***
Стоит Накаджима переступить порог кабинета, как Чуя поднимает голову от документов, всматриваясь в искаженное виной лицо Ацуши. — Как он? — спрашивает Накахара, сжимая в пальцах карандаш чуть сильнее нужного и этим выдавая свое волнение. — Плохо. Едва понимает что происходит, пытался перегрызть вены зубами и я боюсь что у него сотрясение. Сильно расцарапана шея и плечи, куда он мог добраться, — Накаджима осторожно укладывает закутанного в плащ эспера на диван и садится на самый край, внимательно рассматривая руки Дазая. — Может быть нужно позвать врача? Или отнести его в медотсек? — спрашивает тихо Накахара, подходя ближе и касаясь грязных коричневых волос. Оборотень поджимает губы и качает головой. — Я боюсь что если он проснется один то станет только хуже. Нужно обработать раны и переодеть его. Мы часто тут ночевали раньше, когда был завал по работе, так что тут должны быть плед и подушка, — Чуя согласно кивает, сжав его плечо в жесте поддержки и мягко соглашается, зная что Ацуши сейчас тоже нелегко. — Давай я посижу с ним, а ты найди аптечку и плед, хорошо? — Ацуши рвано кивает, слабо улыбнувшись. Отпускает ладонь Дазая и касается губами запястья партнера, выдыхая нежное. — Спасибо, Чуя, — Накахара на секунду обнимает его, позволяя уткнуться носом в свой живот, но всё же отпускает, с улыбкой говоря. — Давай уже, дрянной кот. Нужно позаботиться о нашем глупом друге, да? Накаджима встает, ныряя в соседнюю маленькую кладовку, где обычно держали важные документы архива, нужны для заданий или сменную одежду если приходилось оставаться на базе на ночь, а Ацуши иногда ночевал здесь когда ссорился с Чуей. Аптечка стоит там же, где её в последний раз оставляли, в углу невысокого стеллажа, а на нижней полке аккуратно сложенный плед и подушка. Дазай даже не вздрагивает когда Ацуши мягкими движениями начинает смывать с его кожи кровь, а Чуя оттирает бурые пятна с его шеи и подбородка. — Какой же он идиот. Рвать зубами запястья, чтобы умереть… в стиле Осаму, — бормочет Чуя, а Накаджима лишь горько хмыкает. — Он убил почти сто пятьдесят человек, лично, а косвенно повинен в смерти числа едва ли не в десять раз больше. Думаю, в тех камерах ему было тяжелее всего, учитывая с каким трудом он пытался выкарабкаться на свет после всего, что натворил, — Отвечает Ацуши. Накахара не остается ничего иного, кроме как кивнуть.***
— У нас куча отчетов и пока тебя не было, принесли это, — Чуя протягивает ему конверт. Все раны Дазая они обработали, сняли с грязную одежду и сейчас обладатель способности «Исповедь неполноценного человека» спокойно дремал, перестав наконец метаться во сне. Ацуши ещё раз окинул его взглядом и вернулся к конверту. Подошел к окну, пытаясь рассмотреть что же в нём. — От кого оно? — Удивленно спросил он, не найдя опознавательных знаков, только странную печать. — Понятия не имею, но адресат ты, — Ответил Чуя, садясь за стол и рассматривая горы документов что скопились пока они отдыхали. Накаджима вздыхает, но всё же открывает конверт, оторвав край бумаги. Ему на ладонь выпадает блестящая монетка, лист бумаги и фотография. Ацуши отбрасывает пустой конверт и рассматривает монету. Это оказывается «жетон Харона*». Ацуши крутит его в пальцах, ища хоть единую зацепку, но золотистая поверхность металла только издевательски блестит на гранях выгравированы буквы. «Плата за переправу через реку мертвых». Оборотень никогда не был особо силен в европейских мифах, но про Харона и реку Стикс из древнегреческих сказаний узнал ещё мальчишкой. Сборник сказок разных народов был единственной книгой, которую он успел прочесть в приюте из библиотеки, прежде чем его стали запирать в клетке. — Кто-то намекает что мне придётся умереть, либо хоронить кого-то, кто мне дорог, потому что погребальные обряды проводили всегда родственники и близкие люди, — бормочет он, в ответ на недоуменный взгляд Чуи. Второй он берет обычную карточку полароида, какие обычно делали чтобы получить воспоминания на всю жизнь. Это было фото Чуи, который сидел на подоконнике, смотря куда-то в даль уставшим взглядом, а за его спиной стоял сам Ацуши, обнимая. Накаджима помнил этот момент, сразу после его недавнего воскрешения они провели в квартире не больше пяти часов, пришли чтобы взять вещи и принять ванную. База была на осадном положении и их не отпускали никуда надолго. В тот вечер Чуя потерял сознание, упав на руки Ацуши, пока готовил кофе, потому что не спал и минуты пока тигр был в коме. В последнее время он часто вот так отключался, взять хотя бы вчера, когда Ацуши оставил его буквально на двадцать минут. Чую вымотала сила, бой с детективами и здорово подкосила потеря оборотня, всегда стоящего в него за спиной. Будто железной кувалдой по затылку ударил и вроде на ногах ещё стоит, но вот уже отключается. «Мы в опасности? Или просто указывают на то, что за нами наблюдают?» — Мысли быстро замелькали в голове, но Накахара вырвал у него из рук фото, переворачивая. — Хороший вкус на любовников, тигренок. Не расстроишься если я лишу тебя его? — прочитал он тихо, а потом смял фото выходя из себя.— Да что за чертовщина творится? Почему нельзя просто выйти и сказать что хочешь убить, на черта эти шарады? Мы что, в гребанном третьесортной фильме? Достали, –шипит он, разрывая фото пополам, а потом ещё раз. Но Ацуши останавливает его, чтобы не уничтожил всё дальше. — Прекрати, на этом могут быть отпечатки. Или по почерку сможем понять отправителя. Хотя я не думаю что он или она настолько глупы, — Накахара раздраженно выдыхает, когда его ладонь накрывают пальцы Ацуши. — Как знаешь, — Вдруг устало машет рукой он и садится на край стола, сжимая виски. Ацуши обеспокоенно смотрит в болезненно исказившиеся черты лица и откладывает письмо, осторожно касаясь щеки Чуи. — Хей, всё в порядке? Что случилось? — Спрашивает он, а Накахара криво усмехается, прижимаясь к теплой ладони. — Просто маленькие недостатки чрезмерного злоупотребления благосклонностью гравитации. Не волнуйся, я же испачканный печалью, помнишь? И это моя сила, которую не изменить. Она хотя бы не убивает меня постоянно, как Расемон Рюноске, — Ацуши кривит уголок рта, качая головой и касается губами лба Чуи, шепча тихое. — Я не переживу если ты умрешь, бестия, поэтому отдыхай хоть немного, ладно? — Накахара улыбается в ответ ласково и целует его уже в губы, произнося. — Я пока не собираюсь умирать, тигренок, будь спокоен. Ещё успею тебе надоесть, поверь. Их прерывает кашель и хриплый, сорванный голос. — Не уверен что хуже, то, что я проснулся в принципе или то, что я проснулся именно сейчас. Пожалуй оба варианта ужасны, да? Дазай рассматривает потолок над ним флегматично, с долей презрения, но за что он презирает бедные бетонные плиты под слоем лепнины и дерева решительно не понятно. — Осаму… — Выдыхает Ацуши, а Чуя останавливает его, отрицательно качнув головой. — Привет, придурок, — Усмехается невесело Накахара, садясь на край дивана неполноценного и внимательно всматривается в глаза Дазая. — Если ты ищешь там жажду того, чтобы вы сдохли, то боюсь тебя разочаровать, мелкий подонок. Я достаточно хорошо научился её прятать. Ну, или её нет. Выбирай что больше нравится, не стесняйся, — ядовито улыбается Осаму, а Чуя скалит зубы, останавливает себя, чтобы не огрызнуться в ответ. — Когда ты даешь выбор, его на самом деле нет, помнишь? Я уже говорил тебе это при битве с гильдийцами. Или ты убил своими попытками суицида последние мозги что у тебя были? — ухмыляется Накахара, но сам ждет хоть какой-то реакции, а не этого холодного безразличия, которое пугало его ещё во времена темной эры или войны голов дракона. — Можешь не стараться меня выбесить, рыжик. Я слишком устал от всего этого чтобы злиться. И долго ты, мой худший-лучший друг, за всю историю человечества, будешь стоять там, словно побитый пес? Ты же знаешь, я ненавижу собак, — Ацуши дергается от обращения, но покорно подходит, садясь на пол около дивана. — Прости, Ому, — Просит он, а карие глаза на миг темнеют от злости. — Ещё раз извинишься и я возненавижу тебя по-настоящему, Ацуши. Если ты винишь себя в произошедшем, то будь добр делать это молча и не раздражать всех вокруг своим синдромом забитой шавки, идиот, — Шипит Дазай, резко садясь, но тут же голова начинает кружится, а раны на запястьях снова кровоточат, от неожиданного движения. Осаму цепляется за спинку, но обломанные о стены в подвале ногти отзываются мерзкой болью, как и сломанный, перекушенный мизинец. Ещё немного и он бы упал на подлокотник, ударившись и без того гудящим затылком.Как же он ненавидит боль, чтоб вас.
Ацуши ловит его почти мгновенно, а Чуя успевает одновременно с этим поймать падающий на пол плед. Несколько секунд они едва дышать, замерев не в самых удобных позах, но потом Дазай всё же прикрывает глаза, слабо, печально улыбается и бормочет читаемое лишь по губам. — Спасибо, — Время снова начинает идти. Ацуши осторожно опускает кривящегося от боли Дазая на подушку, Чуя накрывает его торс одеялом, ведь в распахнутое настежь окно задувает прохладный, весенний морской воздух. Вся троица молчит, не зная что сказать, но потом Осаму все же чуть приходит в себя опять и безапелляционно заявляет. — Тут виноваты мы оба, Ацуши. Я в том, что не просчитал всё сразу, а ты, в том что такой наивный идиот и со своим сверх слухом не смог услышать Танидзаки. В моих пытках поучаствовал Чуя, я уверен здорово отведя душу, а потом я заплатил тот долг от которого так долго бегал. За предательства всегда принято платить, а за моё не жаль отдать тройную цену. Поэтому если я услышу от тебя, от вас обоих, ещё хоть слово насчет произошедшего, то убью вашу милую семейную пару, а потом повешусь, от горя и скуки. И всё, чувство вины пропадет, сразу у всех. Вы меня поняли? Чуя сжимает кулак, думая лишь о том, как хочет врезать в наглую лисью морду, но осекается, видя болезненно напряженную челюсть Дазая и морщинки под глазами, будто от вселенской усталости. — В том то и дело, что я ещё не сделал всё, за что ты мог бы начать считать меня своим врагом, Дазай, — жестко отзывается Ацуши, а Осаму смотрит на него почти с интересом. — О, ну давай, удивляй меня. Что, я должен прыгнуть в пасть ужасному демону или сопровождать Элис на прогулке по городу, пока она выбирает себе сладости и платья? Как по мне, я бы предпочел первое, поверь, второе в разы страшнее, — Накаджима слабо улыбается и отводит взгляд к окну. Солнце уже заходит. — До появления первой звезды ты должен в письменной форме подтвердить то, что возвращаешься в Портовую Мафию, на пост члена исполнительного комитета и входишь в наш с Чуей отдел, —Дазай моргает пару раз ошарашено, а потом по комнате разносится звонкий смех. Дазай вытирает скатившуюся из глаз слезу и выдыхает. — Дай мне бумагу и то, чем на ней можно писать. Если Мори хочет окончательно победить в этой бойне, то пускай. Я и так проиграл в столь неожиданном покере слишком много. Куникида не заслуживал того, чтобы умирать, но он умер, жаль. Не хочется чтобы ещё десяток людей последовал за ним, — Ацуши смотрит на него изумленно, стягивает с рук перчатку и касается лба Дазая. Легкая температура есть, но не настолько, чтобы вызвать бред. В трезвом уме Осаму послал бы их к дьяволу. — Ладно, тогда…вот бумага и ручка, — С сомнением протянул Ацуши, косясь на столь же удивленного Чую. Лишь ставя точку на импровизированном заявлении о соглашении служить мафии, Дазай ощущает горечь на языке и осознает, что в той камере всё же поддался части, которую думал что убил в себе. Но сейчас он ощущает довольное дыхание этого чудовища на затылке и то, как призрачные руки обнимает его со спины. «Добро пожаловать домой, мой милый двойник.» — Шелестит такой знакомый насмешливый голос прямо в ухо и Дазай смеётся, закрывая глаза.Да, верно, он дома, но как же ему хочется снова сбежать на улицу.
***
Ацуши толкает дверь в кабинет после тихого разрешения войти и отдает бумагу в руки Мори. — Осаму всё подписал. Вот, как вы и просили, босс, — Огай читает иероглифы и удовлетворенно кивает. — Не сомневался ни в тебе ни в Дазае. У меня для тебя новая работа, тот парень Танидзаки, мы можем его отпустить, он больше не нужен, он и сам не знает кто похитил его сестру. Нужно обставить всё так словно он сбежал сам, а не мы его отпустили. Займись этим, мой друг, — Накаджима устало вздохнул и медленно кивнул, рассматривая вид из панорамных окон. — После я хочу забрать Чую домой, он вымотан до предела, — Огай окинул его задумчивым взглядом и согласно кивнул. — Думаю это правильно. Но сначала отправьте Дазая к врачам, не думаю что ему теперь стоит возвращаться в старую квартиру, или офис детективов, — Оборотень криво ухмыльнулся и пожал плечами. — Если он и Чуя не загрызли друг друга пока я тут разговариваю с вами, то Осаму пойдет с нами. К тому же, вы сами сказали что он часть нашей команды, да? — Голос у него звучал напряженно, но всё же в последней фразе проскользнул смешок. — Хорошо. Главное не дайте ему натворить глупостей. А теперь иди, у тебя ещё есть работа. После я даю вам выходной, вернетесь на работу послезавтра. Доброй ночи, Ацуши, — Накаджима чуть склонил голову и ответил. — Доброй ночи, босс.***
В камере Танидзаки было темно. Ацуши удостоверился что парень спит, подойдя ближе и осторожно снял с него цепи. Парень резко дернулся, но Накаджима успел перехватить его за глотку и впечатать в стену. — Не так быстро. Я тебя не отпускаю, просто Дазай освободил для тебя гораздо более пугающую камеру, по сравнению с которой эта достойна королей. Будь паинькой, — Ацуши рычал смотря ему в глаза, но краем глаза успел уловить блеск чего-то зеленого сбоку. Потом мир померк на мгновение. — Ацуши? Ты чего завис? У нас тренировка, мы не дома чтобы ты мог спокойно разлеживаться на мне, — Мягкий насмешливый голос заставил его дернуться. Под ним лежал никто иной, как Рюноске. Ацуши напряженно всматривался в знакомые черты. Голос, манера речи, одежда. Всё было идеально. — Мимо, Акутагава никогда не зовет меня по имени, какой-то странный пунктик на счет этого. К тому же я живу с Чуей, а не с ним. Но пытка зачтена. А теперь сними иллюзию, — Жестко осадил эспера Ацуши и лицо Рю на миг поплыло, как и вся комната. Снова темнота, та самая камера, но Танидзаки уже не было. Вместо этого над держащимся за ушибленный затылок оборотнем сидел Чуя. — Тигренок, ты бы поаккуратнее. Упасть на ровном месте, с твоей ловкостью. Ты не приболел? И что ты вообще тут делаешь? — Накахара улыбался, ероша его волосы, а потом щёлкнул по носу и протянул руку помогая встать. — Да, не похоже на меня, ты прав. Босс сказал…— пробормотал в замешательстве Ацуши, но договорить ему не дали, Чуя накрыл его губы своими и толкнул к стене. — Не важно тут пусто, тихо и достаточно далеко от офиса, — прошептал в поцелуй Накахара, настойчиво запуская руки под рубашку тигра. Миг спустя Ацуши оттолкнул его. — Я почти поверил. Запах, Чуя пользуется не этими духами. К тому же предпочитает комфорт и более спокойные условия для нашего уединения, поэтому снова мимо. Танидзаки, прекрати, — голову снова прошило болью, а удар под дых заставил упасть на колени. Стены сменились на спальню. Ту самую спальню которую Ацуши предпочел бы забыть как страшный сон. — Эй, ты кричал во сне. Всё в порядке? — Накаджима вздрогнул, ощущая мягкое касание к щеке и всё же повернул голову. Нет, Джунитиро не мог знать об этом его воспоминании, не мог знать он этой дурацкой спальни, не мог и так точно создать иллюзию Дазая, зевающего после сна и обнимающего подушку в попытке урвать у морфея ещё пару минут. Но потом Осаму приоткрыл один глаз и по его губам скользнула плутовская усмешка. Ацуши ещё раз окинул его спину взглядом, удостоверившись что это правда его воспоминание. — Не может быть, это же было больше полутора лет назад. Как ты… — Гулко сглотнув выдавил Накаджима. Запах старых книг и пыли, кофе и прохладного воздуха. Так всегда пах дом Осаму, так пах сам Осаму. — Что? Не понимаю о чём ты. Всё было вчера и хочу сказать, что я был необратимо пьян, как впрочем ты. Я понимаю если ты хочешь забыть, — Голос у Дазая был мягкий, добрый, а слова словно те же что он сказал после их случайного секса, из-за перепитого в баре с Рампо и Куникидой. — Черт нет, это лишь иллюзия, просто Рампо разболтал, — Рыкнул Ацуши, хватаясь за голову. Дазай встал с подушки, смотря на него с любопытством. — Либо ты ещё пьян, либо так пытаешься отгородиться. Довольно-таки необычно, — Накаджима бросился на него, роняя обратно на кровать и схватил за горло. — Замолкни, ты лишь моя фантазия. Дазай которого я знаю выставил меня, семнадцатилетку, после первого раза, из квартиры, сказав лишь что так бывает. Мой Осаму сейчас спит в моем кабинете в мафии, а рядом в ним Чуя, который никогда так со мной не поступал. Поэтому, всё ещё мимо, — Эспер под ним осторожно перехватил его запястье на собственном горле и грустно улыбнулся. А после заблестел зеленым светом и рассыпался мелким снегом, оставляя Ацуши одного, с чувством абсолютной опустошенности. Дверь в камеру была распахнута явно недавно и наконец в нос ударил запах настоящего мира. Накаджима встал на негнущиеся ноги и вышел на лестницу.Как же он всё это ненавидит.
— Что случилось? — Чуя внимательно осмотрел явно злого оборотня и прищурился. Дазай сидящий на диване приоткрыл глаза, но голову со спинки не поднял, потому что всё тело всё ещё болело. —Всё в порядке. Мы можем идти домой, у нас выходной и если я сегодня не смогу наконец провести вечер спокойно я убью всех и каждого в поле своего зрения, — Раздраженно отмахнулся Ацуши, а Накахара выгнул бровь, в ехидном жесте. Тигр замер, смотря на него и остановился. Потер шею и уже тихо произнес. — Прости, просто дико болит голова, меня ею трижды об стену ударили. Как жаль что такие повреждения регенерация не лечит. Танидзаки сбежал, — Чуя замер, смотря на него как на полного идиота. — Что? Почему не отправили за ним, чтобы вернуть? Как он вообще…– Ацуши хмыкнул, опускаясь на диван рядом с Дазаем и вытягиваясь так, что его ноги были переброшены через бедра Осаму. — Приказ Мори, я позволил ему сбежать. От него больше никакой пользы, — Накахара упал обратно в кресло за столом и прикрыл глаза, сдерживая злой рык. Он предпочел бы заставить детектива выплевывать собственные внутренности, за то что он навредил тигру, но это зависило не от него. Несколько минут ещё Чуя сидел уткнувшись в бумаги, а Дазай и Ацуши просто прикрыв глаза. — Осаму, ты поедешь к нам или останешься на базе? — Вдруг подал голос Накахара, а оборотень навострил уши. Дазай молчал, даже не открыв глаза. — Думаю вы хотите побыть вдвоем, так что останусь здесь. В старой квартире сейчас слишком опасно, — Наконец ответил он. Ацуши пихнул его коленом в грудь и буркнул. — Я бы предпочел чтобы ты пока не оставался один, тем более здесь. Рыжик, ты будешь не против если мы выделим ему диван у нас дома? — Накахара буркнул что-то малопонятное, встал из-за стола и дал оборотню легкий подзатыльник. — Во-первых, не называй меня так, во-вторых, я бы его отрубил и на буксире уволок домой, потому что ему нужно второй раз перебинтовать руки, а сам он скорее в петлю залезет. Так что нет, тигренок, я не против. Идемте домой, придурки, свалились на мою голову блять, — Ацуши хихикнул, ткнувшись носом ему в живот и на миг блаженно зажмурился. — Да-да, я понял, ты будешь липнуть ко мне до тех пор пока мы наконец не будем дома. Идем, давай те же, или хотите оба тут остаться? — Дазай лениво потянулся, пытаясь осторожно встать с дивана, но он всё же пошатнулся, едва оказался на ногах. От падения его удержала только сильная рука в перчатке, вовремя схватившая за локоть. — Держись за меня, немощный. Ацуши, я надеюсь что хоть ты способен идти на своих двоих, иначе я вас из окна вышвырну, — Рыкнул Чуя, а Накаджима фыркнул. Уж он-то мог сейчас обратиться и не спускаться по лестницам и лифтам до самого первого этажа. Но слово Чуи закон, поэтому он покорно встал, подхватил Дазая под второй локоть чтобы Накахара было легче и направился к двери.***
— Дом, милый дом. Я первый в душ, — Вздохнул Накахара, отпуская Дазая, удостоверившись что его придерживает Ацуши. — Иди, я поставлю кофе и закажу доставку. Не хочу готовить, слишком устал, — Получив согласный кивок Чуи, Ацуши осторожно подтолкнул Дазая вперед, намекая что можно уже отлипнуть от вешалки, за которую он так судорожно цеплялся, в попытке заставить дрожащие ноги повиноваться. — Ладно, иначе мы застрянем тут до следующего вечера, — Вздохнул Ацуши, слабо улыбнувшись. Он подхватил на руки Дазая, радуясь том, что его способность дает гораздо большую физическую силу чем возможно для человека. Осаму вяло ответил. — Я и сам могу. Не надо со мной нянчиться, я вообще-то взрослый, умный, красивый… — Ацуши опустил его на диван и закончил, щелкнув по лбу. — Самодовольный придурок. Отдыхай уже, господи. Я дам тебе халат и чистую рубашку с домашними штанами, а позже наберу ванну. Постарайся не убиться пока будешь один, — Ацуши взъерошил мягким жестом коричневые волосы и ушел, а Осаму лишь удивленно моргнул несколько раз и как-то печально хмыкнул. Он не обижался, нет, на что? Просто было сложно осознавать что сейчас он ни на что не способен, даже стоять на ногах. Впрочем трое суток в подвале без воды, еды, света и сна это объясняли, но уязвленная гордость раздраженно шипела где-то на задворках сознания. Ацуши вернулся через несколько минут, положил рядом с Дазаем одежду и неуверенно коснулся его ладони, спрашивая. — Как ты себя чувствуешь, Ому? — неполноценный вымученно улыбнулся и протянул почти напевая. — Отлично. Всё в порядке, правда, — Ацуши слегка нахмурился, отстраняясь от парня и всмотрелся в его глаза. На глубине черных зрачков мелькнула усталость, потом отчаяние, а миг спустя Дазай поспешно закрыл глаза, прошипев. — Я же сказал что всё в порядке, Ацуши. Если ты думаешь что я сошел с ума то ты ошибаешься, прекрати уже, — Накаджима покорно кивнул и сделал шаг назад. Полчаса спустя Чуя наконец вышел из ванной, тряхнув мокрыми волосами и придерживая полотенце. — Забыл взять переодеться. Кстати, ванна этому идиоту набирается. Я надеюсь он в ней утопится тихо и не привлекая внимания, — ответил Чуя, на недоуменный взгляд Ацуши и начинающий неверно дергаться глаз. Его всё больше напрягало то, что сейчас происходило с его жизнью, пожалуй даже во времена войны с Гильдией было спокойнее. — Осаму, сам справишься? — выглянул с кухни тигр, смотря на усердно листающего газету гостя. — Ты слышал про разрушение старой станции метро? — проигнорировав вопрос, задал свой Дазай. Ацуши поджал губы и коротко кивнул. Эспер замер, смотря на него и констатировал. — Это вы её и разрушили, — Накаджима дернул плечом, недовольно нахмурившись и ответил. — Нам нужно было вернуть Гин, мы и так ослаблены. Акутагава ещё не очнулся, Гин с ранами, Коё занимается Кёкой. Черные ящеры недееспособные из-за смерти Такихары и ран Гин. А к Агентству присоединился Эдгар По и Люси Монтгомери, — Осаму почувствовал как рвется под пальцами бумага и поспешно сложил журнал, так привычно и насмешливо улыбаясь, пряча свои эмоции за этой усмешкой. В комнате повисла неловкая тишина, которую нарушил спасший положение Чуя. — Так, придурки. Да, вы оба. Ни слова о работе в этом доме, иначе я выкину вас в окно и обратно не пущу. Рты закрыли, Осаму в душ, Ацуши где мой кофе? Дазай взглянул на щеголявшего босыми ногами по паркету Чую, скользнул взглядом выше, отмечая короткие шорты, футболку так и норовившую сползти с одного плеча. Значит со времен их совместной работы он так и не разлюбил свободную одежду, не давящую на его как рабочая форма. Учитывая что Чуя постоянно менял силу притяжение вокруг себя то иногда одежда дико на него давила и именно поэтому он предпочитал выходить на задания в рубашке и плаще даже зимой. В теплой одежде было просто сложно контролировать ещё и её вес. Коротко усмехнувшись, Дазай всё же отвел взгляд от красного пятна на изгибе шеи Чуи, убеждая себя, что это не его дело. — Я же просил тебя не ходить босиком, пол холодный, — перехватывая попытавшегося протиснуться мимо него на кухню, Чую, Ацуши недовольно развернул его на сто восемьдесят градусов и легонько шлепнул по пояснице буркнув на ухо. — Пока не придешь в тапочках и халате никакого кофе. В квартире холодно, — Накахара мстительно саданул его локтем под дых и ушел обратно в спальню, пытаться откопать под кроватью обувь. Накаджима же пересек комнату, присел рядом с Осаму и взял его за запястье, положив взявшиеся непонятно откуда маникюрные ножницы на столик. — Будет мерзко если бинты намокнут, — тихо пояснил тигр, крепче сжав узкое предплечье. Дазай согласно кивнул и сглотнул, ощущая болезненное жжение в ранах. Ацуши осторожно срезал присохшие кое-где нити, успокаивающе поглаживая бледную кожу, которая обычно была скрыта бинтами маскирующими все шрамы. Их было действительно много и все они напоминал о неудачах или боли, а это Дазай не любил. Осаму отвлекшийся на свои мысли дернул от боли и машинально попытался вырвать руку, но Ацуши зашипел. — Сиди, мать твою. Они начинают гноиться. Так, где же это… — Дазай молча наблюдал как Ацуши занимается его повреждениями. Закушенная губа отозвалась на языке привкусом крови, а в голове мелькнули воспоминания о том, как он кусал свои руки. «Тогда тоже была кровь. И боль.» Он завороженно поднес вторую, свободную руку к лицу и всмотрелся в собственную плоть. Кровь уже не текла, но не успевшая подсохнуть местами плоть блестела. В голове что-то щелкнуло и он провел языком по ней собирая капельки. — Ты чего творишь! — Рыкнул Ацуши, отдергивая его руку от его же лица. Осаму опомнившись скривился и дернул плечом, отвернувшись. Что на него нашло и правда? Дальше всё было спокойной. Чуя занимался второй рукой, обеззараживая и нанося мазь, попутно потягивая кофе сдобренный щедрой долей коньяка.***
После ужина Чуя непонятно откуда принес письмо. То самое, адресованное Ацуши. — Раз с делами насущными разобрались, то давайте прочитаем. Возможно, это приведет нас к тому кто всё это начал, — отдавая адресату листы бумаги, хмурясь произнес Чуя, а оборотень лишь криво ухмыльнулся. Дазай наблюдал за всем отстраненно, ему дико хотелось отключиться наконец. Ацуши вчитался в косые строки. Странно что их враг писал от руки, почерк слишком многое может сказать о человеке. «Будь осторожен, тигренок, и лучше поскорее вспомни, что так рьяно пытался забыть, потому что твое прошлое уже наступает тебе на хвост. Считай это советом и предупреждением. Твой Фёдор Д. P.S. Кстати, передай своему партнеру что у него милая шляпка. Пускай бережет её, я снесу ему голову вместе с ней.» Ацуши едва успел схватить Чую за руку, начинающую блестеть красным светом. — Ещё раз, чья там подпись? — хриплым голосом спросил Дазай, привлекая внимание их обоих. Он выглядел напряженным. — Федор Д. И имя явно не японское и даже не английское, — Отозвался Ацуши, протягивая парня письмо. — Я сверну ему шею и выброшу в чертов залив! Сраный ублюдок, он угрожает меня убить, — Прошипел Чуя так, что Ацуши на миг подумал что он превратиться в змею. — Он не угрожает, а предупреждает, значит он чертовски уверен что это сделает. С Достоевским нельзя шутить, русский дьявол слишком редко упускает свою добычу, — жестко ответил Осаму, бросив бумагу на стол и потерев виски. Руки всё ещё болели, поэтому он скривился. — Ты его знаешь? — Удивленно спросил Ацуши, всё ещё удерживая, дернувшегося в сторону Дазая, Чую. Накахара ещё несколько раз вяло трепыхнулся в руках у оборотня и всё же устало расслабился, уткнувшись ему в плечо и прикрыв глаза. В кольце горячих рук было уютно и спокойно. Рыжика вообще радовало то, что обычная температура Ацуши была выше на пару градусов чем у него самого, вечно мёрзнувшего из-за своей худобы и телосложения. — Да, я слышал о нём. К тому же, Чуя, ты разве не помнишь войну Голов Дракона? Шибусава, он был вместе с Достоевским, — Накахара задумчиво нахмурился, но потом дернулся, порываясь вскочить на ноги. Ацуши удержал его снова, зная что если Чуя начнет в раздражении ходить по комнате то все хрупкие вещи и стекла полопаются. — Успокойся. Дазай, объясни по человечески чего ожидать от Федора и насколько он опасен, — Осаму криво ухмыльнулся и указал на письмо. — От него можно ожидать чего угодно и…как думаешь, насколько он опасен, раз прислал тебе письмо чтобы ты успел подготовиться к его приходу? — Ацуши низко зарычал. Он терпеть не мог шарады. — Не опасен, видимо, — ответил он, а Осаму закатил глаза. Только на лице Чуи промелькнуло понимание. — Он думает что мы не сможем ничего ему сделать, поэтому и так самоуверен. Но самоуверенность ещё никого до хорошего не довела. Взять бывшего босса, или хотя бы самого Дазая, — Осаму отсалютовал ему бокалом с коньяком и залпом опустошил его. Ацуши устало потер переносицу, жмурясь и предельно спокойно осадил их обоих. — Значит сейчас мы все ложимся отдыхать. Завтра у нас выходной, вот и решим что делать. Второй час ночи, я просто физически не способен думать, — Чуя согласно кивнул. — Да, я тоже. Пойдем. Осаму фыркнул и прошептал под нос. — Ты, коротышка, просто физически не способен думать, для этого мозг нужен, а у тебя его нет, — В этот раз Ацуши Накахару не удержал. Чуя отвесил Дазаю звонкий подзатыльник, от которого, рискующий стать неполноценным человеком, в прямом смысле этого слова, Дазай, сложился пополам и охнул от боли. — Закрой пасть и усни уже, пока я тебя навсегда не отключил, — Рыкнул Накахара и ушел из комнаты в спальню. Ацуши вздохнул, вставая вслед за Чуей, но на полпути обернулся к Дазаю, всё ещё смотрящему на звезды на небе. — Спокойной ночи, Ому, — Произнес он, а Осаму в ответ улыбнулся почему-то грустно. — Да, и тебе, тигренок.***
— Как думаешь, с ним всё будет в порядке? Он изменился, — Прошептал Ацуши, когда они уже легли в кровать. Время подходило ко второму часу ночи. Накахара заерзал в его объятьях и вздохнул. Приподнял голову, от чего рыжие волосы рассыпались по острым плечам и улыбнувшись погладил щеку Ацуши, отвечая так же тихо. — Каким бы идиотом не выглядел временами этот придурок, он сильный. С ним точно всё будет хорошо, я уверен. Не волнуйся, Ацу, — Ацуши благодарно улыбнулся, целуя его и уткнулся в огненную макушку. — Спасибо, Чуя, — Накахара только вздохнул прижимаясь к нему сильнее и собственнически забросил ногу на него, прикрывая глаза. — Спи уже, милый, спи, –пробормотал он, прежде чем провалиться в темноту.