Лондон. Старк старается концентрироваться на этом замечательном городе: на его улочках — холодных и многоликих, на его жителях, постоянно спешаших куда-то, по своим делам, скорее всего, он концентрируется на густом тумане, окутывающим каждое здание будто родитель своё дитя. Старк представляет развратный и испорченный город, погрязший во лжи и преступности. Питер всегда видел этот город, как город своей мечты.
— Я бы очень хотел побывать в Лондоне, мистер Старк, — сказал он как-то.
Старк тогда лишь отмахнулся и продолжил делать то что он тогда делал.
Тогда до грёз малолетнего героя ему не было никакого дела, да и вспомнил он об этом только сейчас, спустя столько времени. Он не понимал Паркера, оттого и запомнил и ту фразу, но она быстро стёрлась, оставив после себя лишь едва заметные разводы.
Просто Железный человек не понимал Питера. Для него Лондон был таким же городом как и Нью-Йорк. Для Старка все города похожи, все улицы ведут в никуда, все люди одинаково лживы, везде одни и те же проблемы, экологии, например.
Для Тони каждый город чем-то отличается от другого, но он знает, смотрит очень зорко, подмечает все мелкие детали — на самом деле каждый город похож на другой. Он видит тот шаблон, на котором зиждется вся жизнь административных населённых пунктов. Для него Лондон почти ничем не примечателен, как и Манхэттен, как и Токио, как и Стамбул, как и Нью-Йорк.
Старк лишь знает, что Питер хочет хоть раз в своей жизни побывать в Лондоне, пока не умер. И вот это пока не умер…
Тони концентрируется на этом городе, отгоняя мысли о Питере подальше. Просто ещё чуть-чуть и всё, звоните в клинику. Старку так невыносимо думать об этом немыслимом парнишке. Он так хочет отмотать время назад, до взрыва, до всей этой миссии с боевиками, до своего первого:
— Ты не Мститель.
Старк концентрируется на городе, чтобы не свихнуться, он думает о том, где побывает в свой следующий визит туда. Он думает о том, что обязан снова посетить этот город, делая эту цель основной. Он думает, что не сможет даже подумать об этом городе, если Паук не выживет.
Кажется у него идут слёзы, но он не уверен. Он уже и забыл, когда в последний раз плакал. Тони невесело хмыкает, не отрываясь от дела. Он уже давно снял свою броню и теперь работает своими руками. Марки мельтешат перед его глазами то тут, то там, а Железный человек думает о том, как бы не думать об их бесполезности. К чему вся эта мощь, если он не может спасти одного членистоногого?
Мстители совсем поникли, каждый абстрагировался от другого, погружаясь в свои мысли, у каждого было ощущение, что если они этого не сделают, то перегрызут друг другу глотки. Напряжение было слишком густым между ними, слишком тёмным и осязаемым. Порой даже команде надо быть по отдельности. Страх, усталость, раздражение — всё это копилось, нельзя чтобы всё это вылилось сейчас, когда они ещё не добились своей цели.
Капитан Америка продолжал раскопки, иначе и не назвать, скрывая свой взгляд, стиснув челюсти до зубного скрежета. В его голове отдавались собственные слова, когда он звал Паучка на это задание. Особенно он чувствовал давление на своих плечах от того факта, что это ребёнок, простой, жизнерадостный ребёнок, что смотрел на него, как на героя. Кем он теперь является?
Халк разгребал завалы, хоть в его голове жужжала мысль, что они уже опоздали, что Паук уже мёртв. Обычный человек точно был бы мёртв. Но ведь Питер не обычный, как и сам Брюс? Только даже такие как они не могут функционировать без кислорода. Беннер продолжает анализировать и анализировать: недостаток кислорода, открытая рана, потеря крови — как не крути, но ситуация летальная, даже ускоренная регенерация Человека-паука здесь бесполезна.
Ванда и Вижен уже полностью выбились из сил, им и досталось в борьбе с боевиками больше всего, а они не жалея собственных сил трудятся в поте лица. Они, по идее, должны быть самыми сильными из Мстителей: существо, обладающее камнем разума, и девушка, владеющая силой магии. Когда Ванда валится с ног, её подхватывает Вижен. Он извинившись, уносит её на базу, он чувствует с каждым метром как сила покидает его тело. А после, собираясь вернуться к команде, Вижен и сам теряет сознание.
Клинт, наплевав на слова Халка, вернулся к разгребанию завалов. Рану на руке жутко жгло, ощущения были режущие, рвущие, лучник фантомно чувствовал как его мышцы расходятся, натягиваются до самого предела и рвуться. Пальцы уже давно не слушались, похолодели, но сам Бартон этого едва ли замечал. Раньше он не особо-то и интересовался кто же находится под красной маской. Зачем ему это было? Он воспринимал Паучка таким же человеком, как и себя. Но узнав возраст погребённого под завалами героя, перед его глазами был не молодой парень, а его старшая дочь. Он все ощущения переносил на её счёт. Как бы он себя чувствовал, если бы это была она. Скорее всего так же как Старк себя сейчас чувствует, а может даже хуже. Если бы это был Клинт, он бы не стал размениваться на слова, а пристрелил бы уже Стива.
Наташа за всё это время так и не остановилась, не позволила себе остановиться. Если бы, если бы… Наташа не хотела никого видеть, никого слушать, она боялась, что если отвлечется, то поубивает здесь всех. Она так устала, так устала… Так устала от вражды между Стивом и Тони, от молчания Старка, от гордости и мировоззрения Роджерса. Сейчас, когда эмоции не самые радужные, когда нервы уже на пределе, она думает о том, зачем же она тогда пожертвовала своей жизнью. Ради вот таких, как эти двое, дебилов. Ради них она была заточена в том камне не один год? Там, в том бесконечном пространстве, не было ничего, абсолютно ничего и никого. Ходя по кругу, она потихоньку сходила с ума. Поэтому она чрезмерно признательна Паучку, ведь именно он нашёл выход из её безвыходного положения. Вдова всё ещё помнит их разговоры с Питером тогда, помнит как он отчаянно поддерживал её, не умолкая ни на минуту.
Мстители продолжали миссию спасения, когда в эфире вновь послышались помехи. Пятница, возможно им это кажется, возможно нет, взволнованным голосом объявила, что связь снова налажена. Все, исключая костюмы Железного человека, остановились и прислушались, помимо помех, они слышали тяжёлые вдохи Паркера и какое-то непонятное пищание и глухое чавканье.
— Питер, ты меня слышишь? — Старк выдохнул с лёгким облегчением, недалеко от него Халк устало опустился на один из булыжников.
— Да,
— единственное, что смог из себя выдать Паук.
— Правильно, не говори много, экономь воздух, — Тони согласно покивал головой много-много раз, не переставая, кажется у него нервы шалят.
Убедившись в том, что этот балбес ещё жив, Мстители снова вернулись к разбору развалин. На этот раз они даже немного общались между друг другом и очень много с Питером, хоть тот и не отвечал. Так они пытались успокоить и его и себя. Абсолютно все внимательно вслушивались в трансляцию звуков с того конца связи, пытаясь услышать дыхание Паркера.
И слава богу они его слышали, но также слышали и не прекращавшийся чавкущие помехи. Но вот помехи ли это? Не выдержав более, Брюс оторвался от куска кое-как уцелевшей стены. Он болезненно сдавил свои виски, думая: туннели, сырость, холод, кровь, писк, туннели, сырость, кровь, холод. От догадки в его горле образовался комок.
— Питер, — позвал он героя.
-…
— Питер, ответь.
— Мм.
— Питер, ты чувствуешь свои ноги?
— Да.
— О чём ты? — поинтересовался взволнованный и нахмуривший брови Старк, но Халк от него только отмахнулся.
— Уверен? Питер, у тебя есть возможность проверить свои ноги?
— Мм.
— Сделай это.
В эфире послышалось шуршание одежды и всплески воды, все понимали, что Питер тратит последние силы на это, но не понимали зачем. Кряхтение Человека-паука всё так же сопровождалось чьим-то чавканьем, а после почти гробовая тишина.
— Они…они…они поедают мою плоть. Они едят меня, а я этого даже не чувствую. Почему я этого не чувствую? Остановите их, прошу, остановите,
— голос подростка уходил в ультра звук, что перепугало всех.
Мстители постепенно осознавали о чём говорит Паркер. Пока они тут, наверху, там, внизу крысы живьём поедают ребёнка.
Вдруг механический голос, обреченный голос объявляет:
— Связь прервана.
