***
В машине было не менее темно, чем под погасшим фонарём. Я всё так же не мог рассмотреть моего нового знакомого, да уже и не пытался. Салон освещала одна лишь магнитола. Из колонок доносилась знакомая мелодия, похожая на ту, которую я сочинил, пока болел, беспрерывно думая о Тилле. Название трека, высветившееся на дисплее, говорило само за себя – песня называлась Amour. Я хотел о чём-то спросить своего попутчика, даже уже набирал воздуха в лёгкие и открывал рот, но мысли ускользали от меня, растворяясь в музыке. Мне так и не удалось ни на чём сконцентрироваться, и я уставился в окно пустым и безразличным взглядом. Мужчина тоже молчал, он вообще показался мне неразговорчивым. Он не пугал меня, но и интереса к его загадочной персоне я не испытывал. Мне казалось, что я его уже давно знаю. Настолько давно, что смысла разговаривать просто не было, ведь всё уже было обсуждено по нескольку раз. Мы так и ехали всё дальше и дальше, медленно и плавно. Меня начало укачивать, и я стал понемногу засыпать. Но незнакомец внезапно остановил машину. Разочаровано разлепив глаза, я обнаружил знакомый клуб за окном. Мы так быстро доехали... а ведь я был так далеко. Я повернулся к водителю. Темнота всё так же скрывала его лицо, но мне показалось, что он улыбнулся. Стоп, как он узнал, что мне нужно было именно к этому клубу? Я вообще ничего ему об этом не говорил... – Мы прибыли, – констатировал он. Я похолодел. Меня резко покинуло то сладкое забвение, когда я ничего не чувствовал, и мне на всё было плевать. Стало страшно, очень страшно. Тревога вернулась, обрушившись на меня с новой силой, и я вцепился в дверь дрожащими руками. Она поддалась, и я пулей вылетел из машины. За пару секунд достигнув входа, я хотел уже вернуться в клуб, но меня остановил крик, который я сейчас просто мечтал услышать. – Рихард! – это был Тилль. Он бежал к клубу со стороны, противоположной той, с которой меня привёз тот мужчина. – Тилль, – я выдохнул с огромным облегчением, когда он сжал меня в объятиях. – О, Господи, Рихард, где ты был? – у Тилля был такой голос, как будто он вот-вот заплачет. Его трясущиеся руки дотрагивались до моего лица так осторожно, как будто я могу исчезнуть от прикосновения, словно мираж. Он не мог поверить, что я стою перед ним, совершенно настоящий я. – Я... извини, мне надо было уйти, я не мог остаться, Тилль, – стал оправдываться я, заглядывая в его покрасневшие глаза. – Пожалуйста, прости меня. Мне правда жаль, я не знаю, как так вышло. Я опасался его гнева, на нервах его настроение могло скакать ежесекундно. Но Тилль лишь вымученно улыбнулся, снова стиснув меня в объятиях. Я чувствовал его тяжёлое дыхание на своей шее и прижимался ближе, проводя руками по широкой спине. – Рихард, Рихард, Рихард, – он всё твердил моё имя, как мантру, и никак меня не отпускал. – Поехали домой, – прошептал я.***
– В смысле тебя подвезли? – Тилль заметно помрачнел, когда я рассказал ему о незнакомце. Его взгляд сразу стал жёстким, уголки губ опустились, а брови сошлись на переносице. Я весь съёжился под его взглядом, сто раз пожалев о том, что поделился. Но я не мог молчать! Мысли об этом странном человеке разъедали мой разум, я не мог о нём забыть. В момент нашей с ним встречи меня словно накрыло, и я даже толком не помнил, как всё произошло. Как я вообще согласился сесть в машину к совершенно незнакомому мужчине посреди ночи? Кажется, я схожу с ума. – Это сложно объяснить, Тилль. Я был не в себе, – промямлил я. Руки дико тряслись, я чувствовал, что если сейчас не выпью таблетки, то меня просто разорвёт изнутри. Я потянулся за спасительной упаковкой, лежащей на прикроватной тумбочке, но Тилль больно ударил меня по рукам. Я айкнул и посмотрел на него с возмущением и испугом. – Не в себе? А можно узнать почему же ты ни с того ни с сего был не в себе? – прикрикнул он. – Это всё чёртовы таблетки, Рихард. Больше ты их не пьёшь, – сказал он уже спокойнее, но гораздо строже. – А ты не думал, что могут быть другие причины?! – взбунтовался я, заорав ещё неистовее, чем Тилль. – Например, твой любимый Петер и его дружок Нойманн. Ты хоть в курсе, что он натворил? Тилль воззрился на меня недоумевающе и как-то виновато. Я продолжил, не сбавляя напор. – Этот мудак Ян – убийца. Это из-за него я потерял родителей. Ублюдок ехал по встречной и должен сейчас быть в тюрьме. – Рихард, мне очень жаль, но ты ведь понимаешь, что такие как он в тюрьме не задерживаются, – печально ответил Тилль. Я разбушевался ещё сильнее, мне стало обидно, что Тилль не допустил даже и мысли о том, что Нойманна надо наказать. Он ведь явно обладал достаточным авторитетом и средствами, чтобы это сделать. Но нет, Тилль не пойдёт против приближённого Петера, они же друзья! Он знает обо всей мерзости, сотворённой Тэгтгреном и его дружками, и всё равно поддерживает с ним самые тёплые отношения, закрывая глаза на все его проступки. Сейчас я ненавидел Тилля, ненавидел ситуацию, в которую меня в очередной раз ставила жизнь, ненавидел свой чёртов мозг за то, что он не мог ни дня проработать без сбоев, превращая мою жизнь в какую-то фантасмагорию. – И ты даже не попытаешься что-то сделать?! – завопил я. В глазах уже защипало, но я отчаянно распахивал их как можно шире, не позволяя слезам выйти наружу. – Ты же понимаешь, я не могу... – Коне-е-ечно, Петер! Это же дружок Петера, твоего милого Петера! Почему ты до сих пор уважаешь его? Кто тебе вообще дороже? Я или он? – Рихард, нет, дело в другом, – Тилль постарался усадить вскочившего меня обратно на кровать, но я отбросил его руку и рванул к двери. – Стой, куда ты опять бежишь? – Подальше отсюда! – я с ором захлопнул дверь, но не успел отойти от неё и на метр, как Тилль схватил меня сзади, не давая вырваться. – Отстань, хватит! – орал я. – Рихард, успокойся, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, – серьёзно сказал Тилль. – Что? – огрызнулся я, наконец вырвавшись из захвата. Мы стояли посреди коридора, как два разъярённых зверя, готовых сцепиться в схватке. Оба растрёпанные, тяжело дышащие, с покрасневшими горящими глазами. Я вообще стоял в позе, демонстрирующей мою полную готовность к обороне, немного согнув в коленях и расставив пошире ноги и слегка пригнувшись, как будто действительно ждал, что Тилль сиюсекундно нападёт. – Мне нужно чтобы ты успокоился, понимаешь? Ты не должен принять информацию в штыки, а я вижу, что ты сейчас на взводе. – Я спокоен, – съязвил я, встав уже по-нормальному и склонив голову набок. – Тогда слушай, но сначала пообещай, что из дома не уйдёшь. – Обещаю. – В общем, – он сделал паузу и, тяжело вздохнув, продолжил, – Через неделю сюда приедет Анна. У неё сейчас проблемы с финансами, поэтому она поживёт какое-то время у нас. Я вытаращился на Тилля, окаменев. Какая Анна? Я отчаянно пытался вспомнить, кто это, но в голову ничего не шло, и неудивительно, учитывая сколько шокирующих событий свалилось на меня за последние сутки. Тилль, видимо, понял причину моего ступора и поторопился всё объяснить. – Это моя жена, если ты забыл. Бывшая жена, – поправился он, а затем снова замялся. Похоже, ему было трудно говорить мне об этом. Возможно, он боялся получить негативную реакцию, ведь я сейчас был не в самом лучшем расположении духа. А может, его и самого напрягал приезд жены, я не знал, в каких отношениях они находились. – Я думаю, ты заметил, что дом довольно большой, так что вы можете практически не пересекаться, если ты не захочешь её видеть. Но я бы, конечно, хотел, чтобы вы подружились или хотя бы познакомились по-нормальному. – Ты думаешь, она меня примет? – спросил я с некоторым сомнением. – Ей и необязательно тебя принимать как сына. Мы с ней уже не семья, и повторно жениться не собираемся, – усмехнулся Тилль. – Так зачем ей сюда ехать? – я уже забыл, о чём говорил Тилль ранее, меня мутило от количества информации, полученной за этот день. – Она потеряла работу и жильё. Это если вкратце, – Тилль опять вздохнул и выжидающе на меня посмотрел. – Ладно, пусть приезжает, мне какое дело, – фыркнул я. Почему-то меня кольнула ревность. Я понимал, что Тилль уже не испытывает к Анне прежних чувств, но подсознательно всё равно боялся их воссоединения. Да и изображать невинного сыночка при ней я не хотел. Мне и так катастрофически не хватало внимания Тилля, он постоянно был занят, а теперь его драгоценное время, полагающееся только мне, придётся делить с какой-то Анной. Я уже заранее невзлюбил эту женщину, хотя совсем её не знал. Пусть это и было глупо, я ничего не мог сделать с внезапно взыгравшими во мне чувствами. – Вот и замечательно, я рад, что ты не против, – улыбнулся Тилль, внезапно притянув меня к себе и поцеловав в щёку. Я сначала напрягся, но быстро разомлел в его сильных руках, обняв крепкую шею и потянувшись за новым поцелуем. – Но для неё нам лучше поддерживать видимость нормальных отношений. Не думаю, что она поймёт, – вдруг добавил он. – Я и так это понял, Тилль, я не такой тупой, как ты думаешь, – засмеялся я, корча обиженную рожу. – Я вовсе не считаю тебя тупым, – сказал Тилль уже серьёзно, пусть улыбка и не сходила с его лица. Он ещё раз поцеловал меня, ласково проведя рукой по моему лицу. Я прикрыл глаза от удовольствия и уже был готов замурчать как кот. Но тут Тилль выпустил меня из объятий. – Ну что, тогда спокойной ночи. – Уже? – разочарованно и немного сонно зевнул я. – По-моему, час ночи – это довольно поздно. Да и ты сам уже зеваешь. Час ночи? Это сколько же я просидел на улице? Я снова вспомнил того незнакомца и уже не надеялся сегодня отоспаться, зная, что он будет преследовать меня и во сне. – Ну, давай, иди уже, – Тилль начал подталкивать меня к двери в спальню, на что я рассмеялся и пнул его в шутку. Он изобразил невероятные муки, согнувшись в три погибели и схватившись за якобы пострадавшую ногу. Я ещё больше расхохотался. Затем он пообещал мне, что мы ещё всё обсудим завтра, во что я, конечно, не поверил, будучи на сто процентов уверенным, что он снова ни свет ни заря уедет на работу и вернётся поздней ночью. Однако я лишь кивнул в ответ и закрыл за собой дверь. До приезда Анны была ещё целая неделя, так что у меня было достаточно времени, чтобы переварить всё произошедшее и подумать о том, что вообще творится в моей жизни. Я на автопилоте выпил пару таблеток и, погрузившись в свои мысли, свалился на кровать, а затем, к собственному удивлению, практически сразу же уснул. Незнакомец мне не снился.