68 год н.э,
17 июля
Южный район Рима
Маленькая девочка лет пяти бежит по огромному саду. Она бежит босиком, папа ей говорил, что так чувствуешь землю. Как она дышит, как держит огромное количество людей, которые каждый день куда-то торопятся, всегда они что-нибудь и не успевают сделать. Ветер развевает шикарные кудри малышки, которые мечтает иметь буквально каждая девчонка. В руке у неё ярко-жёлтый цветок цвета солнца.
Девочка подбегает к плетёному креслу, на котором видит знакомую пышную копну волос, которую никак невозможно не узнать. Она оббегает его сзади и появляется прямо перед лицом парня. Девочке свойственна та резвость, веселость, нежелание сидеть на месте и всегда что-нибудь делать, впрочем как и обычному ребёнку пяти лет отроду. Малышка запрыгивает к нему на колени, обвивает маленькими ручками, смотрит на него прекрасными орехово-зелёными глазами, говоря милым детским голоском:
— С днём рождения папочка! Это я тебе нашла! Красиво?
— Да, детка, очень. Это те, что вы с мамой и Константином садили? — с улыбкой на лице, которая выражает кажется самое искреннее счастье.
— Да, но Делия говорит, что не надо было это делать. Но я ведь их для тебя садила, чтобы тебе понравилось! Тебе же нравится? — уже с ноткой сомнения и грусти спрашивает она.
— Конечно же нравится, даже не думай в этом сомневаться. — говорит мужчина
Малышка с прекрасным именем — Эмилия, которое так понравилось её родителям, когда они думали, как же назвать будущую дочь. Обнимает маленькими ручонками шею отца, такую родную и по-отцовски нежную, что даже не хочется от неё отрываться. В это же время большие папины руки и длинные на них пальцы прижимают маленькое детское тело к своей груди и он знает, что будет защищать её от всех бед и вытаскивать из всех передряг, которые когда-либо произойдут в жизни. Будет защищать Эмилию и её брата близнеца Константина, пока сам не закроет глаза в последний раз.
— Брайан, Эмилия, что вы тут сидите? Мы уже вас заждались. — сказала женщина лет под тридцать, подойдя к ним с таким же кудрявым мальчишкой, держась с последним за руку.
— Да, папа, мама говорила, что ты обещал, что после обеда мы пойдём на побережье и будем там до вечера! — сказал Константин детским голосом, которому через несколько лет придётся сломаться, и тогда его обладатель уже будет подрастающим мужчиной, кто будет покорять миллионы женских сердец. Такой очаровательной была его внешность, чего стоили одни глаза, которые были такого же цвета, как и его сестрёнки.
— Мы уже встаём! — сказал Брайан, сняв дочь со своих ног и поставив на землю.
Он потрепал тёмную голову своего сына, на что последний немного поморщился, смешно подвигав маленьким носиком с огромным количеством веснушек.
Идя по каменной дороге и обнимая жену за плечо, они молча улыбались, когда смотрели на бегающих на перегонки детей. Ему нравились такие моменты, моменты покоя и наслаждения жизнью. Четыре года назад, когда умер его отец, не хотелось ничего. Может и его папа был иногда строгим, но всё-таки он был его единственным родственником и человеком, бывшим с ним с самого рождения. Он оставил ему всё своё наследство: деньги, участок с родным домом и множество винных лавок, расставленных по всему городу, которые он позже продал. Не хотелось этим заниматься. Учителем математики он работает уже девять лет. Дети в местной школе в основном хорошие, но как всегда есть экземпляры, которые считают себя лучше кого-либо. Например один мальчик из очень богатой семьи в самый первый день встал перед всем классом и сказал, что никто не может сесть на стул, пока он не сидит. Так, по крайней мере, ему рассказывал его коллега, который вёл первый урок у этих детей, сам же Брайан этого не видел. Ребята его любили, он был хорошим учителем, который никогда не повышал голос и если надо, всегда объяснял тему ещё раз. Эта школа была одной из самых лучших в городе и платили там немало, так что денег у него всегда было в достатке даже без учёта наследства отца.
Прийдя к океану, дети сразу же побежали купаться. А потом и Брайан с Крисси подошли к воде и близнецы ожидаемо начали брызгаться водой в родителей. В приступах смеха, весёлых криках и хорошем времяпровождении, никто не заметил как начало смеркаться. Дети начали упрямиться и не хотели идти домой, но вскоре согласились уйти.
Уже подойдя к своей улице и сворачивая за угол, Брайан услышал громкие шаги, переходящие в бег за его спиной. Он начинает настораживаться, и обернувшись он видит мужскую фигуру, одетую в длинный плащ с капюшоном. Шёпотом говоря Крисси с детьми быстро идти домой, он разворачивается, подходя к фигуре почти вплотную.
— Наконец-таки остановился, а я то думал, что ты уйдёшь. Негоже от меня уходить. — сказал незнакомец, с отвратительным запахом изо рта, который Брайан почувствовал сразу. Казалось, что тот не мыл рот несколько лет.
— Вы кто такой и чего вам от меня надо? — спрашивает парень. Ему больше надоедал этот мужчина, нежели пугал.
— Кто я такой — это не важно. Важно скорее то, что я тебе скажу. — у незнакомца был противный, как у пьяницы голос.
— И что ты хочешь мне сказать?
— Комитет догадался, они всё знают. Они обязательно предпримут меры, Брайан.
Холодок пробежал по спине Брайана, он догадывался, о чём говорит незнакомец, но он решил притвориться ничего не понимающим и выпытать побольше информации.
— Я не понимаю, о чём вы говорите. И откуда вы знаете моё имя?
Будто проигнорировав вопрос о имени, мужчина ответил:
— Всё ты понимаешь, просто не хочешь признавать. Ведь не раз смотрелся в зеркало, ты ни капли не поменялся с пятьдесят седьмого, ни одной морщинки, ни одной складочки на лице, но вот что насчёт твоей жены, как раз она изменилась. По её лицу видно, что ей уже почти тридцать, а ты как-будто только что окончил школу. Разве что небольшую щетину отрастил. Но они пронюхали, они придут за вами, ты знаешь закон. Впрочем, мне пора идти.
Развернувшись назад, незнакомец ушёл в ту сторону, откуда пришёл. Брайану в один момент стало так страшно, как никогда в жизни. Правда не за себя, за детей и Крисси. Он не знал, на что способен комитет. Парень ведь понимал, что ещё тогда, одиннадцать лет назад, он соврал девушке. Не видел он никакого сна, надо было так ей и сказать, она бы поняла. Но юноша любил её, хотел прожить с ней остаток жизни. Вдруг понимая, что его семья совсем одна дома, он побежал к ним со всех ног. Это был не тот радостный бег, когда одним осенним утром, когда он был на работе, к нему в класс вошёл его садовник и сказал, что его жена родила. Тогда он бежал, забывшись про всё, улыбка озаряла его лицо, а как он был рад, увидев двух малышей, лежащих на родительской кровати вместе с матерью. Но сейчас его охватывал страх.
Добежав до дома и войдя в него, он увидел любимую. В жилище было тихо, что возвещало о том, что дети уже спят. Увидев мужа, Крисси сразу сильно обняла его и сказала в шею:
— Господи, Брай, я так боялась, что тот мужчина может с тобой что-нибудь сделать!
— Они всё знают. — тихо сказал Брайан, не разнимая объятий.
— Знают что? — с ноткой беспокойства спросила женщина.
— Ты же видишь, что я не старею, не меняюсь, но вот ты.
— О нет. Ты думаешь это? …
— - Да, та редкая ошибка природы. Встречается очень редко. Я хочу, чтобы ты знала правду: я не видел тебя во снах, ни разу. Я соврал, просто я тебя очень полюбил и буду любить.
— И я тебя, — уже со слезами на глазах сказала девушка, — но что нам делать?
— Я уже всё обдумал. Я уйду со школы, продам отцовское дело и мы все вместе сбежим в Англию, на мою вторую родину. Там нас никто не найдёт, мы спрячемся где-нибудь в маленьком городке.
— Хорошо, хорошо. Но когда я… — Крисси кажется опять хотела разрыдаться, — умру, что ты будешь делать?
— Я тоже умру. Убью себя, не хочу жить без вас.
Всё это время они обнимались. Кажется и Брайан уже почти пустил слезу. Ему с детства твердили, что этого не произойдёт. Только не с ним. Что боги будут к нему благосклонны, ко как оказалось — нет.
— Иди спать, я скоро подойду. Завтра ночью нам всем предстоит бежать. — сказал он жене.
Ничего не ответив и помахав головой, девушка пошла в спальню. Брайан сел в кресло, которое так любил его отец. Он подумал, что им не стоит брать много чего из дома, только самое необходимое, а то будет шумиха, и их могут заподозрить. Завтра он пойдёт договориться насчёт корабля, он будет идти по Риму, как ни в чём не бывало. Будет как всегда спокойным, поздоровается со знакомыми, заглянет в лавку со фруктами. А если у него спросят, куда он, то Брайан ответит, что идёт в порт, встречать своего друга Тимиуса из дальнего плавания.
***
— Сидите дома и никуда не ходите кроме сада. — сказал глава семейства жене и детям.
— Папа, а ты куда? — спросил любознательный Константин.
— Папа идёт в город по делам. — ответил ему отец.
Выйдя из дома он чувствовал тревогу, боялся, что его остановят люди из комитета. Их было сложно заметить среди обычных горожан. Ловя кого-нибудь, они не одевали свою ярко-красную форму, цвета спелого граната, а ходили в обычных белых тогах, которые были очень модны в то время. Но к его счастью, никто не подошёл и не начал допытываться.
Он дошёл до порта спокойно. В этом месте находилась лавка старшего брата Тима — Клавдия. Он осуществлял перевозки груза и иногда людей на кораблях в Европу. Найдя нужное двухэтажное здание, он открыл дверь. Пахло на удивление очень хорошо. В воздухе веяло приятным ароматом свежесобранных фруктов. Поднявшись на второй этаж, он добрёл до нужной двери, и открыв её увидел лицо, которое было знакомо ему с самого младенчества.
— О, Брайан, какими судьбами? — у них с братом была одинаковая манера общения, несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте.
— Привет. Я слышал, что у тебя завтра на рассвете корабль в Европу? — спросил он.
— Да, так и есть. А что, тебе что-то надо привезти?
— Нет, мне, детям и жене нужно поплыть на нём. Только это в тайне. Ты можешь это устроить? — прямо спросил Брайан.
— Для старого друга ничего не жалко, только вам придётся тесниться в одной каюте. Только одна свободная. — спокойно ответил Клавдий, постукивая пальцами по столу.
— Отлично, конечно нам и одной хватит. Спасибо тебе за услугу. Принесу что-нибудь в знак благодарности.
— Брось, ничего мне не надо.
— И всё же я что-нибудь принесу. — отнекиваясь сказал Брайан.
— Ладно, уговорил. Завтра в три утра приходи сюда, отдашь вещи на погрузку, и сразу же привози семью. Отплытие в четыре пятнадцать.
— Хорошо. Спасибо тебе друг, до завтра.
— До завтра.
***
19-е июля
2 часа ночи
Собрав с женой все самые нужные вещи, он пошёл проверить детей. Открыв дверь, ведущую в их комнату, он увидел, что Эмилия не спит. Присев на край детской кровати, он погладил её по голове и шёпотом спросил:
— Дорогая, ты чего не спишь? Вам с братом уже скоро вставать, мы через два с часа отплываем, надо быть бодрыми.
— Я плосто услысала, как вы с мамотькой собираете вещи и плоснулась. — у девочки вчера вечером выпал зуб, чему свидетельствовала её речь.
— Ой, да мы тебя разбудили. Ты спи, я скоро вернусь и сам тебя одену к отъезду.
— Холосо, папа. — она посмотрела на него своими большими глазами, цвет которых достался ей от отца.
Брайан поцеловал её в лобик и проделал то же самое с рядом лежащим на другой кровати сыном. Закрыв дверь он вышел в гостиную и подошёл к жене, поцеловав Крисси, только уже в губы, он сказал:
— Всё, я поехал завозить вещи, через час буди детей. Я приеду и заберу вас.
— Хорошо, увидимся. — с искренней улыбкой на лице, ответила ему женщина.
Он уже доехал до порта по тёмному городу. Увидев корабль, на который рабы заносят груз, он велел кучеру подъехать туда. Выйдя с повозки, он поздоровался с другом, который в свою очередь велел работникам погрузить вещи этого господина в его каюту. Ночной ветер обдувал его кожу и мурашки побежали по ней. Это были его последние часы в родном Риме, живя здесь двадцать девять лет, он настолько ко всему привык, что не хотелось уезжать. Привык к старушке, продающей обувь, на углу главной улицы. Привык к молодому парню, теперь заменяющему его жену, который продавал ему папирус. Привык к приветливым ученикам в его школе. Привык к вечно недовольному, но в душе отличному и весёлому учителю грамоты. Но выбора не было, надо было бежать и как можно быстрее. Ехать до дома надо было полчаса, а считая то, что он находился здесь такое же время, надо было торопиться.
Уже светало. Быстро мчась по дороге, он заметил, как в стороне его дома шли огромные клубы дыма. Подойдя к дому, Брайан увидел, что он весь в огне. Языки пламени буквально пожирают его. Горело всё: и дом, и сад, и конюшня. И вдруг, он заметил три до боли знакомые фигуры, в ряд лежащие на траве у порога их дома. Сердце забилось чаще. Парень уже не помнил, как подбежал к ним, осмотрел всех родных ему, но уже мёртвых людей. Взяв на руки маленькое, хрупкое и безжизненное тело его малютки, прижал его к себе со всей силы и рыдая как маленький ребёнок, качался на коленях, очень громко умолял:
— Пожалуйста, проснитесь, я вас прошу, пожалуйста. Я ещё не успел рассказать вам с братом тысячи сказок. Я ведь обещал, дал слово, что буду охранять, защищать вас ценой своей жизни! Я вас прошу…
Поглаживал уже не такие шелковистые и чистые, но грязные от земли и дыма волосы своей Эмилии. Целовал мягкие и маленькие, но которые должны были скоро вырасти до подростковых, руки Константина. Он его любил также сильно, как и дочь, но ей уделял немного больше времени. Он хотел показать им все красивые места города, дать им попробовать им все самые вкусные лакомства, хотел, чтобы они прочитали все самые интересные папирусы. Но этого никогда уже не произойдёт. Никогда.
Просидев так уже не помня сколько, он услышал голос за спиной, который говорил:
— А ты ведь знал, что нельзя было этого делать. Закон никого не щадит, если бы ты их оставил при рождении и уехал, жена и дети были бы живы.
Обернувшись, он взглянул на высокого человека с очень короткими тёмными волосами и грубым басом. У него была довольно смазливая внешность, которая сразу нравилась таким же смазливым женщинам.
— Тебе повезло, что мы и тебя не убрали. — с противной улыбкой добавил он.
Не о чём не думая, Брайан набросился на него со словами:
— Да как вы вообще смеете?! Какое вам должно быть до моей жизни?!
С лёгкостью откинув Брайана, он так же весело сказал:
— Парень, а ну-ка придержи коней. Я думаю, тебе стоит убраться от сюда и вообще из самого города. Тебе здесь больше нельзя находиться.
Мужчина быстро удалился, оставив Брайана, который остался совсем один в этой огромной и теперь никогда не предвещавшей радости жизни. Он посмотрел на небо, в котором показалось солнце, капли дождя падали ему на лицо.
