В этой жизни возможно всё

      Всю следующую неделю Джоанна находилась в каком-то подвешенном состоянии: ей то хотелось выспросить всё до мельчайших деталей, то наоборот — ничего не желала знать, а в какие-то периоды хотела собрать чемодан и скрыться где-нибудь подальше. В результате она почти всё время молчала, только изредка выходила на берег моря — это её успокаивало хотя бы на какое-то время.       Марк, видя состояние Джоанны, не лез с разговорами. Всё, что ей сейчас было нужно, — это время для осознания, что как прежде не будет, для более близкого знакомства с мужчиной, с которым жила. Он в ней не сомневался или не хотел сомневаться, ведь Джоанна была ему дорога, но невольно приходилось ломать её характер, принципы, привычки; впрочем, она всегда была сильной, и Марк был уверен, что она справится. Но сейчас было нужно только время.       В это воскресение нервозность достигла своего апогея — Джоанна решила уехать. Больно и сложно, но по-другому уже не получалось. Она дождалась, когда Марк уйдёт из дома, чтобы заказать билет до Штатов, неважно какой город, просто ближайший рейс.       — Здравствуйте, я бы хотела забронировать билет на любой ближайший рейс в США.       — Добрый день, билеты есть только до Нью-Йорка на восьмое августа.       — Но это же почти через неделю! Неужели нет ничего пораньше?       — Увы, нет, сейчас высокий спрос, много туристов. На восьмое августа осталось только два билета, будете бронировать?       — Да, буду, на имя Элис Райс.       Джоанна, забронировав билет, выдохнула. Теперь осталось только дождаться нужной даты и уехать от Марка навсегда. Разумеется, ни в какую полицию она не пойдёт, и дело было даже не в том, что её непременно привлекут к уголовной ответственности как соучастницу. Она не могла сдать Марка копам, не могла и всё. Любовь задушить пока не получалось.       Остаток дня она была более-менее спокойна, даже приготовила ужин к приходу Марка. Странно, но она так ни разу и не поинтересовалась — а куда, собственно говоря, он уходил? Почему-то именно сейчас ей показалось это важным.       — Ты как раз к ужину, — спокойно сказала Джоанна, когда Марк, переодевшись, вошёл на кухню. — Сегодня у нас каре ягнёнка, ну или что там получилось в результате с несчастным животным. — Впервые за неделю голос звучал ровно, и девушка даже попыталась пошутить. — По крайней мере в рецепте это блюдо называется именно так.       — Верю, что у тебя действительно получилось каре ягнёнка, — улыбнулся Марк. — Ты сегодня в хорошем настроении, это не может не радовать.       — Правда, нельзя же всё время хандрить, к тому же я решила, что мне хватит сидеть дома — это угнетает, поэтому хочу поискать работу, а потом — заняться живописью.       — Правильное решение, тебе действительно нужно чем-нибудь заняться. Кстати, а чем конкретно ты хочешь заняться?       — А вот на этот счёт у меня уже есть идея. Как насчёт брачного агентства?       — Ты же сейчас пошутила? — удивился Марк, даже вилку выронил.       — Ты, оказывается, не всегда бываешь невозмутимым, — рассмеялась Джоанна. — Между прочим, во времена студенчества, я очень даже неплохо сводила пары, так что задатки есть. Впрочем, план «Б» у меня также имеется — инвестирование, может быть, игра на бирже.       — Ты меня и правда удивила брачным агентством, в любом случае, что бы ты ни выбрала, я всегда поддержу. Но брачное агентство… ты уверена, что хотела бы такими вещами заняться всерьёз? Тем более там такой контингент…       — Почему бы и нет? Я считаю, что у меня есть определённый талант в этом направлении. Да и какой там контингент? Отчаявшиеся люди, которые хотят найти себе пару.       — Я в твоих способностях даже не сомневаюсь, но кто в наше время будет обращаться в брачное агентство? Это в наш-то век высоких технологий, да и вообще можно прекрасно знакомиться самим, без посредников.       — Ты так рассуждаешь, потому что у тебя адекватная самооценка и нет проблем с коммуникабельностью, да и потом, если уж совсем честно, — ты хорош собой, а это много значит, чтобы там ни говорили про красоту души, но внешне красивые люди испытывают куда меньше проблем с поиском пары.       — За комплимент спасибо, — усмехнулся Марк. — Раз хочешь этим заниматься — занимайся, как я уже сказал — поддержу любое решение.       Джоанне вдруг стало так тошно от самой себя, от собственного вранья. Какое брачное агентство, когда сбежать собралась? А вот Марк её поддержал, не высмеивал откровенно глупую идею. Ну почему всё так сложно? Ей было бы куда проще, если бы он насмехался или, может быть, даже запретил. Это было так несправедливо, что лучшие её отношения сложились с преступником.       Всё следующее утро Джоанну тошнило так, что даже просто кофе не могла выпить. Она грешила на ягнёнка, хотя Марк чувствовал себя прекрасно.       — Я больше никогда не буду готовить. — Выползла Джоанна из ванной комнаты. — Надо же было так отравиться, — простонала и рухнула в кровать.       — Это странно, потому что я тоже ел ягнёнка, но у меня нет ни малейшего признака отравления. Может, тебя в больницу отвезти? — обеспокоенно спросил Марк.       — Может, хотя вроде чуть меньше тошнить стало, но всё же стоит показаться врачу.       Джоанна, сдерживая тошноту, кое-как оделась и вышла на улицу. На свежем воздухе стало легче. Марк помог девушке сесть в машину и всю дорогу спрашивал: не хуже ли ей? Хуже не было, а иногда и легче становилось, особенно когда открыла окно и лицо обдувал ветерок. Определённо с готовкой было покончено, в конце концов, они могут себе позволить питаться вне дома, впрочем, ей недолго осталось в Окленде — ещё каких-то шесть дней.       В клинике Джоанна описала свои симптомы и подозрение на то, чем она могла отравиться. Девушку оставили в больнице для обследования, в первую очередь взяли анализы для подтверждения диагноза «отравление».       Марк ждал в коридоре, когда через некоторое время врач зашла в палату к Джоанне. Девушка сразу встрепенулась: сейчас ей было значительно лучше, тошнота прошла, только небольшое головокружение оставалось, но и оно было несильным.       — Что ж, миссис Райс, у меня для вас хорошие новости. — Женщина приветливо улыбнулась недоумевающей Джоанне. — У вас не отравление, вы беременны.       — Как беременна?! Этого не может быть. Мы с мужем всегда предохранялись, — ошарашенно произнесла она.       — Может, анализы показывают, что вы беременны, срок примерно пять недель. Стопроцентной гарантии ни один контрацептив не даёт, вы принимали оральные контрацептивы?       — Нет, мы пользовались презервативами.       — Тем более. Это нежелательная беременность?       Джоанна сначала не поняла, к чему врач клонит, но быстро догадалась.       — Я оставлю ребёнка, мы, конечно, не планировали стать родителями так скоро, но раз уж так получилось, то буду рожать. — Для неё даже не стоял вопрос об аборте.       — Хорошо, в принципе у вас по анализам всё в пределах нормы, но нужно будет показаться завтра, а сейчас вы можете поехать домой.       Пока Джоанна одевалась, она старательно пыталась вспомнить: когда она умудрилась забеременеть? По срокам выходило, что произошло это на Острове Любви. Память услужливо подкинула воспоминание: день побега, тогда они занимались любовью, не предохраняясь, в том ужасном отеле. Девушка застонала, как от зубной боли. Ребёнок спутывал ей все планы, но и избавиться она от него не могла. Нужно ли рассказать Марку о беременности? Или скрыть? И всё же Джоанна посчитала, что он имел право знать, поэтому, когда вышла из палаты, честно призналась:       — Я беременна. — И расплакалась у него на груди.       — Это же прекрасная новость! Немного раньше, чем хотели, но всё равно новость очень хорошая. И когда нам ждать прибавление?       — Примерно через тридцать пять недель, плюс-минус неделя. Мне завтра надо будет показаться врачу, но вроде бы всё идёт нормально. Поехали домой, что-то я устала. — Она ждала другой реакции на такую новость, поэтому приятно удивилась радости Марка.       — Поехали, тебе стало лучше?       — Да, мне получше, просто это всё так неожиданно и вообще… не знаю, что ещё сказать, поговорим по дороге, мне надо многое тебе рассказать.       Сидя в машине, Джоанна мучительно подбирала слова, чтобы наконец поговорить с Марком о том, что её беспокоило, но слова будто застревали в горле.       — Ты что-то хотела мне рассказать? — начал разговор Марк.       — Хотела, прости, но сейчас я не хочу домой. Сама не знаю, чего я хочу, наверное, это гормональное. Может в бухту Манукау поедем? Я там облюбовала один прелестный уголок. В любом случае, серьёзно поговорить нам надо.       — Манукау, так Манукау, только крюк придётся делать. — Марк развернул машину в северную часть города.       Всю дорогу Джоанна нервно щёлкала пальцами, вызывая глухое раздражение Марка, который первые десять минут ещё как-то терпел, то потом нервы стали сдавать.       — Ты можешь так не делать? Это раздражает.       — Что? Ах, ты про щёлканье, прояви терпение к своей липовой, но всё же беременной жене. А тебя, оказывается, можно вывести из себя.       — А ты прямо Америку открыла, всех время от времени можно вывести из себя. Щёлкай хотя бы не так громко.       — Я постараюсь, наверное.       Почему-то сегодня ей ужасно хотелось злить Марка, да она и сама злилась то на себя, то на него. Да ещё эта некстати наступившая беременность. Можно было скрыть и уехать домой с животом, можно было сделать аборт; она снова об этом думала и снова понимала, что эти варианты ей не подходили.       Пока Марк парковал машину, Джоанна шла к облюбованному уголку; сейчас здесь было особенно хорошо: будний день и народу в этой части почти не было. Тут можно было спокойно поговорить под мерный шум волн. Она настолько привыкла к морю, что не представляла, как сможет жить без фантастических видов, солёного воздуха и рокота волн. Именно в такие моменты Джоанне хотелось научиться писать картины — это было бы только море и океан. Для себя она решила, что, когда родится ребёнок, обязательно привьёт любовь к воде ему или ей. Пожалуй, только сейчас она по-настоящему осознала, что у неё действительно будет ребёнок — не гипотетический, а вполне реальный, который уже жил под сердцем.       — Я, наверное, уже не смогу жить вдали от моря, — поделилась своими наблюдениями с подошедшим Марком. — Это такое чудо. Знаешь, мне тяжело подбирать слова, поэтому, пожалуйста, пока не перебивай меня, хорошо?       — Хорошо, я весь внимание, — согласился Марк и сел рядом.       — После того, как я узнала об убийстве Меллоя и Виржини, мне стало страшно и тошно. Всю неделю меня терзали сомнения — как поступить? Бежать в полицию? Конечно, нет. Закрыть глаза и жить дальше? Это стало очень сложно. Поэтому вчера я приняла решение уехать из Окленда. Одна. Только не перебивай меня, ты обещал, — напомнила Джоанна, увидев возмущение Марка. — Я заказала билет до Нью-Йорка, но из-за сезона получилось только через неделю. Да, я врала тебе о планах насчёт брачного агентства, но, как видишь, беременность спутала мне карты. Кончено, можно было бы и беременной уехать, только это нечестно по отношению к нам обоим. Нам нужно быть честными друг с другом. Я хочу быть счастливой, чтобы наш ребёнок был счастлив.       — Мне жаль, что тебе пришлось узнать о Меллое и Виржини, но и ты пойми: другого выхода не было, вернее, был — поступить, как честный полицейский, помочь Виржини снять обвинения и вернуть Джеффри драгоценности. Так должно было быть. Ты хороший человек, Джоанна, поэтому тебе непросто будет объяснить мои мотивы. Когда-то я тоже был пылким юношей с обострённым чувством справедливости и желанием искоренить преступность. Наивно и глупо. Все эти детские мечты разбились о суровую реальность. После первого безнаказанного убийства психика меняется, а оно и не могло быть наказанным, так как это был преступник. Глупый мальчишка ограбил магазин и вздумал оказать сопротивление — результат таков, что он в морге, а я впервые в жизни лишил жизни человека. Это тоже было непросто принять, а потом… потом были другие преступники, куда более матёрые, и совесть уже не терзала абсолютно. Для тебя это сейчас сложно, а для меня — не проблема. Ты должна понять только одно: я никогда не причиню тебе вреда, ведь только к тебе, Джоанна, я впервые за долгие годы почувствовал хоть что-то, а теперь, когда у нас будет ребёнок, всё будет совсем по-другому. Более того, как только всё более-менее утрясётся с расследованием гибели Меллоя, мы сможем вернуться в Штаты.       Джоанна была удивлена и в тоже время рада такой откровенности. Было в этом что-то такое, что сблизило их ещё больше. В конечном итоге они выбрали друг друга, и пусть предстояло ещё многое узнать, но, главное, — теперь будет больше доверия.       — Что ж, спасибо, за откровенность, думаю, нам обоим это было нужно. Я смирюсь с твоим прошлым, первые шаги в этом направлении уже сделаны, — она тепло улыбнулась. — А насчет возвращения в Штаты — ты серьёзно? Неужели это случится?       — Думаю да, не сейчас, конечно, но вполне возможно, нужно только прощупать почву, и, может, ещё до рождения малыша мы вернёмся, в крайнем случае, сразу после.       — Я ведь даже не надеялась! — Джоанна счастливо кинулась на шею мужчине, целуя его. — У меня даже аппетит проснулся.       — Тогда поехали, пообедаем, — он помог подняться девушке с песка.       А ночью у Джоанны открылось кровотечение. Ребёнка она потеряла.