***
Месяц пролетел незаметно для погруженного с головой в работу и отношения Пака. Он все это время работал за стойкой и успевал разгребать бумажки в своем кабинете, потому что один из работников решил уйти в закат, оставляя свое место пустовать. Из-за занятости Мин забывал выставить объявление, да и не горел он желанием. Самому уже надоело целыми днями зашиваться под горами листов с договорами, вчитываясь в каждую буковку. Сегодняшний день отличался от всех предыдущих только тем, что народа в обеденный перерыв почти не было. Парочку человек он успел обслужить до прихода Чона. Остальных он повесил на альфу. Еще одним исключением стал Юнги, который решил остаться подольше. Его лицо было расслабленным и немного серьезным, но стоило приблизиться к Паку, как оно исказилось в самодовольной усмешке и уверенности. — Чимин-а, можешь сделать мне еще кофе, — как-то мурлыча и лениво проговорил он, ставя пустую чашку перед парнем. — Конечно хен, только кружку новую возьму... — Ох, Чимин-и, если ты лично сделаешь мне свой вкуснейший капучино, я буду готов и с рук твоих пить, — Чим лишь хохотнул, приступая к варке бодрящего напитка. Отдавая чашку альфе, он почувствовал крепкую хватку на талии и негромкое рычание на ухо. Чонгук подкрался совсем незаметно, наблюдая всю эту картину со стороны. Но такое открытое желание подкатить свои шары к его паре просто выбили его из строя. Что это еще за "нечаянное" прикосновение к пальчикам омеги, во время передачи кофе. Или сладкая улыбочка во все зубы и десна. Неужели не ясно, что омега занят? Или тот чел совсем безбашенный. — Спасибо Чимин-а! — Да не за что хен. Это же ведь моя работа. Юн подмигнул парню и нахально ухмыльнулся Гуку, провоцируя. Пак с ужасом осознал, что дело пахнет жаренным, когда положил свою руку на тыльную сторону ладони Чона. Ногти удлинились и заострились на концах, и одна особо крупная вена вздулась и часто пульсировала, нагоняя больший страх. Он развернулся в полуобъятиях и заглянул в почерневшие глаза альфы. Старший внимательно следил за светловолосым парнем, который только отошел от стойки и уселся за работу, а после резко перевел взгляд на сжавшегося омежку. В глазах читался гнев, и ярко-красная искра залегла на дне зрачка, поблескивая во тьме. — Что это было только что? — от такого тона можно и поседеть. Достаточно злой шепот на покрасневшее ушко. Пак задрожал, но и хохотнул, прижимаясь всем телом к альфе. — Чонгука, ты что, ревнуешь? — глаза его исчезли в складочках век, а сам парень потерся носом о широкую грудь Чона. Резкий запах альфы ударил в нос, от чего Чимин поморщился. Маленькая ладошка прилетела старшему прямо в затылок. —Ты офонарел на меня свои подавляющие феромоны пускать. Зря стараешься, я все равно не ощущаю их. У меня нос заложен. Хотя даже так я немного слышу его. — Но... — Никаких "но", Чонгук. У тебя нет повода для ревности. Я люблю только тебя. Или мне стоит напомнить чья метка на моей шее. Ты что не уверен во мне? — голос стал тихим и под конец задрожал. Весь его вид выдавал обиду и разочарование. — Ты раздуваешь ссору на пустом месте. Чимин отвернулся, надувшись. А вот Чону стало не по себе. Своим отвратительным поведением он задел свою вторую половинку, причиняя боль одновременно и себе. Волк внутри заскулил и начал метаться из стороны в сторону, поджав хвост. Стало совестно. Поэтому Чон разворачивает омежку к себе лицом, заглядывая в покрасневшие глазки. — Мини, прости меня, — мягкие поцелуи оставляют прохладные следы на коже, местами щекоча. Старший нежно выцеловывает каждый миллиметрик лица, что-то бубня себе под нос, — я правда не хотел тебя обидеть, но в этот раз не смог сдержаться. На самом деле я настолько сильно тебя люблю, что ревную к каждому столбу. Просто подавляю порывы чувств. А этот белобрысый! Он слеп наверное, раз не видит, что ты занят. Все эти улыбочки, нежные суффиксы к имени. Кружка же не настолько узка, чтобы забрать ее не дотрагиваясь до тебя. Агх! Как мне захотелось заехать ему по лицу тогда. О боже, почему он сейчас настолько милый. Альфа выглядит как провинившийся щенок. Этому человеку точно двадцать шесть? Пак лишь тяжело вздыхает и снисходительно улыбается, затягивая Чонгука в долгий поцелуй. Кажется если бы у него был хвост, то он бы точно им сейчас радостно завилял. — Мой альфа на самом деле такой собственник. Только не запирай меня дома, я еще свежим воздухом не надышался, — посмеялся Чимин, обнимая парня. — Есть такой грешок. А вот насчёт второго я еще подумаю.***
Но даже после этого, поубавить свою ревность у Чонгука не получилось. Чимину казалось, что она только возросла и раздулась в размерах. Старший фыркал на каждого прохожего, который просто взглянет на него, и не выпускал маленькую ладошку с захвата своей большой руки. В людных местах он всячески прикасался к парню, как бы пытаясь показать, что омежка уже занят и заклеймен, и лучше в его сторону даже не дышать. У Чона все это время в голове мигала красная лампочка. Волк требовал защищать свою пару в любых ситуациях, отгоняя всех потенциальных ухажеров и претендентов на его место. Даже когда Чимин просто разговаривал с продавцом или консультантом, приветливо улыбаясь, одной частью мозга он понимал, что это всего лишь правила доброго тона, но остальная часть разума так и горлопанила на всю округу. В грудной клетке появлялась сжимающая, ноющая боль, а биение сердца отдавало по вискам. Чонгук бы давно сорвался, и взаправду запирая Мина в квартире, но походу последние выжившие клетки мозга, которые еще не пали перед инстинктами, не давали ему этого сделать. Такое чувство проявилось у него впервые, и Чон совершенно не знал как с ним справляться. Сидеть на валерьянке он не собирается, впрочем она и не помогает, поэтому парень решил не томить и все выложил при первом же звонке родителям. Те лишь рассмеялись в конце и сказали, что сам вскоре поймет, не давая альфе и намека на причину столь бурных чувств. А время то все капало, проходя сквозь пальцы, как песок. И омежье терпение тоже. Парня достали все эти закидоны старшего, вечный рык на ухо и потная ладошка, которая скоро начнет шелушиться. Вечная дележка не понятно с кем и вечное следование по пятам. Уже даже одному пописать не дает! Каждый раз альфа идет за ним хвостиком, делая вид, что ему резко захотелось водички. А на самом деле стоит в коридоре и ждет младшего. С самого начала такое отношение даже льстило омеге, но не сейчас. В один прекрасный вечер, когда Чимин, в кои-то веки, первый устроился в кровати, а Чон замешкался в другой части квартиры, парень решил преподать старшему урок воспитания. Послышались шаги, а после и горячие руки опустились ему на талию, Пак лишь тяжело вздохнул и повернулся лицом к Гуку. Чуть продумав поподробней ход своих действий, он столкнул возлюбленного с кровати, а после и вовсе выпихнул его за дверь, кидая на последок подушку и плед. На удивлённый взгляд черных глаз лишь ответил: — Подумай хорошенько о своем поведении за последний месяц, может сделаешь хоть какой-то вывод. Думаю, поспать в зале на диване будет для тебя полезно, — и закрыл дверь. Такого поворота событий Чонгук уж точно не ожидал. Постояв около двери пару минут, он тяжело вздохнул и поплелся в зал. Там было холодно, одиноко и как-то слишком пусто. Диван жалобно скрипнул, когда на него упала далеко не маленькая тушка. Спиной парень почувствовал каждый узорчик на ткани и сразу стало обидно. Хотя обижаться должен тут явно не он. Еще один тяжкий вздох слетел с его губ. Ну может он и правду переборщил, когда унес Чимина на плече с магазина, бурча себе под нос, потому что молоденький альфа-продавец его напрягал. Или месяц назад, когда они пошли праздновать Новый год к друзьям, и он с опаской в прищуренных глазах заслонил омегу от любвеобильного Хоби-хена. Тогда стало немного неловко, после того как пара объявила о помолвке и пригласили на свадьбу. Ну или когда в обеденный перерыв вместо теплых разговоров в объятиях любимого, просто прижимал его к себе и рыкал на всех людей, которые, по его мнению, недобро зыркнули на его барашка. И еще много раз... Мда, тут есть на что обижаться. Вроде, должно быть стыдно, но совесть совсем молчит. И правильно, он просто защищал свое. Но ведь раньше таких порывов не было. Чон вертелся так до самого утра, и в предверии сладкого сна его осенило. Парень неверяще раскрыл глаза, резко вскакивая с дивана. Боже, как же он сразу не догнал. Решение, так скажем, проблемы нашлось моментом, а ноги уже несли его к закрытой двери. Замка в ней не имелось, поэтому проникнуть в комнату было легко. На кровати спал Чимин, весь замотанный в теплое одеяло. Из под него виднелись вещи альфы. Черная байка была прижата к груди, а рубашка, в которой он ходил сегодня на работу, надета на голое тело омежки. Видно, не смог уснуть без запаха Гука. Кровать слегка прогнулась под тяжестью старшего. Рука легла на тонкую талию парнишки, и тот чувствуя тепло чужого тела, повернулся к ниму лицом, прижимаясь ближе. Усталость забрала Чонгука в свои омуты, унося его в крепкий сон. Утром ему конечно влетит, но ради такого сладостного момента он сможет и потерпеть.***
Чимин закопошился в горячих объятиях, пытаясь вдохнуть порцию свежего воздуха. Кислорода под одеялом стало критично мало, да еще и чье-то массивное тело придавило его к матрасу. Брыкаясь, как рыба на суше, удалось заехать рукой по наглой морде того самого тела и скинуть его с себя. Ну и с кровати заодно. — Я вроде бы не давал разрешения на возвращение, — тихие ахи раздались где-то снизу, что означало пробуждение старшего. Он явно не соображает, что же сейчас произошло, пытаясь разлепить второй глаз и встать с прохладного и твердого пола. — Наверное, ты очень долго и усердно думал, делая последующий вывод. Или, скорее всего, кому-то просто не понравился диван в гостиной. Чонгук внимательно, но все же сонно, следил за каждым движением омеги, расслабленно улыбаясь. —Вот тебе и доброе утро от любимого. Ни приветствия, ни сладенького утреннего поцелуйчика, — театрально вздохнул и вытер несуществующую слезу. Пак лишь посмеялся и смиловался, даруя быстрый чмок в губы. Альфа весь просиял и будто наполнился энергией на текущий день. «Так-то лучше», — послышалось от только что вставшего с пола парня. Он схватил плед, которым они застилали постель, за края, приподнимая его выше головы, полностью скрываясь за "занавесом". — Волшебное исчезновение, — и дикий смех со стороны младшего. Громкий топот наполнил всю квартиру, смешиваясь с хихиканьем Мина. Чон "испарился магическим образом", скрываясь за дверью ванной. Вот тебе и фокусы. Но фишка заключается в том, что он реально исчез. Последние дни Чонгук часто задерживался на работе; выходил говорить по телефону в другую комнату, когда они проводили вечерний марафон просмотра фильмов. А один раз, после очередного вызова, сорвался с места и, ничего не объяснив, укатил в закат до самого вечера, оставляя Чимина одного в просторной квартире. Парня бы это не напрягало, вдруг важный проект на работе, но Чон и слова не сказал про нее. Только и делал, что ходил довольный и счастливый, широко улыбаясь на протяжении всего дня. Мозг стал выдавать кучу разнообразных сценариев, большая часть которых не самая приятная для Чимина. Просмотр сопливых третьесортных дорам давал сбой в его голове, калеча фантазию и здравый смысл. Пора прекращать смотреть всякую дребедень. Успокоившись и прекращая себя накручивать, омега решил поступить рационально и просто поговорить, не раздувая из мухи слона. — Гуки, ты ничего не хочешь мне рассказать? — чего уже там мелочиться и заходить с далека. Лицо старшего слегка дрогнуло, что не скрылось от Пака. Он нежно выводит завитки на бедре альфы своим пальчиком, мило улыбаясь так, что глаза его исчезли в складочке века. — И что же тебя интересует? — Вопросом на вопрос. Как же тебе не стыдно, Чон Чонгук, — пытаясь сохранить уравновешенное состояние, проговаривал он медленно, будто разжевывал сложную тему недалекому ученику. — Ты же понимаешь, о чем я. — Твое любопытство когда-нибудь загонит тебя в неприятности. Но тебе крупно повезло, что оно выражается только в мою сторону, — прошептать это в красное ушко младшего, перебравшегося на его колени, было лучшим решением. Наблюдать за смущающимся парнем было весело. — Ты мне все начало плана запорол. Неожиданного сюрприза не будет. Ладно, вместо него будет ожидаемый. Сам виноват. — Что еще за сюрприз? — А вот это ты уже узнаешь в пятницу, дорогой мой. — Так она уже завтра... — Ну значит будь готов! И вот в пятницу утром Чимин весь на взводе, отрабатывает часики за стойкой. Руки подрагивают, глазки мечутся по помещению, не зная за что зацепиться. Нервная дрожь не оставляет бедное тельце ни на минутку, а в голове только один единственный вопрос: " что же будет? что же будет? что же будет?". Шестое чувство подсказывает, что случится что-то невероятное, и от этого становится немного страшно. И радостно. Эти мысли не покидают его еще долгое время, но за любимой работой легко забываешься. Чашки не летят на пол, и сердце успокоило свой темп. В обед Юнги заговорил его окончательно, поэтому, выходя с кофейни с прекрасным настроением, сначала и не заметил черный внедорожник и альфу рядом с ним. Сильные руки перехватили его вокруг талии, крепко сжимая. — Далеко собрался... — тихий шепот раздался над ухом, обдувая его горячим потоком воздуха. Сердце зашлось в быстрых ударах от неожиданности, но вскоре успокоилось. Родной и любимый запах окутал его, как бы отгораживая от внешнего мира. — Домой спешил, к тебе, но, видно, у тебя другие планы. — Ты как всегда прав, барашка. Устраивай побыстрей свои пышные булочки на мягкое сидение. На улице не лето – заболеешь, — и как истинный джентльмен, Чон открыл дверцу, приглашая взмахом руки присесть на переднее сидение. — Раздевайся и устраивайся поудобней: нам еще долго ехать. Машина мягко скользила по дороге, а пейзажи сменяли друг друга, показывая все красоты природы, хранившиеся за пределами шумного города. Где-нигде виднелись здания маленьких деревенек, которые быстро уплывали с поля зрения. Автомобилей встречалось малое количество, они либо проезжали мимо, либо обгоняли их, спеша куда-то в даль. Поэтому Чонгук время от времени поглядывал на омегу, не боясь помять кому-то бампер. Этот розовый барашка, видно сильно измотанный за день, уснул и иногда хмурился, стоило ему только почесать свою грудную клетку. Через легкую ткань рубашки проглядывали напряжные соски, которые скорее всего неприятно тянули, всякий раз, когда Мин проезжался по ним ладонью. Тихий вздох раздался со стороны перемещающегося тела. Чимин во сне лег поудобней, подложив под щеку упругую ладонь, и повернулся лицом к альфе. Чонгук лишь улыбнулся тепло, съезжая на обочину. Даже если в машине и тепло, волк внутри требует лучше позаботиться об милом омежке и укутать маленькое тельце в плед. Так Пак и проспал оставшийся путь, не заметив, как они въехали в город и остановились перед дверью отеля, окна которого выглядывают на бескрайнее море. Оно призывно шумит и бьется волнами о берег, точно пытаясь выбраться из вечного заточения. Но бесконечные слои мелкого песка не дают ему разлиться, накрыть великой волной все живое, лишая кислорода. Оно одиноко и печально: даже птицы над ним не летают. Хорошо что это не навсегда. Скоро потеплеет, и оно расцветет палитрой красок, оживая. Но пока еще не время. Чонгук подхватил на руки слегка потяжелевшее, но от этого не менее любимое тело омеги, бережно неся его в заранее снятый номер. На пути им встретился портье, стоящий за ресепшеном, который каждый раз встречал Чона с дружелюбным приветствием и широкой улыбкой. На этот раз он лишь кивнул и улыбнулся, заприметив сладко спящего парня на руках. Укутав Чимина в одеяло, альфа быстренько сбегал за вещами, которые он прихватил из дома. Младший явно не собирался просыпаться еще часика два, поэтому было принято решение пристроиться около него, дыша прямо в затылок.***
Лучи закатного солнца проделали небольшую, но очень трудную дорогу прежде чем добраться до закрытых глаз омеги. В носу сразу же что-то зачесалось, и Мин не смог сдержать звонкий чих. Ничего не понимающий и сонный он был похож на воробушка. Красный "клювик" придавал ему еще большей миловидности. Только вот наш маленький птенчик был немного встревожен. Он пробежал по номеру взглядом, а когда заметил спящего альфу рядом, паника отступила. Ложась на него сверху и удобней прикладывая голову, заговорил: — Я знаю, что ты не спишь,— Чон продолжал молчать, прикидываясь спящим.— Продолжаешь играть. Хорошо, а если я сделаю так. Приподняться и впиться в суховатые губы не составляет особого труда. Они мягкие и немного отдают мятой. Ответные действия последовали незамедлительно, и Чимин почувствовал, как старший улыбается, меняясь с ним местами. Руки лезут под теплый свитер, добираясь до покрасневших бусин. Они припухли от постоянного трения о пушистую ткань, и хватило одного движения, чтобы выбить из Пака томный стон. — Согласись, что так просыпаться намного приятней. — Хитрый волк. — Не хитрый, а жаждущий ласки. Это разные вещи, — напоследок чмокнув омежку в манящие губки, Чонгук отстранился и посмотрел на часы. — У тебя, кстати, полчасика на то, чтобы собраться. — А ты не хочешь сначала сказать, где мы вообще? — ответа он так и не дождался, а лишь тихий смех и кивок в сторону окна. Штора отъехала в бок с характерным звуком, открывая полный обзор на бескрайние просторы. Море. Это то самое любимое море, знакомое ему с самого детства. Он не перепутает его ни с чем. — Пусан... — Давно хотел привезти тебя сюда. — горячие руки легли на живот, слегка поглаживая. — Свежий воздух, ты и вкусная каша с морского ушка. Что еще нужно для счастья? И вот они уже идут по тихой улочке, держась за руки. Чимин, укутанный по самый нос в шарф, весело щебечет альфе про детство, проведенное в этом прекрасном городе. Тот лишь слушает внимательно, задавая в некоторых местах вопросы. Хотелось знать про омежку все. На одном из поворотов он резко остановился и вытянул вперед руку, указывая пальчиком куда-то в даль. — Там домик за поворотом, я там раньше с родителями жил, лет до восьми. Потом в Сеул перебрались. Помню папочкин сад и пыльный чердак, на котором я обычно прятался, — взгляд погрустнел, но тут же приободрился, стоило только Чону сжать ладонь крепче. — Это было так давно. Все хорошо. Долго нам еще идти? Ножки гудят уже. — Почти притопали. Театр. Пак и не вспомнит когда в последний раз ходил в него. Заведение встретило их приятным для ушей легким шумом. Людей было достаточно много. Красные кресла на двух этажах были почти все заняты. Казалось яблоку негде упасть. Парней же ждали их места на третьем ряду, единственные свободные на первом ярусе. И вот после отключения света начинается волшебство. Прекрасная обстановка и великолепные актеры, которые идеально вжились в роли, завораживали и очаровывали. Они плавно перемещались по сцене, а Пак не мог оторвать взгляда. Он не мог даже представить, что люди могут настолько сильно отдавать всего себя любимому делу. Такие люди вдохновляли. Мин не обращал ни на что внимания вплоть до самого конца. Зал взорвался громкими аплодисментами, а некоторые зрители в знак благодарности вынесли актерам букеты цветов. Таких сильных эмоций омега не испытывал довольно давно, не считая моментов с Чонгуком. Тот, кстати, все время крепко держал его за руку, иногда поглядывая. Ему нравилось наблюдать за каждой эмоцией младшего. Его глаза настолько ярко горели, что казалось звезды посыпятся с них на пол. И даже после постановки, когда они уже прилично гуляли по городу, он не умолкал, делясь своими чувствами и ощущениями, которые испытал во время просмотра. Знал бы он через что прошел альфа за эту неделю, чтобы достать туда билеты. Чон на столько глубоко уплыл в свою любовь к этому комочку, что даже не заметил как они остановились, а Чимин тыкнул пальцем в сторону, радуясь находке. — Помниться, ты что-то про кашу с морским ушком говорил, — облизнулся и положил ладошку на ткань пальто, поглаживая вовремя забурчавший живот. — Куки, не стой истуканом. Пошли, покормишь меня. — Мой барашка так сильно проголодался? — Да. Настолько, что готов загрызть волка, если он так и продолжит стоять на месте. На это альфа лишь громко хохотнул, утягивая Мина в ресторанчик. Добрый аджуси сразу же принял их заказ, обещав долго не задерживаться, и убежал на кухню. Пак утянул старшего за столик около окошка, и перед тем как сесть на подушку, нежно поцеловал его в губы, зарываясь пальцами в волосы на затылке. — Знал бы ты, как сильно я тебя люблю. Спасибо за все. — Не за что, любимый. Но в любом случае я люблю тебя больше, — и чмокнул в носик-пуговку. — Будем спорить или сойдемся на том, что любим друг друга одинаково сильно, — на полном серьезе спрашивает Пак, на что получает тихий смешок и "хорошо, хорошо, как скажешь, персик". — Так всю эту неделю ты планировал поездку? — Да. Я приезжал сюда лично, чтобы устранить некоторые проблемы с отелем и купить билеты, — речь его прервал аджосси, который принес заказ и пожелал приятного аппетита, ярко улыбаясь. — Ты не думай, что это все. У нас еще куча времени до понедельника, — на вопросительный взгляд он только ответил. — Я попросил Минхека подменить тебя. — Мы все выходные будем здесь? — Не совсем. У нас с тобой запланировано одно очень важное дело на утро понедельника, так что в Сеул мы вернемся в воскресенье вечером. А теперь кушай давай и пойдем в отель, пока на улице совсем не похолодало.***
Небольшой крытый балкончик вмещал в себя комфортное серое кресло, на котором удобно устроилась пара, и стеклянный маленький кофейный столик. Перед приходом во временное жилище они сходили в магазин, закупаясь вредными, но очень вкусными продуктами, которые сейчас с удовольствием точит Чимин, лежа на своем альфе. Море в сочетании с звездным небом великолепно. Музыка ветра и водного побережья убаюкивали, делая атмосферу уютней и спокойней. Она навевает приятные для младшего воспоминания. — Помнишь нашу первую встречу, — голос тихий и такой теплый, что согревает Чонгука изнутри. Он улыбается как дурачок и кивает в ответ, окунаясь в воспоминания вместе с омежкой. — Честно, никогда бы не подумал, что ты запомнишь меня, так еще и подойдешь потом познакомиться. Про какие-либо отношения я вообще молчу. — Почему ты так думал? — удивленно заявил альфа, смотря в глаза напротив. —В зеркало давно не смотрел? — Мин закатил глаза и цокнул, открывая в телефоне режим "зеркало", и повернул экраном к лицу старшего. Тот пристально всматривается в отражение и не может понять, что не так. — Ты вообще себя видел! Такой красавец не мог подойти ко мне. Я уверен, за тобой покрасивее меня бегают. — Да никто за мной не бегает... — Бегают! Просто ты внимания не обращаешь. Думаешь, почему я такой спокойный. Просто в отличии от некоторых я уверен в своей второй половинке и стараюсь не трепать ей нервы. — Ну я же извинялся, Мини. Я не специально! — поцелуйчик в щеку в качестве извинения засчитан. Чимини расплылся в счастливой улыбке, возвращаясь обратно на грудь альфы. — И что значит получше тебя. Ты у меня один такой очаровательный и любимый – для меня ты совершенен. С первого взгляда это понял. Я, кстати, после этого целую неделю тебя караулил в кофейне – не знал же, что ты директор, а не обычный бариста. Мне повезло, что мы жили в одном доме. Тишина снова вернулась к ним. Но она была приятна и уместна, давая обоим время на раздумия. Чон вдыхал успокаивающий запах истинного, зарываясь носом глубже в волосы на затылке. — Недели две я думал, как лучше сделать это. Ресторан с бокалом шампанского слишком банально; хотел там, где начались отношения, но там слишком холодно для тебя, — Пак внимательно смотрел на Гука, думая, что же тот хочет этим сказать, — ты можешь простыть, а тебе сейчас категорически нельзя болеть. Я мог бы подождать до теплых деньков, да уже не могу терпеть. А еще хочу, чтобы наш сынишка родился, когда у тебя на пальчике уже красовалось кольцо, а в паспорте моя фамилия, — золотое колечко идеально село на пальчик омеги, сверкая мелкими камушками. Младший сидел в полнейшем шоке, красными глазами смотря на парня, который успел во время своей речи переместить его на кресло, а сам встал на колени между разведенных ножек. — К-какой сынишка... Нежный взгляд, полный сильнейшей любви, был направлен на младшего, в то время как рука стирала слезинки с лица Мина. Чонгук опустил глаза ниже и нагнулся к прикрытому его же майкой животику Чимина. Он стал расцеловывать кожу вокруг пупка, тихо проговаривая: — Который тут.