ДОПИСКИ ИЗ ПРОШЛОГО
Сегодня шёл пятый день, как дедушки не стало. И всё это время Влада была занята. Сначала похоронами и поминками, затем дедушкиными друзьями, что приехали проститься с ним. А их было много, этих друзей. Удивительно, что даже отец приходил вместе с Алисой на поминки и после помогал с гостями. Но не смотря на его помощь, хлопот у сестёр хватало. Сегодня уехал последний гость, и сёстры остались одни в доме. Одни. Влада стояла в мастерской и осматривалась. Никто не заходил сюда со дня смерти дедушки, и инструменты, которыми они вместе накануне работали, так и лежали там, где их бросили. Незакрытая коробка с отвёртками, паяльник, кусок олова, две материнские платы, чертежи, пробная модель шагохода. Больше никогда дедушка не спустится сюда, не возьмёт в руки карандаш и не внесёт поправки в чертёж. Больше никогда его руки не сомкнуться на затёртой ручке паяльника. Никогда... Всё это больше никому не нужно. И нет смысла продолжать что-то делать. Нет того, ради кого всё затевалось. Просто нет. Его нет. Он умер! Волна судорог прошлась по телу Влады, и она, сжав зубы, схватилась за край стола и рывком опрокинула его. Инструменты шумно рассыпались по полу, а сам стол с грохотом улетел к стене. Она не смогла поставить деда на ноги. Не смогла подарить ему возможность ходить. Не успела. А теперь всё это не имеет смысла. Бессмысленно. Бесполезно. Не нужно! Шагая и со злостью распинывая инструменты, Влада наткнулась на шагоход, схватила, хотела зашвырнуть в стену, но не смогла. Это была дедушкина работа. Всего пять дней назад его руки касались этого металла. Сев на пол, Влада обняла шагоход, как ребёнка. Ей самой хотелось стать ребёнком, вернуть то время, когда дедушка был ещё жив и ноги его были здоровы. Вернуть то время, когда можно было уткнуться в его плечо и рассказать про свои глупые обиды, страхи, проблемы, то время, когда эта страшная и неизбежная смерть была далеко, неизмеримо далеко. Так далеко, что и не верилось в неё. Рядом тихо села Аля, обняла Владу за плечи. Та подняла голову и заглянула в красные от слёз глаза. В последнее время эти глаза постоянно были красными, а вот Влада так и не заплакала ни разу. — Мы ведь сильные? — еле слышно прошептала Алька. — Мы же справимся, да? Влада кивнула. Она хотела сказать что-нибудь ободряющее. Хоть что-нибудь сказать. Но не смогла. Потому что её, наконец, прорвало, и слёзы, что всё это время сдерживались, полились из глаз. Вцепившись в сестру, уткнувшись ей в плечо, Влада шептала одними губами: — Не оставляй меня. Слышишь? Не оставляй. Никогда...ДОПИСКИ ИЗ НАСТОЯЩЕГО
Алька ёрзала на скамейке и поминутно оглядывала всю парковую аллейку в надежде, что вот сейчас появится Мара, но та не появлялась. — Полтора часа уже, — тихо сказала Влада, глядя на часы. Аля сжала кулаки. Она не хотела думать о плохом, она всё ещё надеялась на хорошее, надеялась, что вот-вот из-за кустов вылезет Маша и всё объяснит. Но они ждали её уже полтора часа, а значит явно что-то пошло не так. Вообще вся эта вылазка шла как-то не так и больше походила на сумасшедшую гонку, чем не операцию. Начать с того, что Дверь в этот Мир Мара обнаружила на складе магазина, и сёстрам пришлось буквально бегом бежать за стремительно шагающей Машей. Переход через Межмирье Аля помнила плохо. Сложно запомнить то, чего не понимаешь и даже толком не воспринимаешь. Зато полёт в шаре отложился в памяти навсегда. Во снах сниться будет. В кошмарных. Каким чудом ей удалось вникнуть в код заклинания и переделать его, подправить, Алька не знала. Только при одном воспоминании о том происшествии у неё начинали трястись руки. Катясь по дороге в повозке и любуясь невероятным ночным небом, Аля думала, что дальше всё пойдёт по плану. У них в запасе было дня два до намеченной операции, и они не спеша могли всё успеть доделать и даже погулять по городу. Но не вышло. Взломав базу Хранилища, Мара ни с того и с сего перенесла дату операции на «завтра», и причину не объяснила. И Владе в срочном темпе пришлось всю ночь готовить снаряды, а Альке — судорожно тренироваться в иллюзиях. Нет, дома она тоже тренировалась, и у неё замечательно получалось. Просто такая спешка порядочно нервировала и хотелось хоть в чём-то почувствовать себя уверенно. Вообще, Аля не помнила, чтобы когда-нибудь так сильно волновалась. По дороге к Хранилищу живот скручивало так, что она думала — не дойдёт, сорвёт всю операцию, и тогда Машка разозлится и скажет, что зря на них рассчитывала. Пожалуй, только это помогло ей добраться до места, а там… там как рукой всё сняло. Страх и нервозность ушли, нужно было действовать быстро, чётко, на рефлексию и раздумья не хватало времени. Алька поняла, что она всё сделала и сделала всё на отлично, только тогда, когда была уже за два квартала. А когда узнала, что и у остальных всё хорошо, то обрадовалась. Оказалось, зря. Мары не появлялась, и связаться с ней не получалось. Аля боялась подумать о том, что будет дальше, боялась представить, что случилось с Машей, она просто не знала, как теперь быть. Куда идти? Где искать Мару? И что им теперь делать? — Что будем делать? — вторя её мыслям, спросила Влада. — Давай ещё подождём, — прошептала Аля. Сестра молча кивнула. «Подождём» — это единственное, что она могла придумать. Но пройдёт ещё час, два, а дальше? Что дальше? Как выжить им вы этом абсолютно чужом, непонятном Мире? И не просто выжить, а ещё и найти Мару? Как? Алька чувствовала себя потерянным ребёнком, песчинкой в бурном море. Наверное, поэтому она схватила руку сестры и, сжав, снова огляделась. «Маша, пожалуйста, появись. Ну пожалуйста!..» — взмолилась она, и тут увидела её — Мару. Та буквально материализовалась из воздуха в десяти метрах от них и бегом направилась к ним. Радостно вскрикнув и дёрнув за собой Владу, Аля побежала навстречу, отмечая, что с Машей что-то не то. Что именно «не то», она понять не смогла. Не успела. Мара схватила за руки обеих сестёр, и они провалились в пустоту. Сразу, без каких-либо переходов, без долгих поисков Дверей — просто взяли и провалились. А потом вывалились с другой стороны. Короткий полёт — и в ноги ткнулась дорожка. Дорожка перед дверьми их дома. Дорожка, на которую медленно оседала бледная, как полотно, Мара. — Машка! — крикнула Аля, падая на колени рядом, и вцепилась в сотрясаемое мелкой дрожью тело. Тело было странным, лёгким оно было, почти не осязаемым, оно то обретало телесность, то утрачивало её почти полностью. Будто бы в нём жили два начала и спорили, кому оно достанется, перетягивали туда-сюда. Не зная, что делать, не понимая ничего, на одном порыве Алька обняла Марию, стиснула руками, прижала к себе и замерла так, улавливая кожей, мышцами, всем своим существом, как затихает дрожь, как тело подруги обретает вес, как оно теплеет. Аля подняла глаза на Владу, которая сидела рядом, держа их обеих, и кивнула. Нужно было встать и отнести Машку в дом, уложить на кровать, быть может, укутать одеялом, или наоборот растормошить, чтобы та очнулась. Но сил не было даже на то, чтобы пошевелить рукой, они как-то внезапно закончились. Будто бы Алька только что тягала деревья или… или боролась с чем-то непонятным, неведанным. Поэтому она и ухом не повела, когда со стороны леса раздался шум и радостный, немного сумасшедший крик: — Маги! Наконец-то, Вездесущие Магины! Я нашёл вас!..Конец третий главы