю оставалось только слушать шуршание ее юбок и дребезжание украшений. Однако по мелким деталям, чернокнижник смог примерно восстановить картинку того, что здесь творилось все три недели. Вот несколько засохших цветов на полу, которые свидетельствовали о постоянных травяных ваннах. Грязные миски с непонятной засохшей массой, свидетельствующие о ритуалах со знаками. Оккультный кинжал с чересчур вычурной ручкой в виде резного черепа, служивший для жертвенного приношения. Различные амулеты для поддержания нужной ауры и, наоборот, с защитой от злостной энергии. Каждая мелкая деталь говорила Хардману о многом, но в то же время вводила в некое замешательство. На каждый понятный момент он находил противоречие, и вопрос, возникавший у него в голове, улетучивался, стоило взглянуть на Лидию. Она — редкостный профессионал, но логику в ее поступках и действиях было искать бесполезно, о чем Рэй сам часто забывал. — Долго будешь мучать меня ожиданием? — когда Грейфокс прошла мимо него уже в пятый раз, Рэйф не выдержал. — А, ты ещё здесь, — насмешливо бросила ведьма, поправляя свою шевелюру. — А я-то думаю, чего у меня чакры все позакрывались. А это ты тут смердишь. — Я тоже весьма рад тебя видеть, и мои чакры всегда открыты для тебя, — сжав кулак так, что заскрипела перчатка, отозвался маг. — Похами мне тут, щенок, — уже невесело рявкнула Лидия. — Я сделала все, что могла! Я говорила, что времени мало. Нужно было пробудить зверя до полнолуния, иначе бы… Ты знаешь. — Знаю, но многого не понимаю. Это Руби или нет? — Хардман слегка нахмурился, потирая пальцами подбородок. — Телом — да, но ментально — нет, — совершенно неоднозначно ответила женщина. — Иными словами, перед тобой та, что появилась раньше Руби. — Лидия, я, конечно, не молод уже и многое знаю и повидал, но сейчас я ни черта не понимаю. Можешь доступно объяснить, без своих расплывчатых высказываний. — Тц, — она закатила глаза. — Тоже мне, чернокнижник. Ты хоть как-то изучал оборотней или взял себе собачку на передержку? — Лидия… — Не тяфкай мне тут, сволочь. Сам сломал, а теперь возмущается! Ишь ты! — Грейфокс чуть было не зарядила подзатыльник магу, но вой, раздавшийся с улицы, остановил её. — Оборотни, именно, что чистокровные — рождаются в теле волка. И им дают их первое имя, их волчье имя. А потом, в возрасте двух лет, уже рождается человеческая суть, и тогда появляется личность — имя. Руби — имя человека, и то, что вписано в Контракте. А вот Раска тебе не подчиняется. — Раска? — Рэй поднял глаза на ведьму и глубоко задумался. Все, что он слышал сейчас, было для него ново. — И как же вернуть Руби? — Раска — это Руби, — вгоняя мага в полное непонимание, пожала плечами ведьма. — Просто она этого не помнит. — Чертовщина… — Включи мозг, Волк, или он у тебя тоже загнил? Я забрала ее память — это был единственный быстрый способ поставить девку на ноги. Сейчас она совершенно чиста разумом, и для тебя это шанс. — Ты и правда сумасшедшая, но профессионал в этом деле, — признал Хардман. — Извлечение памяти — запрещённая и одна из сложнейших процедур. Последняя моя попытка кончилась разжижением мозга испытуемого. — Дело практики, — отмахнулась явна довольная похвалой женщина. — Вот, — из набедренной сумки она вынула светящийся камень овальной формы. — Здесь все. От рождения и до… До того самого. Передаю тебе на правах Хозяина, поэтому, что делать с этим — решать тебе. Аккуратно перехватив магический минерал, содержащий в себе буквально чужую жизнь, Рэй покрутил его перед лицом. Если долго и очень настойчиво всматриваться в грани, то можно было уловить кадры памяти, точно как на старой кинопленке. Увидев не самые благоприятные моменты, Хардман тут же запрятал камушек во внутренний карман пальто. — И что я могу с этим делать? Это не моя специальность, ты же знаешь. — Ой, не отмазывайся, изначально ты специализировался на исцелении, это потом тебя затянула твоя чертовщина, — посетовала Лидия, внимательно наблюдая за магом. — У тебя два пути, Волк: вернуть ей память или не возвращать и поступить правильно. — Тогда, выходит, это уже три пути? — Не выкобенивайся мне тут, — несерьёзно замахнулась ведьма. — Я бы настоятельно посоветовала вернуть, потому что это ее жизнь. Несмотря ни на что — ее. И даже на правах Хозяина, ты не имеешь права отнимать такое сокровенное. — Разве это не навредит сильнее? — Ха, ты ещё спрашиваешь, — недобро хохотнула она. — Представь, что ты забылся летним сном на веранде в мягком кресле. Просто провалился в нежную дрёму блаженства на какое-то время. Пока не набежала гроза, и на тебя ведром не обрушился холодный, промозглый дождь с ветром… — Я тебя понял. И все же, ты настоятельно советуешь обрушить все это дерьмо на… Раску. — Жить в благом неведении, строить жизнь заново, не зная себя… Это куда хуже, Волк, поверь мне, — Лидия обошла комнату, задерживая взгляд на бороздах от когтей на стенах. — Она потеряет себя, ведь все, через что она прошла — сделало ее такой, какой она есть. Сечешь? — Секу только то, что ты отдалась сантиментам. Прониклась? — Пасть закрой! У меня, в отличии от некоторых, есть душа и чувства, — вспыхнула Грейфокс, отворачиваясь от мага. — Я человек, а ещё женщина. И я понимаю и сочувствую, а ты… — У меня осталось слишком мало времени на понимание и сочувствие. — Тц, нелюдь проклятая, ты, Волк, — беззлобно отозвалась Лидия. — Я пойду спать, а ты делай, что хочешь. И да, — она обернулась на пороге в другую комнату, — она изменилась. Запомни это. Ведьма ушла, но ее слова эхом долго гуляли вокруг Рэйфа, заставляя его уходить глубоко в мысли. И он снова и снова прогонял в голове некоторые моменты, что-то вспоминал, обдумывал, анализировал. И так увлекся, что пропустил первые лучи, просочившиеся сквозь занавески на окнах. Первые солнечные зайчики упали на пол и тут же исказились, теряя свою первозданную форму. Зато четкие прорези от когтей засияли в раннем свете, и Рэй отмер. Дверь тихо скрипнула, впуская в дом утреннюю свежесть осени. Даже пару листьев успели залететь внутрь, а сквозняк прошёлся по ногам Хардмана. Тогда он задержал дыхание, ведь явилась она. Уже не зверь, а именно она — хрупкая, обнаженная, миниатюрная и худая. Тонкие ножки и узкие ступни, угловатые бедра, обтянутые кожей ребра, острые плечи и треугольное лицо. Даже в таких чертах она показалась красивой, хоть и какой-то чужой. Раска вошла внутрь, слегка ссутулившись, как будто от какой-то ноши. Не заметив чужого присутствия, она зябко поежилась, и тут же вздрогнула, когда на плечи опустился чьё-то пальто. Рэй отступил на шаг назад, не в силах перестать рассматривать девушку. Ее волосы стали совершенно белыми, и маг знал, что это побочный эффект от постоянного омывания травами. А на коже, как татуировки, запечатлелись бледные знаки. Раска тоже уже смотрела на Рэйя, и никто из них не решался заговорить первым. — С возвращением, — выдохнул чернокнижник. — Кто ты? — Я — Рэй, друг. — Лидия говорила о тебе, — она ощутимо расслабилась и сильнее укуталась в его плащ, вдыхая призрачный запах сигарет. И снова девушка испугалась отсутствия человеческого аромата. — Ты знаешь меня, а я, судя по всему, тебя. Но от тебя не пахнет вообще никак. Так кто ты, Рэй, назвавшийся другом? — Обречённый и совершенно неправильный человек. Начнем сначала, Раска? — Если накормишь. — Договорились.