Своя атмосфера

Некупленные с вечера сигареты — решение, по правде говоря, вполне сознательное. Маленький личный бунт Тёмы против непобедимой Системы. Он дожидается полуночи, аккуратно и медленно отползает на край постели, плавно садится, чтобы пружины случайно не скрипнули, бесшумно крадется к двери и так же бесшумно прикрывает ее за собой, оказавшись в коридоре. На кухне Юлька в золотом круге света от бра выводит по столу узоры ручкой вилки и, понизив голос, болтает с каким-то одноклассником: кажется, с тем зашуганным пареньком с выпуклыми рыбьими глазами, который повадился провожать ее от школы — Гугл или Яндекс, смешное такое прозвище. Встретившись взглядом, Тёма прижимает палец к губам, Юлька закатывает глаза и отворачивается, покачивая в воздухе стройной ногой в шерстяном гольфе. Почти все вещи Тёмы, тем или иным способом «застрявшие» в квартире Лебедевых (он ведь здесь не живет, нет-нет, просто в гости приходит — и собственные хоромы сдает уже третий месяц) хранятся в шкафу между залом и кухней. Еще один маленький личный бунт, этакая декларация Тёминой независимости. Он и спать бы там должен, на диване. Застиранная до серости толстовка с капюшоном, олимпийка, кроссовки на босу ногу, а в трениках он ложился, и переодевать их теперь не собирается — и вылетает Тёма-вольная-птица на лестничную клетку, гремя ключами уже без утайки. До круглосуточного магазина и обратно — двадцать минут ходьбы через двор, но пронизывающий февральский ветер все равно успевает забраться под толстовку, выстудить до костей. Курит Тёма уже в подъезде, наслаждаясь каждой затяжкой. Успех закрепляется небрежным разбрасыванием лишних вещей по всему аскетическому порядку. Комната разом перестает напоминать казарму, и полностью довольный собой, опять в трениках без белья, Тёма лезет под одеяло, обнимает холодными руками, притирается всем своим закоченевшим телом.  — К кровати привяжу, — поразительно внятно для разбуженного человека обещает Лебедев, обнимая в ответ; проходится обжигающими ладонями по спине, заставляя Тёму блаженно выгибаться и расслабляться, сразу и до конца.  — Воля ваша, товарищ полковник. И спится обоим до утра хорошо и крепко.