19.06.19 08:07
Андрей не был трусом, но после того случая с Ваней он просыпался с мыслью, не пришло ли тому в голову выстрелить себе в рот. Или юзнуть лишака первого. Или улететь в кювет (что он когда-то попробовал, благо, неудачно). Андрей не впадал в панику, так что, когда Гнойный сказал, что вдрызг разругался со Светло, он просто пробил его мобилу по геолокации — тот зависнул в баре, небось, с круглыми таблетками и крепким бухлом. Андрей не верил непроверенной информации, но утром к нему в кабинет ввалился бледный, как смерть, Славик и сказал, что вчера ночью букинг разнесли в щепки, тринадцать трупов сотрудников и охраны, Мирон непонятно где. Не ясно, живой ли. Устроили летучку, на которой Карелин орал на службу безопасности трёхэтажным матом. — Узнать, блять! Узнать, кто там так охуел, что устроил налёт на вооружённую охраняемую базу! Работать! Чтоб через час у меня была вся информация! Запустил в стену пепельницу, она разлетелась на три огромных куска, окурки рассыпались по полу. — Успокойся, — тихо сказал Замай, когда все в страхе разбежались. — А если они его убили? — тихо спросил Слава. Слава, который с недавних пор трясся над лысым евреем, которого ранее ненавидел. По молодости быковал. Бесился от игнора — кто такой этот Гнойный с Антихайпом? — придумывал схемы в обход, устраивал захваты и перестрелки. Побеждал. Проигрывал. Получал болезненные затрещины и оплеухи. Свыкался грамм за граммом. Учился жить по соседству. Потом снова терпеть не мог — рвал контракты, в минуты отчаяния хотел нанять снайпера и грохнуть нахуй. А потом нужно было спасать Светло. И пойти было не к кому, кроме лупоглазой Оксанки. Зашёл Витя и швырнул ноутбук на стол. — На почту пришло, — сказал он жёстко. У Ваньки — их бесоёбистого, шумного, изувеченного в прошлый раз, Ваньки — глаза были красные от линз. Бледное-бледное лицо. Отведённые назад руки. За камерой раздался мелодичный голос: — Привет, Слава. Мы с тобой незнакомы, разве что заочно. Карелин вздрогнул. — Когда ты получишь это видео, то захочешь позвонить Мирону. Не надо. Потому что, если ты сунешься ему помогать, я сделаю из твоего Ванечки мальчика для битья. И не только. Понимаешь? Слава шумно сглотнул. Нажал на паузу. — Кто это, Вить? — Дима Бамберг. — Дима? — удивлённо переспросил Андрей. — Он же сдох. — Из ада, по всей видимости, теперь выпускают по УДО. Добазарился с дьяволом. СД снова включил запись. — Его и пальцем никто не тронул, и не тронет, если ты будешь вести себя правильно. Пойми, я хочу с тобой мира, но Ванечка — гарант, что ты не объявишь мне войну. А ещё... Камера дёрнулась. На полу валялся избитый человек. Замай почти сразу узнал в этом, едва живом, вздрагивающем, теле Мироновского фотографа Евстигнеева. — Вот что бывает с друзьями Оксанки. Не ошибись. Видео закончилось, а они ещё с минуту таращились на чёрный экран. — Убью гниду, — прошелестел Слава. — Мы делаем всё возможное, если что-то будет — сообщу, — сказал Витя и быстро ретировался, пока Карелин не раздуплился и не стал орать на него в желании узнать что-то ещё. — Тварь, — процедил Андрей. — Руки связал нам, падла, мол, вы смотрите, как я дела решаю. Нахера Ваньку было, и так ведь... Сука. Славкины связи с Мироном до добра не доведут — Замай знал это с самого начала. Всем и так стало очевидно, что они слишком плотно сцепились, творили дела, вступались друг за друга и прекратили грызться. Если Бамберг решил сожрать Фёдорова — отрезать его от лидера единственного дружелюбно настроенного Антихайпа, было умным ходом. Умным, но тупым. В ближайший час никакой информации не появилось. Карелин выкурил четыре сигареты, у Замая не сошлись цифры в финансовом отчёте. Каждый сходил с ума от волнения по-своему. Потом зазвонил системный внутренний телефон. — Да? — Славка аж подорвался спустя секунду. — Ты в порядке? «Ваня», — с облегчением подумал Андрей. И скривился, когда по разговору стало ясно — это Оксаночка, не умеющая разбираться с прошлыми ёбырями. Он что-то долго говорил, а Гнойный слушал. И Замаю это не нравилось. Писал что-то на бумаге. Отвечал односложно. Злился. Наконец, сказал, что Светло похищен — вот это, блять, вспомнил! — на том конце снова зашелестел голос в динамике. Оборвалось. Славка ударил трубкой, укладывая её на рычаг. — Ты же не станешь ему помогать? — жёстко спросил Андрей. — Гордый, сука, — сквозь зубы процедил Карелин. — Сказал, чтоб я сидел на жопе ровно и ждал. Ждал! У меня на складах тонны оружия и взрывчатки, сотни людей, горы бабла, влияние в ментовке! Я, по его мнению, не могу нихера?! Сука! Сука! Сука! Слава бил по столу, швырял документами, скидывал папки. Орал и трясся от гнева. Проклинал и материл. А Андрей поражался, как просто Мирон мог им манипулировать, потому что запретить Гнойному что-то делать — это значит спустить его, голодного, с поводка и дать команду «фас». Хотя, может, жид этого не знал — уж сильно часто им приходилось заниматься другими вещами вместо общения.ooo 20.06.19 01:23
У Славки всё равно нихера не получилось — он приполз в офис ночью, со сбитыми костяшками, в мокрой от пота рубашке. Приполз и рухнул на диван. — Я не знаю, где мразь эта Берлинская. Глухо всё. Как сквозь землю провалился. Так же не бывает, кто-то должен был помочь ему в организации. Андрей, и сам натянутый, как пружина, дальновидно промолчал. Пошёл в коридор, взял пакетированного чая и кипятка из кулера. Секретарша Саша уже давно ушла, было не до Славкиных царских замашек. Принёс. Поставил перед носом. — Пей. Карелин вскинул на него уставшие глаза. — Я не хочу. — Давай. Давай, Слав, надо. Светло позвонил около половины второго. Не понравилось ему у Димы. Ха-ха. А ещё, оказывается, у истинного краснодарца Хайда с ним какие-то мутки. Фотографа за собой поволок, вот уж ебучая Санта Барбара. — Поехали! — позвал Андрей Карелина уже в дверном проёме. Слава не шевельнулся. — Нет. — Что значит «нет»? Карелин достал телефон и стал набирать кого-то. Андрея аж тряхнуло от ярости. — Мы едем спасать Ваню. Скажи адрес! — Алло, — проигнорив, сказал Карелин. — Абба, Петунин у тебя? Андрей с силой хлопнул дверью. Вернулся обратно к столу. Сжал ладони в кулаки и еле сдержался, чтоб не начать орать благим матом. Какой нахер краснодарский бунтарь Петунин, если у них Светло не понятно где?! — Отлично. Я сейчас заеду... Конечно, ничего ему не будет, так — вопросик один обкашлять. Карелин сбросил. Его лицо исказилось в страшной гримасе. — Какого чёрта, Слав? — выдохнул Замай. — Поехали! — рявкнул он, вылетая из кабинета.ooo 20.06.19 02:21
В квартире-притоне, на самых задворках мира, Серёжу Аббалбиска схватили за грудки и выволокли в другую комнату Витины люди. Ваня Волки не сопротивлялся вцепившимся в шею пальцам и прицелу пистолета у лба — смотрел своими обдолбаными глазищами, моргал часто. За стеной Абба орал, что, если Карелин хоть пальцем Петунина тронет, он его убьет. — Гнойный, чё надо? — вполне адекватно спросил Ваня, как для человека недавно выписавшегося из психушки. — Выходы на Хайда. Соскучился по папке, сил нет. Мне прямо щас надо. Серёжа снова заорал где-то в коридоре, потом охнул, как от боли, небось, схлопотав по почкам, и заткнулся. Петунин дёрнулся. — Не трогай его, — тихо попросил он. Славка широко ухмыльнулся — как умел, жутко. — Я буду отрезать Аббочке по пальцу за каждую минуту твоего тупежа, — ласково пропел он, а через секунду заорал во весь запас лёгких: — Быстрее решай! — Ладно, — прошипел Ваня, — телефон мой найди. В куртке. Петунин позвонил одному, потом второму. А потом трубочку взял Хайд, недовольно бухтя про столь позднее время. Карелин отнял телефон. — Привет, Антоша, — холодно начал он. — Не сочти за сложность поработать почтовым курьером. Я знаю, это ты помог Бамбергу подорвать Мирона. А ещё я знаю, что Светло больше не у него, плюс увёл за собой фотографа на поводке. Ай-ай-ай. Дима, наверно, был в бешенстве. С той стороны Белогай что-то говорил. — Передай Диме, я хочу с ним увидеться. Сейчас. Или потом я сам найду его. Его и тебя. Найду всех, кто решил, что имеет право так охуевать на моей земле! — заорал Славка. — Жду звонка полчаса. А потом я открываю на вас охоту. Он скинул звонок, отшвырнул телефон в руки Волки. Тот одурманено таращился на него, ещё не совсем вдуплив, что случилось. Отбросил его на кровать, как что-то гадкое. — Абба где? — спросил он, словно это единственное, что его волновало. Карелин оглянулся, опомнившись. Поморщился, устало потёр веки, скривился. Мотнул головой в сторону двери. Тихо сказал: — Там он. Иди. Прошло минут двадцать и Ванин телефон завибрировал. Незнакомый номер. Слава быстро ответил. Разговор был недолгим. Когда и где. — Заброшенный спорт-центр на Садовой. Скажи Вите вызвать туда две боевые группы. Близко не подходить. Только наблюдать. Андрей не хотел вызывать группы. Андрей хотел узнать, какого чёрта они делают в квартире Аббы, когда нужно ехать к Светло. Зачем они лезут на рожон, напрямую обращаясь к Бамбергу. — Я ничего не буду делать, пока ты мне не объяснишь, какого хуя ты творишь. — Идём. Карелин в машине по ходу движения детально рассказал свой гениальный план по впечатлению Оксанки — то есть, конечно, освобождению Вани — и Замаю он не понравился. — Я не согласен. Слишком много «если». Подумай ещё раз. — Я подумал, — устало выдохнул Славка. — Всё получится. Просто помоги мне.ooo 20.06.19 03:49
На входе у них проверили наличие оружия. У Карелина даже ствола с собой не оказалось. Замай вытянул из-за пояса ПМ, нехотя отдал, уловив Славкин кивок. Они ждали, что их пустят внутрь, но Дима вышел к ним сам. Он был старше тех картинок в сводках — времён Мирона и Вагабунда, когда под ними земля ходуном ходила. — Ты хотел меня видеть? — ленно спросил Бамберг, словно интересуясь прогнозом погоды. — Думаю, ты начал общение не с того, Дим, — хитро прищурился Гнойный. — Да и сидишь теперь в дураках. Что, думал, мой человек не смог бы сбежать от кучки лохов в камуфляже? Не надо нас недооценивать. Это непрофессионально. — Признаю, — развёл руками Шокк, подавшись ещё на шаг. Широко улыбнулся, только Замаю от этой улыбки стало жутко. — Ха, уделал меня твой Ванечка. С виду был безобидный. — Ещё и твою игрушку взял? — насмешливо-манерно, с издёвкой протянул Слава, так не вовремя примеряя образ Мармеладовой. С огнём играл — Андрей видел, как у Бамберга на виске нервно дёрнулась вена. По больному ударил и радовался. А вот сейчас если по ним из окон шмалять начнут, это будет не очень весело. — Давай так — мы деловые люди. Тебе незачем такой враг, как я. Забудем о том, что ты удерживал моего человека. Скажем... Ты не до конца разобрался в ситуации. Я не играю на стороне Окси, никогда не играл. Ты его вышиб, осталось много безличных сфер влияния. И я хочу некоторые из них, — расчётливо и цинично сказал Карелин. Он был абсолютно серьёзен, холоден, деловит. Не то, что не шутил, даже не улыбался. Бамберг заинтересованно повёл головой, внимательнее вглядываясь в Гнойного, будто пытаясь его прочесть. — И что же ты хочешь? — Наркота, — он отогнул один палец. — Оружие, — отогнул второй. — Приглашение на похороны Мирон Яныча, — отогнул третий. — Хах, — хохотнул Бамберг. — Да это дохера. Слава резко приблизился вплотную, навис над ним. Охрана с двух сторон дёрнулась к кобурам. Он зло прошипел в ухо: — Считай это моральной компенсацией, Дим. Потом отступил на шаг и легко добавил: — Хочешь, фотографа тебе назад верну? Славка выиграл. Шокк улыбнулся, кратко кивнул. — Думаю, мы с тобой поладим. Они крепко пожали руки, а это значило только одно — Дима заглотил наживку, извивающегося червяка, которым был Ваня. И, к счастью Андрея, это был не Светло.ooo 20.06.19 08:12
У Славки была одна задача — вырубить Евстигнеева и нацепить на него ебучий трекер. А вот Андрею с Витей пришлось повозиться куда больше — организовать две группы спецназа, достать газ, установить слежку за людьми Бамберга. Они не знали — разделится колонна или нет, повезут их в то же место или в другое, было несколько сценариев, но получился первый — Славка с Димой приехали в тот же заброшенный спортзал. Глупо было думать, что у них слишком много надёжных мест. К тому же, если они были, палить их стали бы только дураки. Замай подтянулся позже, когда всё было готово. Его впустили внутрь. — Здорово, — сказал Слава. — Привет. Замай подошёл, крепко сжал Карелину руку, до боли — это значило всё по плану. Он уже едва держался. Под глазами были чёрные круги, подрагивали пальцы. Шокк, чье холёное самодовольное лицо лучилось счастьем, вызвал у Андрея тупую ярость. Ваньки здесь не было. Только боевики и Мироновский фотограф. У него был скотчем заклеен рот, поверх натекли ручейки крови из носа. Руки, сплетённые за спиной, ноги в грязных носках, туманно блуждающий взгляд. Он попытался перевернуться, привлёк внимание. — Недоволен, — хихикнул Дима, присаживаясь перед ним на корточки. — Что ж тебе всё неймётся, пёс? Карелин брезгливо скривился. Он всегда умел делать максимально беспристрастное ебало, не смотря ни на что. — Встретимся в моём офисе обсудить детали. — Да, — коротко ответил Бамберг. — Завтра всё решим. Он-то думал — Славик олух недалёкий, знает только о самом громком — наркотики и пушки. Ни про авиастроение, ни про строительства жк, ни про компроматы на сильных мира. Решил сторговаться на друга детства, да и хуй бы с ним. Хитрая жидовская морда. Как всё легко. Забирай лисичку, оставь Оксанку. Карелин неожиданно тепло улыбнулся, что повергло Андрея в шок. — Удачи. Он пафосно крутанул пальцами, давая команду своим ребятам на выход. Андрей был уверен, что сейчас им шмальнут в спину. Шла секунда. Потом ещё одна. Ещё одна. Они вышли к машинам, а вопрос: «Где, блять, Ванька?» так и не был озвучен. Славка достал крохотную рацию, которую до этого сжимал в кармане и, зажав кнопку, тихо выдохнул: — Давай. Всё случилось быстро. Внутри склада взорвался баллон, из-под двери повалил дым, раздались крики. Сзади подъехало четыре внедорожника, из которых вывалился спецназ с закрытыми респираторами мордами. А за ними выполз бледный и осунувшийся, донельзя раздражённый и взвинченный, Мирон Янович, одетый в джинсы и чёрную футболку, которые делали из него ещё совсем юного паренька. Славка мечтательно улыбнулся, совсем как Соня — шлюха из переулка, в старину добывающая информацию у торчков о точках сбыта, чтоб потом Гнойный подмял их под себя. Андрею не нравилась эта его улыбка, жид вообще не был достоин, чтоб Славка его спасал, но... Фёдоров приблизился к нему — спокойный, уверенный, неизбежный, как сама смерть. Даже не взглянул. Кратко тронул за плечо. И отпустил, шагнув дальше. Нахрапом штурманули здание — изнутри тянуло удушающим газом. Все живые сами бросились к двери, где их уже ждали заломанные руки и пуля в затылок. Ещё пара выстрелов из здания. Вытащили тело Евстигнеева, положили на жухлую летнюю траву. Фёдоров кинулся, подхватил под голову, заорал, чтоб сейчас же разрезали ленты скотча. — Ваня, слышишь меня? Слышишь?! Он не приходил в себя, как бы Мирон ни тряс его за плечи, как бы ни хлопал по щекам, задевая синячищи на скулах. Где-то близко гудела сирена скорой помощи. — Ва-а-ань! — как-то страшно крикнул Фёдоров, и голос сломался. Андрей понял по щарящим по шее рукам — он не мог нащупать у него пульс. Не чувствовал, как вздымается грудная клетка. Славка попытался его оттащить, обхватил мощными ручищами поперёк, говорил что-то на ухо. Рёв сирены стал оглушительным, машина скорой остановилась рядом. По их лицам начали бегать сине-красные всполохи. — Отойди! — заорал Карелин. Они вообще смотрелись вместе донельзя карикатурно — высокий Славка и низкий Мирон. Мирон с манией величия. Мирон с брешью в многолетнем деле. Мирон с умирающим другом. Мирон в дурацкой футболке, как будто из прошлой жизни. Он послушал его. Смотрел. На Евстигнееве разрезали кофту, въебали в сердце адреналина. На груди были цветные картинки с лиловыми синяками. Кислородная маска спала. Кардиомонитор с подключенными проводками выдавал тонкий писк. Мирон качнулся в сторону, едва на ногах удержался. Время превратилось в липкую тянущуюся смолу. Через минуту, а ему показалось, что через год, непрекращающееся монотонное вещание прервалось кратким ударом сердца. Потом ещё одним. — Носилки! Мирон отмер, когда скорая с включёнными спецсигналами промчалась мимо него. Он растеряно обернулся, будто вспомнил что-то. Бамберг стоял на коленях, откашливаясь от газа, его удерживали по бокам. Всех наёмников в камуфляже грузили в мешки и скидывали в подъехавшую труповозку до крематория. Дима улыбался, но страх сидел на глубине его широких зрачков. Мирон остановился напротив. Глаза у него были нечитаемые. Он мог так же смотреть на рекламу в метро — равнодушно, не замечая. Его фирменный стилёк, которым он выбешивал врагов. — Куда его, босс? В спрашивающем мужчине слева Андрей по голосу узнал Сашу Ресторатора — заместителя службы безопасности. А это могло значить только одно — Охра либо мёртв, либо при смерти. Иначе он был бы здесь. Иначе он никогда не пустил бы сюда Мирона. — Да, — желчно оскалился Бамберг. — Что ты со мной будешь делать, соска? Фёдоров молчал. — Что, ёбыря завёл нового? — сквозь зубы процедил Шокк. — Помогла тебе твоя лялька Гнойная, только вот послушай, дебик, — он обратился к Славе, — этот гандон кинет тебя. Выжрет и выкинет. У него по-другому не бывает. Да, Оксан? Фёдоров так и стоял. Карелин подступил на шаг, скривился. — Ты чё, язык проглотил?! — взвыл Бамберг. — Так расстроился из-за своего крашенного пидора? Мирон ударил коротко и сильно. Наотмашь. У Шокка дёрнулась голова. Он скривил рассаженные губы. — О, я задел твои чувства, принцесса? Фёдоров протянул раскрытую ладонь Славке. Тот зыркнул тревожно. Вытащил из-за пояса пистолет. Снял с предохранителя, запустил патрон в ствол, мягко вложил в его руку. — Чё, яйца отрастил? — засмеялся Дима. — Думаешь, духу хватит? Мирон молча выстрелил ему в голову.ooo 20.06.19 08:53
Чувство тревоги накатывало волнами. — Где Ваня? Андрей вёл машину, пока Слава лежал на заднем сидении, растирая ноющие виски. — Дома. — Ты одного его отпустил?! — Его вели. А вообще нам всем надо жучки вживить под кожу. — Надо, — процедил Андрей. Машина быстро шла по спецполосе, потому что все менты знали — их тачки не трогать. Плюс у них была неотложная ситуация. — Мы же к Ваньке едем? — уточнил Слава. — Блять, а как ты думаешь? Мог сам ему написать в конфе, что с Шокком блефовал и вообще он уже сдох, а то Светло получается не в курсе. А он же у нас самый стойкий в моральном смысле! Ему же похер, что лучший друг его в хуй не ставит! — Заткнись, — устало попросил Карелин. — Я всё ему объясню. Объяснять было некому. Они зашли в квартиру, перевернутую сверху до низу, захламленную и грязную, с бутылками по углам, разбросанными вещами. А в спальне, свернувшись в одеяльный кокон, лежал мертвецки бледный Ваня. Рядом стояла бутылка водки, валялись рассыпанные рецептовые антидепрессанты. Блять. Блять. Блять! Это было так уродливо. Так неправильно. Андрей кинулся, быстро размотал его, нащупал пульс. Осмотрел глубокие и кровящие порезы. Судорожно схватился за телефон. Заорал на Карелина: — В чувства его приводи! Чё встал там?! — Нет, нет, нет, — неверяще бормотал Славик, оглядывая красные полосы на его синюшной коже. — Ничего же не было, когда он уходил. Ты чё, Вань? Ты чё?! Магнитные бури, да? Это поэтому такой день херовый? Андрей, матерясь, вызвал скорую. Подумал со злостью — знал ведь, что так будет, мог вызвать и до этого. Тумаками получилось вытащить Светло из беспамятства. Он мутно смотрел сквозь тяжёлые веки. Пытался ухватиться ладонями за Славкину рубашку. — Ты пил их? Пил?! — орал Карелин, тыча под нос пустую жёлтую упаковку. — Сколько ты выпил? Сколько, Ваня?! Его серые губы слабо зашевелились. — Ненав... тебя... — Нет, нет, ты чего, Вань? Хватали за ладони, грели — был как ледышка. Хрупкий. Дрожащий. Укутали его в одеяло. Он глухо застонал. — Больно? — Вздохнуть ему дай. У Карелина, прижимающего к себе Светло, был такой вид, словно он сейчас с ума сойдёт. А это было ни к чему. Замай больно ткнул его в спину. — Скорую встреть у подъезда! Он дважды споткнулся, прежде чем выйти из квартиры. И сразу так пусто стало. — Изви... — прошептал Ваня, встречаясь взглядом с Андреем, когда тот убирал налипшие волосы с его лба. Он ведь обещал. Обещал не запивать сильные таблы алкоголем. Обещал не брать в руки лезвия. Обещал звонить в случае срыва. И проебался по всем фронтам. — Где Охра? — нелепо и так неуместно сорвалось с его серых губ. «Сука! Сука! Сука!», — билось в голове Андрея. — Скорая сейчас приедет, — только сказал он. — Ясно, — прошептал Светло и отключился.ooo 20.06.19 09:17
Антихайп с Букингом — такое же отпадное сочетание как кислород с маслом, игла с воздушным шариком и мотылёк с фарами несущейся машины. Они встретились в холле больницы. Славка с Андреем. Мирон с Порчи. Женечка стояла у стены, пила воду из детской бутылки с ценником и прятала красные глаза в ладонях. — Живой? — цепко спросил Фёдоров, едва взглянув на Карелина. Тот кивнул. — Ты ему, что, блять, в снэпчате уже успел написать? — прошипел Андрей. — Это моя больница, умник, — раздражённо бросил Мирон. — Да мне похер! У меня друг слетел с катушек из-за того, что ты, соплежуй, не смог своего бывшего вовремя пристрелить! — Может, лечить друга надо было лучше? — ядовито сказал Фёдоров. И только Слава, который намертво вцепился в куртку Андрея, не дал ему превратить это снобское ебло в месиво. — Успокойся, — тихо попросил он. — А ты, — тяжело посмотрел на Мирона, — ещё раз такое ляпнешь, я тебя сам до больничной койки отхуярю. Окси нервно кивнул, мол, справедливо. Все разошлись в разные стороны. — И что ты в нём, блять, нашёл?! — зло спросил Андрей. — Он хорошо ебётся, — с сарказмом выдал Славка. Долго молчали. Замай успел сходить за кофе и поставить охрану к реанимационной палате, куда упёрли Фаллена. Когда вернулся обратно — Карелин пристально наблюдал, как Мирон ходит из угла в угол, отдаёт приказы по телефону, срывая голос, лопочет с Порчи на английском, а с Женей на русском. Дёргается, когда дверь на правое крыло распахивается, но вышедшие доктора к ним не подходят. — Не знаю, что в нём такого, но меня с него тащит, — внезапно серьёзно сказал Слава. — Когда мы друг другу наскучим, я грохну его первым. — Надеюсь, — холодно сказал Андрей. А потом, подумав, добавил: — Спроси у него, что с Охрой.