***
Дверь плотно закрылась за Снейпом, и Гарри заметил старомодный запирающий механизм на ней. Назло и отчаянно нуждаясь в некотором контроле над ситуацией, он задвинул засов, а затем заколдовал дверь на всякий случай. Затем он сердито зашагал по комнате. Что, черт возьми, имел в виду Снейп, заставляя его записать то, что с ним произошло? В любом случае, Снейп уже видел все это в его сознании. Гарри съежился от этого воспоминания и ощутил знакомое ощущение ярости и тошноты внутри себя, прежде чем заставил того выйти из его воспоминаний. Ему хотелось швырнуть хрустальный кубок в каменную стену, а за ним графин и чернильницу. Ему хотелось услышать, как они разбиваются вдребезги, увидеть их остатки, разбросанные по полу. Но ни одна из этих вещей не сможет вытащить его из этой отработки раньше времени. Он предпочел бы писать строчки, чем это, хотя воспоминание о словах Амбридж «я не должен лгать» вызвало у него легкую дрожь по спине, и он бессознательно потер свою покрытую шрамами руку. Он плюхнулся за стол и придвинул к себе книгу. Одно прикосновение к ней заставляло его расслабиться. Его наполнило чувством спокойствия, которое было сродни поглаживанию любимого питомца. Обмакнув перо в чернильницу, он поднес его к странице и стал думать. С чего он должен был начать? Возможно, ему следует сначала дать название своим записям. Прощальный подарок от Дадли. Нацарапал Гарри сверху. Покачав головой, он вычеркнул написанное. Но каким-то чудом каждый раз, когда он пытался нацарапать слова, книга буквально выплевывала чернила обратно на него, оставляя первоначальное название на месте. — Хорошо, — сказал он, макая перо обратно в чернильницу, — пусть будет так. Летом перед моим шестым курсом в Хогвартсе. Он сомневался, что когда-нибудь забудет, когда это случилось, но добавление временных рамок позволило ему немного отсрочить неизбежное. Он сжал перо в кулаке и заставил себя сосредоточиться на предстоящей задаче. Было около девяти часов вечера в пятницу, и я был в парке. Сидел на качелях. Единственных, которых банде Дадли еще не удалось сломать. Мне было интересно, кто в ту ночь находился на дежурстве, и где они разбили лагерь, находясь под плащом-невидимкой и тем самым наблюдая за мной. Гарри замер, уже не в первый раз задаваясь вопросом, что случилось с ведьмой или волшебником, которые должны были присматривать за ним. Конечно, если бы они были там, они бы вмешались. Неужели это снова Наземникус, уклоняющийся от своих обязанностей ради какого-то неотложного дела? А может быть, это была его соседка-сквиб, миссис Фигг, которая не умела колдовать и была слишком стара, чтобы вмешиваться самостоятельно. Но, несомненно, у нее были какие-то способы позвать на помощь. Я должен был заподозрить неладное, когда Дадли подошел ко мне один в парке. Он никогда не был без своей банды. И он казался особенно самоуверенным. Как будто он не боится ни меня, ни моей палочки. Я был настолько глуп, что не понял, что он подставил меня. Гарри закипел, желая переломить перо пополам, но тогда ему придется попросить еще одно у Снейпа, а это было последнее, что он хотел сделать. Мы прошли по этому чертовому короткому пути через лес между двумя улицами — Магнолий и Тисовой. Я должен был это предвидеть. Я был таким идиотом. Гарри потер висок. Кстати, сколько было времени? Он оглядел комнату в поисках часов. Но их не было. На самом деле это не имело значения. Снейп не позволит ему уйти, пока он не закончит, даже если это займет у него всю ночь. Он громко вздохнул и снова взялся за перо. Мы были на поляне возле большого дуба, когда это случилось. Я был на шаг позади Дадли, так что у меня было время отреагировать, если он решит подраться со мной. Но вдруг... Гарри крепко зажмурился, отгоняя образы, нахлынувшие на него. Он не хотел излагать это в письменном виде. Он хотел все забыть. Он хотел навсегда стереть произошедшее из своей памяти. Банда Дадли напала на меня сзади. Они прятались в тени большого дуба. Я должен был догадаться, что они будут там. Я должен был посмотреть. Я должен был... Гарри почувствовал, как в нем закипает гнев. Он хотел убить Дадли. Голыми руками. Он поцарапал пергамент пером с большей силой, чем это было необходимо. Если бы это был только Дадли, или даже Дадли и один из его друзей, я бы смог с ними справиться. Я мог бы достать свою палочку и заколдовать их всеми возможными способами. Но их было пятеро. Рука Гарри дрожала, а сердце бешено колотилось. Холодный пот выступил у него на лице, как утренняя роса на травинке. Один из них схватил меня за волосы, а другие схватили за руки. Они толкнули меня на землю, на живот. Тот, кто держал меня за волосы, опустил меня лицом в грязь. Другой ударил меня коленями по почкам. Я почувствовал, как воздух вырвался из меня. Я не мог дышать. Гарри моргнул, пытаясь прояснить зрение. Я попытался свернуться в клубок, но они схватили меня за ноги и вытянули вперед. Двое других все еще держали меня за руки, и я не мог пошевелиться. Потом один из них снял с меня ботинки и брюки. Гарри съежился, и ему стало трудно дышать. И трусы. Гарри дрожал, продолжая писать, вспоминая: как они держали его, кричали свои насмешки, горячие слезы боли, ярости и унижения, которые текли по его лицу. Тошнота поднялась в нем при воспоминании о том, как они воспользовались им. Эхо его криков отразилось в сознании, крики смятения, затем ярости, затем страха и боли, а затем мольбы о пощаде. Обливающегося потом, истекающего кровью и корчащегося от боли, они отпустили его, но только на мгновение. В следующую секунду удары посыпались на него со всех сторон. Его били ногами по голове, спине и ногам. Их злобные насмешки и оскорбления эхом отдавались в ночи. Гарри свернулся калачиком, взвывая, в то время как насилие продолжалось. Я даже не потянулся за палочкой. Какой идиот не потянется за своей палочкой? Он вспомнил, как очнулся и стал разглядывать палки, камни и листья, лежавшие в грязи перед его лицом. Как лунный свет просачивался сквозь облака и отражался от ветвей деревьев. Боль в каждой части его тела. Вкус крови во рту. Унижение от всего, что произошло. И жгучее, бесконечное желание умереть, прямо здесь и сейчас, в одиночестве на земле.***
Северус Снейп сидел в своем кабинете, изучая лежащее перед ним послание. Оно пришло через десять минут после того, как он устроил Поттера в передней. С тех пор он перечитывал его множество раз. Профессор Снейп, Что касается студента, на которого вы обратили мое внимание вчера вечером, то полученные им травмы соответствовали описанию событий, которое вы передали мне ранее в тот же день. Похоже, он пытался наложить на себя какие-то исцеляющие заклинания, которые, хотя и не полностью залечили его раны, но, по крайней мере, не позволили им ухудшиться. В ходе обследования я обнаружил: два сломанных ребра на правой и три на левой сторонах, сильные ушибы левого легкого и обеих почек, микротрещины на левой скуле, ушибы черепа, разорванный хрящ и отеки на правом колене, повреждение (которое он сам мог вызвать в месте увечья) хряща из-за вывиха (который он заклинанием смог вылечить) правого плеча, и повреждение тканей (разрывы), сопровождающееся периодическим кровотечением в предполагаемом месте. Я рад сообщить вам, что мне удалось излечить все вышеупомянутые недуги. Я думаю, что в целом ему будет гораздо комфортнее, и поскольку элиминация будет менее болезненной, я ожидаю, что его пищевые привычки улучшатся. Кроме того, по вашему запросу, ему разрешено играть в Квиддич. Вы не упомянули, посещал ли он какие-либо тренировки до вашего визита, но я думаю, что было бы чрезвычайно больно сидеть на метле в таком состоянии, в каком он был. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне, если я могу еще что-то сделать для вас. С уважением, Маркус Томпсон, целитель, Отделение травматологии Святого Мунго. Снейп беспокойно постучал пальцами по столу и еще раз взглянул на часы. Поттер находился в передней уже больше часа. Снейп уже не в первый раз пожалел о том, что именно он открыл тайну Поттера. Каким бы эгоистичным и корыстным это ни было, он не хотел изучать воспоминания и чувства, которые появлялись в сознании Поттера, невольно выкапывая собственное прошлое Снейпа.