Да поможет нам Луна! - 2 (Для конкурса)

Первое, что увидел Мартинус, открыв глаза – это сочные зеленые травинки у самого носа и ползущую по одной из них божью коровку. В голове начали складываться строчки из детской считалочки, натужно проявляющейся из тумана прожитого и пережитого. Как же там было? Божья коровка, ты лети над полем… Над людскою радостью, над крестьянским горем… Как там дальше?... — Я конечно дико извиняюсь, но может, слезете с меня? Мартинус мгновенно вскочил на ноги, поняв, что голос доносится откуда-то снизу. С земли на него изумленно смотрела миловидная молодая девушка. Широко распахнутые голубые глаза внимательно рассматривали его одеяние. Затем она вдруг усмехнулась и сказала: — Ты типа косплеер или как? — Кто? Извините, мне крайне неловко. Мартинус почувствовал, как отчаянно краснеет. Спохватившись, протянул девушке руку, за которую та ухватилась и легко была поставлена на ноги. В полный рост она оказалась совсем невысокой, даже до плеча Мартинусу не доставала. Бордовая длинная рубашка, голубые обтягивающие штаны из странного невиданного раньше материала, черные аккуратные туфельки, на которых она уверенно держалась. Только теперь Мартинус заметил пятна краски на ее рубашке и руках. Когда молодой человек повалил незнакомку, по траве вокруг разбросало палитру, тюбики с красками, кисти... Чтобы скрыть смущение, рыцарь стал тут же собирать их и подавать девушке. Та хотела что-то сказать ему, но будто передумала. Не в силах оторвать от него глаз, тряхнула русыми волосами и стала принимать подаваемые с земли принадлежности. Взяв последнюю кисточку в руки, Мартинус задержался на ней взглядом и вдруг выпалил: — Вы художник, верно? — Тонко подмечено. Наблюдательный. Молодой человек вскинул взгляд, но понял, что она улыбается беззлобно, просто слегка подтрунивает над ним. Он снова опустил взгляд на кисточку, поднялся, задумчиво вертя ее в пальцах. Внутри отозвалось какое-то воспоминание, давно похороненное, забытое, но стремящееся восстать из пепла лет, как та детская считалочка про божью коровку… Что это за воспоминание? Разве Мартинус когда-то рисовал? Картины, холсты. Замок. Нэкнарк на полотне, его ухмылка. Мартинус вздрогнул, будто обжегся. Вспомнил события, предшествующие этой странной встрече. Озираясь по сторонам, он с удивлением видел сад или скорее парк, подобные тем, что были в больших городах его страны или которые разбивали для себя богатые господа во все времена. Но сколько было здесь людей! Был ли это званый прием или это были местные жители? Может, здесь неподалеку была какая-то ярмарка? Мартинус не узнавал места. И людей тоже. Присмотревшись внимательнее, он все больше замечал странного. Чудная одежда, чудные приспособления для перевозки малых детей на колесах, невиданные сапоги с маленькими колесиками, на которых молодые с невероятной скоростью проносились мимо. Два колеса с рогами и палкой между ними, на которых гнали одни. Диковинные собаки, маленькие и юркие, сидящие прямо на руках хозяев или рвущие поводки из рук. Все было какое-то другое, непривычное. И все заливал яркий жаркий свет летнего дня, пробиваясь сквозь густую листву деревьев. Только сейчас Мартинус понял, как ему жарко в его тяжелых латах с плащом. Но не раздеваться же перед юной девушкой, на которую он упал? Кстати, почему он упал на нее? Рыцарь заметил за ее плечом мольберт и холст, на котором она рисовала пейзаж – пруд, виднеющийся впереди, дубовую аллею за ним, уток… Набросок был ярким, удивительно детальным, хоть и далеко не оконченным. Неужели Мартинус появился прямо из холста? Ерунда какая-то… — Я что, прямо оттуда упал? — Откуда? Я вообще не понимаю, откуда ты вдруг свалился. Но выглядишь сногсшибательно. Она снова улыбалась, и Мартинус позволил себе неуверенную улыбку в ответ. — Мне нужно вернуться обратно? — Обратно – это куда? — В свой замок. — Замок? Парень, а ты типа король? – Девушка от души веселилась. – Да уж, вы ребята-ролевики, вживаетесь так вживаетесь, ничего не скажешь. — Кто? Погоди, я не понимаю, о чем ты, но я не шучу. Мне действительно нужно найти дорогу назад и во всем разобраться. Здесь есть что-то высокое? Что-то вроде… — Смотровой вышки? — Точно! — Хм. Ну, есть тут кое-что. Ладно, все равно сегодня не прет. Пошли, покажу. Она ловко сложила мольберт, собрала все в небольшой плоский чемоданчик, подхватила его и зашагала по тропинке дальше от пруда. Обернулась, удивленно вскинув бровь? — Ты идешь? Кстати, я Майя. — Мартинус Бертинорд. Майя прыснула: — Какие мы важные. Будешь Март. Молодой человек нахмурился, и хотел было возмутиться, но вдруг усмехнулся и кивнул – с ней невозможно было спорить. Майя многое ему рассказала, пока они шли извилистыми тенистыми тропинками куда-то, куда было известно ей одной. О велосипедах и колясках, на которые Мартинус тыкал пальцем, о своих занятиях рисованием и учебе, о других увлечениях и занятиях, о многих из которых, рыцарь слышал впервые и постоянно переспрашивал. Майя будто разговаривала на каком-то новом языке – очень похожем на его, но щедро сдобренном новыми словами и понятиями. Она охотно объясняла ему непонятное и отвечала на все вопросы весело смеясь, будто поддерживая какую-то игру. В какой-то момент деревья расступились, и Мартинус увидел внушительное сооружение причудливой архитектуры, очень высокое, горящее на высоте стеклами, от которых отражалось летнее солнце. Сам того не заметив, молодой человек встал как вкопанный. Майя обернулась и поманила его за собой. В просторном металлическом ящике Мартинус чувствовал себя неуютно и нервно озирался на стоящих рядом людей, в свою очередь с любопытством его разглядывающих. За стенами ящика раздавалось тихое урчание, от которого у молодого короля просыпалось чувство опасности. Но вот двери разъехались в стороны и как по волшебству, открыли перед ними просторную галерею с огромными окнами по всей ее окружности, в которые вливалось уже закатное солнце, чертя косые тени на пол. Лязгая доспехами, Мартинус медленно подошел к стеклу и заворожено посмотрел на вид, простирающийся перед ним. Высота была головокружительной. Вот парк, по которому еще несколько минут назад он шагал вместе с Майей, яркое, живое пятно. Вот дома, каменные прямоугольники с рядами одинаковых окошек, невзрачные, затертые. А вот дома выше других изогнутые, перекрученные. Неужели в них тоже живут люди? Вот подмигнула отблеском голубая вода пруда. Вдалеке висели густые и тяжелые клубы пара или дыма от тонких полосатых трубок. Странный и чуждый мир, но вызывающий не отторжение, а скорее какую-то неясную жалость. Слева подала голос Майя, уверенно показывая пальцем: — Вон там мой дом. Мартинус перевел взгляд на такой же серый квадрат, как и остальные. Дом. Еще одно забытое слово из прошлого. Вдруг Майя произнесла необычайно тихо: — Расскажи мне о себе, Март. Расскажешь? Рыцарь опустил взгляд на кисть, которую все это время безотчетно держал в руках. И все-таки – как же там было дальше? Божья коровка, ты лети над полем. Над людскою радостью, над крестьянским горем. Принеси нам хлеба, крынку молока. Не неси войны к нам издалека.