Контракт

      Странное, совершенно новое ощущение преследовало довольно долго. С момента пробуждения мир воспринимался иначе, может даже искаженно или неправильно. Многие совершенно обычные вещи казались чем-то более сложным и непонятным, а собственные чувства ломанным металлом застревали где-то в грудине. Что-то ворочалось там, причиняя дискомфорт, вызывающий постоянный беспокойный зуд. Словно что-то было не так. Не на своем месте. Я начинала это понимать, смотря в зеркало: внешность человеческой сути, отличалась от моего волчьего лика. Мы отделились, и она спала глубоко внутри. Та, что уснула и уступила дорогу мне. Можно ли считать это заболеванием или расстройством? Думаю, что нет. Я не видела давно уже ничего, и просто получила шанс пожить за нее. Ведьма по имени Лидия говорила много, так много, что я с трудом вспоминала человеческую речь. А ещё труднее было привыкать к новому двуногому телу, в котором все абсолютно было не так. Я помнила лишь ту часть жизни, пока не появилась она. Я помнила, как была рождена истинно волком, в стае подобных мне. Я помнила, что имя, данное под полумесяцем, означало цвет моей шерсти. И я помнила, что среди своих братьев и сестер я была самой маленькой. А потом появилась она — Руби. Девочка, которая забрала все себе: от лучей солнца до права бегать. И я уснула. Долгим, практически бесконечным сном. Может, она, наконец, умерла? Или снова появится и все отберёт? Не знаю. Я бы хотела задержаться здесь надолго. Но мы так же были одним целом. Без нее не будет меня, а без меня — ее. Это так странно, быть чем-то отдельным, но в тоже время не иметь возможности существовать полноценно свободно. А ещё сила… Истинная, полная мощь предков изливалась в моих жилах. И в тоже время полное бессилие, ведь я не могла воспользоваться ею: что-то запрещало, сковывало. И я подозревала этого странного человека, Рэйфа Хардмана. Высокий и статный самец человеческого вида, но чертовски необычный. У него, чтоб его, не было запаха. И мы были как-то связаны, какой-то незримой силой, словно цепями, что сковывали мои движения. Возможно, именно он виновен в моём пробуждении. Стоит ли его отблагодарить? Или, наоборот, стоит прибить этого чудака. Однако чувство голода было куда сильнее, а этот Рэйф обещал накормить меня. Тогда можно и повременить. При уходе из ведьминого дома, Лидия буквально насильно натянула на меня какие-то до глупости неудобные человеческие вещи. Мне, зверю, никогда не требовались тряпки, чтобы скрывать тело. Да и зачем? Но спорить с рыжей бестией было бесполезно, а пронизывающий пустой взгляд Хардмана заставил меня быстрее смириться с ношением одежды. Он пугал меня, несомненно, пугал, но я чувствовала, что смогу ему противостоять. Смогу, как только во всём разберусь. Я застыла посреди улицы, всматриваясь в очертания какого-то здания, чей силуэт размывался из-за поднявшегося тумана. Отдалённо я слышала запах море, а неощутимый ветер доносил шум волн. Ещё было достаточно рано но, кажется, это место, куда привёл меня Рэйф, уже работало. Человек открыл дверь и выжидающе посмотрел на меня, побуждая так войти первой. Хардман явно привык помыкать всеми и, видимо, особенно мною. Внутри было тепло, и мои слегка закоченевшие пальцы отозвались приятным покалыванием. По витающим съестным ароматам, что буквально заполняли собой все пространство, я поняла, что здесь можно вполне себе вкусно поесть. Не дожидаясь, пока Рэйф снимет с себя пальто, я стремительно прошла вперед и чуть не запуталась в шторах, за которыми скрывался весьма внушительных размеров зал. И, к моему счастью, абсолютно пустой. Хотя, нет, не абсолютно… Расставленные то ли в хаотичном порядке, то ли по специальной системе, столики пока пустовали, место, где, видимо, должны сидеть музыканты, также осиротело, а барная стойка выглядела совсем обедневшей без бармена. Видимо, час и правда был ранний для посетителей. Я снова не ощутила запаха, но я увидела его. Один-единственный, восседающий за отдельным столом, находившийся как бы на возвышении. Наверное, специально отведённое место для гостей со статусом выше, чем просто «богатый». Я стремительно приблизилась к нему. И тут я вполне себе могла объяснить, почему этот расфуфыренный пижон не издавал запаха, ведь и его сердце не билось. Вампирам не положено. Мои инстинкты вскипели в ту же секунду, и первобытное ощущение при виде заклятого врага побуждало накинуться на него прямо сейчас. Однако вампир, который уже давно приметил меня, даже не шелохнулся и, мало того, приветливо махнул рукой, вызывая во мне ещё большее бешенство. Я чётко услышала, как какая-то побрякушка в его каштановых волосах противно звякнула, когда кровосос запрокинул голову, чтобы осушить кубок. И там было вовсе не вино. — Ну вот теперь, — заговорил упырь, облизывая губы, — я верю, что ты оборотень. — Мне казалось, ты поверил ещё тогда, когда вкусил её крови, — позади раздался голос Рэйфа, и я невольно дёрнулась, ведь полностью сосредоточилась на вампире. — Он пил мою кровь?! — вспылила я, бросая гневный взгляд на Хардмана. — Тогда какого чёрта он до сих пор жив? Придётся исправить это недоразумение… Я в одно мгновение оказалась на столе, но этот наглый вампирский ублюдок даже и не удивился подобному выпаду с моей стороны. Самое главное, это не вкусить его плоти, ведь это может быть смертельно для меня. А для него — моя кровь. — Руби, — холодный, как лютый снег в середине зимы, голос Хардмана прозвучал за спиной. — Прекращай. — Руби здесь нет, — даже не обернувшись на него, прорычала я. Простить подобное вампиру я никак не могла. — Охо-х, девочка моя, может, решим мирно? — упырь как-то странно улыбнулся и поднял руки в примирительном жесте. — Знаешь, Рэй, когда она была человеком, то нравилась мне больше. — Мне тоже… — Заткнитесь! — рванулась вперёд, чтобы вцепиться когтями в лицо вампира, но тот молниеносно оказался совсем в другом месте. Ну, конечно, напился свежей крови и теперь его не схватишь: будет носиться, как в задницу ужаленный, пока вновь не проголодается. Мне не угнаться за ним в этом теле, только в истинном обличии. И то, с малой вероятностью. — Довольно, Раска, — Рэй протянул мне свою руку в перчатке, чтобы я спустилась со стола. — Сама справлюсь, — огрызнулась на него и самостоятельно спрыгнула на пол. Клянусь, я подгадаю момент и вцеплюсь в глотку этого кровососа. — Ты обещал накормить. — Разумеется, — вздохнул Хардман. — Виктор, несмотря на ранний визит, угостишь нас? — Будет очень невежливо с моей стороны отказать вам! — развёл руками пёстрый Виктор, показывая в улыбке свои клыки. — К тому же, я же должен тебе отплатить за тот раз, старина Рэй. Присаживайтесь! Какой такой раз, я уточнять не стала. Неинтересно. Просто молча уселась за стол, и Рэйф приземлился рядом, стягивая с рук перчатки. Мой взгляд сразу же притянулся к его странным рукам: чёрные, как смоль, и с красными прожилками. Но я почему-то не удивилась этому, словно, даже знала, что подобное скрывается за кожей аксессуара. Ну, конечно, Руби знала. Я молча схватила его ладонь и тут же обожглась, словно голыми руками решила подержаться за раскалённый металл. — Какого чёрта?! — прижав ладонь к груди, оскалилась я. — Такого раньше не было, — видимо, и сам Хардман не ожидал подобного. — Хм-м, чёрт, если дело в Контракте… — Ты вернул её в сознание, но что-то пошло не так? — Виктор пока не спешил присаживаться вместе с нами, а просто бесполезно и раздражающе крутился вокруг. — Слышал, назвал её другим именем? Да они издеваются, что ли? Разговаривают так, словно меня здесь совершенно нет. — Это очень сложно и запутанно, я сам многого не понял, — вздохнул Рэйф, потерев пальцами переносицу. — Это Руби, но как бы… Не совсем Руби. На данный момент — она Раска. — Ты не иначе, как идиот, — рассмотрев свою ладонь и убедившись, что на ней нет никаких следов ожога, вмешалась я. — Раска и Руби — это одно и тоже, как две стороны одной монеты. Я — волчья часть, рождённая первой. Руби — человеческая часть, появившаяся после меня. — Это многое объясняет… — протянул издевательски вампир. — О, вот и еда! Несколько ряженных официантов принесли подносы с ароматными блюдами и расставили их перед нами. Удивительно, что повара уже в такую рань вовсю готовили на кухне. — Ты имеешь… Хм, как бы правильно сформулировать? — кажется, еда не интересовала Рэйфа так сильно, как меня. И пока он там формулировал, я активно таскала с общих подносов куски побольше и сочнее себе. — Раска, ты помнишь то, что помнила Руби? — Нет, — с набитым ртом отозвалась я. — И помнить-то нечефо, — с трудом проглотив, я подняла глаза на Хардмана. — Не удивлюсь, если ты и забрал её воспоминания. Это не раздвоение личности или что-то подобное, разум у нас один и воспоминания, соответственно, тоже. Но когда я проснулась, то ничего не было. Только то, когда появилась я. Он выдержал мой длительный, тяжёлый и отчасти презрительный взгляд. И тем самым Рэйф выдал себя, ведь еле ощутимо кивнул, а я продолжала поглощать всё то, что было вокруг меня. Лишил нас памяти, а теперь ещё и чему-то удивляется. Странный он какой-то. И тут меня словно осенило. Если он, этот чёртов человек без запаха, забрал память, значит, он что-то натворил? Стоит ли мне опасаться его? Назвался другом, а сам таковым точно не является для нас. И кажется, он какой-то контракт упомянул. Я намеренно притихла, потому что эти двое начали обсуждать как раз таки то, что меня и интересовало. — Получается, что в Контракте записано другое имя, не так ли? — приложив указательный палец к губам, умозаключил Виктор. — Вполне себе распространённая проблема, но дело в том, что документ не обмануть. Если даже имя намеренно называют неверное, то на пергаменте оно не отразится. — Я даже и не подозревал, что у оборотней бывают два истинных имени, — Хардман бросил на меня беглый взгляд и подпёр голову рукой. — Контракт будет отвергать её, пока она снова не будет называть себя Руби? — Вероятнее всего, — согласился вампир. Я уставилась на свою опустевшую тарелку. Какой-то контракт, который связывал Руби и Рэйфа, но на меня, получается, он не распространяется. Не это ли шанс разорвать окончательно узы с этим человеком и уйти? — Что ещё за контракт? — подала голос я, интересуясь просто из-за любопытства. — Контракт на служение в качестве моего фамильяра, — пояснил Хардман. — Фами… Кого? — я правда удивилась, услышав совершенно новое и незнакомое слово. — Ну надо же-е-е, — как-то мерзко протянул кровосос. — Руби знала, а ты, получается, нет? — Если не хочешь, чтобы я откусила тебе голову, то лучше заткнись, — рыкнула в его сторону, а потом обратилась к человеку с чёрными руками: — Поясни. Рэйф как-то странно замялся. Словно он принимал решение: сказать правду или нет. Он тут же отвёл от меня взгляд, и я заметила, как его левая рука опустилась на колено, и пальцы с силой сжались на нём. Его профиль лица был красив, я давно не видела столь приятных внешне человеческих самцов, только его глаза отталкивали. И отсутствие запаха. Я воспользовалась волчьим взглядом и взглянула на Хардмана по-другому, по-звериному. Вокруг него витала какая-то странная чёрная дымка, а красные жилки просвечивались по всему телу сквозь одежду. А еле ощутимый стук сердца доносился так редко и слабо, что можно было поверить лишь в одно — этот человек живой мертвец. — Фамильяр — это помощник для мага, — наконец заговорил Рэйф, а я тут же моргнула, пряча свой волчий взор. Хотя, уверена, он и так понял, что я рассматривала его. — Такой союз заключается, чтобы маг мог черпать силу за счет душевной силы фамильяра. У нас с тобой есть Контракт, и там вписано имя Руби. Это мало, что мне дало. Я ничего ему не ответила, лишь молча поднялась из-за стола и побрела на выход. Нужно проветрить голову. — Видимо, вы уже уходите? — поинтересовался вампир, на что Хардман ответил: — Благодарю за тёплый приём.

***

      Я заметила то, что он хромает ещё тогда, когда мы уходили из ведьминого дома. Поэтому маг не поспевал за мной, плёлся где-то позади, но не жаловался и не просил меня притормозить. Я брела куда-то, сама не зная, куда конкретно. И Рэйф, ничего мне не говоря, следовал за мной. Вышло так, что я пришла к морю, видимо, неосознанно брела на запах. Весь порт был застроен, а причалы заняты стоящими судами. Вода здесь, вблизи берега, совсем не чистая и мутная, пахнущая тухлой рыбой и прочими нечистотами. Видимо, бриз приносил хороший запах издалека, где море чистое, как ему и положено быть. Присев на первых ступенях крутой лестницы, что вела вниз, к пристани, я вытянула ноги и подставила лицо уже достаточно тёплым лучам солнца. Зима уже была не за горами, поэтому это было последнее тепло, которое могло отдавать солнце. Я думала, он не станет садиться, но, буквально скрипя зубами, Хардман с трудом опустился рядом со мной. — Что с твоей ногой? — устремив взгляд за горизонт, поинтересовалась я только ради того, чтобы между нами не висела эта чёртова тишина. — Давнее ранение с войны, — спокойно отозвался он, вытягивая больную ногу. — Знаешь, Рэйф Хардман, сейчас ты для меня чужой. И, мало того, явно представляешь опасность. Ведь памяти просто так не лишают, — я повернула к нему голову, и снова рассматривала его профиль. — Я и правда сделал кое-что…. достаточно нехорошее, успел уже это понять, — кивнул он, тем самым подтверждая мои догадки. — Но не я лишал тебя памяти, это было не моё решение. Однако именно так можно было помочь тебе. Я не спешила ему отвечать, вновь взвешивая все его слова у себя в голове. Вряд ли Руби, то есть я, простит ему это что-то «достаточно нехорошее», если ради спасения пришлось отнимать воспоминания. Однако сейчас никаких гневных эмоций в сторону этого чудака я не испытывала. Недоверие? Да. Лёгкий страх? Абсолютно точно. Желание разорвать на мелкие кусочки? Не то, чтобы очень сильно. Это, как бы, и не касалось меня и одновременно было связано неотрывно и со мной тоже. Пока у меня нет тех воспоминаний, я вряд ли смогу что-то понять и, тем более, продолжать жить дальше. Я не могу существовать отдельно, как и она без меня. Рано или поздно, Руби проснётся, но что с ней будет, когда она обнаружит, что в её голове пробоина? Когда кроме собственного имени на ум больше ничего не придёт? Она даже не будет знать, кем является на самом деле. — Ты боишься? — резко спросила я. — Что, прости? — явно удивился Хардман, даже повернулся ко мне. — Ты боишься её реакции? Последствий? Маг вдруг сухо улыбнулся, а потом и вовсе как-то наигранно засмеялся. Смех его был короткий, от того ещё более неискренний. Как будто он специально имитировал его, потому что ситуация располагала. — Если бы, Раска, если бы, — он поднёс руку ко рту и зубами стянул перчатку, вновь демонстрируя чёрную кожу. — Я проклят и обречён, и уже давно ничего не чувствую: будь то страх или счастье. Я не знаю, как поступить с твоей памятью: вернуть и заставить тебя вновь пройти через всё то, что было, или же подарить благое неведение? — Будь у тебя такой выбор, — я снова ухватилась за его руку и, игнорируя жгучую боль, продолжала держать его ладонь. — Чтобы ты выбрал? Предпочёл бы забыть или же вернул, не смотря ни на что? Впервые за это время Хардман посмотрел мне точно в глаза, затем аккуратно отнял мою уже дымящуюся и покрасневшую руку от своей. — Вернул бы, не смотря ни на что, — второй ладонью, что была защищена перчаткой, он убрал мой локон за ухо. — Ведь помимо плохого, там есть и те воспоминания, что мне дороги. За которые я цепляюсь каждый день, чтобы не забывать. Не забывать, каково это — чувствовать. Я выжидающе смотрела на него, и он полез во внутренний карман пальто, вытаскивая оттуда какой-то молочно-белый камень овальной формы. Я сразу поняла, что там — вся моя жизнь. — Прежде, чем я отдам его тебе, окажешь всего одну услугу? — я словно знала, что последует какое-то условие, поэтому была готова. — Ты не обязана соглашаться, правда. Здесь есть работа для меня, я ведь экзорцист. Но без фамильяра я уже не справлюсь. — Конечно, — усмехнулась я, принимая камень в свои руки. — После возвращения Руби, тебе будет не до работы, уж поверь. Поэтому я помогу тебе только потому, что ты принял правильное решение, Рэйф Хардман. Как я и сказала, для меня ты чужой и странный, к тому же, ещё и умираешь… Но для Руби явно успел стать кем-то уже больше, даже если и просто врагом, это уже сильное чувство: ненависть. И если волк испытывает подобное, то это самая сильная привязанность. А ошибки совершают все, даже бесчувственные маги-экзорцисты. Я резво подскочила на ноги, протягивая ладонь магу: — Ну пошли изгонять твоих демонов, Рэйф Хардман.