***
После разговора дорога стала легче и веселее, Чонгук еще спрашивал что-то о механиках, а Чимин отвечал более охотно и открыто. Постепенно темы сменились на более стандартные и пустяковые, вроде жизни Чимина в Имре и каких-то забавных ситуаций, которые с ним происходили. Чонгук о королевской семье рассказывать не спешил, зато зачем-то делился тем, что любит есть на завтрак, и своими умелыми способностями обращения с мечом. За разговорами молодые люди не заметили, как неспешно и без того мрачный лес окутали наступающие сумерки, а завывание холодного ветра смешалось с усилившимися звуками просыпающегося от дневного сна леса, оживляя его. — Как думаешь, тут водятся дикие звери? — спросил Чимин, когда вблизи раздалось глухое уханье. — Звери? Конечно, но не беспокойся, мы совсем скоро остановимся на ночлег в пограничной деревне. — Ты звучишь так уверенно. — А чего мне опасаться? Думаешь, на меня сейчас кто-нибудь выпрыгнет? — Чонгук рассмеялся, а вот Чимин не был столь оптимистичен. — Знаешь, я, конечно, уважаю твой мальчишеский настрой, но… Раздавшийся хруст заставил содрогнуться всем телом. Это была не очередная маленькая веточка, кто-то со всей силы раздавил торчащий сухой гигантский корень. Чимин замотал головой, силясь понять, что происходит, и выкрикнул в тот же самой момент, когда рядом блеснули чьи-то раскосые белые глаза: — Чонгук, сзади! Лишь благодаря резкому крику и собственной сноровке Чонгук смог вовремя отпрыгнуть в сторону, не попав под широкую когтистую лапу. — Ого, это что за чудо? — удивленно выдохнул Гук, приземляясь на ноги и поднимая сапогами сухую пыль. — Ты в порядке?! — Да… — ответил он, однако после усмехнулся. — Вот только не уверен, что без царапин так и останусь. Прямо перед парнями, хищно скалясь и издавая жуткие гортанные хрипы, возникло настоящее чудовище. Его толстая кожа, отливающая синевой, была схожа с чешуей ящероподобных животных. На сильных лапах, по всему хребту, а также на конце толстого хвоста виднелись острые шипы. Длинные зубы скрежетали. Острыми когтями чудовище впилось в кору поваленного дерева, на котором полусидело, словно бы готовясь к очередному прыжку. — Лучше этого красавца не провоцировать, — заметил Чонгук, стараясь не шевелиться. — А то и мокрого места не останется. — И что ты предлагаешь? — поинтересовался Чимин, медленно сглотнув и пытаясь унять дрожь в руках. Чонгук не ответил, принявшись обводить взглядом место, в котором они застряли. Вокруг были одни лишь деревья и безвыходная ситуация, не позволяющая использовать самый простой из всевозможных способов во время боя — побег. Преградивший им путь чешуйчатый монстр подобно кошке ожидал действий со стороны своей добычи, готовясь прыгнуть в любую сторону и атаковать. Эта мимолетная заминка стала для Чонгука единственной возможностью перебрать в своей голове ситуативные варианты развития событий. Ориентироваться спонтанно было трудно, но выдать необдуманный рисковый план он не мог. Послышался хруст, а с ним и подходящее к концу терпение дикого животного. На доскональное продумывание деталей времени у Чонгука больше не было. Единственный разумный в данной ситуации вариант стал окончательным решением. — Чимин, слушай сюда, — спешно обратился юноша к стоящему рядом товарищу. — Есть план, но он тебе не понравится. — Тогда я могу от него заранее отказаться? — Нет. — Замечательно. — После моего сигнала ты со всех ног бежишь назад и прячешься за сухую корягу позади нас, понял? — А ты? — Ты понял?! Безотлагательный рык Чонгука требовал лишь исполнения задачи, и Чимин моментально принял это без обиняков. — Да, — четко произнес он, спрятав беспокойство внутри себя. — Молодец. — Вновь послышался голос Чонгука и тихое перекатывание камушков под подошвой отводимой назад ноги. — Тогда… беги! Громкий крик испугал птиц на ближайшем дереве, а также привлек внимание монстра. Чимин, четко следуя чужому приказу, сразу же рванул назад, не имея возможности увидеть, что в это время делает его спутник. Чонгук двигался резко, прерывисто и резво. Стоило только монстру поднять свою лапу для замаха, как парень менял траекторию, чтобы удар с диким грохотом опустился на место, в котором его уже не было. Это мельтешение стало либо раздражать чудовище, либо наоборот заинтересовало, поскольку его подготовка к прыжку приобрела более явную позицию в виде выгнувшегося тела и согнувшихся сильных задних лап. Чимин успел добежать до нужного места именно в тот момент, когда резкий поток ветра свалил его с ног, на манер тряпичной куклы заставляя оборотами перекатиться по холодной земле. Мощные лапы оставили отпечатки после прыжка, а длинный хвост задел ближайшее дерево, шипами прорезая в его коре полосы. Щепки, сухая кора, листья и ветки падали на землю, но Чимин даже не шевелился, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Он обернулся лишь раз ради того, чтобы увидеть месторасположение Чонгука и, обнаружив искомого в дупле дерева, испытал облегчение, смешанное с удивлением. Принц, скорее всего, сумел воспользоваться резким воздушным потоком, что подтолкнул его к нужной ветке, откуда он уже самостоятельно добрался по раскидистым ветвям к дуплу. Чимин облегченно выдохнул и аккуратно продолжил ползти к нужному укрытию, пока отвлеченный «ящерокот» кружил вокруг дерева, будучи недовольным упущенной добычей. В свою очередь Чонгук также смог быстро отыскать взглядом Чимина и, убедившись, что тот не пострадал, принялся думать, что делать с нежеланным товарищем. Идеи как таковые отсутствовали, а думать явно стоило побыстрее, ибо чудовище инстинктивно соображало очень хорошо. — Чонгук! — вскрикнул Чимин, не боясь быть обнаруженным монстром, ибо у того была другая задача. Несмотря на свои габариты, дерево трещало и хрустело из-за взбирающегося по нему существа. Его когти беспрепятственно входили в ствол, помогая двигаться вверх. — Да что же ты прицепился ко мне? — прошипел Чонгук, также прекрасно видящий это действо. — Нет тебе покоя, да? — Чонгук, используй магию! — изо всех сил вновь крикнул Чимин, срывая голос, но надеясь докричаться. — Почему ты медлишь?! — Я не могу этого сделать! — Почему?! — Как бы объяснить… — Давай уж попроще! Приближающийся монстр заставил дерево в очередной раз хрустнуть и затрястись, а Чонгука — ощутить наклон надламывающегося ствола. Чужое рычание ощущалось совсем близко, и парень рискнул выглянуть из дупла вновь, чтобы оценить обстановку. — Ух ты ж! — только и успел произнести Гук, едва уклонившись от чужой вытянутой лапы. «Ящерокот» пытался атаковать, но в таком положении даже ему было неудобно, из-за чего он раздраженно клацал зубами и царапал задними лапами кору дерева. — Тише, киса, тише, или кто ты там по природе, — приговаривал Чонгук, лишь слегка выглядывая из своего укрытия для оценивания ситуации. — У тебя очень большие и острые когти, я не могу с тобой играть. В отличие от Чонгука, пусть и своеобразно, но все же защищенного, Чимин оставался в крайне шатком положении на земле. Коряга укрывала его, однако чудовище в любую секунду могло переключиться на него, устав от бестолковой охоты на дереве. Однако, даже зная это, юноша не мог бездействовать, не замечая со стороны Чонгука логичных действий. — Чонгук, что ты делаешь?! — воскликнул он, стараясь подползти ближе. — Тебя заденет! Хватит с ним разговаривать! — Я стараюсь вести дипломатические разговоры. — Ваше Высочество, вы сейчас превратитесь в фарш, может, хватит этикета?! Используй уже свою магию! — Да я бы с радостью, только есть одна проблема. — Чонгук наконец решил признаться. — Я владею огнем, а мы окружены старыми и сухими деревьями. Все вспыхнет в одночасье, если я промахнусь. Чимин чертыхнулся. Слова Чонгука имели вес, но разве сейчас стоило думать о возможных последствиях в ситуации, когда он сам находится на волосок от смерти? От волнения механик принялся покусывать себе губы, невольно сдирая кусочки засохшей обветренной кожицы. Особенно ощутимый укус исказил его лицо гримасой боли, и именно в этот момент нужная идея посетила его голову. Было ли это из-за чувства дискомфорта или из-за состояния на грани, в котором человек умудряется находить выход в безвыходной ситуации, он не знал, однако то, что следует делать, осознал мгновенно. — Была не была… — прошептал юноша, распахивая свою сумку.***
Одно дело — продумывать план спасения с висящим где-то внизу монстром, другое дело — стараться обмозговать его и при этом не попасться на острый зуб, что норовит проникнуть в чужое укрытие. «Ящерокот», что сумел подтянуться еще немного, теперь находился на одном уровне с дуплом и активно старался засунуть в него свою пасть. Подобное действие ему, правда, не приносило никакой пользы из-за малого размера самого отверстия. — Ох, ну и смрадное же у тебя дыхание, — в очередной раз отшутился Чонгук, стараясь держаться у дальней стенки. — Ты мне выбора не оставляешь. Юноша поднял руку, кинув на нее быстрый взгляд. Своей магией он действительно не любил пользоваться, опасаясь не рассчитать силы и навредить огнем, но сейчас его принципы шли вразрез с необходимостью. Чем сильнее магия, тем больше возможных последствий. — Чонгук! — раздавшийся столь вовремя голос остановил Чонгука от преждевременных действий. Чимин слышался громко, однако звучал искаженно, что наводило на мысль об искусственном усилении его голоса. — Ничего мне не отвечай, я тебя все равно не услышу, просто запоминай мои слова! Когда пасть чудовища снова окажется внутри дупла, прицельно выстрели в нее огнем! Ты ведь можешь так сделать? Я перенастроил одного из своих роботов, он поможет тебе с земли, но нам нужно сбить монстра с дерева! Быстро высказав свой план, механик прерывисто выдохнул и закончил лаконичным: — Будь готов! Повторять Чонгуку было не нужно, задавать лишних вопросов он также не собирался. Жар его огненной магии разлился по всему телу, ощутимым покалыванием собираясь у самых кончиков пальцев. Доверие к своему компаньону отразилось в улыбке и фразе, ставшей привычной: — Механики — удивительны. А стремительно приближающееся гортанное рычание, донесшееся до слуха, послужило сигналом к действию. Резко вырвавшееся из ладони пламя направленным потоком обожгло морду монстра, заставляя того завыть от боли и вытащить ее из дупла. Несмотря на неудобное положение, он продолжал висеть на дереве, мотая головой и пытаясь лапой сбить огонь. Именно этого Чимин и добивался, заранее заняв свою позицию. — Пяшечетрен вочепяре! — громко скомандовал он, стоило только чудовищу в очередной раз поднять лапу. Резкая вспышка, вырвавшаяся из недр робота, подобно заряду молнии устремилась по заданному направлению, прицельно попадая монстру в удерживающую его на дереве лапу, тем самым нарушая весь баланс и заставляя того наконец-то отцепиться от дерева. Истошный рык разнесся по всему лесу, а измученное дерево затряслось вновь. Чудовище отчаянно взмахнуло лапами в воздухе в надежде успеть еще зацепиться, но равновесие уже было потеряно, и потому монстр стремительно рухнул на землю. Как и дерево, что начало падать следом. — Чонгук! — раздался отчаянный вскрик Чимина, заглушаемый треском ломающейся древесины. Механик не имел представления, что делать в подобной ситуации. Ему оставалось лишь с отчаянием наблюдать за тем, как многовековое дерево, словно тонкая веточка, переламывается и с грохотом оказывается кроной на самой земле. Всего мгновение — и Чимин уже оказывается рядом, чтобы, зацепившись руками за ветви, подтянуть себя на поваленный ствол. — Чонгук! Ты слышишь меня?! — не переставал звать механик, забираясь на стабильную поверхность. Двигаться по потрескавшейся коре было просто из-за того, что дерево свалилось диагонально, и баланс не доставлял трудностей. Именно благодаря этому парень оказался рядом с дуплом предельно быстро, однако рассмотреть что-либо он не мог из-за трухи и сломанных веток. — Чонгук! — в очередной раз крикнул Чимин, надеясь на ответ. — Я здесь, — отозвались из глубины. — Живой! — Господи, какое облегчение! — сердце механика билось столь гулко, что собственный шепот на выдохе показался ему едва различимым. — Как мне помочь?! — Ничего не делай, жди там, я сам выберусь! Здесь все завалило. Чимин не стал спорить, а лишь послушно сел на колени, высматривая Чонгука. Слышался сухой хруст и треск, тот явно расчищал себе путь наверх. Звуки становились ближе, поэтому Чимин принялся внаклонку помогать разгребать сухие ветки, а стоило только ему увидеть просунувшуюся через завал руку, как он резко схватился за нее, будто это его нужно было вытаскивать. — Наконец-то! — гортанно захрипел Чонгук, из последних сил оттолкнувшись ногами от веток, что служили ему не только преградой, но и подспорьем в его деревянной темнице. Долгожданная свобода даровала ему возможность завалиться на спину, раскинувшись в форме звезды и стараясь отдышаться. Чимин в свою очередь, оставшийся в битве нетронутым, принялся рассматривать юношу на наличие травм и ран. Тот выглядел вполне себе здоровым и целым, за исключением того, что был весь в пыли, трухе и с парочкой листьев в волосах, однако… — Чонгук, что у тебя с боком? — нахмурился механик. — Подними рубашку. — Вот так сразу? А как же цветы, конфеты? — Чонгук. Уставший огневик махнул рукой, разрешая тому делать, что он хочет. Он слишком ослаб и не желал вести споры с тем, кто и без его разрешения обязательно проверил бы то, что его взволновало. Именно поэтому Чонгук даже не вздрогнул от ощущения чужой руки на своей коже. — И это ты так цел?! — возмутился Чимин, придерживая край хлопковой рубашки. — У тебя тут рана! Тебя монстр задел? — Нет, пока я в своем «убежище» катался туда-сюда на манер шарика, поцарапался об острую деревяшку. — Тебя надо перебинтовать, — тоном, не терпящим возражений, отчеканил Чимин и поднялся на ноги. Чонгук последовал его примеру, и юноши принялись спускаться вниз. Механик шел позади, страхуя и периодически выставляя руки вперед, если ему казалось, что Гук отклоняется от курса, теряя баланс. Тот в ответ не произносил ни слова, но улыбку из-за чужой суетливой заботы сдержать не мог. Когда молодые люди оказались на земле, первым делом принц занялся не перевязкой собственной раны, а внимательным изучением нового робота. — Что же за чудо такое? — полюбопытствовал он. Новое создание напоминало какого-то стального жука или черепаху. С четырьмя мощными лапами и рулем на его спине, торчащим, будто штурвал на корабле. — Этот робот создан для того, чтобы таскать тяжелые грузы. Я его перенастроил, и теперь он поможет нам добраться до деревни быстрее, — объяснил Чимин, помогая Чонгуку забраться наверх. — Я бы и раньше так сделал, но тебе явно нравилось руководить нашей процессией. Тонкий подкол вызвал в Чонгуке тихий смех и желание перевести тему на что-то другое: — А что с этим чудом? — Он кивнул в сторону «котоящера». — Умер? — Нет, он дышит, видимо, просто потерял сознание от сильного удара головой. Так что нам лучше поспешить. Сразу же после своих слов механик скомандовал роботу двигаться вперед и, пока тот настраивался на полученную информацию, забрался следом, устроившись рядом с Чонгуком. Ремешки на его котомке знакомо щелкнули, позволяя юноше достать необходимые в этот момент вещи. От вида перекиси в чужой руке бравый принц аж скуксился. — Не дергайся, пожалуйста, иначе мне будет неудобно обрабатывать. — Чимин, а может, не надо? Это же просто царапина, шрама даже не останется. Меня ветка даже не проткнула, задела слегка. Стыдно такие ранки обрабатывать. — В каком это смысле «стыдно»? — искренне не понял Чимин. — Так ведь я совсем ничего не сделал. — Принц невольно почесал себе затылок. — Все время отсиживался в дереве, даже не сражался толком. — А что ты должен был сделать? Прыгнуть к нему в пасть и взорвать его оттуда изнутри? — Хотя бы. Заметно помрачневший от таких шуток механик от души плеснул на рану лекарства, заставив парня зашипеть. — Какой же ты… непонятный. Импульсивный! Поддаешься моменту и без разбора что-то делаешь! — Ты имеешь в виду, что я своевольный? — Да, говоря проще, эдакий герой-болван. Чонгук насупился. — Но я ведь… — Что? Что ты? — Чимин покачал головой. — Ты спас меня, Чонгук, вот что. Ни секунды не сомневаясь, придумал план в такой экстренной ситуации. Благодаря этому мы смогли выбраться целыми. Разве это не главное? Это в сказках герои одним взмахом меча могут разрубить дракона, а в жизни так не бывает. Героизм проявляется не в количестве шрамов на коже и не в реках пролитой крови врагов, а в умении защищать и ценить жизнь. Поэтому, пожалуйста, не поступай безрассудно. Твоя смерть не станет доказательством подвига, она лишь вызовет скорбь и страдания. Чимин закончил с перевязкой и сам опустил рубашку Чонгука, вздыхая от осознания своего ярого эмоционального потока. Безудержная правда была частью его характера и мало кому нравилась, хотя за ней никогда не скрывалось желание обидеть или даже задеть. — Спасибо, что спас меня, — тихо закончил он. Чонгук молчал, и эта тишина настраивала Чимина на привычную необходимость извиниться. Неловкая заминка лишь отягощала ситуацию, что юноше совсем не нравилось, именно поэтому он, даже не желая этого, поднял взгляд на сидящего рядом человека, готовый забрать свои слова обратно. Чего делать, впрочем, не пришлось. В отличие от легкоранимых крестьян, Чонгук оставался предельно спокоен, и вместо недовольства в глубине его карих глаз плескалось понимание. Ему не нужны были извинения или пояснения, даже будучи приверженцем другой позиции, он принял чужую, как сделал бы это любой благовоспитанный сын своего отца. Пусть в характере Чонгука проскальзывали нотки взбалмошности и непосредственности, он без сомнения был мудр и смел в своих поступках. И пускай только из-за этого Чимин не мог признать его истинным принцем, отринуть мысль о благородном происхождении было бы также глупо. Чонгук действительно отличался, и проявлялось это не внешне, но внутренне, будто заложенное с молоком. Их диалог окончательно завершился рассеявшимся напряжением и расслабившимся механиком, не ставшим нарушать тишину лишними словами. Произошедшие события сказались на обоих, уставшие тела требовали отдыха, именно поэтому Чонгук позволил себе лечь на спину и закрыть глаза. Он не планировал засыпать, но усталость легко ввела его в царство сновидений. Пограничная деревня находилась в конце дороги, по которой они двигались, поэтому Чимин не стал нарушать чужой покой, будучи уверенным, что они не заплутают.***
Ослепительно яркий свет, подобно маяку прорвавшийся из недр леса и резанувший по глазам, обозначил конечный пункт их остановки. Деревня, находящаяся на границе двух королевств, купалась в зареве огней столь сильно, что издали казалась зажженным в ночи солнцем. Помимо этого, чем ближе путники оказывались к деревне, тем сильнее становился шум несмолкающих голосов. Привыкшие ложиться до захода солнца крестьяне будто не думали о завтрашней рутине, отдавшись всей душой моменту бездумного веселья. Именно этот гомон и разбудил Чонгука, заставив того медленно разомкнуть глаза, а после резко сесть, разгоняя остатки сладостной дремоты. — Удивлен? — поинтересовался огневик, заметив плохо скрываемое удивление в глазах своего спутника. — Многие деревни на границе королевств живут так. Каждый день в них останавливаются путешественники и кочующие из города в город торговцы, а, учитывая скорую коронацию, так и важные чины заглядывают. Ну а кому же не хочется получить лишний золотой? Объяснение Чонгука было простым, но доходчивым, поэтому Чимин не стал ничего уточнять, а лишь кивнул в знак согласия. До деревни они решили дойти на своих двоих, спрятав робота обратно в сферу во избежание лишних разговоров и обсуждений их скромных персон. Пограничная деревня ничем не отличалась от обычной, разве что в ней было куда больше людей, в том числе и иноземцев, что выделялись не только причудливыми прическами и нарядами, но и необычным говором. Многие зазывали к себе в лавки и таверны, играла музыка, кто-то пил, а кто-то плясал. Женщины судачили, мужчины спорили. Самая главная тема, перелетающая из уст в уста подобно юркой пташке, само собой, была предстоящая коронация. «Наш уважаемый Король так и не назвал преемника, что за беда, как так можно». «А зачем называть? И так понятно, что Его Высочество Хосок трон займет». «Точно-точно, Его Высочества Чонгука словно под замком держат, нигде его не видно, только Высочество Хосок и светится везде». «Я слышала, что Его Высочество Чонгук показывается лишь на светских балах, куда нам пути закрыты». «Неужто Король так старательно игнорирует младшего сына в угоду старшему? Видеть сына любовницы на троне… какой позор! Какой стыд для Имра!» «Не переживайте так, есть еще шанс у младшего занять трон. Может, Король прислушается к гласу народа? Может, поэтому преемник до сих пор не назван?» «Ох, ваши б слова да Королю в уши. Ваши б слова». От подобных разговоров даже непричастному Чимину хотелось передернуть плечами, что же чувствовал Чонгук, умело скрывший свои эмоции за маской безразличия, оставалось лишь догадываться.***
Для ночлега странники выбрали удаленную от главной площади таверну. Над ее входной дверью, как и в остальных заведениях, висел фонарь и приветливо манил к себе мягким светом, однако внутри все равно было тихо и малолюдно. В помещении находились лишь несколько человек. Первый сидел в одиночестве за дальним столиком, второй сладко посапывал в другом конце таверны, при этом продолжая уверенно сжимать пивную кружку. Еще двое тихо разговаривали друг с другом, периодически отвлекаясь на самого выделяющегося человека в помещении — девушку. Внимание она привлекала не своей внешностью, хотя была собой вовсе не дурна, а громким голосом и крайне горделивыми фразами. На ней были надеты пастельная розовая юбка и шелковая белая блузка, словно бы намекая о тонкой и нежной натуре юной прелестницы. Впрочем, одежда — это просто образ, а вот вырывающиеся из губ слова — настоящий показатель характера и благоразумия. И, к сожалению, до ушей доносились лишь вульгарщина да надменность. — Конечно, я была на балу, — горделиво заявила девушка, вздернув носик на заданный ей вопрос, что стал понятен даже только что появившимся в таверне путникам. — И видела Его Высочество Чонгука. Он был так прекрасен. Его манеры, речь и вид, все так возвышено. Я никогда не забуду тот танец, что он подарил мне. Говорливая барышня расписывала свои фантазии с жаром и трепетом, невольно заставив Чонгука с Чимином остановиться от нее неподалеку. — Он точно запомнил меня! Как и я его. Ах, как вообще можно не запомнить сей светлый лик? — она всплеснула руками, обращаясь к хозяйке трактира. — Жаль, что вам никогда не удастся попасть на бал, что будет проводиться в честь нового Короля. — А вы, значит, там будете? Когда именно принц успел оказаться рядом с девушкой практически на расстоянии вытянутой руки, даже Чимин не понял, слишком уж быстро тот переместился. — Естественно, — раздраженно выдохнула та, поворачиваясь, чтобы окинуть Чонгука взглядом. Видимо, внешность ее порадовала, так как гнев быстро сменился на милость. — Мое имя Фиона, а вы кто? Ее поза стала куда расслабленней, а вот описанный ею же светлый лик Его Высочества мог сравниться по эмоциональности разве что с камнем у дороги. — Путешественник. Я услышал ваш разговор, не сочтите за наглость, и захотел поинтересоваться, правда ли вы видели принца? — Конечно же! — зарумянилась барышня, игриво взмахивая короткими волосами. — Ах, этот божественный, но недоступный человек навечно останется в моей памяти. — Фиона мечтательно прикрыла на выдохе глаза, но уже в последующей фразе напрочь позабыла о принце. — Но господин, вы тоже очень красивы, как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию завтра вечером на огненных плясках? — Огненные пляски? — переспросил Чонгук, лишь усилием воли сдержав нетактичный смешок. — Вы и вправду не отсюда, — похихикала она. — В честь праздника скорой коронации будет зажжен большой костер на главной площади. Все будут танцевать и петь! Очень романтичное зрелище. — Вот как. Терять время даром милочка явно не собиралась и продолжала удивлять своей навязчивой смелостью. Подобное поведение было в новинку для Чимина, поэтому он не был уверен, что поступает правильно, однако все же решил вмешаться в разговор: — Простите, уважаемая, но мой господин очень устал, — произнес он в соответствии с обозначенной ему «ролью». — Ему нужно отдохнуть. — Ох, ну конечно же, как невежливо. — Фиона покачала головой. — Однако, прошу вас, задержитесь всего на секундочку и ответьте мне. Поверьте, столь гордая личность вроде меня не предложит пойти на танцы кому попало. Так что вы скажете? Глаза ее засверкали, но разубедить в принятом решении уже не могли. Играть с чужими чувствами, как и юлить, Чонгуку было не свойственно. — Простите меня, — вежливо произнес он. — Я вынужден отказать, не сочтите за грубость. Завтра я целый день буду занят, а вечером уже пересеку границу и не успею даже к началу торжества. — Вот как, — щебечущий голосок стал тише. — Ясно, что же, тогда идите уже, куда шли. Молодой человек склонился перед девушкой в извиняющемся поклоне, а та махнула рукой, отправляя разочаровавшего ее мужчину от себя подальше. Завершилась данная сцена вежливым окликом хозяйки таверны, что повела Чонгука на второй этаж к спальным комнатам. Последовавший за принцем Чимин даже оборачиваться не стал, лишь невольно отметил про себя, что горький вкус правды для Чонгука действительно предпочтительнее приторного послевкусия лести.