Лживые жесты

Дорогой Луи! Не передать словами, как я рада была увидеть твое письмо и как я рада знать, что ты и твоя семья еще помните обо мне. Эх, Франция звучит так заманчиво… но что может быть лучше ноябрьского Лондона? Слякоть, дожди, меланхолия — это то, что так нужно мне, честно. Не переживай обо мне, все в порядке: иногда вижусь с братьями, иногда захожу в гости к бабушке. Даже работа в последнее время начала радовать, никогда так не рвалась к пациентам. Поэтому, право, нечего мне сейчас делать во Франции: надеюсь, у вас все будет хорошо. Мерлин, Луи, просто приезжай ко мне. (стерто). Я больше не могу здесь: у меня ничего не осталось. (стерто). Альбуса сегодня казнят. Как мне теперь жить? (стерто). Что ж, пиши мне хотя бы иногда, с любовью, Лили. Мелкий дождь бил в стекла, и Лили, выпустившая сову с письмом, резко закрыла окно и безразлично посмотрела в зеркало, стоящее посередине комнаты. Ложь теперь давалась с такой легкостью, что, написав письмо Луи, она не почувствовала ничего: ни угрызений совести, ни каких-то внутренних тревог. По правде говоря, Лили боялась: боялась, что сегодня, когда она попробует спасти Альбуса, ее просто задержат или убьют, и тогда все. И, наверное, именно это сподвигнуло ее наконец к письму — любимый кузен не мог оставаться без ответа, даже если ответ-то был полон лжи и отчаянья. Вздохнув, она пристальнее стала всматриваться в зеркало и вдруг ощутила такую пустоту, что захотелось просто взвыть. Но Лили покорно молчала и лишь обнимала себя сильнее, пытаясь согреться хотя бы совсем чуть-чуть, но ничего не происходило: ей было холодно и тошно. А ведь нужно было собраться и пойти к Джейку, а потом попытаться отвлечь его, лишь бы он немного опоздал. Но были ли у нее хотя бы малейшие силы просто сдвинуться с места? Могла ли она после вчерашнего сделать хоть что-то, не ощущая, как внутри что-то мерзкое и холодное так и накрывает ее, калечит? Тяжело вздохнув, Лили все же дернулась слегка заторможенно и стала перебирать одежду в шкафу, бессмысленно откладывая ее в сторону, думая совсем о другом. Сегодня Альбус сбежит, и она точно увидится с ним, а тогда уже сможет наконец узнать все, что ей было так интересно. Но не будет ли правда слишком… ненужной? Зачем Лили хоть что-нибудь знать? Чтобы просто разочароваться в своей жизни еще больше? Вздрогнув, она посмотрела на черное платье в своих руках и грустно улыбнулась: в этом платье она однажды пошла вместе с отцом на званый вечер, и блеск тех залов на секунду всплыл в памяти, из-за чего Лили почувствовала в груди очередной спазм. Отец часто выводил ее в общество, и как жаль, что раньше она не понимала, что счастье — это просто держать его за руку и чувствовать собственную защищенность. Когда боль внутри стала слишком невыносимой, Лили, мотнув головой, прищурилась. В конце концов, вряд ли она найдет что-нибудь лучше, поэтому, быстро переодевшись и спустившись вниз, в гостиную, Лили стала лихорадочно искать палочку, чтобы тотчас пойти к Джейку. Времени терять было нельзя, и несмотря на то, что она больше не доверяла Жесту, все же вытаскивать Альбуса было нужно, ведь в противном случае… она просто сойдет с ума. Только вот плана-то у нее совсем не было: она не знала, что будет делать, когда придет к Томасу; не знала, что ему стоит сказать. Несмотря на такую долгую… дружбу, Лили с трудом могла найти к нему подход, а тут еще и задержать как минимум минут на пятнадцать. Что ей стоит предпринять? На что придется решиться? Бросив быстрый взгляд в зеркало, Лили слегка нахмурилась, заметив, что за прошедшую неделю стала выглядеть как никогда уставшей и будто бы даже больной. Ежедневный стресс явно давал о себе знать, а вчерашняя ссора со Скорпиусом… Лили резко махнула головой, до крови прикусив нижнюю губу, отрезвляясь. Она запретила себе думать о Малфое, решив во что бы то ни стало убить все свои чувства в зародыше. Поттер не позволит ему взять над ней верх, манипулировать ее эмоциями, нет, такого больше никогда не произойдет. К тому же, после возвращения Альбуса он ей больше не понадобится. «Или ты не понадобишься ему, дура», — безразлично бросило подсознание, и Лили прикрыла глаза, слегка склонив голову набок. Чертовы мысли мучали ее, потому что центром их был он. И как же до ужаса ей хотелось, чтобы Малфой покинул ее воспаленный мозг, чтобы она не представляла из раза в раз его и Розу, не видела, как он скалится, скалится, с-к-а-л-и-т-с-я. Решительно распахнув глаза, Лили уверенно вскинула голову: сегодня она покажет им всем, как же сильно они недооценивали ее, как сильно ошибались, считая, что все, что есть у нее — это фамилия. Нет. Она упорная и импульсивная, и внутри нее такая ненависть к миру, что Лили готова на все, поэтому уже сегодня она увидит Альбуса и посмотрит в такие любимые, родные изумрудные глаза. Вдохнув побольше воздуха, Лили решилась было трансгрессировать, но резкий звонок в дверь заставил ее боязливо вздрогнуть: за прошедший месяц к ней никто не приходил, исключая людей из аврората, Джейка и иногда Джеймса, поэтому этот звонок в дверь был для нее как могильный колокол. Особенно сегодня. Подойдя ближе, она увидела в глазке фигуру Розы, и Лили замерла на пороге, чувствуя, как внутри лавиной поднимается боль. Растрепанные, мокрые волосы Розы казались ей красными змеями, и Лили невольно болезненно сморщилась, мечтая, чтобы кузина просто развернулась и ушла. — Эй, Лили, открывай, я же знаю, что ты дома, — спокойно проговорила она без своих фальшиво-радостных нот, и Лили прикрыла на мгновенье глаза, а потом, дернув ручку двери, посмотрела в упор на кузину. — Привет, сестренка, — протянула Роза, уверенно зайдя внутрь и чуть сдвинув Лили в сторону. — Давно не виделись, — продолжала она, мерным шагом идя к дивану, а потом, элегантно присев, улыбнулась ей холодной улыбкой, — ах да, кажется, последняя наша встреча состоялась вчера. Ты гуляла, хм-м… со Скорпиусом Малфоем, правда же? — Какие-то проблемы? — скрестив руки на груди, также холодно спросила Лили, громко хлопнув дверью и подойдя к ней ближе, однако не решаясь сесть. Все же, смотреть на Розу сверху-вниз было явно… приятнее. — Ну что ты, просто как заботливая старшая сестра я пришла дать тебе совет, — улыбка ее стала ярче, — лучше тебе держаться от него подальше. Лили промолчала, не отводя взгляд, и это лишь сильнее раззадорило кузину. В какой-то момент она даже стала с интересом смотреть на Поттер, чего не происходило раньше никогда, и только из-за одного такого взгляда Лили становилось понятно, что просто и безобидно закончить этот разговор не выйдет. И вдруг Лили ощутила прилив какой-то отчаянной ненависти: она просто вспомнила, что из-за этого человека, так вольно восседавшего у нее дома на диване, Лили вынуждена была связаться с Жестом и начать спасать собственного брата, погрязнуть в пучине всех этих недомолвок и манипуляций Малфоя. И это действительно раздражало ее, ведь Роза выглядела так, словно у нее в жизни не было ни потерь, ни разочарований, и Лили до ужаса хотелось сделать хоть что-то, чтобы заставить ее расплатиться за все то, что она совершила и в чем была виновата. Сжав кулаки, Поттер попыталась сосредоточить в своем взгляде все отвращение и боль, чтобы она, уверенная и яркая, хотя бы почувствовала, что ей здесь не рады. И что не стоило ей вообще сюда заявляться. — Так-так, ты все знаешь? — Роза слегка поддалась к ней корпусом, перекинув ногу на ногу. — Ты уже познакомилась с Жестом, как я посмотрю, — она хмыкнула, опять откинувшись на сиденье дивана и задумчиво прикусила губу, а потом, резко вскинув свой взор, протянула: — Лили, неужели ты по-прежнему на стороне Альбуса? Лили вздрогнула, чувствуя надвигающуюся истерику, а какое-то странное, мстительное выражение, которое вдруг приобрело лицо Розы, лишь сильнее сдавило ее сердце. Было страшно и больно одновременно, она просто не могла понять, что же ей делать, как стоит себя вести. Несмотря ни на что Лили по-прежнему просто млела перед старшей кузиной, которая всегда умела надавить на нее и сломать любую ее выдержку. И время… Лили с отчаяньем вскинула голову на настенные часы и увидела, что у нее остается буквально десять минут, а Роза, судя по решительному блеску в глазах, только вошла во вкус. — Милая Лили, что же с тобой будет, если я прямо сейчас пойду к аврорам и скажу им, что мисс Поттер, сестра Альбуса Поттера, главного террориста страны, судя по всему, имеет какие-то дела с Жестом? Сможешь ли ты хотя бы неделю отсидеть в стеклянном куполе? — задумчиво протянула Роза, слегка склонив голову набок, а потом по-дьявольски весело усмехнулась, и ее глаза слегка сощурились. — Ты не сделаешь этого, — холодно ответила Лили, на секунду испытав что-то наподобие страха, ведь если Роза сдала Альбуса, то что помешает ей провернуть это же с ней? Однако, взяв себя в руки, Поттер, мстительно улыбнувшись, медленно проговорила, чувствуя, как ненависть сносит последние тормоза, потому что никакие последствия теперь не имели над ней силу: — У тебя нет доказательств, Рози. И… Малфой не позволит тебе сделать этого. Громко хмыкнув, Уизли, вскинув брови, отвернулась на секунду, а потом, посмотрев на нее в упор, спокойно проговорила: — Малфой мне не указ. Да и к тому же, он никогда не вступится за тебя, Лили, — сверкнув глазами, Роза слегка нагнулась, из-за чего Лили невольно отступила на шаг назад, опять ощущая, как она давит на нее, ломает своим спокойным тоном и надменным видом. — Потому что он не из тех людей, которые станут жертвовать всем ради какой-то выскочки Лили Поттер. Мерлин, тебе даже нечего ему предложить, ты слабая и глупая, от таких больше проблем, чем пользы. И вот незадача: теперь ты у меня на крючке. Готовься, Лили, и отсчитывай свои дни на свободе. Потому что если хоть что-нибудь в твоем поведении не устроит меня, то я тебя растопчу. Вот увидишь. И эта ее насмешка на лице так взбесила Лили, что она было дернулась всем корпусом к кузине, чтобы прямо сейчас схватить ее за волосы и со всей дури ударить о гостиный стол. Как Роза вообще могла приходить к ней после всего, что сделала, и как может смотреть с такой надменностью? Как мог с ней вообще видеться Скорпиус? И почему в этом мире Роза Уизли всегда умудрялась унизить ее, не прикладывая никаких усилий? Но Лили ничего не делала: она стояла на месте, не позволяя себе ни вздрогнуть, ни вздохнуть, потому что знала — Роза Уизли зачем-то нужна Жесту. И что, если из-за импульсивности Лили может произойти что-то крайне печальное, то, что помешает ей увидеться с братом? Да. Нужно спасти Альбуса, и тогда уже он разберется с Уизли, отчего-то она была уверена в этом. Однако… почему бы не поиграть с ней? Почему не попробовать хотя бы что-то узнать даже у нее, лживой, лицемерной предательницы? Как-то странная жесткая уверенность вдруг пронзила Лили, и она, вскинув голову, слегка усмехнулась и в упор посмотрела на Розу, которая, казалось, не замечала внутреннюю борьбу Лили и только снисходительно раскачивала ногой, явно наслаждаясь собственной победой. Но победила ли она? Да и в чем? — Зачем ты сдала его? — не выдержала наконец она, понимая, что больше просто не может молчать и держать все свои вопросы при себе. Ей просто отчаянно, до ужаса хотелось понять самое простое: причину. Чтобы потом убедиться в том, что, возможно, ее разрушенная жизнь была всего лишь прихотью Розы Уизли, попыткой избавиться от того, кто всегда был лучше ее. Только Роза весело рассмеялась, скрестив руки, и мягко ответила, даже не стараясь сделать свой голос виноватым или сочувственным, как обычно это делала: — Скорпиус не мог тебе об этом рассказать. Должно быть, это Томас? А, Лили, так ты играешь на два фронта? — и ее улыбка стала еще шире, наглее и развязнее, из-за чего Поттер готова была пустить в нее какое-нибудь заклинание, лишь бы она не смотрела так… надменно. — Недооценила я тебя, сестренка, ты, оказывается, та еще стерва. Использовать влюбленного в себя человека, чтобы помочь… Мерлин, да кому помочь! Малфою и его шайке? Ну, Лили, а ты умеешь удивлять! — Если это все, что ты хотела сказать, то дверь направо, дерни за ручку и иди прочь, — быстро проговорила Лили, демонстративно развернувшись, чувствуя, как ее щеки начинают покрываться красными пятнами. Чертова Роза, она всегда умела бить по больному! — Скажи-ка, а какую роль, по-твоему, во всем этом играет Скорпиус? — вкрадчиво произнесла она, и Лили, нервно дернувшись, сглотнула, спиной ощущая ее надменный взгляд. Теперь Роза веселилась вовсю. — Кто он: верная собачка Альбуса, готовая выполнять все его указания, или трус, который помог мне заложить своего лидера? Не выдержав, Поттер резко развернулась, сжав кулаки, посмотрев на нее горящим взором, в котором кроме боли и ненависти не было ничего. Верить Розе было нельзя, но ее наводящие вопросы лишь подтверждали смутные сомнения, которые зародились в ней после разговора с Джейком и которые лишь усилились после невозмутимой реакции Скорпиуса: ему определенно было, что скрывать. Такие, как он, всегда притворяются и манипулируют всем, что может хоть как-то помочь им добиться цели. И что, если это действительно заговор, и Скорпиус сдал Альбуса… только зачем тогда он так отчаянно старается спасти его? Разве есть в этом смысл? Лили с какой-то болью в груди втянула воздух: голова начинала кружиться, и она положила свою руку на стену, боясь упасть. — Или, быть может, тебе плевать на это, на то, что является настоящим мотивом поведения Скорпиуса и какую роль он вообще играет в инциденте с задержанием Альбуса? — продолжала тянуть Уизли, правда, более не улыбаясь, а только вкладывая в каждое слово целую порцию яда, специально, зная, что Лили будет молча проглатывать его. — Может, ты просто влюбленная в него дура, которая выполняет любой его каприз? — Что за бред? — уверенно произнесла Лили, когда внутри нее прошелся холодок. Она сама не знала своих истинных чувств, а может, просто боялась признаться самой себе, что она действительно просто обыкновенная идиотка, влюбленная в такого ублюдка, как Малфой. И теперь он пользуется ей, потому что знает: никогда и никуда Лили от него не денется. — Серьезно? — резко поднявшись, Роза злобно сверкнула глазами, а потом, не сдержавшись, опять хмыкнула, и это ее движение было так похоже на Скорпиуса, что у Лили дрогнуло сердце. — Что ты знаешь о Жесте? Что знаешь о Скорпиусе? Ничего, можешь даже не пытаться меня убедить в обратном! Но при этом ты помогаешь им: скажи же, какова твоя причина? Нервно сглотнув, Лили вдруг поняла одну вещь: Роза не знает о готовящемся побеге Альбуса. Иначе бы ей было сразу известно, что Лили в Жесте хотя бы из-за самого Альбуса. Да, Розе Уизли ничего неизвестно. И почему-то одна эта мысль заставила ее почувствовать странную, извращенную уверенность. — Ладно, плевать! — не дождавшись ответа, проговорила Уизли, отведя взгляд, лихорадочно переводя его с предмета на предмет. Было очевидно, что она старается успокоиться, но природная вспыльчивость не давала ей покоя: чем упорнее Роза пыталась выглядеть непоколебимой, тем сильнее становилось понятно, что она волнуется. И, возможно, даже боится чего-то. — Честно, абсолютно все равно, что вы там делаете и зачем. Просто запомни одну вещь: Скорпиус — мой. И я не просто так сделала… — запнувшись, она, приподняв брови, прикрыла глаза, а потом, нацепив на свое лицо привычную маску безразличия, елейно проговорила, — оставь его в покое, если не хочешь потом страдать. Такие, как ты, ему не под стать. Я серьезно, Лили. Ты же меня знаешь: я всегда добиваюсь, чего хочу, а хочу я заполучить его, поэтому просто исчезни с моего пути. Вот мой сестринский совет, дорогая. Бросив последний ледяной взгляд, Роза степенным шагом покинула ее дом, и в помещении повисла пугающая тишина. Сердце билось, как сумасшедшее, и Лили всем нутром чувствовала, как там, где-то внутри, полыхает невиданных размеров ярость, и она сносит все на своем пути, превращая в пепел любую эмоцию. Тяжело дыша, она вспоминала все, что произошло за последнее время, и вдруг поняла, что она чертовски изменилась. А это значит, что никакая Роза более не сможет стоять над ней и каким-либо способом управлять, навязывать свою волю. Лили Поттер докажет, всем им докажет, чего она на самом деле стоит. Сорвавшись с места, Лили вышла из дома и тут же трансгрессировала к дому Джейка. Она совершенно не имела понятия о том, что будет делать, говорить, чтобы задержать его на ближайшие тридцать минут, но какая-то ужасающая решительность просто двигала ею. Нажав на звонок, Лили слегка отбивала нервно ритм ногой, а, когда та со скрипом открылась и она увидела Джейка, ей показалось, что мир просто перестал существовать, настолько ей стало страшно. — Лили? — удивленно протянул он, слегка попятившись. — Извини, я немного занят… Но она не слушала его, а, уверенно устремившись вперед, зашла в дом и закрыла за собой громко дверь. Наступило молчание, бледный свет едва проникал с кухни, освещая его измученное лицо, на котором был целый спектр эмоций: от удивления до паники. Лили пристально смотрела на него, нервно прикусив губу, и вдруг почувствовала, как жаль ей Джейка. Потому что он не заслуживал того, чтобы она использовала его, чтобы давала хоть какую-то надежду, когда сама она прекрасно понимала: он для нее просто друг. Хороший, надежный друг, которого, однако, можно было использовать в своих целях. — Лили, я правда занят, мне нужно уходить… — не обращая внимания на его слова, поддавшись вперед, Лили быстрым движением обвила его шею своими руками и, задержав дыхание, закрыла глаза, поцеловав Джейка. Это был совершенно отчаянный, глупый, но единственно действенный способ заставить Томаса забыть о своей работе и вообще обо всем. Только поцелуй был какой-то неловкий, и на сердце у Лили образовалась такая рана, что, когда он, отойдя от удивления, наконец начал отвечать на него, Поттер резко отстранилась и печально посмотрела на него, чувствуя, что не может сдерживать эмоций. Отсчитывая внутри себя секунды, Лили думала лишь об одном: ей терять нечего. В любой момент Роза настучит на нее и тогда Поттер все равно загребут. Так… может в этом ее выход? Опередить их всех? Ошарашить и тем самым выиграть время? «Альбус будет на свободе», — решительно подумала Лили, сверкнув глазами. О, теперь ее уже было не остановить. — Я использую тебя, Томас, — холодно протянула она, боковым зрением посмотрев на настенные часа. Джейк опаздывал всего лишь на пять минут и нужно было заставить его задержаться хотя бы еще на десять, а лучшее нападение — это шокирование. Лили знала это сама по себе. — И сейчас я помогаю Жесту, задерживая тебя. — Что? Лили, ты о чем вообще? — он смотрел на нее с каждой минутой все более и более удивленно, а потом догадка, медленная, болезненная догадка отразилась в его глазах. — Ты… ты знакома с членами Жеста? — Не просто знакома, я непосредственная участница, — холодно бросила Лили, испытывая внутри непередаваемую боль, и только желание помочь брату заставляло ее держать хладнокровие на лице и оставаться невозмутимой. Попятившись, Томас с отчаяньем посмотрел на нее, и она видела, как в его карих глазах поднималась ярость. И с каждой секундой ей становилось еще страшнее: она действительно не знала, что он может предпринять сейчас. Не станет ли он арестовывать ее и тогда Жест будет пойман прямо в момент, когда они будут разрушать стеклянный купол? Вздохнув, Лили решительно подошла к нему вперед, пытаясь сконцентрироваться все его внимание только на ней одной, чтобы в его голове не возникло ни единой мысли о немедленной трансгрессии в Министерство. Благо, влюбленный Джейк Томас, выглядевший сейчас, как побитая игрушка, был до такого ошарашен, что не мог думать ни о чем. — Но зачем? — повысил голос Джейк и подошел к ней ближе: в этом взгляде была смесь боли и ярости, из-за чего Лили едва заметно вздрогнула. — Зачем ты вообще ввязалась в это? — и потом его лицо слегка исказилось болезненно, будто в нем внутри происходил надлом. — Так вот почему ты звала меня на встречи все это время? Ты пыталась просто наладить со мной близкий контакт, чтобы… — …чтобы помочь сбежать Альбусу из тюрьмы, верно, и сейчас он уже на свободе, будь уверен, — бросила Лили, блефуя, но Джейк замер, посмотрев на нее неверящим взглядом. Он даже не заметил ее волнения, когда она говорила о том, что Альбус сбежал. — Потому что все не так просто, как нам всем кажется, и он может… нет, он должен объяснить мне все! Я хочу знать причины, Джейк… — Причины, зачем он устраивал теракты и убил своих же родителей?! — Он их не убивал! — яростно воскликнула Лили, чувствуя, как прорывается из нее все то, о чем она так стойко молчала. А потом она почувствовала, как болят ее глаза, как медленно стекают скопившиеся слезинки по лицу и как внутри нее самой происходит ужасающий надлом. Потому что делать вид, будто все в порядке и под контролем, больше не было сил. Запустив руку в волосы, Джейк иронично усмехнулся, а потом, посмотрев на нее в упор, холодно спросил: — А почему ты так в этом уверена? Какие доказательства у тебя есть? И Лили молчала, с отчаяньем кусая губу, пытаясь придумать хоть что-то. Но что могла она сказать? Что просто боялась признать всем очевидное причастие Альбуса к убийству Гарри и Джиневры Поттеров, так как если это действительно было так, то окажется, что всю свою жизнь она доверяла и любила кого-то настолько ужасного? Или, быть может, она верила в невиновность Альбуса, потому что все время возвращалась к своим воспоминаниям о том, что было с ним после их смерти, как горевал и медленно угасал у нее на глазах? Почувствовав металлический привкус крови, Лили до изнеможения вонзала зубы в нижнюю губу и молчала: потому что никаких доказательств у нее нет. — Я повяжу тебя, как соучастницу, — вдруг проговорил с отчаяньем Джейк, отвернувшись и лихорадочно начав искать среди вещей на столе палочку. — Ты расскажешь о членах Жеста и тогда, конечно, я выхлопочу тебе меньший срок или даже вообще собью его… — Нет! — резко бросила Лили, яростно смотря на его сутулую спину. Он вздрогнул, и его рука замерла в воздухе, так и не ухватившись за палочку. А время медленно, но верно капало, Лили внимательно следила за минутной стрелкой, и ее ритм, казалось, отбивало даже сердце. — Ты никогда не сдашь меня, Джейк. Мы оба это знаем. Он молчал, и Лили видела, как сгибалась под давлением отчаянья его спина еще сильнее, как мелко дрожит его повисшая рука в воздухе. Часы отбили полвторого, и этот звон был слишком громким для наполненной тишиной комнаты. И когда последний бой утих, Джейк медленно развернулся и слегка потрясенно посмотрел на нее. Внутри него, казалось, шли баталии. — Ты говоришь, он сбежал? — холодно проговорил он, и лицо его было до того безэмоциональным, что она вздрогнула. — Что ж, у него выбора нет: мы его найдем. Может, уже даже сегодня с учетом, что магически он сейчас слаб, — Лили вздрогнула, вдруг осознав, насколько изначально было глупым его спасение… и как она не задумывалась об этом раньше? Ведь Альбусу некуда бежать! Она подняла на него опухшие, красные глаза, и Джейк, тяжело вздохнув, медленно проговорил слегка надломанным голосом:  — Лили, пойдем сейчас же со мной. Альбус, вероятнее всего, попытается встретиться с тобой, поэтому Министерство в любом случае прикажет следить за сестрой Поттера. Поэтому есть смысл пойти сейчас со мной и рассказать нам, кто они. Таким образом, тебе удастся избежать полноценного наказания… в крайнем случае я скажу, что они использовали на тебе империо или что они принуждали тебя, и тогда ты выйдешь невредимой, — он с нарастающим отчаяньем смотрел на нее, и Лили силилась оставаться по-прежнему хладнокровной и безразличной, лишь бы Джейк не видел, как больно ей самой. — Прошу тебя, просто пойдем со мной… за то, что ты выдашь их, ты станешь чуть ли не национальным героем, тогда все будет просто замечательно, ты вернешь себе работу, нормальную жизнь… просто пойдем! — Не будет ничего замечательного! — не выдержала Лили, чувствуя, что начинает плакать сильнее, что слезы застилают ей его измученное лицо напротив. — Как ты не понимаешь, что я не переживу смерть Альбуса? Неужели ты не видишь, как дорог он мне? Плевать, серьезно, плевать мне, кого он убил и сколько, как много людей находилось в его власти и какой он на самом деле урод, плевать! Я лишь знаю одно: он не сделал бы ничего просто так. И он не виноват в смерти родителей. И будем честны, на остальных мне глубоко наплевать! — Ты говоришь ужасные вещи, Лили, — холодно и тихо проговорил Джейк, и в его глазах Лили увидела страшную для себя уверенность. — И что, Джейк? Ну иди, закладывай меня, давай, только потом будешь жалеть об этом всю жизнь! — резко бросила Лили, сузив глаза. — Поэтому ты ничего не сделаешь: ты любишь меня, а потому и понимаешь, почему я стремлюсь помочь Альбусу. И мне, как и тебе, абсолютно все равно на последствия, лишь бы был жив тот, ради которого и сам живешь! Ее крик эхом раздался в комнате, и Лили вдруг почувствовала, как сильно болит ее лицо от слез и от эмоций. Впервые за столько времени она позволила себе наконец выйти из ада и открыть собственный ящик Пандоры, который и обличал ее истинную сущность: Лили никогда не была ни доброй, ни хорошей, она лишь маленькое, эгоистичное существо, которое может сделать что угодно ради собственной цели. И осознание этого обрушилось на нее только сейчас, когда Лили видела, с какой долей отвращения смотрел на нее человек, в чьих глазах она всегда видела только нежность и сочувствие. Медленно попятившись спиной назад, Лили уперлась своим телом в дверь и тяжело вздохнула, не отнимая своих больных глаз от него. Она знала, что больше вряд ли сможет посмотреть ему в глаза вот так, открыто и искренне, а потому пыталась продлить этот момент чуть дольше. В конце концов, Джейк должен был уже осознать, как отличалась Лили настоящая от образа, созданного у него в голове. И эта мысль заставила ее отчего-то злобно усмехнуться: да, ему, должно быть, больно, потому что пребывать в иллюзиях нельзя, от них нужно непременно избавиться, и настал, наконец, его черед. Бросив последний взгляд, Лили резко развернулась и быстро вышла прочь, тотчас смешиваясь с толпой волшебников, снующих взад-вперед. Что ж, пути назад больше не было. Отступать и капитулировать просто некуда.

***

Первый снег большими хлопьями падал на асфальт, и Лили с отчаяньем сжимала пальцы, совсем перестав ощущать их. Улица медленно начинала готовиться к наступающему Рождеству, и волшебники были веселее обычного. И ей казалось, что она одна шла, как в бреду, боясь даже подумать, что могло произойти за то время, что она ходила по улице. Единственное, что ее успокаивало — это то, что никаких новостей о смерти Альбуса нигде не было слышно, а значит, возможно, у них все-таки вышло… по крайней мере, Лили безумно надеялась на это. Завернув за угол, она прислонилась на секунду к дому, и почему-то перед глазами у нее всплыл образ Джейка. Только в ее мыслях он восстал моложе и в гриффиндорской форме, и улыбка у него была совсем другая: яркая, заразительная, а в глазах целые надежды на будущее. Она до сих пор помнила, как ходила иногда с ним по Хогсмиду, и он, чтобы впечатлить ее, всегда выучивал необычные заклинания, которые постоянно и демонстрировал. О, как трепетало ее сердце, когда из кончика его палочки вылетел поток голубых бабочек, и они, кружась, превращались в различные геометрические фигуры; как захватывало у нее дух, когда он взмахом древка создал всевозможные скульптуры из льда, и они, на секунду ожив, приветственно кланялись ей. Джейк был просто необыкновенным волшебником, и он делал все, чтобы ее развеселить и помочь выйти из постоянных депрессий, и от этого его хорошего отношения, наверное, ей и было сейчас так тошно. Будь он хоть капельку груб, то Лили не было бы так стыдно за сцену, устроенную несколько часов назад. Моргнув, Лили опять ощутила ненавидимые слезы и яростно смахнула их с глаз. «Толку-то жалеть теперь о сделанном», — успокаивала она себя же, но лучше не становилось, а ноябрьский ледяной ветер так сильно обжигал ее лицо, что становилось лишь тяжелее. И чего она только ходила по промозглым улицам, чувствуя, как тают снежинки у нее за воротом распахнутого пальто? Нужно было идти домой, а потом искать Альбуса, он наверняка сейчас находится в штаб-квартире Жеста, ведь совсем скоро за ней придут и отдадут в суд Визенгамота. Лили знала, что так будет: как бы Джейк ни любил ее, он всегда на стороне закона, а значит нужно в последний раз окинуть печальным взглядом эти украшенные улицы и побежать на встречу с Альбусом. Хоть бы один раз посмотреть в его глаза, и тогда ей не будет страшна даже смертная казнь. И сердце Лили затрепетало от волнения и страха: настолько страшно было увидеть собственного обожаемого брата, который был для нее сплошной загадкой. Потому что больше всего Лили боялась признаться самой себе, что любовь к больному ублюдку, из-за которого страдали другие люди, могла быть самой главной ошибкой ее жизни. Тем, что полностью ввергло ее в самый ад. Прикрыв глаза, Лили сжала палочку и трансгрессировала к дому, испытывая странную уверенность внутри себя: ей хотелось как можно быстрее привести свой внешний вид в порядок и пойти к брату. Немного помешкав, она сорвалась к двери и быстро забежала в помещение, ощутив, как промерзшие пальцы с болью стали хрустеть, стоило ей лишь прикрыть дверь. Стянув лениво шарф с шеи, Лили бросила его на пол и зашла внутрь, держа крепко в левой руке сумку, будто это была ее опора. После долгого пребывания на улице все ее тело словно заледенело, и до чего же больно теперь было даже просто передвигаться по комнате, в полнейшем мраке. Нащупав в сумке палочку, Лили вскинула ее, чувствуя, как отчего-то сильно-сильно бьется сердце. — Люмос, — тихо произнесла она, и кромешная темнота в доме озарилась слабым светом. Пройдя в гостиную, Лили нашла наконец включатель и нажала на него, быстро развернувшись, чтобы окончательно избавиться от верхней одежды, но стоило ей только повернуться, как она наткнулась на пристальный взгляд до боли знакомых изумрудных глаз. Сумка выпала у нее из рук, и Лили шокировано распахнула глаза, потому что на кухне, что была прямо напротив гостиной, за столом сидел Альбус, и вид у него был такой потрепанный, будто он не сидел в тюрьме, а подвергался постоянным пыткам: руки были покрыты крупными шрамами, в волосах поблескивало несколько одиноких седых прядей, а лицо его как будто осунулось, из-за чего скулы выглядели такими острыми, что Лили непроизвольно сжала свои пальцы. Ужас пронзил ее, и ни одно слово не могло сорваться с полузамерзших губ. Лили было страшно: почему он вообще пришел сюда? Его же поймают! Но Альбус лишь молчаливо смотрел на нее с какой-то несвойственной ему тоской, не пытаясь ни встать со своего места, ни сказать хоть что-то. Перед ней будто сидел живой труп, у которого ярко сияли глаза, и в них была такая печаль вперемешку с тоской, что впору было ей захлебнуться. Нервно сглотнув, Лили нерешительно замерла, изучая каждый миллиметр его лица, замечая все больше синяков и кровоподтеков. Что же делали они с ним? Сердце ее билось, как сумасшедшее, и Лили действительно боялась прямо сейчас упасть в обморок. — Ну, здравствуй, сестренка, — наконец спокойно протянул он в своей ленивой манере, а потом, откинувшись на спинку стула, Альбус улыбнулся так, как, наверное, улыбался только ей. И в это мгновение, кажется, она увидела в его лице отпечаток смерти: он будто сам ею и был. — Давно же мы с тобой не виделись. И сердце у нее будто остановилось.