Параллели

Кроули

Вокруг была темнота. Его окружал сплошной туман. Он клубился рядом и принимал зловещие формы, отсвечивая изнутри зеленоватым светом. Кроули брел, спотыкаясь, в этом тумане. Он шёл то ли на зов, то ли за манящей его рукой, тёплой и очень знакомой. В какой-то момент он перешёл на бег. В груди стало не хватать воздуха, он задыхался, постоянно оскальзывался и падал в чавкающую под ногами грязь. Он пытался догнать удаляющуюся фигуру, поймать за руку, но каждый раз, когда Кроули уже казалось, что он настиг её, его пальцы ловили только пустоту воздуха. В конце концов Кроули остановился, без сил, и в отчаянии громко позвал: — Азирафель! Внезапно туман исчез. Тьма рассеялась. Кроули обнаружил, что стоит посреди безликого серого кабинета без окон, который мог принадлежать любому бизнесмену на Земле. Гладкие серые стены, скучные шкафы, широкий стол, несколько стульев для посетителей… Но Кроули похолодел. Потому что этот кабинет он не спутал бы ни с одним другим подобным. Он медленно поднял глаза, одновременно и страшась, и втайне желая увидеть того, кто сидел в чёрном кожаном кресле за столом перед ним. — Давно не виделись, Кроули, — произнес голос, от звука которого затряслись бы поджилки у любого Герцога Ада. Кроули не имел высоких званий, да и никогда не стремился к ним. И от звука голоса, Владыки Преисподней, он готов был лечь на пол и приготовиться к смерти. Кроули всё же набрался смелости, и взглянул прямо в лицо Владыки. Когда-то его звали Люцифер, и он был прекрасным и златовласым ангелом. Нынешний Люцифер совсем не походил на себя прошлого. О нет, он всё ещё был невыносимо красив, на взгляд Кроули. Его белая кожа казалась прозрачной до синевы, коротко стриженые волосы обрамляли овал утонченного лица. Он теперь предпочитал выглядеть брюнетом среднего возраста, облаченным в элегантный темный костюм. Кроули взглянул в бездонную черноту глаз Сатаны, и вдруг всё вспомнил. Он сидел на пляже, когда неодолимый зов Владыки утянул его прямиком в Ад. И рядом с ним был Азирафель! Сердце Кроули заполошно забилось, глаза заметались. Где его ангел, что с ним? Только бы он не пострадал! Сатана поставил локти на стол, соединил кончики пальцев, пристально наблюдая за срочно вызванным с Земли подчиненным. — Так, так, Кроули. Пришёл в себя, наконец? — протянул он. Губы Владыки Ада улыбались, но чернота ночи в глазах была холодна и неподвижна. Кроули сглотнул и понял, что его бьёт дрожь. — Владыка… — голос прозвучал слабо и хрипло. Кроули и самому было ясно, какое удручающее впечатление он сейчас производит. Он поспешил склонить голову в почтительном приветствии. — Ваш покорный слуга… — О, сомневаюсь! — жизнерадостно воскликнул Сатана. — Но я рад, что ты хотя бы прибыл в указанное в задании место. В Аду тебя в последнее время не видно и не слышно. И, видишь ли, единственный портал, через который я ещё могу держать связь с верхним миром, находится именно в Медине. Запамятовал, как нынче зовут её люди… — Сусс… — выдавил Кроули. Так это всё было подстроено заранее! А они с Азирафелем радостно кинулись в ловушку, как двое глупых молодоженов в свадебное путешествие… Азирафель! — Владыка! Что с ангелом, который был рядом со мной в момент вызова? — вырвалось у Кроули. Сатана медленно поднялся с места. Покачал головой. — Кроули, Кроули. Где ты растерял все свои хорошие манеры? — поцокал языком Сатана. Он сделал шаг в сторону своего подчиненного, и Кроули невольно подался назад. Сатана неспешно приблизился. Протянул руку, коснулся подбородка Кроули. Владыка Ада был выше на целую голову. Кроули быстро вспомнил, как тяжело бывало поднять глаза, чтобы встретиться взглядом с Сатаной. Даже если Владыка сам требовал этого… Кроули почувствовал, как внутри него всё заледенело от ужаса. Сатана мог растереть его в порошок в любую минуту простым щелчком пальцев. А мог погрузить в нескончаемый кошмар непрекращающихся пыток… просто из прихоти. — Я тебе не позволял говорить без спроса, — произнес Владыка. — И смотри мне в глаза, когда Я говорю с тобою. Сатана лениво шевельнул указательным пальцем, мазнув мимоходом по щеке Кроули. Тот вздрогнул всем телом от этого прикосновения и от того, что очки, прятавшие его глаза, мгновенно испарились. — Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Сатана, пристально вглядываясь своими непроницаемо черными, лишенными радужки глазами, в наполненные паникой жёлтые. — Но всё равно не то, — вздохнул он, отпуская подбородок Кроули и начиная медленно обходить его по кругу. Кроули стоял, оцепенев, и не смея шевельнуться. А Сатана продолжал: — Я уже и забыл, какими страстными могут быть твои глаза, Кроули. Какая жалость, что сейчас я вижу в них только страх. Причем, что удивительно, не только за свою жизнь. Сатана стоял теперь за спиной Кроули, и тот всем телом ощущал накатившую на него волну липкого ужаса. Волоски на его затылке встали дыбом, когда Сатана выдохнул ему в ухо: — Стоит перед своим Владыкой, а сам думает о каком-то ангеле, м-м-м? Сатана завершил обход и снова оказался перед лицом Кроули. Он сложил руки на груди, облокотился на свой стол и сказал поскучневшим голосом. — Значит, не врали насчет тебя. Связался с ангелом. — Владыка… — снова сделал попытку заговорить Кроули. Сатана шевельнул бровью, и Кроули прикусил язык. — Я всё ещё не давал тебе слова, — проговорил он с легким изумлением. — Это просто поразительно. Ты беспокоишься за этого ангела больше, чем за свою жизнь… Зачем ты с ним спутался, Кроули? — почти доверительно спросил Сатана. Кроули не купился на мнимо успокаивающий тон. Он молчал, стойко выдерживая прямой взгляд Владыки. Сатана пожевал губами. Вздохнул. — Думаешь, связь с ангелом приблизит тебя к Небесам, Кроули? Что ж, могу тебя понять. Когда спускаешься вниз до самого конца, дорога может вести только наверх… Но, Кроули. Мой сладкий падший Кроули! Этот херувим не откроет тебе дверь в Рай, разве ты не знаешь? «Он не понимает», — мелькнула в голове Кроули шальная догадка. «Он ошибается! Он же совсем неправильно на это смотрит!» — Владыка, что с Азирафелем, умоляю… Сатана всплеснул руками. — Какой упорный! Жив твой ангел, цел и невредим. Погоревал на берегу и махнул в ваш любимый Лондон… Сатана услышал вздох облегчения и продолжил. — Ценю твоё доверие, Кроули. И ведь даже не на секунду не усомнился, что я мог солгать. — И, заметив, как округлились глаза Кроули, Сатана махнул рукой и рассмеялся. — Шучу, шучу. Мне нет нужды лгать тебе. Ты так сильно волнуешься, что это уже становится скучным. Сатана выпрямился и звучно хлопнул в ладоши. Потом обошел свой стол, на котором царил идеальный порядок, и сел в кожаное офисное кресло. Он взялся за одну из папок, неторопливо пролистал её. Сделал несколько пометок. Кроули молча наблюдал. Владыка, казалось, забыл о присутствии Кроули в кабинете. Но ему было прекрасно известно, что это не так. Излюбленная тактика Сатаны: дать волю воображению и собственному страху оппонента. На Кроули она всегда действовала безотказно. Он почувствовал, как с его лба скатываются крупные капельки пота. «Что он хочет, чего добивается? Зачем вызвал меня? Как долго собирается держать здесь? Надеюсь, с Азирафелем и правда всё в порядке…». Кроули непроизвольно сглотнул. Сатана поднял голову от бумаг. — А, ты ещё здесь, Кроули. Будто в самом деле только что про него вспомнил. — Ты можешь идти… Хотя, постой. У меня для тебя есть личное задание. Кроули дёрнулся, и это движение вызвало улыбку на тонких губах Владыки. — Неофициальное, — понизил голос Сатана. — В память о нашей старой… дружбе. Кроули снова склонил голову. — Я весь внимание, Владыка. — Прекрасно! — расплылся в улыбке Сатана. — Послушный Кроули! Это навевает сладкие воспоминания… Но к делу. — Голос Сатаны стал суше. — Я собираюсь в ближайшее время посетить Землю. Кроули резко вскинулся. — Что?! — Почему тебя это удивляет? — развел руками Сатана. — После того, как мой неблагодарный отпрыск отменил Апокалипсис, мне срочно пришлось вернуться в Ад. Признаться, я рассчитывал провести на Земле больше времени. Сатана откинулся на высокую спинку кожаного кресла, мягко качнувшуюся под его весом. Он оглядел Кроули с головы до ног, вызывая у того ощущение, будто его окатили ледяной водой. Сатана продолжил: — Я по прежнему обречен провести вечность в Аду. Но теперь есть Адам. — Сатана многозначительно склонил голову. — Человеческий ребенок, который имеет власть над реальностью. Только в его силах вернуть мне возможность выходить на поверхность. Глаза Кроули расширились. «Вот, в чём дело…». — Пусть он и переписал реальность, и больше не является моим сыном… Но появляться на Земле я могу исключительно в день Апокалипсиса, — продолжал Сатана. — И только Адам способен снять это ограничение. — Владыка Преисподней слегка постучал ухоженным ногтем по зубам. Сложил руки на груди, немного покачался в кресле. — Теперь ты понимаешь, почему это задание конфиденциально, Кроули? Если в Аду узнают, что я завишу от своего же семени, позора не оберешься. Ты — единственный, кому я могу доверять. Сатана с минуту помолчал, а потом нетерпеливо произнёс. — Я жду твоего ответа, Кроули. Теперь, когда я разрешаю тебе говорить, ты молчишь. Меня уже начинает утомлять твоя непоследовательность. Кроули набрал в грудь воздуха. Дышать внезапно стало очень тяжело. — Но зачем вам Земля, Владыка? — рискнул задать он вопрос, вертевшийся на языке во время всего разговора. Сатана усмехнулся. Он снова поднялся и приблизился к Кроули. Протянул руку, хотел было коснуться щеки, но пальцы Сатаны замерли в дюйме от его лица. Кроули почувствовал на коже жар, исходящий от ладони Владыки, и едва нашёл в себе силы подавить порыв поёжиться. Сатана отнял руку от лица Кроули. Небрежно подхватил со стола остро отточенный карандаш, поиграл с ним пальцами. — Любопытно посмотреть, что в ней такого, почему ты так яро её защищаешь и всё время упорно стремишься вернуться туда. К тому же… Считай, что ты разжег во мне любопытство. Не каждый день демон втрескивается в ангела. Ты ведь влюблен в него по уши, не так ли, мой сентиментальный Кроули? Заодно я бы взглянул на твоего избранника… Кроули в ужасе поднял ладонь ко рту, пряча в неё беззвучный вопль. Сатана тут же преодолел расстояние, разделяющее их. Перехватил запястье Кроули одной рукой, то же самое проделал и с другой, крепко сжал. — Не пугайся, — зашептал он. — Я не трону твоего ангела. Его жизнь будет моим гарантом. Ты ведь постараешься убедить Адама, Кроули? Напомни мальчику, что мои силы на Земле ограничены уровнем рядового демона… Ну хорошо, я утрирую. Но я буду не сильнее Вельзевул. А это ещё один повод хранить это задание в тайне. Сатана легонько потянул вниз пойманные сильной хваткой руки. — Ты меня понял, Кроули? Я закрываю глаза на твою связь с ангелом и не трогаю его, а ты — с помощью этого щенка Адама — открываешь мне путь на Землю. Договор? Кроули чувствовал себя загнанным в ловушку. Но он всё же не мог не спросить, от безнадежности закрывая глаза: — А если я не соглашусь? Он почувствовал, как лицо Сатаны приблизилось к нему. Жаркий шепот обжег его кожу. — Тогда я напомню тебе, что такое боль. Много боли. Очень, очень много боли, которая длится слишком долго, чтобы не начать мечтать о ванне со святой водой, Кроули. Или — есть другой вариант. Тебе не будет больно, нет. Больно будет ему. Одному хорошо знакомому тебе ангелу… — Нет, — быстро ответил Кроули, открывая глаза и встречаясь с пугающим взглядом бездонных черных глаз Сатаны. Голос Кроули звучал хрипло, но твёрдо. — Я согласен на это задание, Владыка. Договор. Сатана медленно кивнул. Потом его губы раздвинулись в хищной улыбке, приоткрывая белоснежные, идеально ровные зубы. — Договор с дьяволом следует скреплять поцелуем, Кроули. И, не дожидаясь ответа, Сатана впился губами в его губы. Кроули на мгновение задохнулся и попытался дернуться. Но Владыка всё ещё цепко держал его запястья. А острый кончик его языка уже настойчиво толкался ему в рот. Кроули ощутил накатывающее головокружение и прекратил сопротивление. По сути, он никогда не имел сил дать отпор Владыке. Ни сейчас, ни тогда, тысячелетия назад. В те далекие времена, когда Земля ещё не знала ни человечества, ни сада под названием Эдем. Тогда Владыка Люцифер вызывал его в свои покои каждую ночь. И Кроули покорно шёл, завороженный взглядом этих глаз, похожих на чёрные дыры космоса; попадая под власть голоса, от которого хотелось немедленно пасть на колени; отдаваясь этим рукам, которые умели дарить не только бесконечную боль, но и небывалое наслаждение… Он и забыл, что такое — целоваться с Люцифером. Владыка был огнём, сжигающим до костей, оставляющим после себя лишь сухой пепел. Он целовал так, что колени подкашивались, разум отключался, а тело становилось бесстыдно податливым и само ластилось, подавалось навстречу его жару, летело к нему безрассудно, как мотылек на огонь. Сатана давно выпустил плененные запястья Кроули. Вместо этого он обхватил его затылок, а другую руку властно положил ему на задницу, притягивая к себе, поглаживая и сжимая пальцами, между тем углубляя поцелуй, превращая его во всё более жаркий и страстный. Кроули сдавленно застонал и нашёл в себе силы упереться ладонями в грудь Владыки. Нажать. Пусть слабо, но недвусмысленно оттолкнуть от себя целующего его Сатану. Владыка разорвал поцелуй. Выпустил его из объятий. Он покосился на ладони Кроули на своей груди, и они тут же бессильно упали вниз. Кроули низко склонил голову. Губы его горели огнём. Щёки пылали не меньше. Он до смерти не хотел сейчас встречаться взглядом с Владыкой. — Я получил задание, повелитель. Могу я приступать к его выполнению? — глухо проговорил он. Сатана дёрнул бровью. Вытер рот тыльной стороной ладони. Развернулся, направился к столу. Уселся в кресло, заложив ногу за ногу. — А ты всё так же хорош, Кроули, — удовлетворенно отметил он. И признал с оттенком зависти: — Повезло твоему ангелу… Что ж, ты свободен. Жду от тебя результатов, и побыстрее. И помни о нашем с тобой маленьком секрете. Кроули низко склонился и попятился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, он сделал шаг, другой, прислонился к стене и медленно съехал на пол. Демон, сидевший за столом в приемной Сатаны, удивленно покосился из-за неопрятной кипы бумаг на сидящего на полу Кроули. Он явно узнал этого желтоглазого демона, таких было не слишком много в Аду, чтобы не запомнить всех. — Работай, нечего пялиться, — огрызнулся Кроули, постепенно приходя в себя. Он щелкнул пальцами, и на переносице его снова возникли привычные очки с темными линзами. Кроули рывком поднялся на ноги и быстро зашагал по мрачному коридору в поисках выхода. Его ждали Земля, задание Владыки и… его ангел.

Азирафель

Сатана, в самом деле, не солгал Кроули. Азирафель был цел и невредим. Только сильно напуган и ещё сильнее — обеспокоен судьбой Кроули. Он внезапно остался на берегу моря в полном одиночестве. Сердце его колотилось, как бешеное. Он застыл, бессильно сжимая кулаки. Всего одна мысль билась в его мозгу: «Только бы Кроули не пострадал». Он сделал несколько шагов вправо. Потом вернулся назад. Постоял, нервно стискивая подбородок пальцами. Потом пришел к выводу, что чрезвычайное происшествие требует экстренных мер. Азирафель решительно взмахнул рукой и мгновенно перенесся в центр Лондона, прямо на порог своего книжного магазина Азирафель оглянулся. Рядом очутилась также и «Бентли»: он просто не мог бросить машину Кроули на произвол судьбы. Теперь она стояла, бережно припаркованная у тротуара со всей возможной аккуратностью и, возможно, впервые в её долгой жизни — с учётом всех правил дорожного движения. Не теряя ни секунды, Азирафель поспешил ещё раз перенестись, теперь уже в Сити, ко входу в главные офисы обеих конкурирующих контор. Возможный выговор за бездумно потраченные в особо крупных размерах чудеса волновал его сейчас в последнюю очередь. Он понятия не имел как, но был твёрдо намерен любой ценой вытрясти информацию о Кроули хоть у Рая, хоть у Ада. Поднимаясь на эскалаторе, а потом пересаживаясь в лифт, Азирафель вдруг неожиданно даже для самого себя обратился к Богу. Он ещё никогда в своей жизни не молился в том привычном смысле, как это понимают люди. К чему обращаться мысленно к высшей власти, если она в любой момент могла сама поговорить с тобой? Но Бог не вела разговоры ни с кем уже долгие, долгие тысячелетия, не считая последнего обращения через Метатрона. И Азирафель решился нарушить молчание первым. «Боже милосердный… Я никогда у Тебя ничего не просил. Я, наверное, должен извиниться сначала… за меч, за всё прочее, что когда-либо делал неправильно», — даже мысленно Азирафель продолжал оставаться уклончивым. «Но сейчас, правда, неподходящий момент… Боже, если Ты, в самом деле, принимаешь меня, и даруешь прощение, смею ли я надеяться, что всё происходящее вписывается в Твои планы? Прошу тебя, сделай так, чтобы у Кроули всё было в порядке, и его отпустили из Ада целым и невредимым!» В лифте имелись всего две кнопки. Азирафель какую-то долю секунды помедлил, подержав палец над кнопкой с надписью «Вниз». Затем всё же выбрал «Вверх», и двери лифта закрылись. Он почувствовал ускорение при поднятии лифта на верхние этажи и снова мысленно обратился к Богу. «Не знаю, что входит в Твой непостижимый план, Господи. Надеюсь, Ты простишь мне мои дерзкие речи, но… Честно говоря, дорогой Бог, мне глубоко плевать на все эти планы. Главное, чтобы Кроули был жив…» Лифт мелодично звякнул, и Азирафель поспешно покинул его, вступая в обширное белое пространство Небесной канцелярии. У кого Наверху можно узнать хоть какую-нибудь информацию, связанную с оппозицией? Азирафель не раздумывал долго. Он сразу направился к офису Михаила. Кабинет Михаила был просторным, его заливал чистый свет, льющийся из высоких окон с видами достопримечательностей за стеклами. Он был лаконично обставлен немногочисленной офисной мебелью и сиял ослепительной белизной. Впрочем, что на Небесах не сияло ею? Азирафель стукнул согнутым пальцем в косяк открытой двери. Михаил подняла голову от документа, который изучала, сидя за столом в белоснежном кожаном кресле. Брови архангела удивлённо поползли вверх. — Азирафель? Неожиданный сюрприз, — проговорила она сухо. Азирафель с дежурной вежливостью коротко улыбнулся ей, входя в кабинет, и перешёл с места в карьер. — Михаил, рад тебя видеть, надеюсь, здесь всё в порядке, и у Гавриила тоже, у меня к тебе срочный вопрос, если ты не возражаешь, — скороговоркой выпалил он. Михаил молча пожала плечами и указала ему на стул напротив. — Мне нужна информация, Михаил, — сказал Азирафель, присаживаясь и сцепляя руки в замок и складывая их на коленях. Он заметно нервничал, но шёл напролом. — Чем могу помочь? — неприязненно проговорила Михаил. Азирафель решил не обращать внимания на её тон. То, что архангел вообще согласилась с ним разговаривать, уже было хорошим знаком. — Михаил, мне известно, что ты разбираешься в теме… Скажи, где можно найти информацию о том, что могло произойти с одним из сотрудников нижнего офиса? — И добавил уже откровенно, глядя в ничего не выражающее лицо Михаила. — Я имею в виду, как узнать, что случилось с одним конкретным демоном? Михаил опустила взгляд на лежащую перед ней папку с документом, Азирафель невольно проследил за этим движением и заметил, что лист бумаги, который архангел держала в руке, оказался смятым в комок. — Ничем не могу помочь, — безжизненным тоном проговорила Михаил, снова поднимая усталые глаза на Азирафеля. — У меня не осталось связей с Адом… Благодаря твоему дружку, Азирафель, — добавила она, словно плюнув эти слова ему в лицо. Азирафель невольно дернул рукой, чтобы утереться, но снова опустил её на колени. Набрал в грудь воздуха. — Я хотел бы, чтобы ты знала, Михаил, — произнес он тихо. — Я не выгораживаю Кроули, не прошу за него прощения и не оправдываю убийства. Просто для информации — это была самозащита. Ничего личного. Тот демон… они ведь шли убивать, вдвоём на одного. Я чувствую в этом деле и свою вину тоже, потому что именно от меня Кроули получил смертельное оружие… Вот за это я готов принести свои извинения. Михаил кивнула и молча отвернулась, прижав кулак к подбородку. Её глаза часто заморгали. Азирафель сочувственно замялся, не зная, что предпринять в этой ситуации. — Знаешь, если я испытываю хандру или на меня накатывает сплин, я обычно беру книгу, заворачиваюсь в плед и завариваю себе какао послаще… — наконец, проговорил он, и осёкся, увидев, какое странное выражение приобрело лицо Михаила. — О, прости. Кажется, это был неуместный совет. Михаил повернулась к Азирафелю. — Рекомендую тебе обратиться к Уриил. Похоже, теперь она — негласный связной с оппозицией на Небесах, — сказала она. — Она сейчас здесь? — обрадовался Азирафель. — Спасибо! Благодарю, Михаил! — Азирафель подскочил со своего места. — Немедленно пойду поищу её. Всего наилучшего! Он поспешил к двери, но уже у самого порога Михаил окликнула его. — Азирафель. Он оглянулся с лёгким недоумением. — Держись крепче за своего демона, Азирафель, — совсем тихо произнесла Михаил. — Не теряй ни одной минуты. Никогда не знаешь, что может произойти завтра. План непостижим… Азирафель молча серьёзно кивнул ей и покинул кабинет. Он шёл по широкому залу, намереваясь добраться до отдела Уриил. Но вместо этого столкнулся с Гавриилом… Его непосредственный руководитель полубоком стоял у стеклянной стены, заложив руки за спину, и задумчиво рассматривал пейзаж за окнами. Он тоже заметил Азирафеля, выглядевшего в его глазах, как обычно, нелепо в своём поношенном пиджаке и затёртой до дыр жилетке. — Азирафель? — удивился Гавриил. Сам архангел, как всегда, выглядел безупречно в своём светло-сером плаще и элегантном шарфе. — Гавриил, — на всякий случай осторожно поздоровался Азирафель. — Что ты забыл в офисе, Азирафель? — со свойственной ему прямотой спросил Гавриил. — Уриил только что доложила мне, что ты успешно выполнил задание в Тунисе. С каких пор с отчётом о мелком благословении стало необходимо являться лично? — Гавриил закатил глаза. — Просто направил бы его в канцелярию. Азирафель моргнул. Потом моргнул снова. Затем решился и сделал небольшой шаг в сторону Гавриила, уже собирающегося покинуть просторный холл. — Я хотел бы спросить, если позволите, — начал он. — Да, Азирафель? — энергично подбодрил подчиненного начальник. — По поводу моего задания в Тунисе… Могу я узнать, кто отправил мне то письмо? Гавриил так же бодро рассмеялся. — Ты задаешь такие вопросы руководителю? Азирафель, спустись с Небес на Землю (буквально, ха-ха!), с чего ты взял, что я занимаюсь рассылкой рядовых заданий? Тебе знакомо понятие «делегирование»? Рекомендую обратиться с этим вопросом к Уриил. — У неё я уже спрашивал… — вздохнул Азирафель. — Что ж. Рад был… — Могу я задать ещё один вопрос, Гавриил? — перебил его Азирафель. — Конечно. Гавриил сложил руки на груди. Он идеально контролировал выражение лица и держал все эмоции при себе. Азирафель ни за что бы не заподозрил, что его руководитель начинает раздражаться, если бы не изучил его слишком хорошо. — Я бы хотел поговорить с Метатроном. На этом вопросе выдержка Гавриила отказала ему. Брови архангела изумленно поползли вверх. — Однако! Я боюсь, Метатрон никого не принимает лично, за исключением срочных каналов связи. Но если твоё дело не терпит отлагательств, Азирафель… Могу я чем-нибудь тебе помочь вместо него? — Я просто хотел узнать у кого-нибудь, кто приближен… к высшей власти… — Азирафель глазами указал наверх. — Почему меня приняли обратно? Гавриил вздохнул и провел ладонью по лицу, словно собирая всю волю в кулак. — Азирафель. Боюсь, даже Метатрон в этом вопросе тебе не поможет. Он ведь ничего не решает сам, а лишь передает нам решения Божии. То, что Бог заговорила с нами впервые за столько лет… Я не знаю, как это расценивать — как хороший знак или тревожный. Это слишком непостижимо. Азирафель внимательно слушал Гавриила, даже подавшись к нему поближе всем телом. Гавриил нахмурился и уставился на Азирафеля из-под насупленных бровей. — Честно тебе говорю, Азирафель, мне трудно это признать, но, похоже, Бог любит тебя. — Гавриил тут же вставил смешок, — нет, конечно, Бог любит всех своих созданий, земных и небесных. Но тебя она выделяет особо. Меня это сильно смущает, Азирафель, но я не буду пытаться это понимать. Такова воля Божья. Азирафель хмыкнул. — Почему же вам тогда не жмёт идти вразрез с планами Господа нашего? — спросил он очень дерзким тоном, и даже сам обмер от своей наглости. Гавриил чуть не задохнулся от возмущения. — Что? Что ты несёшь? — Вы посылали Уриил добывать доказательства против меня. И некоего демона Кроули, — припечатал Азирафель. Гавриил открыл рот. Он казался ошарашенным и даже несколько пристыженным. Это было незабываемое зрелище. Азирафель точно запомнит надолго это выражение лица. — Зачем вам уличать меня в связи с демоном, если Бог устами Метатрона возвестила о моём прощении? Разве это не значит автоматически то, что Она принимает любой мой шаг? А вы, получается, препятствуете Её планам. Опять. — Азирафель нырял в омут с головой. Его несло, и он не мог остановиться. Гавриил остолбенело смотрел на обычно такого тихого и вечно мямлящего ангела. Он даже непроизвольно мелко качал головой, не веря своим ушам. — Иногда я очень жалею, что тебя не взяло адское пламя, Азирафель, — выдавил он, наконец. — Возвращайся на службу. Лифт к Земле вон там. Азирафель умолк и натянуто улыбнулся: — Прошу меня извинить, но мне нужно ещё повидать Уриил. — В таком случае, желаю удачи. — Гавриил коротко кивнул, развернулся и ушёл, чеканя шаг и нервно подёргивая плечом. Азирафель облегченно выдохнул. Что ж, про местонахождение Кроули он пока ничего не разузнал, но, по крайней мере, Гавриила удалось осадить. Азирафель не чувствовал себя в таком приподнятом настроении со времен «казни» в Аду. Запугивать архангелов оказалось не менее увлекательным делом, чем вселять страх в демонов. Надо будет обязательно рассказать Кроули! Кроули… Азирафель поспешно направился в сторону кабинета Уриил. Он столкнулся с ней нос к носу, как раз в тот момент, когда архангел выходила из дверей. — Ох, Уриил! — воскликнул Азирафель, отступая на шаг назад. — Я как раз тебя ищу! Во-первых, приношу благодарность за то, что прикрыла меня перед Гавриилом. Я ведь так и не успел выполнить задание в Тунисе… А во-вторых… — Пошёл на***, — коротко отрезала Уриил, и, бесцеремонно отодвинув Азирафеля, прошла мимо него. — Э-э-э… Хорошего дня! — крикнул ей вслед Азирафель. — Ну, вот и поговорили…

Кроули

Он шёл по коридору в сторону лифта и намеревался тихо проскочить через опен спейс в надежде, что он окажется пуст. Да, надеяться в Аду было, пожалуй, слишком самоуверенно даже для Кроули. По крайней мере, в этот час в опен спейсе было относительно безлюдно, а точнее, здесь находились всего двое демонов. Кроули увидел сидящую в своём кресле Вельзевул. У её ног примостилась Дагон. Вельзевул держала руку на её голове и отстраненно перебирала спутанные длинные пряди рыжеволосой демонессы. Дагон что-то вполголоса рассказывала Князю Тьмы, сидя спиной к Кроули. Но Вельзевул была обращена к нему лицом, поэтому она первая заметила его, и все старания Кроули незаметно и быстро убраться из Ада провалились. — А, Кроули, — лениво махнула ему рукой Вельзевул. — Давно тебя не было видно… Дагон оглянулась, разглядывая подошедшего. — Лорд Вельзевул. Дагон, — приветствовал коллег-демонов Кроули. А сам в эту минуту размышлял, успела ли Дагон доложить боссу о том, что видела его на Земле вместе с ангелом… Но Вельзевул буквально огорошила его следующей же фразой: — Говорят, ты снова в фаворе у Владыки? — тем же равнодушным тоном спросила она, складывая руки на груди. Кроули постарался придать лицу как можно более нейтральное выражение. Навесил фальшивую улыбочку, пока лихорадочно придумывал ответ. Он не хотел лгать в лицо Вельзевул, подтверждая этот слух, потому что знал, что его слова непременно дойдут до Сатаны. И тогда Владыка очень повеселится… Но и отрицать было бы чрезвычайно глупо, самоубийственно, и совсем не в его интересах. К счастью, вмешалась Дагон и избавила его от необходимости отвечать. — Какая жалость, что за тобой больше не нужно следить, Кроули, — разочарованно оскалилась она. Потом обернулась к Вельзевул, не вставая. — Вельз, но ты ведь отправишь меня с каким-нибудь заданием на Землю ещё разок? Мне там понравилось. Много людей, много машин, и ангелы так и шастают повсюду. — Ангелы? — переспросила Вельзевул, поднимая бровь. Кроули незаметно оглянулся в сторону лифта. Может, сейчас — подходящий момент, чтобы улизнуть, раз уж Дагон и Князь тьмы отвлеклись на разговор? Дагон, между тем, продолжала: — В офисе с ними не пересечешься, в «Курилку» ни один из них и носа не суёт, — жаловалась демон. — А они, оказывается, забавные! — Она мечтательно закатила глаза. — Можно мне пощупать хотя бы одного ангела поближе? Вельзевул равнодушно пожала плечами. — Валяй. Но зачем это тебе? — Ради интереса, а что, нельзя? — возмутилась Дагон, впрочем, больше шутливо, чем всерьёз. Вельзевул посмотрела на неё сверху вниз с совершенно нечитаемым выражением на спокойном лице. Дагон кивнула в сторону Кроули, которому уже начало казаться, что про него забыли. — Вон наш мистер Скользкий тип трахает ангела, а мне, может, завидно! Вельзевул вздохнула, а Кроули чуть не подавился, и уставился на Дагон, полностью потеряв дар речи. Если бы взглядом можно было сжигать дотла, то от Дагон уже осталась бы кучка пепла. — Цыц, — лениво осадила болтливую демонессу Вельзевул, поглаживая её по голове. — Кроули теперь снова трахает сам Владыка, наш мистер Гадёныш опять вне категорий. — Эй, я всё ещё здесь! — наконец, справился со своим возмущением Кроули. Дагон и Вельзевул обе, как по команде, уставились на него, будто только что вспомнили, что он стоит рядом. — Мы видим, — произнесли они хором. — Зачем я вообще это выслушиваю? — пробормотал Кроули, развернулся и молча прошёл в сторону лифта. Оказавшись на поверхности, Кроули первым делом набрал номер Азирафеля. «Абонент вне зоны действия сети», — ответил ему женский голос из трубки. Кроули нахмурился. Он немного постоял, вертя в пальцах смартфон, потом спрятал его в карман. Набрал полную грудь воздуха и с силой выдохнул, изгоняя из лёгких удушающие запахи Ада. Лондонские ароматы, пусть их нельзя было назвать чересчур свежими, были ему по душе гораздо больше. Он взглянул вверх, в белёсое зимнее небо, прятавшее солнце за невнятными то ли тучами, то ли городским смогом. До чего прекрасна Земля! Хотя бы уже потому, что здесь нет других демонов, кроме него самого. Впрочем, теперь Кроули надлежит приложить все свои усилия, чтобы на Земле стало одним демоном больше… Кроули сложил замёрзшие руки в карманы и нахохлился. Он мог бы заставить своё тело не чувствовать холодный воздух, но не стал ничего предпринимать. Ощущать запахи, ёжиться от зимней прохлады, скользить подошвами по покрытию дороги означало для Кроули чувствовать себя живым. После мертвящих коридоров Ада, которые он только что покинул, лондонские улицы представлялись Кроули самым прекрасным местом на земле, и ему хотелось наслаждаться невольной прогулкой как можно дольше. Немного ссутулившись, Кроули зашагал по тротуару. Он не стал использовать мгновенный перенос, чтобы добраться до магазина. Всё равно Азирафеля, скорее всего, нет дома. Если телефон не отвечает, то, возможно, он тоже отправился в свой офис? У Кроули как раз будет время, чтобы под размеренный стук шагов хорошенько обдумать всё, что произошло за сегодняшний день.

Азирафель

Он медленно направлялся к лифту. У него не осталось выбора. Если на Небесах не удалось ничего узнать о судьбе Кроули, остался только один путь. Азирафель поёжился. Он спускался в Ад всего один раз в жизни. И тогда его вели туда под конвоем. А теперь он намеревается сделать это сам, по собственному желанию. Сказать, что ему было страшно — это ничего не сказать. Он нажал кнопку вызова и принялся ждать, уговаривая свои руки не дрожать. Вдруг позади он услышал голос Уриил и сначала даже не поверил своим ушам. — Эй, ты! — позвала его архангел, неспешно приближаясь к лифту. Азирафель повернулся к ней, приветливо улыбнулся. Он не ожидал, что она первой заговорит с ним после недавней более чем холодной встречи. Уриил выглядела чем-то недовольной. Впрочем, её лицо, кажется, было таким с самого дня сотворения, насколько помнил Азирафель. — Уриил. Придержать лифт? — вежливо осведомился Азирафель, собираясь сделать шаг в распахнутую дверь подъехавшей кабины. Но Уриил покачала головой, останавливая его жестом руки. — Слушай, Азирафель. Просто не хочу, чтобы кто-то считал себя обязанным мне. Я выгородила тебя перед Гавриилом с тем заданием, просто потому, что… твои слова хорошо встряхнули меня тогда, в Марселе. Считай, это была услуга за услугу. И не надо мне твоих благодарностей, понял? Азирафель молча кивнул. Уриил деловито продолжила. — Зачем приходил? Искал своего дружка? Азирафель удивленно покосился на архангела. — Да… Откуда ты… — Михаил поделилась, я только что от неё. Я тебе вот что скажу, Азирафель. У нас всегда есть канал связи с оппозицией, о котором мы не спешим трепать всем и каждому. И если Михаил отправила тебя ко мне… значит, она почему-то стала тебе доверять. Азирафель приподнял брови: «Даже так?». Уриил тяжело вздохнула. — Ладно, ещё одна услуга. И не вздумай благодарить, — палец Уриил жестко ткнулся в грудь Азирафеля. А сама архангел тем временем извлекла телефон и набрала номер. Азирафель немного завистливо оглядел её мобильный. Это была особая райская модель, которой обладали лишь высшие ангельские чины, она работала и на Небесах, и, наверное, даже в Преисподней. Телефон Азирафеля был самым обычным человеческим смартфоном, который здесь превращался в кучку бесполезного пластика. Тем временем Уриил дозвонилась до неизвестного Азирафелю абонента. — Это я, — проронила она в трубку несколько суховатым тоном. — Скажи, у вас Внизу не объявлялся случайно демон Кроули? Ах вот как, только что ушёл? Азирафель при этих словах чуть не сполз по стене от внезапно нахлынувшего глубокого облегчения. — Да неужели? — приподняла брови Уриил, после непродолжительной паузы, во время которой Азирафелю был слышен только неразборчивый бубнёж из трубки. — Ваши сплетни мне неинтересны, — отрезала Уриил. — Кто его ищет? Есть тут один ангел… Да-да, именно. Нет, конечно, что за глупый вопрос?! Он уже уходит. Всё, конец связи. Уриил убрала телефон в карман белоснежного костюма. Неприязненно посмотрела на Азирафеля, который чуть не светился от радости. — Всё слышал? Азирафель кивнул. — Жив твой Кроули, только что ушёл на Землю, даже своими ногами, заметь. И тебе давно пора. — Я всё же тебе признателен, Уриил… — начал Азирафель. Уриил только фыркнула и, развернувшись, скрылась из вида. Азирафель снова поспешно нажал кнопку вызова. Сердце его колотилось и грозилось выпрыгнуть из груди от ликования. Кроули жив и сейчас направляется домой! Какое счастье! Должно быть, Бог услышала его молитвы. Азирафель так спешил вернуться домой, что не стал тратить время на путь до Сохо. Он просто шевельнул пальцами, взмахнул рукой, и с порога офисного здания моментально перенесся ко входу в книжный магазин, уже не беспокоясь, что кто-то Наверху будет подсчитывать количество использованных им крупных чудес.

Гавриил. Вельзевул

Азирафель покинул Небесный офис, и поэтому не мог видеть, как архангел Гавриил подошел к служебной лестнице, открыл дверь и начал спускаться по ней ниже и ниже. Надо сказать, что и Верхняя, и Нижняя конторы всегда отлично знали, что находится в середине их офисного небоскреба. Территорию между адским и небесным офисами с самого начала решено было объявить нейтральной зоной. Позже к ней намертво приклеилось название «Курилка», потому что в Аду курить было строго настрого запрещено, а многие демоны пристрастились к этой людской привычке. Среди ангелов курить было не принято, и поэтому постепенно за «Курилкой» закрепилась репутация некоего филиала Ада, хотя формально она до сих пор оставалась нейтральным местом. Ангелы, конечно, не забыли о «Курилке», но предпочитали делать вид, что этого места не существует в их реальности. Строго говоря, на привычную в понимании людей курилку это место было мало похоже. Оно было обширно, поделено на множество отдельных помещений, напоминающих то ли склады, то ли заброшенные чердаки. Вся «Курилка» была заставлена старой конторской мебелью прошлых столетий, и с тех пор, как её перестали посещать ангелы, она растеряла присущие Раю белизну и стерильность, но так и не стала полностью таким же мрачным и грязным местом, как Ад. Гавриил использовал «Курилку» как место встречи с руководителем конкурирующей фирмы. Иногда в работе возникали неразрешимые противоречия, и без опыта противоположной стороны было не обойтись. Правда, он предпочитал использовать слово «Чистилище» для обозначения этого места. Сама мысль, что эту территорию используют, в основном, для того, чтобы пропускать через своё тело удушливые пары табака вперемешку с вонючими смолами, вызывала в нём глубокое отвращение. Но ради обмена опытом он готов был временно потерпеть неудобства и даже не слишком явно показывать своё презрение. Вельзевул разделяла точку зрения архангела, и тоже иногда назначала встречи в «Курилке». Взгляд со стороны оппозиции иногда был необходим, чтобы разобраться в текущих проблемах Ада, и Князь тьмы видела в этих встречах только пользу. Они стояли в небольшой закрытой комнате, подальше от любопытных ушей и глаз. Здесь было даже окно, но до того пыльное и мутное, что за ним не было видно абсолютно ничего. Лишь слабый серый свет просачивался в помещение. Вельзевул меланхолично смолила что-то чадящее и вонючее, Гавриил прилагал все усилия, чтобы не начать разгонять дым ладонью. — Как ты думаешь, Вельз, — спросил архангел, когда она, наконец, докурила и швырнула окурок под ноги, придавив его каблуком. — Что предпринять, если чувствуешь, что прав ты, а начальство — ошибается? Стоит ли указать на эту ошибку? И как вообще это сделать? Вельзевул сцепила пальцы, потянулась руками, разминая затёкшие от долгого сидения за столом мышцы. Потом посмотрела на Гавриила, с озабоченным видом ожидающего от неё ответа. — Я считаю, надо забить, — проговорила она. — У нас в ходу мнение, что начальство всегда право. Даже если оно совершает ошибку, мы принимаем её за неизбежное зло и просто живём с этим дальше. Ну, или за благо, если по-вашему, — добавила она, подумав. — Жизнь не обязана давать нам то, чего мы ожидаем. Надо брать то, что дают, и быть благодарными уже за то, что могло быть и хуже. Гавриил потёр подбородок, переваривая её слова. — Значит, просто принимаете, как есть? — Да, — подтвердила Вельзевул, пряча зевок в кулак. — У нас эту идею протолкнуть будет сложнее… — задумчиво произнёс Гавриил. — Да, нам известно, что план непостижим. Но мы так долго жили по предначертанному, что перестроиться чертовски трудно. Вельзевул пожала плечами. — Ну так покажи им, что в других местах такая политика считается прогрессивной. Гавриил вдруг оживился, энергично схватил её за плечи. — Вельзевул! Ты чертовски гениальна! Руководительница Ада хмыкнула: — Я знаю. — Я бы тебя расцеловал, если бы ты не выкурила только что эту гадость! Вельзевул даже бровью не повела в ответ. Конечно, ни один из них никогда бы не помыслил о реальных поцелуях друг с другом. Эта шутка была стара, как мир, и они оба давно превратили её в дежурную любезность. — Отличная идея! — Гавриил показал большой палец. — Я считаю, нам нужно организовать совместный тренинг… — Корпоратив? — предложила Вельзевул. — Конференцию! Или симпозиум. Собрать обе конторы, допустим… на совещание по обмену опытом. С участием как высших, так и низших чинов. — Идею поддерживаю. Плюс, обязательно устроить общий банкет, — вставила Вельзевул. — Наши не согласятся на конференцию без банкета. Теперь, когда неясно, что там с Высшими планами насчет Апокалипсиса, нашим подчиненным нужны новые стимулы… — Мотивация! — энергично поддакнул Гавриил. — И банкет, ладно. — И спросил уже обычным тоном. — Стоит ли приглашать этих… ты понимаешь… Вельзевул закатила глаза. — Да почему нет-то? Гавриил замялся. — Как бы тебе сказать. Наш ангел, Азирафель… У меня сложное к нему отношение. Я ведь приговорил его к смерти, понимаешь, не дожидаясь Её, — Гавриил коротко поднял глаза вверх, — решения. Да и как я мог ждать ответа, если Она не говорила с нами тысячи лет! Привыкать к мысли о том, что придётся убить собрата-ангела было трудно. Но, оказалось, что видеть его после того, как уже мысленно казнил, тяжелее во сто крат. Потому что, выясняется, что Её желанием было простить его. Вельзевул поглядела на Гавриила, и её нижняя губа слегка оттопырилась, выражая презрение. — Какие сантименты, — фыркнула она. — Мне вот плевать на Кроули. Я тоже организовала казнь по своей инициативе, но лишь потому, что была уверена, что Повелитель её одобрит. Он промолчал, значит, не возражал. Но теперь снова приближает его к себе, а, значит, Кроули чем-то важен. Ну и хрен бы с ним. — Значит, приглашаем обоих и просто их не трогаем? Вельзевул достала из кармана мятую пачку, вытащила сигарету и задумчиво сотворила лепесток пламени на кончике указательного пальца. — Не вижу препятствий, — сказала она, закуривая. Гавриил всё-таки не удержался и помахал рукой перед своим носом. — В таком случае, увидимся. Дату согласуем по внутренней почте. Гавриил направился к двери. Вельзевул, не оборачиваясь, бросила, прищурив глаза от едкого дыма: — До встречи, архангел.

Кроули

Чем больше сокращалось расстояние до книжного магазина Азирафеля, тем медленнее делались шаги Кроули. Он глубже засовывал руки в карманы, всё сильнее сутулился, словно кто-то незримый с каждым шагом навешивал ему на плечи по тяжеленной гире. Мысли его лихорадочно мелькали в голове. А губы до сих пор жгло огнём после поцелуя Владыки. «Как мне смотреть ему в глаза?» — думал Кроули в отчаянии. Он не знал, как признаться ангелу в этом постыдном поцелуе. «Я не виноват, он первый начал…». Эта фраза звучала так глупо, что казалась даже смешной. Только, Кроули был уверен, Азирафелю не захочется смеяться. Они никогда не говорили друг с другом о прошлом, о том, что было с ними до того дня, когда они впервые встретились на Эдемской стене. Они оба с удовольствием начали земную жизнь с чистого листа, и все их воспоминания после дня первой встречи были общими, так что им вполне хватало тем для разговоров. Азирафель часто упоминал раньше о том, что у них общее происхождение, никогда не забывая, что Кроули раньше звался ангелом. По-видимому, он был не против развить эту тему подробнее. Но Кроули каждый раз замыкался, когда речь заходила о его прошлом. Как он мог рассказать своему ангелу о том, каким он был до встречи с ним? О том, как пал. О том, как выживал первые мучительные годы в Преисподней. Как ползал на брюхе в змеином теле долгие сотни лет, прежде, чем вспомнил о своём прежнем обличье… Хорошо, когда-нибудь Кроули наберётся сил и всё же расскажет Азирафелю об этих воспоминаниях. Но признаться в том, что он проводил ночи в объятиях того, кто когда-то считался самым прекрасным из всех ангелов, когда-либо созданных Богом… Что он униженно ползал у него в ногах, умоляя… Кроули болезненно застонал, схватившись руками за голову, отгоняя прочь неотступные мысли. Он хотел бы забыть о том, что связывало его с Владыкой. Это всё в прошлом. Кроули не мог не признать, что с тех пор изменился не раз, и даже не два. Он менялся сотни раз, и всё, что когда-либо чувствовал к Люциферу (это имя обожгло его, когда он произнес его даже в мыслях), давно отмерло и испарилось после этих изменений. И повинен в этом был, кроме всего прочего, Азирафель. Его ангел! В жизни Кроули никогда не было никого дороже Азирафеля. И только с ним он хотел провести вечность, только в его глаза смотреть, просыпаясь по утрам, и его целовать ночами и владеть его телом, и отдаваться только ему, и никому, никогда, ни за какие блага… Кроули уныло брёл по тротуару, не замечая прохожих. А люди, словно чувствуя засасывающую черноту в его мыслях, сами того не понимая, обходили Кроули по широкой дуге. «Надо рассказать ему о поцелуе», — думал Кроули. Пусть глядит презрительно, пусть поджимает губы. Пусть качает головой. Пусть даже прогонит прочь, имеет право. Кроули считал, что это справедливо, он заслужил. Увидел Владыку, снова ощутил на себе его мощную власть, и сразу потерял разум. Поделом теперь. Но рассказать Азирафелю всё же необходимо. Потому что держать в себе такое Кроули просто был не в силах. На углу уже был виден книжный магазин. Кроули чуть ускорил шаг, его даже начало потряхивать от волнения в ожидании встречи с Азирафелем.

Азирафель

Возле книжного магазина Азирафеля ждал неприятный сюрприз. Прямо на ступеньках перед входной дверью сидела Дагон, облокотившись спиной на створки запертой двери. Азирафель, перенёсшийся непосредственно ко входу, едва не наступил на демона, и, споткнувшись о её ноги, потерял равновесие. Дагон моментально подскочила и ухватила его под локти. — Вы посмотрите, — пропела она радостно, — какой сегодня удачный день! Ангелы практически сами падают в руки. Азирафель, снова крепко вставший на ноги, покосился на Дагон. Она неохотно убрала руки за спину. Азирафель всё же не мог не высказать слова благодарности, и буквально сразу же пожелал хорошего дня, посчитав инцидент исчерпанным, и открыл дверь в магазин. Он вошел первым, но не успел захлопнуть створку, как Дагон проскользнула за ним следом. Азирафель сжал губы. Он недоумевал, что нужно этому демону в его магазине. Но решил выслушать её. Наверняка её появление было вызвано какой-то важной причиной. Возможно, она здесь, чтобы передать весточку от Кроули? Маловероятно, но нельзя исключать и такого развития событий. — Чем обязан? — сухо спросил Азирафель у Дагон, которая с любопытством озиралась кругом. Она его словно не услышала. Демон добралась до ближайших стендов с книгами и рассматривала выставленные на них ценные экземпляры. Она выхватила один из них, — раритетное издание «Хроник» Ликостена, узнал Азирафель, — и осмотрела его. Потом поднесла к лицу и обнюхала. Подцепила длинным острым ногтем обложку, открыла, оглядела пожелтевшие страницы. — Такое старье! — удивилась Дагон. Азирафель не выдержал, шагнул к демону и аккуратно вынул из её пальцев старинную книгу. — Могу я чем-нибудь помочь? — уже с откровенной неприязнью спросил он. — О, да, — с готовностью произнесла Дагон, поворачиваясь к Азирафелю. — Всё хотела узнать, такой ли ты сладкий, каким кажешься… И, не успел шокированный её ответом Азирафель отреагировать, как Дагон цепко обхватила его сильными ручищами и впилась своим ртом прямо в его губы. В это же мгновение дверь в магазин распахнулась, и Азирафель, который стоял лицом ко входу, увидел поверх головы целующей его Дагон оцепеневшего Кроули. Кроули застыл. Он остановился в проёме двери, запнувшись, не в силах сделать шаг вперед. За какую-то долю секунду на его лице промелькнули самые разные выражения: шок, недоумение, обида, боль, обреченность… Потом он молча развернулся и захлопнул за собой дверь. Азирафель, наконец, пришёл в себя, и, размахнувшись, изо всех сил треснул толстенным томом «Хроник знамений и пророчеств» авторства Конрада Ликостена всё ещё прижимающуюся к его губам Дагон по голове. Демон издала глухой вскрик и повалилась ему под ноги. Азирафель поспешно перешагнул через неё и рванулся к двери. Но на пороге он остановился и взглянул через плечо. Дагон лежала на полу ничком, прижав обе ладони к макушке, и негромко поскуливала. Сердце Азирафеля рвалось на части. Он торопился бежать за Кроули. Его нужно было скорее догнать, немедленно объяснить, какая чудовищная глупость только что произошла, и поспешить успокоить, рассказать, что это всё — просто нелепое недоразумение. Но он не мог оставить в своём магазине Дагон. Нет, не демона было ему жаль, а того, что обиженная отказом и ударом по голове, Дагон могла устроить его магазину в отместку. Не каждый способен легко пережить неожиданно тесное знакомство с французскими гуманистами XVI века. Азирафель со вздохом отпустил ручку двери и вернулся к Дагон. Сел рядом с ней на корточки. — У-у-у, жестокий ангел, — проныла Дагон, поднимая на него взгляд. Азирафель удивился тому, что не услышал в тоне её голоса злости. Похоже, для демона всё было в порядке вещей. А появления и ухода Кроули она даже не заметила… — У вас все такие несговорчивые? — спросила Дагон, потирая макушку. Азирафель протянул ей руку, помогая подняться. Внезапно ему в голову пришла одна мысль. — Не все, — ответил он и почти хищно улыбнулся. — Рекомендую тебе попытать счастья с Уриил. Ты удивишься. Дагон встала и опасливо покосилась на Азирафеля. Он оглядел себя и заметил, что всё ещё держит в руке увесистый том «Хроник». Воистину, книги — лучшее оружие. Он аккуратно подул на обложку, чудесным образом стирая все микроповреждения, и вернул книгу на её законное место на полке. Потом обратился к Дагон: — Ну, ты уберёшься отсюда уже, наконец? — и нетерпеливым жестом указал на дверь. — Ладно, ладно, — проворчала Дагон. — Ишь недотрога, потискать нельзя, — пробормотала она, выходя на улицу. — И что этот змеёныш в тебе нашёл? Дагон щёлкнула пальцами и исчезла. А Азирафель быстро выскочил следом, запер магазин и огляделся. «Бентли» всё ещё стояла у тротуара, где он её оставил, вернувшись из Туниса. Значит, есть надежда, что Кроули ушёл пешком. Но куда? Азирафель вытащил из кармана телефон и позвонил. Номер Кроули не отвечал. Что ж, это было ожидаемо. Не желая привлекать лишнее внимание Небесной канцелярии к дому Кроули, Азирафель не стал использовать чудо, и почти бегом пустился в сторону Мэйфейр. Он буквально взлетел по лестнице, громко постучал. Не дождавшись ответа, Азирафель отпер дверь своим ключом, торопливо пробежался по комнатам. Кроули дома не было. Через час Азирафель снова сидел в магазине, подавленный и совершенно растерявшийся. Кроули не отвечал на звонки. Азирафель хотел было написать ему сообщение, но уставился в пустое поле и так и не смог придумать подходящий текст. Все объяснения выглядели глупо, как в американских комедиях положений, которые часто смотрел Кроули. «Я не виноват, она первая начала…» — это звучало до нелепости смешно, право слово. Азирафель вздохнул и взял в руки первую попавшуюся книгу. Он надеялся, что эмоции Кроули остынут, он поймёт, что ошибся и вернется домой. В самом деле, не может же он всерьёз поверить, что Азирафель предпочел ему Дагон! Это просто немыслимо. Азирафель постарался унять ноющую глухую тоску и сосредоточился на книге. Кроули скоро придёт, успокаивал он себя. Скоро…

Кроули

Кроули был просто вдрызг пьян, но ноги сами принесли его в книжный магазин. На улице давно стояла глубокая ночь, но он не заметил, как прошло время, усердно напиваясь в одном из пабов Сохо. Он даже не смог далеко уйти из этого района, когда в совершенном раздрае выскочил из магазина. Засел в ближайшем заведении, где наливали что-то алкогольное, и бездумно накачивался спиртным, пока не перестал соображать, где находится, и в голове не осталось ни одной связной мысли, только звенящая ослепительная пустота. Он открыл дверь магазина своим ключом, попав в замочную скважину с четвёртого раза. Внутри было темно и тихо. Кроули посеял свои очки где-то в пабе, но в такой темноте они ему были и ни к чему. Шатаясь, он двинулся между угрожающе высящимся в темноте шкафами, на удивление ни разу не задев их и не уронив ни одну книгу. Даже будучи в стельку пьяным, он помнил, что упавшая на пол книга могла расстроить Азирафеля. «Расстроить!» — поднимаясь по лестнице на второй этаж, усмехнулся было Кроули, но его лицо тотчас исказила болезненная гримаса. Разве существовал способ расстроить ангела ещё больше? Разве не очевидно, что ему уже обо всём донесли не в меру заботливые коллеги-демоны? Азирафель, конечно, уже знает о последнем слухе. Невозможно подумать, что Дагон ему ничего не рассказала, прежде чем… Да, прежде чем они поцеловались. Кроули вернулся к Сатане. У Азирафеля нет больше никаких обязательств, почему бы и не поцеловать другого демона? А, может, и начать с ним новые отношения? Что ж, Кроули готов и к такому повороту. Он споткнулся о последнюю ступеньку, но чудом удержал равновесие, негромко чертыхнувшись. Да, он готов принять любое решение Азирафеля. Кроули мог бы не возвращаться, но он пришел сюда за наказанием и жаждал его получить. Что делают с недостойными демонами? Подвешивают над ямой с горящей серой? Выжигают внутренности адским огнём? Какая чепуха! Обрушить ледяное презрение ангела, медленно пытать холодным равнодушием, утопить в мучительном раскаянии — вот пытки, которые казались Кроули самыми беспощадными в этот момент. Внезапно дверь спальни распахнулась, и в прямоугольнике яркого света на пороге комнаты возник Азирафель. Видимо, услышал, как ругнулся Кроули. Пришлось поднять руку, защищая глаза от слепящей лампы. Колени Кроули подкосились, и он прислонился к стене, закрывая веки и внутренне обреченно сдаваясь на милость ангела. Он пришёл к Азирафелю, как на судилище, и пусть его теперь приговаривают к казни. Но вместо обличительных речей он услышал взволнованный голос: — Кроули? Ты вернулся! Боже милостивый, в каком ты виде… Ласковые пальцы коснулись его щек, и Кроули чуть не разрыдался. Он судорожно дёрнулся, открывая глаза, вырываясь из тёплых рук. — Не надо, Азирафель, — выдавил он. Мысли путались, но слова сыпались из него, и удержать их было невозможно, даже прикусив язык. — Не обнимай меня, не трогай. Я недостоин тебя. Азирафель ощутимо вздрогнул. — Что ты такое говоришь, Кроули? Азирафель сделал шаг ближе, намереваясь, видимо, обнять его, отчего Кроули в ужасе замотал головой. — Я предал тебя! Ангел, — простонал он. — Можешь ненавидеть меня, прогнать насовсем, можешь убить, я готов ко всему. — Он обреченно повесил голову. Азирафель подался ближе, крепко обхватил ладонями его лицо. Приподнял, чтобы встретиться взглядом. В свете, лившимся из комнаты, силуэт Азирафеля был тёмным, и Кроули не различал его глаз. Наверное, к лучшему. Потому что, когда Азирафель заговорил, его голос был таким нежным и участливым, что Кроули снова зажмурился, только бы не разглядеть выражение его лица. Иначе это было бы слишком мучительно. — То, что ты говоришь — чудовищно неправильно! Мне больно слышать это, Кроули! Посмотри на мои руки, дорогой мой, — произнес Азирафель, и потерявший концентрацию Кроули невольно скосил глаза на пальцы, держащие его виски. — Если бы я мог, я бы собственными руками вытащил из твоей головы эти мысли. — Жаль, что термос опустел… — прошептал Кроули. Он услышал, как Азирафель изумленно ахнул и отшатнулся от него. Кроули медленно поднял глаза на Азирафеля. — Тогда бы тебе не пришлось пачкать об меня руки, ангел. И тогда Азирафель ударил его по щеке. Удар был несильным. Это был, скорее, лёгкий шлепок, по-видимому, предназначавшийся для того, чтобы привести Кроули в чувство, обычно таким способом купируют зарождающуюся истерику. Но Кроули инстинктивно взмахнул рукой, закрываясь, а Азирафель стоял слишком близко к нему, и толчок пришелся прямо в его плечо. Азирафель качнулся, его нога соскользнула со ступеньки, он коротко вскрикнул, и, потеряв равновесие, кубарем скатился с лестницы. Кроули в первую секунду застыл, в ужасе распахнув глаза. Но уже через мгновение он одним махом перелетел через все ступеньки разом и приземлился на колени рядом с Азирафелем.  — О-о, нет, что я наделал! Ангел сел на полу и скривился, потирая ушибленный бок. — Удивительный день, второй раз за сегодня довелось побыть падающим ангелом, — пробормотал он. И Кроули, не раздумывая ни мгновения больше, порывисто обнял его, потом крепко вцепился в плечи и принялся безудержно покрывать поцелуями его лицо. Горячие, мокрые от слёз поцелуи доставались щекам, глазам, лбу Азирафеля, а сам Кроули между ними успевал шептать: — Ты цел? У тебя всё в порядке? Ничего не сломано? Ангел, как ты меня напугал! Азирафель улыбнулся, аккуратно поймал лицо Кроули ладонями, останавливая его. Нежно коснулся губ губами, успокаивая, уверяя, что он в порядке. — Кроули, здесь всего дюжина ступенек, я едва ли заработал пару синяков, — при этих словах Азирафель погладил Кроули по спине, и тот с силой выдохнул и буквально обмяк, безвольно стекая на пол. Азирафель усмехнулся, потом встал на ноги, рывком подтягивая Кроули, помогая ему подняться. Но у того совсем не осталось сил, и Азирафель просто подхватил его на руки. Кроули пьяно бормотал что-то, уткнувшись ему в плечо, а Азирафель медленно поднимался по лестнице, крепко прижимая его голову к себе и шепча слова утешения. В спальне Азирафель уложил свою драгоценную ношу на постель, приглушил свет, оставив только неяркий ночник, и сел рядом с Кроули на кровать. — Я думаю, дорогой мой, сейчас самый подходящий момент изгнать у тебя из крови алкоголь и серьезно поговорить. Кроули что-то неразборчиво простонал и скорчился на кровати, болезненно напрягаясь. Через полминуты он сел, нахмурившись, и сконфуженно моргая. Взгляд его снова был трезвым и ясным, хотя лицо его кривилось от бурливших в голове тяжёлых мыслей. — Вот так, — улыбнулся Азирафель. — Полагаю, теперь наш разговор будет более содержательным, Кроули. — Ангел, я… — начал Кроули, и сам удивился, как хрипло звучал в пересохшем горле его голос. — Для начала, — прервал его Азирафель, — позволь объяснить тебе, что за недоразумение произошло сегодня в магазине, чему ты оказался свидетелем, и в результате чего накрутил себе в голове неизвестно что… — Постой, — Кроули коснулся руки Азирафеля. — Погоди. Так Дагон тебе ничего не рассказала? Азирафель озадаченно посмотрел на Кроули. — Это существо, — со вздохом сказал он, — вообще ничего мне не рассказывало. Оно просто накинулось на меня без объяснений с поцелуем. Я был так поражен внезапностью этого нападения, что отреагировал с опозданием. И это единственная моя вина, Кроули, — признался Азирафель, ласково поглаживая его ладонь. — Надо признаться, мне до сих пор немного совестно, что я ударил её по голове сочинением Ликостена, я бы предпочел, чтобы в моих руках в этот момент был труд Генриха Крамера*, его аргументы я считаю более весомыми… Азирафель балагурил, чтобы приободрить его, и Кроули поневоле заулыбался, глядя в его глаза, всё ещё полные переживанием и волнением, несмотря на приподнятый тон голоса. Значит, Дагон ничего не сказала… — Ангел, ты дрался, как лев, — улыбнулся Кроули. — Я был зол! — возмутился Азирафель. — Эта ваша Дагон только на днях угрожала мне кинжалом, а теперь вдруг выкидывает такое! Я могу многое простить, знаешь ли, но не такое вопиющее нарушение личных границ! — Многое простить? — эхом откликнулся Кроули. — Разумеется, Кроули. Не передать словами, как я рад, что ты не держишь на меня обиды, и это досадное недоразумение разрешилось! Но я всё ещё не могу понять причину твоих… весьма тревожных высказываний, мой дорогой. Мне кажется, сегодня произошло ещё кое-что, о чём я не знаю? Голос Азирафеля был мягок, но его проницательный взгляд, казалось, заглядывал прямо в душу. Кроули не выдержал и немного отодвинулся от Азирафеля. Он обхватил свои плечи руками, будто его пробил озноб. — Кроули? — голос ангела звучал уже обеспокоенно. Кроули закусил губу. — Азирафель. Сегодня в Аду, действительно, кое-что произошло. Я… меня… Кроули выпрямился, взглянул в лицо своему ангелу и откровенно признался: — Так вышло, что у меня с Повелителем случился поцелуй, Азирафель… Азирафель легонько дёрнул бровями. Хмыкнул. Посмотрел на Кроули. — Похоже, мы оба сегодня целовали не тех, кого следовало, мой дорогой, — произнёс он и раскрыл объятия. Кроули, который сидел ни жив, ни мёртв, ожидая приговора ангела, чуть не задохнулся от изумления. Он нерешительно потянулся к Азирафелю. «Он не смеётся надо мной? Не презирает? Не отталкивает? Он предлагает мне обняться?!». Азирафель нетерпеливо притянул Кроули поближе и крепко обвил его руками, поцеловал в висок. — Значит, из-за этого поцелуя ты весь так взвинчен? — тихо спросил он. Кроули кивнул. Он уткнулся лицом в плечо Азирафеля, изо всех сил надеясь, что ангел не почувствует через слои одежды, как постепенно увлажняется светлая ткань его пиджака. Азирафель осторожно погладил его по спине, по сведенным от напряжения лопаткам, по вздрагивающим плечам. — Скажи, Кроули, у нас, действительно, есть повод волноваться по поводу этого поцелуя или то, что произошло у тебя с Сатаной тоже можно назвать нелепым недоразумением? Произнесённое Азирафелем «у нас» внезапно отозвалось яркой вспышкой в голове Кроули. До тех пор, пока ангел говорит «мы», у Кроули не должно больше оставаться сомнений. — Я не могу ответить однозначно за Владыку… Но, по крайней мере, для меня это было точно, — как ты выразился? — вопиющее нарушение личных границ. Азирафель похлопал Кроули по плечу. — Вот и отлично. Тогда будем считать, что с этим вопросом мы тоже разобрались? Кроули поднял голову от его плеча. Щёки его предательски блестели, и Азирафель, конечно, заметил это. Он потянулся рукой, аккуратно провёл ладонью по его лицу, стирая мокрые дорожки. Кроули прижался к его ладони, потёрся о неё. — Ты многого не знаешь, ангел… — прошептал Кроули. — Я знаю достаточно, Кроули, — убедительно сказал Азирафель, и Кроули затопило лавиной нежности, источаемой сияющими глазами его ангела. — Я знаю, что люблю тебя. И ты любишь меня, — произнёс он уверенно. — А остальное для меня — опционально. Иди ко мне… И Азирафель снова крепко обнял его, сжимая почти до хруста. Потом они какое-то время сидели на кровати, обнявшись. Азирафель слегка покачивался, прижимая к себе постепенно успокаивающегося Кроули, словно баюкал на руках младенца. И Кроули, в самом деле, ощущал себя только что заново родившимся, словно очистившимся от налёта грязи, налипшей на него во время его последнего спуска в Ад. Им было хорошо вдвоём, и ни Рая, ни Ада в эту минуту не существовало для них обоих.

Азирафель

Сердце Азирафеля болезненно сжималось. Кроули, ох, Кроули… Его пронизывали самые сложные чувства по отношению к любимому. Душа рвалась на части от жалости и сочувствия. Азирафелю нестерпимо хотелось успокоить вечную боль падшего ангела (если не вслух, то хотя бы про себя можно было называть так Кроули, не боясь задеть его чувства?). Припасть к его сердцу, как к отравленной злым ядом ране, высосать эту гнетущую тьму, исцелить, заполнить чистым светом. Но Азирафель не смел. Доверие Кроули было безграничным. Азирафель не мог обмануть его. Когда-нибудь Кроули будет готов сам вывалить на Азирафеля всё, что накопилось у него на душе. Сейчас не время. Азирафель подождет. Ждать он умеет. Кроме сострадания, Азирафель ощущал гнев. Но он был направлен не в сторону Кроули. Азирафель был зол на Дагон. Хотя, если взглянуть с другой стороны, он был отчасти даже благодарен ей за тот непрошенный поцелуй. Не случись его, как бы отреагировал Азирафель на поцелуй Кроули с его Владыкой? И вот тут его уже начинала переполнять ярость по отношению к Повелителю Преисподней. Да, это смешно. Давайте посмеемся над глупым херувимом, стражем Восточных врат, у которого нет больше ни меча, ни врат, чтобы их охранять, и который злится и клянет последними словами Сатану… Действительно, что за наивный ангел. Владыка Ада почешется от укусов твоего гнева и разотрет тебя в ладонях, как жалкую мошку. Что он сделал с Кроули, этот главный адский безумец? Как всего за одну встречу, которая длилась так недолго, он смог так сломить волю его драгоценного демона? Его демона, который нежится сейчас в его объятиях, становясь понемногу тем же привычным, милым, задиристым, трогательным, ехидным, бесконечно обожаемым Кроули. И постепенно прячет, закапывает обратно в глубины своего «я» то глубоко несчастное, побитое и скулящее существо, дрожащее, как виноватый пёс, каким Азирафель увидел его не так давно на ступеньках перед дверью комнаты. Когда-нибудь Азирафель откопает его обратно, с согласия Кроули. И расцелует каждый дюйм этого нуждающегося в сострадании создания. Но сейчас ещё слишком рано. Он ещё не готов. Он только приходит в себя после встречи с Владыкой. Хотел бы Азирафель знать… А, впрочем, он и так узнает. Рано или поздно, но Кроули расскажет ему всё. Сам. А пока… Азирафель в очередной раз пригладил волосы Кроули. Зарылся в них пальцами. И, наконец, уловил ответную реакцию. Кроули слегка поежился, и его руки, слабо обнимающие Азирафеля, немного напряглись. Похоже, он начал возвращаться к жизни. И ему, несомненно, стоило в этом немного помочь. Пальцы Азирафеля снова оказались в волосах Кроули. Он поместил их на затылок, где волоски были самыми короткими, а кожа особо чувствительной и нежной, и стал медленно накручивать прядки на палец. По телу Кроули пробежала дрожь, и он довольно промычал что-то невнятное, всё ещё пряча лицо на плече ангела. Пальцы Азирафеля тем временем стали медленно перебираться выше, исследуя каждый сантиметр отзывчивой к ласкам кожи. Коротко стриженые ногти Азирафеля сначала чуть царапали, а затем гладили круговыми движениями. Его рука слегка надавливала, нежно массируя голову, а потом ладонь вдруг сжималась, несильно тянула, и осторожно пропускала сквозь пальцы темно-рыжую прядь на самой макушке. Кроули млел от его ласк, Азирафель отчётливо это видел. И чувствовал. Его дыхание, согревающее ему шею, стало заметно горячее и шумнее. А, когда Азирафель провел пятерней сквозь волосы Кроули по всей голове, от лба до затылка, тот не выдержал и потянулся к лицу Азирафеля, чтобы поймать в поцелуе его губы. Ангел довольно выдохнул. Это был пока ещё не страстный поцелуй, а, скорее, благодарный. Но, судя по тому, как жар, исходящий от тела Кроули, стал постепенно нарастать, ждать бурного проявления страсти оставалось совсем недолго. Через минуту они оба уже упали на подушки, попутно помогая друг другу избавляться от одежды, торопливо касаясь руками обнаженной кожи, впитывая тепло разгоряченных тел, и целуясь, без остановки целуясь, жарко, страстно, до изнеможения, до остановки дыхания, упиваясь осознанием факта, что наконец-то каждый из них целует правильного человека. Удивительно, Азирафель и в самом деле сейчас мысленно назвал их обоих людьми? Это забавно. И эта была последняя связная мысль Азирафеля. Потому что вскоре ему стало совсем не до размышлений. Кроули в эту ночь казался ему ещё более отчаянным, чем обычно. Он так самозабвенно отдавал всего себя, что это и пугало, и распаляло Азирафеля. Его тело было податливым и отзывчивым, Кроули был явно настроен согласиться на любые предложения, и с готовностью принимал любые просьбы Азирафеля. Он всё порывался доставить ангелу как можно больше удовольствия, пытался приласкать его руками и ртом, но Азирафель вдруг остановил его. — Сегодня я хочу, чтобы ты был сверху, Кроули, — сказал он мягко, притягивая его повыше, почти укладывая на себя. В глазах Кроули на мгновение мелькнула тень того выражения, с каким он произносил сегодня фразу «я недостоин», и Азирафель снова почувствовал болезненный укол в сердце. Поэтому он продолжал настаивать, чтобы Кроули был сегодня ведущим, а Азирафель — ведомым. И Кроули поддался на уговоры. Его жёлтые глаза загорелись, когда он, приподнявшись на локтях, с удовольствием рассматривал тело своего возлюбленного ангела. Вот такой Кроули, разгоряченный, заведенный предварительными ласками, понимающий, чего от него ждут, показался Азирафелю, наконец, пришедшим в себя и очень живым. Ему было немного стыдно в этом признаться, но до этого момента ему казалось, что в постели их трое. И то, что Кроули удалось, наконец, прогнать из своей головы мысли о Сатане, принесло Азирафелю огромное облегчение. Нет, Владыка Ада — совсем не то существо, которое он мечтал бы увидеть в своей постели, и тем более — делить с ним Кроули… Он откинулся на подушку и отдал себя полностью в его распоряжение. Это было так приятно — расслабиться в объятиях любимого существа, понимая, что оно сделает всё не только ради своего удовольствия, но и тебя доведет до вершин блаженства, и по возможности, одновременно. Руки Кроули гладили его тело, и от этих прикосновений по коже проносились, как покалывания тонкими иголочками, волны пронзительного удовольствия. Пальцы его блуждали по груди, то сжимаясь вокруг затвердевших от желания сосков, то ласково их теребя. Потом руки осмелели, спустились ниже. Азирафель издал долгий вздох, ощутив, как ладонь Кроули скользнула меж ягодиц. Вторая рука в это время занялась его членом, неторопливо двигая сжатыми пальцами вверх и вниз. Азирафель снова не смог сдержать стон, подаваясь навстречу этим движениям, страстно желая, чтобы они ускорились, и одновременно до напряжения в мышцах, до боли во всём теле нетерпеливо ожидая большего. И Кроули не стал его разочаровать. Он аккуратно согнул ноги Азирафеля, попутно целуя его округлые колени, и осторожно, очень медленно и бережно стал входить в его тело. Горячая волна прокатилась по телу Азирафеля, когда Кроули полностью погрузился в него, а затем начал двигаться. За ней последовала ещё одна волна, и ещё. Кроули, который ни на минуту не забывал отслеживать реакции ангела, подстроился под него, и продолжал двигаться с той же скоростью и под тем же углом. Это было невыносимо прекрасно! Приливы острого, обжигающего удовольствия продолжали захлёстывать Азирафеля. Он зажмурил глаза, запрокинув голову назад, крепко сжал ноги на талии Кроули, подаваясь выше, позволяя любимому проникнуть в его тело ещё глубже, и чуть не задохнулся от ощущений, ставших во сто крат ярче. Азирафель чувствовал внутри себя и над собой жар тела Кроули, ощущал под ладонями его гладкую, влажную от пота кожу, слышал каждый стон, каждый громкий вдох и короткий выдох, которые издавал Кроули. Его возлюбленный демон двигался без остановки, то размеренно и плавно, то глубоко и мощно, то отрывисто и в рваном ритме, и это всё сводило Азирафеля с ума. Он открыл глаза, чтобы насладиться ещё и видом Кроули. И ни мгновения не пожалел. Потому что на лице демона было написано такое же наслаждение, как у Азирафеля. Глаза его сверкали в тусклом свете ночника, и, встретившись взглядом с Азирафелем, Кроули закусил губу и прибавил скорости. Теперь он вбивался в тело Азирафеля так мощно, что кровать начала трястись и поскрипывать. Глаза Азирафеля снова закатились, он не в силах был сосредоточиться и продолжать смотреть на Кроули. Он был уже на пике, и Кроули, заметив это, сжал пальцами его член, и, продолжая свои безумные толчки, начал яростно водить рукой по стволу. Азирафель стал уже откровенно вскрикивать, полностью растворившись в ощущениях. Кроули, который был сегодня в постели лидером, возбуждал его от макушки до кончиков ногтей на пальцах ног. Он больше не мог сдерживаться, и, всхлипнув особенно громко, толчками излился в кулак Кроули. Демон издал длинный вздох, и кончил практически сразу, упиваясь зрелищем раскатанного от блаженного изнеможения ангела под собой. Азирафель вытянул руки, и Кроули буквально упал в его объятия, придавливая своей тяжестью. И это ощущалось таким правильным, таким единственно верным. Их союз был таким прочным, единение душ таким сплоченным, что ни одному живому существу, будь он даже трижды могущественным Повелителем Ада, не удалось бы найти между ними хотя бы одну крохотную трещинку. Кроули осторожно вышел из тела Азирафеля, и снова обмяк, сползая с него, пристраиваясь под боком, обнимая руками и закидывая ногу на его бедро. Он практически промурлыкал что-то в ухо Азирафелю, но тот не расслышал. — Я говорю: «Спасибо тебе, ангел», — чуть громче пробормотал Кроули, усилием воли стараясь держать глаза открытыми. Они не слушались его, слипались и норовили предательски закрыться, желательно, до самого утра. Он щекотно поцеловал Азирафеля куда-то в шею. — Это было… это было… безумно… крышесносно… Ангел, ты так горяч… — голос Кроули становился всё тише и неразборчивее. — Я люблю тебя, Кроули, — спокойно ответил Азирафель, нежно обнимая за плечи своего вымотанного любовника. У них обоих сегодня был чрезвычайно тяжелый день. — Я тже… лблю тебя, Азрфель, — совсем невнятно пробормотал в ответ Кроули, похоже, уже наполовину провалившийся в сон. Через секунду дыхание его, касающееся шеи Азирафеля, стало размеренным и тихим. — Спокойной ночи, любовь моя, — ласково проговорил Азирафель и накрыл прижавшееся к нему обнаженное тело одеялом. — Сладких снов.

Вельзевул. Гавриил

— Эй, архангел! — окликнул Гавриила знакомый грубоватый голос. Вельзевул в нарядном черном фраке — по меркам Ада, конечно, нарядном, — подошла к нему, лавируя среди толпы демонов. В руках Князь Тьмы несла два бокала шампанского. — Пузырьков в честь события века? — насмешливо предложила она, стопроцентно уверенная, что Гавриил откажется. — Нет, спасибо, — не стал разочаровывать коллегу топ-менеджера Гавриил. — Ты же знаешь, я не могу позволить себе оскорбить храм своего тела гнусными материями. — А я могу! — удовлетворенно отметила Вельзевул и залпом опрокинула в себя бокал шампанского, а потом отхлебнула из второго. — И чем гнуснее — тем лучше! Как тебе конференция? Гавриил заметно оживился. — Лучше, чем я мог надеяться! — с воодушевлением признался он. — Похоже, мои подчиненные не против мысли о том, что с оппозицией, прости, с Адом, можно заключить соглашение. Конечно, временное. И, конечно, многим надо ещё крепко поразмыслить. Гавриил покосился на стайки ангелов, облаченных в белоснежные костюмы, нерешительно мявшихся у стен огромного зала, выделенного в самой чистой части «Курилки». Практически никто не торопился присоединяться к общей массе, состоявшей, в основном, из демонов, щеголявших в одеждах всех оттенков черного. Правда, то тут, то там в этой толпе мелькали и белые наряды ангелов, но их было меньшинство, и они буквально казались белыми воронами в огромной тёмной стае. — Но они справятся, — уверенно закончил Гавриил. — А что твои люди? — поинтересовался он. Вельзевул махнула рукой в сторону толпящихся у столов и на танцполе демонов. — Сам погляди. Счастливы до коликов. Жратва, выпивка, танцы, возможность позадирать, о, прости, безнаказанно побеседовать с ангелами, плюс новая мотивация — с нашей стороны конференция прошла с оглушительным успехом. — Вот здесь я, боюсь, чувствую некую неуверенность… Я говорю о новой мотивации, — уточнил Гавриил. Вельзевул громко икнула. — Чем тебе не нра… не нравится эта мотивация? — немного заплетающимся языком проговорила она. — Отличная же мысль! Слияние двух корпораций… — Не слияние! Временное сотрудничество! — поднял палец Гавриил. — Да один хрен! — рубанула рукой Вельзевул. — Объединение с бывшим врагом с целью противостояния с новым! Это была крутая з-з-задумка, — Вельзевул явно расслабилась после конференции, в её голос стало прорываться жужжание, что случалось с ней только при потере жёсткого самоконтроля. — Да, да, конечно, — согласился Гавриил. — Надо только ещё поработать над новыми лозунгами. Я включу в свежесозданный отдел пропаганды Сандальфона. Чрезвычайно талантливый сотрудник. Уверен, он хорошо поладит с коллегами с вашей стороны. — О, да! — кивнула Вельзевул. — Я направлю в этот отдел Хастура. Он умеет зажечь сердца и души, этого у него не отнять. — По рукам, — ответил Гавриил. — Но я хотел бы еще уточнить… — Слушай, не полоскай мне мозги, архангел, — оборвала его Вельзевул. — Я пришла на вечеринку первый раз за последние тысячи лет. Не порти мне веселье. Изложи всё завтра в служебной записке, будь добр. И мой тебе совет, повеселись! И Вельзевул отправилась на поиски нового бокала с шампанским, небрежно помахивая опустевшими.

Азирафель

На конференцию они опоздали. Потому что весь день просто расслаблялись и валялись то в постели, то на диване с пледом, то в пенной ванне. И ни одному из них не пришло в голову заглянуть в почтовый ящик, а что касается Кроули, он вообще уже очень давно не показывался в собственной квартире. О том, что в «Чистилище» проводится первая открытая конференция по обмену опытом между конкурирующими конторами, Азирафелю стало случайно известно из дежурного звонка в Небесную канцелярию непосредственно в день встречи. Они заявились, когда банкет был уже в самом разгаре. Наверное, поэтому их появление прошло незамеченным. В просторном зале, украшенном адскими и райскими штандартами и растяжками с мотивирующими надписями, оглушительно играла музыка, на танцполе дёргались под неё толпы демонов. Ангелы, в основном, подпирали стены, скрестив руки на груди, и презрительно кривя губы. Но Азирафель, к своему удивлению, заметил и нескольких коллег, присоединившихся к танцующим демонам. Где-то в стороне от всех он различил фигуры Гавриила и Вельзевул, о чём-то оживлённо беседующих поодаль от шумной толпы. Оба негласно тут же решили не приближаться к тому концу зала. Они прошли к столам, накрытым вдоль одной из стен. Столы были покрыты белоснежными скатертями и уставлены затейливо оформленными закусками и батареями пузатых бутылок. — О, — протянул Кроули, — мы чуть не пропустили самое интересное. Он тут же наполнил два бокала тёмно-бордовой жидкостью. Азирафель в это время с любопытством рассматривал зал и танцующих оккультно-эфирных созданий. Он с благодарностью принял из рук Кроули бокал с вином и подхватил с ближайшей тарелки сырный рулетик. — Признаться, я удивлён, мой дорогой. Не ожидал от нашего руководства такого прогрессивного шага, — сообщил он Кроули, пережевывая закуску. Краем глаза Азирафель заметил Михаила. Архангел пересекала помещение, и случайно их взгляды встретились. Она неприязненно поджала губы, увидев довольного Азирафеля, с аппетитом поглощающего угощение, выставленное здесь, в основном, для демонов, не гнушающихся потреблением пищи. Азирафель улыбнулся ей и приветствовал бокалом красного вина. Михаил дёрнула подбородком и молча прошла мимо. Азирафель с Кроули переглянулись, в глазах у обоих заплясали насмешливые искорки. Кроули, опустошив свой бокал, поставил его на стол и приобнял Азирафеля за талию. Он склонился чуть ближе, чтобы не перекрикивать музыку. — Может, потанцуем, ангел? — предложил он доверительным тоном. Азирафель поморщился и кивнул в сторону танцпола, откуда доносилась чересчур ритмичная, на вкус ангела, музыка. — Только, если подо что-то более благозвучное. — Как пожелаешь. Кроули щёлкнул пальцами, и из мощных колонок, расставленных по периметру танцпола, полились знакомые мелодичные звуки. — Подойдёт? — осведомился Кроули и подал руку Азирафелю. Ангел охотно дал себя увлечь в сторону танцпола. Он положил руки на плечи Кроули, а тот обнял его за пояс. Из колонок звучала «Love of my life», окружающие их демоны и немногочисленные ангелы расступились, ошеломленно разглядывая медленно танцующую парочку. Честно говоря, посмотреть было на что, как и было чему поудивляться. Азирафель заявился на банкет, одетый в тщательно подогнанный по фигуре костюм-тройку глубокого чёрного цвета. Кроули же, напротив, щеголял в ослепительно белых одеждах, элегантный и невероятно сексуальный (с точки зрения Азирафеля, разумеется, не отводящего от него восхищённого взгляда весь танец). Растерявшиеся было демоны вдруг пришли в себя, тоже разбились на парочки и последовали их примеру. Азирафель, склонив голову на плечо Кроули, неожиданно увидел за его спиной Уриил, неуверенно переступающую ногами рядом с ведущей её Дагон. Ангел и демон о чём-то беседовали в танце, но, судя по тому, как пальцы их судорожно сплетались, расстояние между телами неуклонно сокращалось, а выражения лиц при этом отнюдь не выглядели готовыми к битве, беспокоиться было не о чём. Азирафель, весь во власти сладостного безрассудства, осуществленного на пару с Кроули, испытывал необычайный эмоциональный подъём. Плевать, абсолютно плевать, что будут думать и говорить начальство и коллеги-ангелы. Перед глазами его проплывали изумленное лицо Михаила, скандализованное лицо Гавриила, раздосадованные лица прочих ангелов, восхищённые лица демонов. Вельзевул подняла бутылку с шампанским, салютуя им, а затем отпила прямо из горлышка. Старый мир, к которому они привыкли за свои долгие жизни, неуклонно рушился. И прямо в эту минуту вокруг них создавался новый. В котором два противоборствующих лагеря, наконец, сделали первый шаг к сближению. Но объединялись они ради нового противостояния, планы на которое лелеяли обе руководящие верхушки. Ожидалось, что новым врагом для единой супер-корпорации станет человечество… Но ни Азирафель, ни Кроули, пока об этом не знали. Сегодня они просто танцевали, и не было сейчас для них никого в этом мире, кроме того, кто танцевал напротив, взгляд к взгляду, губы к губам, кто был самым дорогим существом на свете, смыслом существования, любовью всей жизни. А обо всём остальном они подумают завтра.