Fuck that. You the only one ever

      – Простите, – замялся Коя, переступая с ноги на ногу, мда, неловкая ситуация, – а вы кто?       Медленно, очень медленно, до Хосока доходит весь смысл сказанных слов и он, словно в замедленной съёмке, разжимает пальцы и отстраняется, влажными глазами уставляясь в лицо напротив. До боли знакомое лицо. Лицо, которое уже и не мечтал увидеть таким – живым и наполненным эмоциями. Пусть это и была растерянность, смешанная с непониманием. Но он был жив! Его друг, самый близкий человек любимого не умер!       Он обязательно всё объяснит, мгновением позже, а пока, от переизбытка чувств, взвизгивает и снова повисает на шее уже совсем оторопевшего Намджуна.       – Охринеть, это что сейчас происходит? – Чонгук старается сделать свой голос максимально спокойным, который на последней ноте парня подводит, срываясь на фальцет. А скрываться-то сложнее, когда перед тобой такие страсти разгораются. – Хосок-хён, ты уверен, что можешь так открыто визжать и рыдать?       О да, Гук был в полнейшем шоке. Его доктор, который узнал однажды, что у парня эмоциональность находится выше нормы, в тот момент только успокоил, посоветовав держать язык за зубами и научиться её контролировать. А после поведал, по секрету, что сам такой же, с гордостью заявляя, что работает под носом правителей и ещё ни разу не попался. Сейчас этот странный человек в открытую кричал чуть ли не на всю лечебницу о своих тайнах. Зашибись просто!       – Всё в порядке, Чонгук-и, он один из нас и мой хороший друг, – вглядываясь в испуганные глаза, улыбка, которая освещала всё вокруг, меркнет, обретая оттенки грусти и сожаления, – но, видимо, ничего не помнит.       – Ты кто такой? И что здесь, блять, происходит? – проговорил сквозь стиснутые зубы Джун, начиная потихоньку вскипать, только пар из ушей не валит. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Кажется, что над ним издеваются, пусть образ доктора и вызывает странное тепло внутри.       Хосок усмехнулся своим мыслям. Парень даже после «чистки» остался всё тем же Намом: железный стержень, который не сможет сломать ни один аппарат в мире; нетерпеливость; желание сразу знать ответы на все свои вопросы; чувство справедливости и настойчивость. С догадливостью, правда, небольшие проблемы. Но это ведь мелочи, да?       В отличии от Кима, который только и мог, что играть желваками и ждать объяснений, у Чона-старшего полноценное осознание ситуации сложилось в голове за считанные секунды, как кусочки пазла, образовывая не самую приятную взору картину.       – Ох, – выдохнул парень и жестом предложил присесть, поглядывая на дверь и молясь, чтобы надзиратель не зашёл в ближайшее время, – кажется, нам есть, что обсудить. Я так понимаю, что ты ничего не помнишь с самого момента «чистки» и живёшь здесь с чистого листа уже несколько месяцев?       Интонация хоть и была вопросительной, но Хосок знал, что просто констатирует факты. И от этого становилось жутко. Его друг сильно влип. Он дождался удивлённого и неуверенного кивка от Джуна и продолжил:       – Значит, моя теория верна, – вздохнул парень, прикрывая лицо руками.       – Я ничего не понимаю. Звучит так, будто это очень хреново, – нахмурился Ким, видя реакцию доктора.       – Так и есть, чертовски хреново, Джун, но это потом. Прости, ты даже имя своё не помнишь.       – Знаешь, мне оно нравится больше, чем Тэхён.       – Тэхён? Откуда... Не суть. Самое главное, что ты – Ким Намджун. Довольно обеспеченная и влиятельная особа… Гм, был ею… Ты упрямый баран, который шёл против системы, ломал устои, убеждал людей в ошибочных убеждениях этого общества и никогда под него не прогибался, – Джун хмыкнул, ему этот баран уже нравился гораздо больше, чем размазня, которой он является сейчас, – а ещё тебя очень любит Юнги, который страдает уже не первый месяц по своему умершему другу.       От имени Мина у парня что-то зашевелилось внутри, а в глазах появились яркие ослепляющие вспышки и, почему-то, образ лисьих глаз и бледной кожи. Сердце предательски сжалось от необъяснимой тоски, что заставило Кима схватиться за рубашку в области сердца и крепко стиснуть пальцами. Глаза хаотично пытались навести фокус хоть на один предмет в комнате. Накатывала паника от страха и растерянности, от нахлынувшей волны эмоций. Только рука старшего, начавшая поглаживать по спине, возвращала к реальности и светлому разуму.       – Всё в порядке, всё будет хорошо… – шептал Хосок, продолжая успокаивать парня.       – Ч-что это было? – спросил Джун, когда смог контролировать себя.       – Мы проверили, что надежда вернуть тебе память ещё есть, но и она на исходе. Из-за того, что прошло так много времени, процесс будет протекать сложно и болезненно, но это возможно. Вот только… – старший заёрзал на кровати, прикусив губу.       – Да что такое? – не выдержал уже Чонгук, наблюдая за всем представлением с раскрытым ртом.       Чон внимательно посмотрел сначала на одного, потом на второго, словно раздумывая о последствиях такого глупого и безрассудного поступка.       – Нам придётся вытащить тебя от сюда, иначе ты станешь овощем.       Теперь пришла очередь Кима подбирать челюсть с пола.       ***       – Что з-значит жив?.. – Юнги стал бледнее обычного, скатываясь на кафель и сливаясь с его белоснежной поверхностью оттенком.       Хосок понимал, что нельзя вот так сваливать информацию на своего парня, который так убивался по поводу смерти друга, но выбора особого не было. Он подскочил к любимому и, подняв на руки, отнёс на диван. Заключив в объятия и зарывшись лицом в мягкие волосы, он начал тихо и медленно пересказывать всю историю. Мин имел право знать, что Намджун в порядке и нуждается сейчас в их помощи, как никогда раньше.       Как только старший осознал ситуацию, то по щеками начали скатываться слёзы, что напугали Чона на мгновение, пока он не увидел в любимых глазах искорки счастья, а на губах – мягкую улыбку. Это было облегчение от эмоций, давивших на парня последние месяцы.       – Джун жив…       Это было самое важное. Он готов был разнести в пух и прах ту проклятую лечебницу, сравнять с землёй половину города, если потребуется, но друга спасёт. Во второй раз эту ошибку Юнги не допустит. Успокоившись и взяв себя в руки, он посмотрел на младшего взглядом «Каков план, командир?»       – Нужно связаться с Ви и ещё парой ребят. Мы должны вывезти его из этого места… Но, ты ведь понимаешь, если у нас всё получится, то вернуться мы в этот город больше не сможем? – спросил парень, глядя на любимого.       А на его лице появилась только гримаса отвращения. Гнилое общество, которое губит своих же жителей за уникальность и силу воли. Им нужны роботы, а не люди. И парня уже невероятно тошнит от осознания всего этого. Никто не посмеет больше им указывать.       Как же приятно осознавать, что они могут находиться все вместе за пределами этого невозможно гнилого места. Даже не важно, что ждёт их за этими стенами. Сосуд терпения переполнен, и теперь горячая лава разливается по телу Мина, зажигая огонь анархии и борьбы внутри.       Найдутся ли в городе ещё люди, которые готовы пойти против системы?