Счастье любит тишину

— Так это его подарок? — спросил юный альфа, наблюдая за котенком. Лэсли не ответил, отпивая из кружки чай. Пару минут назад он честно обо всем рассказал, и потому вопрос Райана был, скорее, риторическим. — Не собираешься его кому-нибудь отдать? — Ну, я кинул клич на работе и выложил в сети объявление. Но там их столько, что я сомневаюсь, что удастся его куда-то в итоге пристроить. — Этот вроде породистый, — хмыкнул Райан, — может, и заберут. Он тоже сделал глоток чая и откинулся на спинку стула. — А почему я не в курсе, что ты кошатник? — Как-то к слову не пришлось, — пожал плечами омега. — Этот хмырь знает о тебе больше, чем я, — недовольно буркнул Райан, скрестив руки на груди. — Думаю, если ты провстречаешься со мной четыре года, будешь знать больше него. — Почему именно четыре? — Именно столько мы были вместе. Альфа снова отвернулся, внимательно разглядывая пушистый комочек у своих ног. — Давай я его заберу? — вдруг предложил парень, беря котейку на руки. Лэсли озадаченно приподнял бровь. — Зачем? — Этот хитрожопый специально выбрал похожего на него кота. И потому меня бесит, что ты будешь постоянно о нем вспоминать, смотря на Несквика. К тому же тебя постоянно нет дома, а у меня график свободнее и соседи есть… Короче, этому мурчалу там скучно не будет. Омега улыбнулся, смотря на то, как Райан играл руками с котенком. Он тоже понимал, что животное не виновато и недолюбливать котейку не за что. Да и предложение действительно было неплохое. — Ладно, он твой. — Только тебе придется рассказать мне, как его воспитывать. — Главное, к лотку приучить. А остальное само приложится. Кошки довольно самостоятельны. — Это хорошо. А то у меня в детстве только хомяки да попугаи были, — тихо сказал альфа, поглаживая котенка по голове. — Никто долго не жил. — Может, отдавать тебе животное не лучшая идея? — неуверенно спросил Лэсли. Райан нахмурился и поднял взгляд. — Все будет нормально! Мне ведь уже не десять. — Смею надеяться, — усмехнулся омега. — Давай я вас отвезу домой. — Уже выгоняешь? — наигранно надул губы альфа. — Нам обоим завтра на работу. А еще у меня сдача проекта. Хочу выспаться. — Хорошо, — тихо цокнул Райан. — Убедил. Собираться долго не пришлось. Придумав котенку импровизированную переноску, парни покинули квартиру. По дороге заехали в зоомагазин, чтобы купить все необходимое для маленького подопечного. — Завтра придешь за кофе? — спросил Райан, когда машина остановилась у нужного подъезда. — Постараюсь, — улыбнулся Лэсли. — Завтра у меня будет очень насыщенный день. — Ладно. Но если не получится, после работы хотя бы заедешь? — Обязательно. Чувственный недолгий поцелуй и короткие объятия. Забрав котенка и пакеты с покупками, Райан скрылся за подъездной дверью. А омега еще немного посидел на месте, обдумывая все. Юному альфе сложно. Ему тяжело соревноваться с Саймоном. Райан ревнует и нервничает каждый раз, когда приходится говорить о бывшем Лэсли. И его можно понять. Сейчас главное — больше не давать Райану поводов для сомнений. Быть честным и открытым. Тогда, возможно, увидев, что ухаживания не возымели эффекта, Саймон сам отвалится. Постепенно. Вечерний город медленно наполнялся огнями. Людей на улицах становилось все больше. Однако во дворе дома Лэсли никого не было. Он припарковал машину под своими окнами и направился вокруг дома к подъезду. Но не успел он дойти, как в нос ударил чересчур резкий запах печеного яблока с корицей. — Лэс, я уж заждался, — прозвучало сбоку, из непроницаемой тени раскидистого дерева. Парень остановился. — Саймон, преследование уголовно наказуемо. Но, как только альфа вышел из тьмы и тяжелый запах корицы с яблоком вновь окутал тело Лэсли, он понял свою ошибку. Останавливаться было нельзя. У Саймона — гон. — Нет, не подходи, — попятился омега. Однако тот не собирался его слушать. — Ты мой, Лэс. И я хочу именно тебя. Третья атака феромонами возымела эффект над телом Лэсли. Оно ответило само, возбуждение подкатило резко, и сопротивляться стало намного труднее. Омеге стоило титанических усилий отступить от Саймона, а не кинуться к нему. Сознание било тревогу. Нельзя! Ни в коем случае нельзя поддаться! — Изнасилование тоже уголовно наказуемо, Сай, — проговорил омега, отступая в сторону своего подъезда. Саймон только самодовольно хмыкнул: — Какое ж это изнасилование, если на тебе моя метка? Глаза застилало желание, аромат кружил голову и будоражил тело. Но Лэсли, вопреки законам природы, вдруг нашел силы кинуться прочь. До подъезда было недалеко. Однако уже на ступенях его схватила рука альфы и потянула назад. Омега спиной врезался в грудь Саймона. Тот одной рукой прижал Лэсли к себе, а второй заставил поднять голову. Все произошло так быстро, что омега даже не успел среагировать. Он почувствовал резкую боль, но горло издало лишь тихий стон — шею пронзили острые клыки. С этого момента все вокруг словно заволокло туманом. В висках пульсировало желание. Казалось, уже все тело пропитано ароматом яблока с корицей. Саймон развернул омегу к себе лицом и, взяв за подбородок, прильнул к его губам. Горячий поцелуй, теплые пальцы, проскользнувшие под футболку. Где-то на подкорках сознания еще раздавалось эхо: «Нельзя! Не поддавайся!» Но было невозможно оторваться от таких знакомых губ. Однако это за него сделал сам альфа: — Открывай. Пошли в дом. Лэсли покорно кивнул и направился к двери, Саймон отстал от него всего на полшага. Эхо в голове стало кричать громче: «Ты же обещал ему! Ты же его любишь!» Омега все понимал, но разве мог он противиться собственному телу, тем более что сейчас оно ему не принадлежало. «Ты все сможешь! Не поддавайся!» Открыв подъездную дверь магнитным ключом, Лэсли развернулся к альфе и слегка улыбнулся. И, вопреки желаниям тела, оттолкнул Саймона. Тот, не ожидая подобного подвоха, оступился и полетел вниз со ступенек. Тем временем Лэсли уже влетел в подъезд и закрыл за собой дверь. В нее тут же начали колотить снаружи. — Открой, Лэс! Это ведь неправильно! — кричал взбешенный альфа. — Это противоестественно! Лэсли ничего не ответил. Просто не мог. Началась одышка, в теле появилась слабость. Как будто он только что сто километров пробежал. Но даже сейчас, за толстой железной дверью, парень не мог чувствовать себя в безопасности. Когда он вызывал лифт, опасливо косился на вход в подъезд, откуда до сих пор раздавался стук. Омега боялся, что сейчас Саймону кто-нибудь откроет. Он смог расслабиться, только когда зашел в квартиру и закрыл двери на все замки. В носу все еще стоял тяжелый запах бывшего. Лэсли решил принять душ. Сейчас он чувствовал себя грязным и липким. Не телом — душой. Хотелось попытаться смыть с себя все, что произошло. Однако, стоя под струями теплой воды, он вдруг вспомнил и понял. Укус. Саймон не просто так это сделал. Он обновил метку. И теперь Лэсли наверняка еще долго будет благоухать совсем не липовым медом. Чуть ли не взвыв в голос, парень обессиленно скатился по кафельной стене. Сейчас он не думал о Саймоне. Он боялся того, что скажет Райан. Одно дело верить словам о верности, а другое — чувствовать на любимом человеке запах другого альфы. Сможет ли он теперь сбить яблочный запах? И, главное, захочет ли? Удастся ли им после такого сохранить отношения? Поверит ли? Спал в эту ночь парень плохо, мучаясь раздумьями. Как бы трусливо это ни было, но позвонить Райну он так и не решился. Не знал, что сказать, как объяснить. «Он насильно меня укусил»? Правда всегда кажется самой бредовой из всех приходящих на ум версий. Самой адекватной версией юному альфе может показаться «Саймон пришел к меченому омеге, и тот не смог отказать». Или, что будет выглядеть еще хуже, «не захотел отказать». А на деле Лэсли ведь захотел. И смог. Но только как это доказать, кроме как словами? С точки зрения природы, это вообще настоящая фантастика. Омега и сам не знал, как у него получилось. Инстинкты переборол. Это то же самое, что захотеть в туалет, а потом вдруг перехотеть. Кто в такое поверит? Оставалось только надеяться, что Райана все же удастся убедить. День начался с косых взглядов в сторону начальника отдела маркетинга. Еще бы. Несколько лет «этот странный омега» вообще ничем не пах. А тут вдруг обзавелся ароматом и не одним. То чай с медом, то яблоко с корицей. Слухи полетели по этажам, словно почтовые голуби. Лэсли, как и раньше, не обращал совершенно никакого внимания на шушуканья и смешки коллег. На презентации проекта начальники отделов слушали, на первый взгляд, внимательно. Однако нет-нет да все же проскальзывали на губах альф кривые усмешки. Кто бы сомневался. Запах печеного яблока с корицей чувствовал даже сам парень, хотя обычно свой запах не ощущался. Или если чувствовался, то совсем слабо. А тут стоял такой фан, будто у него самого течка. Саймон вчера, видимо, постарался так, будто решил поставить абсолютно новую метку. Лэсли понимал, что разборки с Райаном не избежать, но трусливо оттягивал момент встречи. Даже за кофе не пошел. Зная степень эмоциональности юного альфы, можно было ожидать громкой сцены ревности прямо при десятке посетителей. И не только ревности, скорее всего. Больше всего омегу пугала мысль, что Райан может захотеть разорвать отношения. Лэсли даже процентов на пятьдесят был уверен, что захочет. И от этого становилось совсем нехорошо. Хотелось что-нибудь сломать и выкинуть из окна кабинета. Но нельзя. Омега никогда не позволял себе так себя вести — впадать в крайности. И сейчас не позволит. Хотя душа практически рвалась на части от безысходности. Закончив работать около шести вечера, парень просто сел в свой седан и поехал, куда глаза глядят. Дорога всегда немного успокаивала нервы. А спустя почти пять часов уже стоял у практически родной кофейни, нервно потопывая ногой по асфальту. Свет в заведении погас, и на улицу вывалилась компания молодых сотрудников «КофеОК». Увидев Лэсли, Райан, уже по привычке, быстро попрощался с коллегами и направился к парню. Однако на расстоянии примерно пяти шагов резко остановился и повел носом, после чего скривился так, будто от омеги разило помойкой. — Не делай скоропостижных выводов, Райан, — громко начал омега. — Давай поговорим. Альфа усмехнулся, но все же подошел ближе. — Ты же задвигал мне, что не хочешь быть с ним! — Я и не хочу… — Ну-ну, — хмыкнул Райан. — Выпихнул меня вчера за дверь пораньше и пригласил поразвлечься этого ублюдка? — Мы не спали, — спокойно, но твердо ответил Лэсли. — Знаю, сложно поверить, но я могу чем хочешь поклясться. — Какого тогда хрена ты так сильно пахнешь гребаным Саймоном?! — повысил голос юный альфа. Казалось, от злости он сейчас, прямо как в детском мультике, покраснеет и взорвется. Вулкан в его груди начинал кипеть. Однако Лэсли старался сохранять спокойствие несмотря на громко ухающее сердце. — Он укусил меня. Обновил метку. Без моего согласия. — Ага, просто подошел и куснул. Для этого, знаешь ли, надо оказаться ртом около шеи! И ты явно подпустил его ближе, чем полагается тому, с кем «не хотят быть»! — Я не успел оттолкнуть. Неужели никогда не слышал о насильственных случаях меток? — Слышал. Только в тех случаях жертву обычно насилуют! Все еще будешь утверждать, что вы не спали? Омега уверенно кивнул. — Буду. Он хотел от меня этого, но я смог сбежать. — Саймон так отчаялся, что опустился до изнасилования? — Райан недоверчиво изогнул светлую бровь. — Типа «вот тебе котенок, теперь пойдем в кусты»? Не вяжется что-то… — Он был не в себе. — Что значит «не в себе»? Пьяный, обдолбанный? Что?! Раскрывать факт гона не хотелось. Узнав об этом, юный альфа уж точно не поверит в правдивость вчерашних событий. Однако Лэсли уже сам себе пообещал, что врать Райану ни в коем случае не будет. Не договорить — можно, но не врать. — Это имеет значение? — грустно спросил омега. — Имеет! Хочу сложить пазл в голове! Если он был настолько передознутым, что решился на изнасилование, интересно, как у него хватило прыти, чтобы «неожиданно» тебя укусить?! Пьяные не отличаются ловкостью, насколько мне известно! — У него был гон… Повисло молчание. Лицо Райана выражало в этот момент настоящую палитру эмоций, и все негативные. Он недобро оскалился, словно дикий волк, и зашипел не хуже ядовитой змеи: — Давай-ка повторим: альфа пришел к своему помеченному омеге в период гона, укусил, обновив метку, и… у них ничего после этого не было? Зачем ты вешаешь мне лапшу на уши?! — Я говорю правду. — Да я в жизни не поверю в такую сказку! — И что мне делать? — тихо спросил Лэсли. — Я не хочу тебя терять. Альфа криво усмехнулся: — Я ошибся. Я думал, что смогу сбить эту чертову метку, но теперь… Теперь понимаю, что этого хотел только я. Тебя и так все устраивает. — Не надо так, — нахмурился омега. — Ты понятия не имеешь, как сложно было поверить, что я тебе действительно нравлюсь, что это не глупая блажь. Но потом я тоже захотел быть твоим. Из-за тебя моя жизнь изменилась, я стал забивать на работу, на гонки. На все, потому что хотел побыстрее увидеться, провести рядом как можно больше времени! Думаешь, я поддался бы на призыв Саймона, зная, что после этого потеряю тебя? Черт, я же люблю тебя! Райан, пожалуйста, поверь мне! — Любишь? — хмыкнул альфа. — Ну да, видишь, что я не поверил в очевидную ложь, и в ход пошли козыри. — А что ты хочешь от меня услышать тогда? — Правду! — Я уже все тебе выложил! — не выдержав, закричал Лэсли. — Даже про гон рассказал, хотя знал, что в такое будет сложно поверить. Моя совесть перед тобой чиста! — Вот так, значит? Чиста… А что, удобно! Да если б ты сказал, что он заставил тебя с ним переспать, мне было бы легче, ведь это, по крайней мере, не звучало как полный бред! — Но это было бы ложью. Кроме укуса, ничего не было. Райан вздохнул и отвернулся. — Херня какая-то. Как можно противостоять гормонам?! Ты ведь во время течки не смог сопротивляться, тогда как… — Я тогда не сильно-то и хотел сопротивляться, — перебил его Лэсли. — Да ты вообще безотказный, я смотрю! Такие слова больно резанули по сердцу. Молодой омега отвернулся, стараясь запихнуть обиду подальше. Он ведь не виноват, что так вышло! Так почему ему приходится оправдываться, будто он и правда изменщик? — Ладно, — вздохнул Лэсли. — Если хочешь, я уйду. Если действительно совсем не веришь мне, можешь порвать отношения. Это твое право. Просить прощения мне не за что, я не изменял тебе. — Главное, что ты в это веришь, — раздраженно проговорил Райан. — Видимо, секс под действием гормонов для тебя изменой не считается… Я просто охреневаю. Не думал, что дойдет до такого… Омега грустно сдвинул брови. — Видимо, за эти две недели я не смог заслужить твоего полного доверия. И теперь почти в открытую ты называешь меня шлюхой… Скажи хоть, я и правда тебе так сильно нравлюсь? — Я вообще думал, что влюбился, — тихо хмыкнул Райан. — Но теперь уже не уверен… — Понятно… Что ж, я так понимаю, ты уже все для себя решил? — Думаю, решил… Прости, Лэс, но я не могу поверить в твои слова. И мне гадко понимать, что ты лжешь. Лэсли в ответ лишь печально улыбнулся. — Самое грустное, что я никогда тебе не лгал. Парень сел в машину и резко стартанул, оставляя Райана в одиночестве. Обида давила на виски. Хотелось кричать и бить стекла голыми руками. Чтобы до крови, чтобы почувствовать, что боль бывает сильнее, чем та, что сейчас резала душу, словно лезвиями, разрывала острыми когтями. Он ехал, не разбирая дороги. Даже, наверно, не видя ничего вокруг. Только он и звук мотора. Сознание само привело его в окраинный гаражный кооператив. «Сесть на гоночную красавицу и разбиться вместе с ней к чертовой матери?» — промелькнула темная мысль. Да, Лэсли всегда считал себя сильным. Он не обращал внимания на злые языки, он шел к поставленным целям. Любил свою работу, любил гонки. Но все это померкло на фоне появившейся любви к юному эмоциональному парню. Как там говорится? «Лучше любить и потерять, чем совсем не изведать любви»? Скорее всего, это сказал тот, кто никогда не любил. Когда-то давно, целых семь лет назад, тогда еще юный омега пообещал себе не сломаться. Несмотря на метку, несмотря на палки в колеса. Пусть весь мир смеется — тогда ему было плевать. Можно получать удовольствие от жизни и в одиночестве. Так он думал… И его, действительно, ничего не сломало. Однако сейчас, после испепеляющего взгляда любимого человека, хотелось дать себе сломаться. Хотелось сгореть. Выехав на автостраду, Лэсли вжал педаль газа. Черно-оранжевая красавица зарычала, набирая скорость. «Крутануть руль и будь что будет? — парень усмехнулся. — Я слишком люблю жить, чтобы так поступить. Я справлюсь. Подумаешь, один втоптал в грязь, насильно обновив метку, второй назвал лгуном. На работе наверняка уже считают настоящей шлюхой. Но я справлюсь. И впредь больше никому не откроюсь. Не нужны мне эти уничтожающие чувства. Одному спокойнее. Одному… проще».