Венок из зелени

Перед рассветом – самое жуткое время. Если суждено остановиться сердцу – так скорее всего в этот час. Что уж говорить о кошмарных снах. И не всегда они – о прошлом. Часто просто не осознаёшь, где ты, кто ты и можешь ли ещё стать кем-то другим. Твоя скрытая сущность, может быть, сейчас свободна. Может быть, даже не безумна. Или хотя бы спокойна. Наблюдает, как кто-то возникает из тьмы, подбирается совсем близко. Но медленно. Тоже спокойно, бесстрастно. Очень бледное лицо, обрамлённое чёрными волосами. Кроваво-красные глаза. Совсем юная девочка. – Так больно всё помнить, правда? – и голос бесстрастный, но это только кажется. – Так больно, когда это уже ничего не изменит. То, что мы оба сделали. – Кто ты? – Адская девочка. Энма Ай. Люди принесли меня в жертву, друг предал меня, погибли и мои близкие. В посмертный час я переродилась в пламени ненависти. И это пламя сожгло всю деревню. Даже грудных детей. Теперь в наказание я забираю людей в ад. Тех, кого заказали, и тех, кто заказал. – Ты что же, за мной? – ёкай щурится со скучающим видом. Хаккай в глубине его сознания пытается просчитать варианты, понять хотя бы, что происходит. – Нет. Твоего имени нет на моих табличках. И ты ведь тоже ничьё имя писать не стал бы, так ведь? Я просто хотела поговорить хоть с кем-то, кто тоже прошёл через такое. Мы оба стали иными сущностями. Но дальше… твоё наказание определили боги, а моё – ад. – Не вижу большой разницы между этими силами, – нить разговора ускользает, тьма потихоньку тает, и лицо девочки – тоже, и засыпает, уходит на дно ёкай. А Хаккай просыпается с чёткой мыслью: нельзя поручать такую работу тринадцатилетней девочке, что бы она ни сотворила. Что у них там, закончились вредные пофигистичные старушки? …Паутина прядётся, и женщина-паук зовёт: – Ай, ну где ты ходишь? Я приготовила твоё кимоно…