20.06.19 06:01
Небо было цвета серого молока — Ваня впилился в него взглядом и пару секунд таращился в одну точку, пытаясь собрать мысли в кучу. Светло спал рядом, лицом к нему — расслабленный и тихий. Но едва услышав шум, проснулся. Такие же больные глаза. А Евстигнеев знал, что у него самого не лучше. — Вернулся? — сморозил по-дурацки. — Ну да, — сипло ответил Фаллен спросонья. Он сел рывком, притянув колени к груди. Похлопал себя по нагрудному карману, выудил оттуда пачку сигарет и упаковку спичек. Вытянул одну губами, чиркнул по сере, затянулся глубоко. Выдохнул. — Держи. Он протянул ему эту же — уже зажжённую — сигарету. У Евстигнеева реальность поехала от такой картинки, даже не надо было садиться, чтобы достать — пальцы столкнулись в воздухе, он крепко ухватился за фильтр. Довёл до рта и крепко затянулся. Лёгкие привычно заволокло. Начало драть в горле. Он зажмурился, превращаясь в один комок нервных окончаний с центрами на губах и подушечках пальцев. — Спасибо, — сказал Ваня, когда пепел обжег, а окурок упал рядом с матрасом. Фаллен хотел что-то ответить, но не успел. Он резко подорвался, услышав за окном шум колёс нескольких машин. Евстигнеев подхватился следом. Два джипа тормознули возле дома, за ними ещё один. — Номера скажи, — прошептал Светло. Евстигнеев встревожено на него зыркнул — значит, как прежде, близорукий и не видящий дальше метра. И куда линзы дел — на пол кинул? Автоматы в углу, а стрелять они как из них будут? Назвал цифры двух. — У третьей не видно, перекрыто. — Хорошо. — Что хорошего?! — зло прошипел Ваня, отступая от окна и оттаскивая Светло за руку. — Славка нас сейчас спасёт. Фаллен шокированно пялился на собственное запястье, зажатое в кольце пальцев. Ох уж эта ебучая методичка телохранителя! Они стояли уже у стены. — Ты на рефлексе оттащил меня от вероятной огневой мишени? Маленькая искорка догадки вспыхнула в его плутливых глазах. Но тут же потухла — в дверь постучали. — Я открою. Светло бодро зашагал, а Евстигнеев устало привалился к стенке. Первым в комнату вошёл Карелин, следом — Светло, а за ними пять вооруженных ребят в чёрном. — Да он как новенький, — едва сдерживал радость Ванечка Фаллен, задевая плечом почему-то мрачного Гнойного. — Ты нормальных сигарет не привёз? — Сейчас дам, — кивнул он нервно. — Где Мирон? — тихо спросил Ваня. Карелин нервно скривил губы. Забыл о том, что собирался порадовать друга каплей никотина, быстро подошёл впритык. В комнате повисла давящая тишина. — Ты, — он шумно сглотнул, — скоро с ним увидишься. Ваня знал, что Гнойный «их» не спасёт. Знал ещё до того, как он вытянул из кармана шприц и всадил ему в плечо. А он, заторможенный, не смог увернуться. — Сука. Комната упала. Он больно ударился коленками, осел мешком и опрокинулся назад. Подумал: «Сдала Сонечка за сладкую мармеладку». Светло бросился к нему, как по наитию, но остановился через несколько шагов, растерянный. — Ты чё делаешь, Слав? Гнойный молчал, зажав в ладони пустой шприц, и пялился на валявшийся окурок. Наклонился над раскинувшимся телом, проверил пульс. А потом раздались тяжёлые шаги, и в комнату зашёл Дима Бамберг с наёмниками в камуфляже. — Что, Фаллен, не понравилось тебе у нас? — насмешливо спросил он, повернулся к Карелину. — Договор в силе, забирай своего драгоценного Ванечку. — Слава! — требовательно окликнул его Светло. — Ты чё, блять, сделал, Слав? — Мы заключили сделку. — Какую, блять, сделку?! — не унимался Фаллен. Гнойный прятал глаза. Впрочем, Шокк уже потерял интерес к ним обоим, его волновал только Евстигнеев, который снова валялся у него в ногах. Он присел рядом, наигранно вздыхая. Так садистски причмокнул, что Фаллена аж передёрнуло. — Думал, получится сбежать? — тихо спросил Дима, жестко хватая его за чёлку. — Ну-ка грабли от него убрал! — заорал в конец выбешеный Светло. — Какого хуя здесь происходит?! — он толкнул Гнойного в грудь. — Этот урод меня похитил! Похитил, слышишь?! Держал на привязи в вонючем амбаре с крысами! Мы должны ему за это кишки выпустить, а ты сделку заключаешь?! Отдаёшь фотографа Мироновского?! — Успокойся! — зло прошипел Слава. И очень тихо добавил: — Я потом тебе всё объясню. — Мне надо сейчас! Сейчас! — взвыл Фаллен. — Разве не мило наблюдать за срачем двух лучших друзей? — прокомментировал Бамберг. — Заткнись, — оборвал его Гнойный. — Забирай это тело и вали. — Вот уж нет, блять! Ваня бросился вперёд, но двое антихайповцев, с кивка того же Славки, схватили его за руки и оттянули обратно. Полуобморочного Евстигнеева подобрали под плечи боевики Шокка. — Что ты делаешь?! Что ты делаешь, Слава?! Я хоть что-то для тебя значу?! Хоть что-то, блядь?! — не унимаясь, голосил Фаллен, впав в истерию. — Успокойся! — не выдержав, рявкнул Карелин и отвесил ему пощёчину. У Светло мотнулась голова и он, тихий, больше не рвался — так запомнил Ваня. И их обоих понесли к двери.ooo 20.06.19 07:06
Светло ехал в одной машине с Карелиным, Бамбергом и двумя охранниками по бокам. По всей видимости, в офисы — через центр в бизнес-квартал. — Высади меня, — тихо сказал Ваня. — Я домой хочу. — Тебя проводят, — ответил Слава через пару секунд. — Нет, меня не проводят. — Сам доберёшься? — С этого момента я всё буду делать сам, — по словам отчеканил Фаллен. Карелин сжал ладони в кулаки, закусил губу — он так делал, только когда очень сильно нервничал. Машина остановилась у обочины. — Только не делай глупостей, — попросил он. Бамберг мерзко хмыкнул. — Идите-ка вы оба нахуй. Светло вышел, со всей силы хлопнул дверцей и пошёл вперёд. Всё в близоруком расфокусе. Город — ещё сонно-робкий, зиял пустыми дорогами. Какой день недели? Долго шёл, но внутри клокотало. Не успокоилось, когда увидел свою высотку. Прокатился на лифте. Замок по сетчатке глаза, хайтек, блядь, современные технологии. Кругом были разбросаны шмотки, конфетти, пустые бутылки. Дверь закрыл за собой, и, как будто, вакуум. Дом. Но чужое место. В бар — там ещё бухла дохуя, отлично. Ополовинил бутылку водки залпом. Захлебнулся, облился. — Психичка говорила так нельзя делать. Так нельзя делать. Нельзя. Повторчиком в голове. Он так и не запомнил имя той милой бабульки, к которой его таскал Андрей. Знакомо поплыло пространство. Как со стороны смотрел. Отвесил себе знатного леща, но не помогло. Кровь в ушах застучала. В дверь пинали ногами. Бам! Бам! Бам! Прижал ладони к груди, где сердце разрывалось от боли. Было нечем дышать. Бросился в ванную, принялся стаскивать с себя грязные, пропитанные потом и кровью, вещи, которые насквозь провоняли Евстигнеевым — его тяжёлым безжизненным телом, разочарованным взглядом. Славкиным предательством. Ничего не снималось, как будто прилипло. — Блять! Блять! — захлёбывался он. Упал и забился в путах своей футболки. Пытался думать о чём-то, кроме Славки. Кроме Евстигнеева, которого забьют до смерти. Кроме Охры, который никогда ему этого не простит. Пытался сделать хоть один глоток воздуха. Холодная плитка ездила под пальцами. Невыносимо раздражал свет. Так и не смог до конца раздеться — кое-как залез в ванну и включил воду. — Успокойся, успокойся, — твердил Ваня себе под нос. Но он точно знал, что его успокоит. Протянул руку до полки, достал маленькое лезвие, открыл. Долго-долго смотрел. Всхлипнул жалобно. А потом плотно прислонил к верхушке плеча и дёрнул на пару сантиметров. Глубоко. Кровь — невозможно яркая на фоне белой плитки потекла вниз. Ещё одно порезище над левым коленом, слегка с зигзагом, полумесяц такой. Ещё — по животу, под рёбрами. И внахлёст один. Больнее всего, и правильнее всего. Только после этого миру Ванечки Светло вернулись ощущения и звуки. Оказалось, он сидит под потоками ледяной воды и дрожит, стуча зубами. Повернул краник в красное деление, от тепла тело пробило мурашками. Реальность накатывала с каждой новой секундой, как тошнота. Он словно отходил от наркоза. Вода в слив стекала бледно-розовая — намного темнее она была на полу гостиной. И полотенце. И сигарета, которую он ему дал. Когда Ваня нашёл в себе силы шевелиться, попытки с шестой он выполз из ванны. Закутался в махровый белый халат, перепачкав его кровью. Прошлёпал босыми ногами до спальни. Рухнул на кровать с царским балдахином. С головой накрылся. Засыпая, шевелил губами: — Он убьёт его. Убьёт его. Убьёт. И не знал, что имел в виду: Дима убьёт Евстигнеева или Мирон грохнет Славика за него. Но был вариант похуже — Охра убьёт Славика за Мирона, и тогда можно будет реально выпилиться из игры.