Tale as old as time

      Солнце постепенно нависало все ниже и ниже над краем неба. Склоны Западных гор, подернутые пронизанным красноватыми лучами жарким маревом, все это время были обманчиво близки. Казалось, если прислушаться, можно различить гудение ветра в ветвях вековых сосен, которыми они густо поросли. Но багровый шар уже успел достигнуть высшей точки в небе и начать неторопливо скатываться вниз, крылья – занеметь от непривычно долгого полета, а желание продолжать его – и вовсе угаснуть, но лесистые громады едва ли приблизились хоть немного.       Было ужасно душно. Несмотря на то, что полдень давно миновал, пронзительно-чистый воздух мелко подрагивал от зноя даже высоко над землей, а внизу расстилалась жаркая сонная тишина. И, если отсюда неким фантастическим образом и получилось бы услышать, как ветер треплет колючие лапы, сейчас этого точно сделать было нельзя. Его попросту не было. И ничто не спасало от палящих лучей, которые в вышине лишь набирали свою силу.       Глядя, как внизу чередуют друг друга гладкие изумрудные холмы с редкими золотистыми тучками деревьев, Зирра вспоминала первые дни этой планеты. Будто вновь никого еще нет на Земле кроме нее самой да пары человеческих созданий, молчаливых и вечно прячущихся где-то среди зеленых ветвей. То же жаркое и душное сонное затишье. Всевышняя сотворила Эдемский сад в самом сердце пустыни. Не самая удачная Ее идея, стоит заметить. Да, внутри него, в прохладной тени деревьев, конечно же, жилось просто восхитительно. И в то непродолжительное время Зирра даже немного завидовала перволюдям. Хотя нет, она сильно им завидовала, пусть и беззлобно, конечно же. Сама Зирра была вынуждена сутками расхаживать по окружающей сад стене, над Восточными Вратами, представляя прекрасную мишень для нещадно обжигающих нежную бледную кожу солнечных лучей и неумолимого жаркого дыхания суховея, несущего колючие песчинки. А ночью – сидеть на самом краешке, сжавшись в комок и укрывшись крыльями, и протягивать ладошки к лежащему рядом пламенному мечу в попытках хоть как-то спастись от ночного холода. Сколько бы она ни убеждала себя, что ей выпала огромная честь, легче от этого не становилось. Ко всему прочему Зирра изнывала от скуки и готова была отдать что угодно за хоть какого-нибудь собеседника, однако чуда не происходило. А страдания, что она претерпевала, в конце концов оказались еще и напрасными. Если бы ангелам не было дано строгого приказа не задавать никаких вопросов, Зирра, разумеется, спросила бы, не лучше ли сторожить сад изнутри. Ведь всем известно, что демоны имеют привычку появляться из-под земли. Будь она тогда там, ей удалось бы, вероятно, не допустить наглое исчадье Ада ни к Еве, ни к Древу. И, возможно, все сложилось бы иначе. Не так уж и виновата она была в грехопадении людей, на самом-то деле.       Впрочем, иногда ангелу казалось, что Богиня хотела, чтобы перволюди вкусили запретный плод. Но Зирра предпочитала не предаваться размышлениям на эту опасную тему. Великий Замысел непостижим, и лучше даже не гадать, что именно затевала тогда Всевышняя. Однажды она уже нарушила Ее запрет, отдав смертным пламенный меч. И хорошо, что об этом никто не узнал. Иначе, вероятно, ее наказание за оплошность было бы куда серьезнее. Но вот мысль о том, что, подарив его им, она сотворила нечто плохое, тревожила ее и по сей день, так как переубедить ее в том было попросту некому.       И все же Зирра в самой глубине души в минуты откровения признавалась себе, что, возможно, ей стоит еще и благодарить того демона, кем бы он ни был, за удачное искушение Евы. Неизвестно, сколько бы еще ей пришлось торчать над Восточными Вратами, если бы не он. Но эти греховные мысли она в ту же секунду с ужасом гнала от себя. К тому же, участь, постигшая ее уже через пару дней после изгнания провинившихся людей из Эдема, была немногим лучше…       Ее мысли прервало едва слышное глухое ворчание, донесшееся откуда-то из-за самой кромки горизонта, из-за оставшихся далеко на востоке горных вершин. Зирра застыла, мерно взмахивая белоснежными крыльями, обернулась и вгляделась в размывшуюся линию горизонта.       Там чернели расползающиеся с пугающей стремительностью по небу тяжелые громады туч. Следом за ними уже смыкалась дрожащая стеклянная завеса водных струй. Хриплый рев, пока еще очень далекий, отражаясь от каменных стен, низко клокотал в глубине ущелий, точно в бездонной глотке чудовищных размеров зверя.       Первая за многие-многие годы гроза неумолимо надвигалась на долину, на потерявшийся за чередой зеленых холмов городок, и обещала она быть страшной. Ангел-хранитель покинул свое место, и теперь некому было сдерживать разбушевавшуюся стихию.       Молния хлестнула вздыбившуюся линию горизонта. Яростный стонущий рык, которым отозвался гром, на несколько мгновений оглушил и заставил дрогнуть в ужасе все живое на много миль вокруг. Зирра почувствовала, как и по ее коже побежали колючие мурашки. Это совершенно не было похоже на громовые раскаты, этот вибрирующий гул в неподвижном воздухе, что заставлял ее человеческое тело леденеть в инстинктивном, почти животном страхе. Потому что, казалось, его издает гигантское живое существо.       Зирра тряхнула головой, прогоняя жуткое наваждение и внезапно нахлынувшее ощущение, что все это уже случалось с ней раньше. Что однажды она уже глядела точно так же на неумолимо надвигающиеся с востока грозовые облака, смотрела, чувствуя, как нарастает в душном воздухе звенящее напряжение. Смотрела с тревогой, понимая, что надвигается страшная беда. Сейчас Зирра каждой частицей своей ангельской сущности ощущала, что, если она не внемлет этим недобрым предзнаменованиям, вновь произойдет нечто ужасное. Что ее поступок приведет к катастрофическим последствиям. Что, пока не поздно, лучше повернуть назад.       - Это всего лишь гроза, - пробормотала себе под нос Зирра, с досадой одергивая разгулявшееся воображение, и с трудом отвела взгляд от клубящейся на востоке живой тьмы. – Ничего страшного ведь не случится…       … Оглушительный грохот наполнял собой воздух, сотрясал небо, в одночасье потемневшее так, словно стояла глухая полночь. Языки бледного пламени резко вычерчивали ломаные линии скал. И каждый раз их узор становится иным, смещаясь и изгибаясь. Там, за пеленой дождя, шевелилось во мгле нечто невероятно огромное, точно сами горные хребты, стоявшие неподвижно тысячелетия, вдруг пришли в движение и сейчас в судороге поднимались дугой, будто гребень на спине ворочающегося на самом краю земли гигантского дракона, пробудившегося от многовековой спячки. Фосфорические стрелы молний врезались во вздыбившиеся каменные зубья, дразня и приводя в бешенство огромного зверя, и он выл и извивался, ослепленный ярким белым пламенем.       Ветер метался и стенал, точно безумец. Яростно кидался на нее, мял крылья, трепал волосы. Старался скинуть вниз, швырнуть туда, где, казалось, разверзлась черная бездна без конца и края, огромная пасть, оскалившаяся острыми верхушками сосен и жадно ждущая, когда она, обессилев, рухнет в нее. Где-то в ней в последнем бешеном танце носились золотистыми искрами осенние листья, оборванные страшным ураганом с еще свежих ветвей. Солнца не было, и лишь впереди сквозь мглистые тучи алело, словно некое апокалиптическое знамение, огромное светящееся пятно, напоминающее свежий кровоподтек.       Казалось, стихия отыгрывалась за то, что несколько столетий ей не позволяли разгуляться во всю мощь. И свой ущерб она возмещала с лихвой.       Крылья болели, ныли нестерпимо. Зирра понимала, что выжимает из них последние силы и что продержатся они еще очень недолго. Она не оборачивалась – знала: позади, уже совсем близко, хлещут косые струи дождя. Как знала и то, что стоит им коснуться крыльев, стоит позволить перьям намокнуть, как она упадет, разобьется о землю.       Ветер вновь ударил по ушам своими холодными ладонями, оглушая, накинулся сбоку, ударил, едва не сломав ей крылья. Зирра захлебывалась липкой паникой. Внизу простирались пологие склоны Западных гор, но она прекрасно понимала, что просто так спуститься не сможет. Ветер не позволит, протащит ее сквозь толстые ветви с острыми сучками, разорвет в клочья крылья, изранит кожу и швырнет в бешенстве на землю. Она знала, что нужно использовать чудо, но страх был сильнее, он был всепоглощающ и безумен. Потому что в таких условиях она наверняка окажется над бездонным ущельем или же попросту рассеется в воздухе мелкой светящейся пылью. От этой мысли холод пробирал до самых костей.       Ее подвело ее собственное упрямство. Говорила же себе, говорила, еще когда поняла, что гроза движется намного быстрее и что сбежать не выйдет. Но нет, Зирра решила, что сможет, что успеет. И пыталась, пока не стало слишком поздно. У нее был сейчас еще один единственный выход – позвать на помощь братьев. Но она понимала, что никогда этого не сделает. И уж скорее ее собственная гордыня ее погубит, нежели Зирра снова даст им понять, что ни на что не способна.       …Да и откликнутся ли они? Ее мучила одна мысль, заставлявшая ангела болезненно краснеть и жмуриться, не позволяя пролиться горячим слезам обиды. Что, если нет никакого демона? И Гавриил ей соврал, и все это просто злая шутка над ней, над неудачницей, когда-то давным-давно опозорившейся в Эдемском саду? Она вспоминала насмешку в глазах архангела, широкую и насквозь фальшивую улыбку Сандальфона, и казалась себе самой такой наивной и глупой, что хотелось сложить крылья и броситься головой вниз в пасть урагану. Потому что ее считают плохим ангелом, и чтобы она ни делала, этого не изменить.       Небесные создания не лгут друг другу. Ангелы выше этого. И это было единственным, что сейчас удерживало Зирру от падения. Потому что, если все сложилось именно так, значит, это было угодно Всевышней. Значит, она нужна Ей здесь, на Земле, для каких-то непостижимых и одной лишь Ей ведомых целей. И сейчас это ее шанс доказать, что Она в ней не ошиблась. Доказать всем, что она способна на большее. Что она настоящий ангел.       А в голове, не оставляя места мыслям, слышалось гудение урагана. Тело немело от холода. Зирра заставляла себя делать судорожные вдохи, хотя, казалось, сил не хватало даже и на то, чтобы дышать, все они уходили на заведомо неравную борьбу со стихией. Уворачиваясь от особенно мощных порывов, не позволяя воздушным потокам швырнуть ее в сторону, сбить с направления, стараясь сохранить хоть какое-то равновесие, Зирра с отчаянием понимала, что уже не справляется. Какими бы сильными и надежными ни были ее крылья, но и у них был предел.       Она с ужасом осознала, что теряет высоту. Что невольно снижается, задыхаясь от усталости и боли. Будто в кошмарном сне, крылья отказывались ей повиноваться, и что-то в окутывающей мир внизу мгле стремительно приближалось. Зирра отчаянно рванулась вперед и выше, едва не задев кончиками длинных маховых перьев колючую крону. Крылья, изможденно дрогнув, все же спасли ее от жестких веток, вновь подняв на безопасную высоту. Она принялась лихорадочно искать внизу глазами хотя бы крошечный просвет, малюсенький островок земли, но там мелькали одни лишь плотно сплетенные сосновые ветви.       - Пожалуйста! – взмолилась Зирра, поднимая глаза к небу.       Первая дождевая капля тяжело ударилась о перья, разбрызгав вокруг себя холод. За ней последовала вторая, третья, и безжалостные ледяные струи жадно вгрызлись в белоснежные перья. Дождь настиг ее. Зирра с отчаянием ощутила, как крылья тяжелеют, намокая, тянут неподъемным грузом к земле. Она попыталась ими взмахнуть, но исторгла лишь судорожную обессиленную дрожь. Вскрикнула в ужасе, инстинктивно цепляясь пальцами за воздух, рванулась… Что-то ледяное внезапно дотронулось прямо до ее сердца, заставив озноб пробежать по телу покалывающими мурашками. Зирра широко распахнула глаза. Нет, она все еще была в воздухе над бешено раскачивающимися сосновыми верхушками, вот только все вокруг, даже косые водные струи, замерло, будто время вдруг остановилось. И вновь ледяная волна накрыла ее. Как если бы она была в самом центре смерча, где не чувствуешь сумасшедших порывов ветра и просто замираешь в подобии покоя, ожидая неотвратимого сокрушительного удара о землю, последнего удара. К ней прикоснулось на мгновение что-то темное, чужое, холодное, коснулось лишь мельком и тут же с силой оттолкнуло.       Ощущение падения вернулось, и Зирра, собрав остатки сил, от всей души пожелала оказаться внизу, где гроза ее не достанет. Ее скрутило, рвануло, точно кто-то вытягивал ее душу из тела. Перемещение давалось болезненно, тяжело, она уже сжалась, ожидая, что рассыплется в прах, и ветер развеет в воздухе оставшуюся от нее серебристую пыль. И вот, когда мир вокруг начал растворяться и исчезать, когда сквозь пелену дождя начали проступать совершенно иные, незнакомые очертания, она вновь почувствовала это ледяное прикосновение, которому до судорожной дрожи противилось все ее существо; отвлеклась... И поняла, что сбилась. Что потеряла цель, за которую так отчаянно цеплялась. И теперь ее уносит, утягивает куда-то. Ее прошил острый ужас, а потом тело сотряс удар о что-то твердое, выбивший вместе со сдавленным криком и остатки воздуха. За ним последовала темнота…       Быть может, Гавриилу и не так уж чужда была ложь. Зирра была не вполне права, считая, что лгать ангелы не способны. Многие из них, если думали, что их ложь направлена во благо, стиснув зубы, сделали бы это. А есть и такие, что и зубов стискивать не стали бы, да и благие намерения отошли бы для них на второй план. Возможно, - только возможно! – Гавриил принадлежал к числу последних. Тем более, что ангелом не был. Он с незапамятных времен и с превеликой гордостью носил чин архангела, а им, как известно, дозволено куда больше, чем рядовым солдатам небесного войска. Но тут Гавриил не соврал. В Западных горах и правда обитал демон. И знал архангел о нем уже очень давно. Правда, обитель его была так надежно сокрыта от досужих глаз, что вряд ли его кто-нибудь когда-нибудь нашел бы. И это тоже Гавриилу было прекрасно известно. Так что, отправляя Зирру на такое задание, он отчетливо осознавал, что ей предстоит. Западные горы простирались на многие мили, и искать в них кого-то, пусть даже этот кто-то был демоном, было равноценно поиску иголки в стоге сена. Причем иголки, под это самое сено отлично замаскированной. И это было бы настоящим чудом, если бы Зирра волею счастливого случая нашла бы его.       Хотя случайных чудес, как известно, не бывает.       Тяжелые дождевые капли срывались с небесной вышины на распростертого на земле ангела. Слышались жуткие болезненные стоны и скрип гнущихся под мощными порывами ветра вековых сосен, сопровождаемые раскатами грома. Издали доносился клокочущий грохот срывающихся на землю с огромной высоты бурлящих потоков, какой обычно издает водопад.       Первым, что она ощутила, было касание мокрых дрожащих перьев, замершее на щеке. Ломящая боль растеклась по телу, и Зирра тихо застонала. Мокрая ледяная земля, на которой она лежала, мгновенно заставила трястись от пронзившего ее холода. Она инстинктивно попыталась укрыться крыльями и вскрикнула от резкой боли, широко распахнув наполнившиеся слезами глаза. Как сквозь туман Зирра увидела длинные белоснежные перья правого крыла, распростертого во всю длину перед ней и, кажется, совершенно целого. Но вот левое было плотно прижато ее собственным весом к земле, и сгиб его нестерпимо ныл. Страшная догадка поразила ее.       Зирра осторожно оперлась на правую руку, стараясь не задеть поврежденное крыло, и приподнялась, освобождая его. Перья слабо дрогнули в судороге и застыли безжизненно. Оно было сломано. Вывернуто под неестественным углом. Сверху сорвалась пара багровых капель, и алые пятна мгновенно расплылись по белоснежному оперению. Зирра подняла свободную руку к носу и обнаружила на пальцах те же красные капельки. В голове стоял колокольный звон, перед глазами все плыло. Морщась от боли и прижимая к кровоточащему носу рукав, она все же неловко встала, с облегчением убедившись, что все остальные кости целы, и подняла затуманенный взгляд.       Вверх по пологому склону широкой лощины, где она оказалась, поднимался густой сосновый бор, раскачивающийся на ветру. У самого его подножия крепкие старые стволы постепенно превращались в рощицу из мелких молодых сосенок. Сверху сбегал, змеясь между деревьев, ручей.       - Ничего, - выдохнула Зирра сквозь плотно сжатые зубы и, вспомнив отчетливо вид развеивающейся в воздухе светящейся пыли, содрогнулась. – Могло быть и хуже…       Она зажмурилась, откидывая голову назад. Похоже, перемещение вышло не совсем удачным, и при падении вся сила удара пришлась на крыло. Ничего, это вполне поправимо для ангела. Зирра осторожно встряхнула руками.       - Сейчас…       Однако вместо блаженного исцеления она ощутила лишь слабую покалывающую дрожь во мгновенно онемевших пальцах. Зирра ошарашенно выдохнула и вновь попробовала заставить свои раны исчезнуть. Но ничего не вышло.       - Да быть такого не может! - прошептала она, дрожа всем телом.       Зирра отступила назад, скользя невидящим взглядом по темным силуэтам деревьев. Гнетущая слабость охватила тело. Она не чувствовала контроля над своей ангельской сущностью. Привычное ощущение светлой божественной энергии, дарующей небожителям способность творить чудеса, сейчас сменилось пугающим бессилием. Нет, она все еще была ангелом, в этом не было никаких сомнений, вот только свои чудесные способности она временно потеряла. Все ее силы были истрачены на перемещение. И неизвестно, как долго они будут восстанавливаться.       Зирра постаралась унять бешено заколотившееся в груди сердце. Сейчас она была так же беззащитна, как и любая смертная женщина. Она была потеряна и не знала даже, как далеко ее занесло неудачное чудо. И как она будет возвращаться.       - Так, - Зирра машинально попыталась пригладить волосы. – Спокойно! Все хорошо! Нужно только вспомнить, как обычно находят дорогу в лесу…       Однако весь багаж знаний, почерпнутых из книг, сейчас оказался совершенно бесполезен. Стараясь не поддаваться скользкой панике, что мгновенно оплела грудь своими липкими щупальцами, Зирра обернулась на слышавшийся за спиной шум воды.       И замерла, тут же забыв обо всем и изумленно выдохнув.       Прямо перед ней к начинавшему темнеть небу поднимались черные кованые створки ворот, увитые причудливыми изгибами узоров. А за ними высились мрачные шпили самого настоящего замка. Струи дождя сбегали по крутой крыше, стройные черные башни смотрели узкими провалами темных бойниц, на выступах стен виднелись сгорбленные устрашающие фигуры уродливых горгулий, будто вырубленных из цельных кусков скалы, замерших, точно вечные стражи затерянной в горах крепости. Из их клыкастых пастей нескончаемым потоком изливались целые фонтаны дождевой воды, с шумом срывающиеся к подножию увитых изумрудными побегами дикого плюща стен. Вокруг раскинулся роскошный сад, полный буйной и пышной растительности и скорее напоминающий некий сказочный лабиринт. В дополнение ко всей этой картине в вышине, над самым высокой из башен, сверкнул росчерк молнии, озарив призрачным сиянием острую иглу шпиля, и вслед за ним послышался оглушительный громовой раскат, сотрясший землю.       Здесь отчетливо ощущалось чужое присутствие, яркое, до покалывания в подушечках пальцев. Не человеческое, и тем более не ангельское. То самое, уже знакомое прикосновение ледяной ладони к самому сердцу, впервые почувствованное ею во время ее падения. Воздух дрожал от наполнявшей его силы, чужеродной энергии, прямо противоположной ее собственной, пусть даже и потерянной сейчас. Той, с которой она никогда до того не сталкивалась, но которую узнала безошибочно.       - Оу, - только и смогла вымолвить Зирра, разглядывая обиталище демона.       Зрелище определенно впечатляло. Завораживало своей мрачной готической красотой. Но куда больше оно пугало. Даже не своим внешним видом, но тем ощущением, что поднималось в груди с первого взгляда. От этого места в прямом смысле этого слова брала жуть, до мурашек по коже. Тяжелая темная аура, окружавшая его, пропитывала воздух влажной духотой, тяжелым запахом прелых листьев, холодной пыли на древних камнях, мокрой серы. Запахом запустения, от которого сдавливало горло и щипало глаза. Из таких мест хочется поскорее сбежать обратно к человеческому теплу, к шуму голосов, подальше от этой гнетущей, давящей тишины. Именно о таких местах говорят – «забытые Богом».       Хозяин замка, вероятно, изо всех сил постарался, чтобы его никто и никогда не нашел, а если и нашел, то поскорее убрался бы подальше. И весьма маловероятно, что он обладал добрым и гостеприимным нравом.       Зирра сглотнула вставший в горле ком и качнула мокрыми кудрями, липнущими ко лбу. Так далеко ее план не распространялся, изначально она и сама, похоже, не верила, что сумеет хотя бы найти демона. Что она вообще собирается делать? Просто возьмет и заявится в замок?       Зирра в изнеможении опустилась на землю, уже совершенно забыв о дожде. Фантазия упорно рисовала самые разные образы демона, и чем дольше она медлила, тем страшнее они становились. Что, если другие ангелы все же были правы, и исчадий Ада невозможно обратить к добру? Ведь подобных случаев не было, Зирра знала совершенно точно. Хотя, может, были, но их держали в секрете? Но зачем?       Да, было страшно. Было ужасно страшно, и как она ни пыталась убедить себя, что даже самые отважные герои порой испытывают страх, легче от этого не становилось. Но вместе с тем что-то сладко и сокровенно екало глубоко в груди, заставляя сердце замирать... в предвкушении? Несмотря на все, Зирра сгорала от интереса. И даже не потому (или не только потому), что она никогда не видела демонов. В глубине души, в том ее уголке, куда пока не дотянулся своими щупальцами страх, ей ужасно хотелось зайти внутрь. Сделать то, чего до нее не делал никто из небожителей. И эта губительная опасная искорка так и подначивала ее сделать этот шаг.       Это было то самое ощущение, о котором Зирра так много читала в книгах. То, которое толкает на приключения и подвиги. Она отлично знала, что это не всегда заканчивалось добром для героя. Как знала и то, что это еще никогда его не останавливало.       За воротами дорожка из каменных плит вела в уже полнящийся сумеречными тенями сад. Зирра робко протянула ладошку и попробовала толкнуть тяжелую створку. Та поддалась с удивительной легкостью. То, что ворота не были заперты, настораживало. Она отдернула руку. Нужно было на что-то решаться.       Зирра обернулась. Начинало темнеть, и там, где рощица из молодых свежих сосен постепенно превращалась в густую чащу, пролегала уже глубокая тень. Даже сквозь однообразный шелест дождя она различала отдаленные неясные лесные шорохи, хруст веток, шуршание мохового покрова. В таком лесу наверняка водились вещи пострашнее мышей-полевок. И сталкиваться с ними беззащитному ангелу лучше не стоило ни при каких обстоятельствах.       Откуда-то из чащи послышался протяжный голодный вой.       Зирра ойкнула, повторно двинула створку и скользнула на каменную тропу. Однако не успела она сделать и двух шагов в полумрак сада, как за спиной послышался громкий металлический звон, заставивший ангела вздрогнуть и испуганно обернуться. Ворота захлопнулись. И почему-то она была уверена – теперь-то они уж точно заперты.       - Ветер, - еле слышно прошептала Зирра, сжимая побелевшие пальцы. – Просто ветер… Ох, Боже, да ты сама-то в это веришь?       Над головой сомкнулись роскошные зеленые ветви, сейчас кажущиеся почти черными. Удивительно, в то время, как весь мир внизу, в долине, уже покрыла позолотой наступившая заметно раньше в этом году осень, здесь пышная изумрудная зелень не была даже затронута увяданием, словно стояла самая середина лета.       Сломанное крыло безжизненно волоклось по земле вслед за ней, шурша топорщащимся оперением и изредка судорожно подрагивая. Но Зирра явственно слышала иной шелест. При том, что не было ни малейшего намека на ветерок, хотя за пределами сада бушевала стихия. И капли дождя, казалось, каким-то чудом не попадали на ветви, потому что и тропка под ногами, и сами листья были совершенно сухи. Она подняла глаза, прищурилась, настороженно вглядываясь в темные раскидистые кроны, силясь разглядеть, что же именно его издает. И обнаружила с изумлением, что крупные гладкие листы мелко подрагивают сами по себе, точно трясясь от благоговейного ужаса. То же самое было с растущими вдоль дорожки пышными кустами разнообразных цветов, с которых от этого осыпались нежные лепестки, и даже с аккуратной шелковистой травой. Все растения здесь в прямом смысле дрожали от страха!       - Допустим… - пробормотала до крайности озадаченная Зирра, успокаивающе проводя ладонью по мягким листочкам куста шиповника. – Допустим, что это такая разновидность… о которой я не имею ни малейшего понятия…       «И никто, вероятно, не имеет,» - хотела добавить она. Вопреки всем законам природы, шиповник был в самом разгаре цветения, покрытый до самых корней крупными белыми бутонами. Более того, на упругих ветвях не было ни единой колючки. Листья явственно дрогнули под нежными пальчиками.       - Ну же, тише, милый мой, - сердобольная Зирра, забыв обо всем остальном, сфокусировала все свое внимание на несчастном растении. – Все хорошо, никто тебя не обидит. Какой ты, однако, прелестный!..       Окружающие кусты потянулись к ангелу своими ветвями, явно завидуя обласканному собрату, и призывно зашелестели. Пребывающая в полном расцвете сил черемуха, очевидно, желая отличиться, выстрелила еще несколькими пышными соцветиями. Похоже, такое хорошее к себе отношение они видели нечасто, если вообще не в первый раз.       Никогда в жизни Зирра не видела ничего подобного. Запуганные до смерти растения! Над восхитительным садом стоял не прекращающийся, полный ужаса шелест. И ей вовсе не хотелось думать о том, что могло так напугать несчастных зеленых мучеников.       - Поистине, каким же тираном должен быть местный садовник! – вслух подумала Зирра.       Пока она шла вперед по дорожке, из-под камней выныривали внезапно, вынуждая ее вздрагивать, юркие переливающиеся ящерицы самых разных расцветок, а один раз дорогу ей переполз крупный лоснящийся уж, грозно шикнувший на незваную гостью и заставивший Зирру испуганно шарахнуться в сторону и сдавленно пискнуть. Еще со времен Эдема она испытывала иррациональную неприязнь ко всякого рода чешуйчатым созданиям. Причину ей Зирра так и не нашла, хотя не раз укоряла себя в таком предвзятом к ним отношении. Ангел ведь должен любить всякую Божью тварь.       Сами рептилии, однако, не обращали на нее ровным счетом никакого внимания, будто были тут хозяевами.       Помимо этих чешуйчатых созданий в саду не было ни души. Стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь пугливым шорохом листьев в сумрачной тени да приближающимся с каждым шагом шумом воды. Темнело невероятно быстро, как для конца сентября, и, когда Зирра, вновь подставив лицо и плечи дождю, оказалась у потрескавшихся каменных ступеней, поднимающихся к дверям замка, небеса уже приобрели оттенок обильно разбавленных водой чернил.       С высоты неприступных стен на нее злобно глядели, выгнув шеи, каменные горгульи, угловатые очертания которых резко чернели на фоне темнеющего неба. Вблизи замок выглядел еще больше. И правда – настоящая крепость. Если хочешь защититься от кого-то, если не хочешь, чтоб тебя когда-либо нашли… Но зачем тогда оставлять ворота открытыми?       И двери тоже. Зирра провела ладонью по холодной поверхности массивной дубовой створки, украшенной резьбой. Дверное кольцо изображало змею, кусающую собственный хвост. Гладкие металлические чешуйки отозвались под пальцами смутным, затаенным глубоко внутри покалывающим теплом. Зирра нерешительно потянула кольцо на себя, и дверь поддалась, пропуская ее внутрь. Помедлив еще секунду, она шагнула в полумрак.       Стоящая внутри прохладная темень мгновенно приняла ее в свои ледяные объятия, окатив пробирающим до костей сквозняком. Только на полу пролегла длинная бледно-пепельная полоса сумеречного света, пролившегося через тонкую щелку. Зирра застыла на мгновение, невольно разжав пальцы, моргая и пытаясь заставить глаза привыкнуть к полутьме. Но этого ее замешательства хватило, чтобы невольно отпущенная ею дверь захлопнулась со страшным грохотом, напоследок обдав ее холодным воздухом и окончательно отрезав ангела от всего остального мира. Она подскочила на месте, лихорадочно озираясь.       Под тонущими во мраке высокими каменными сводами еще гуляло эхо от удара. Призрачный серый свет падал лишь откуда-то сверху, сползая по ступеням широкой лестницы из темного мрамора, бархатная ковровая дорожка на которой покрылась таким толстым слоем пыли, что было и не различить, какого именно она цвета. На лестничном пролете стояла… Зирра вновь вздрогнула, на секунду подумав, что горгулья живая. Каменный монстр сидел, закрыв когтистыми лапами морду и распахнув кожистые крылья. Статуя была сделана настолько искусно, что, казалось, она вот-вот ими взмахнет, поднимет жуткие лапы, издаст леденящий душу вой и бросится на нее. По телу пробежал мороз.       - Н-не стоит, - непонятно зачем погрозила горгулье дрожащим пальчиком Зирра. – Или навлечешь на себя гнев Господень…       Все казалось до ужаса громоздким и тяжелым, высокие стены давили на нее, заставляя чувствовать себя еще меньше, слабее, беззащитнее. А ведь она и правда была совершенно беззащитна. И тот, кто обитал в этом замке, при желании мог сотворить с ней все, что ему будет угодно.       Зирра была как никогда близка к тому, чтобы попросту сбежать. Казавшиеся бесконечно громкими в окружающей гробовой тишине собственное частое дыхание и гулкие удары заходящегося от страха сердца лишь подливали масла в огонь охватывающего ее ужаса. Ледяной сквозняк неприятно скользил по коже, заставляя вздрагивать, покрываясь мурашками, и передергивать плечами, потому что его дуновения были похожи на касания чьих-то холодных ладоней. Ей мерещилось, что на нее смотрят, смотрят неотрывно, пристально, будто гипнотизируя, как хищник жертву. Точно сам замок был живым и глядел на нее со всех сторон. У стен бывают не только уши. У этих были тысячи и тысячи глаз.       Она могла бы сбежать. Но, во-первых, Зирра была уверена, что двери, через которые она вошла, обратно ее не пропустят. Что они заперты, как и ворота, ведущие в сад. И теперь она по собственной воле (или глупости) оказалась здесь пленницей.       А во-вторых, было кое-что еще. Что-то маячило на самой грани ее сознания, не давая покоя. Зирра глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и в этот момент ее точно накрыло некой огромной волной.       Говорят, ангелы могут ощущать лишь положительные чужие эмоции. Это не так. Они так же прекрасно способны чувствовать чужие боль, гнев и тоску, как ясно распознают в сердцах других любовь. Иначе как бы они тогда помогали людям, если бы не ощущали их страданий? Беда лишь в том, что большинство небожителей предпочитает закрывать на них глаза, следуя какой-то неясной высшей цели.       Зирра чужого несчастья никогда не игнорировала и была чутка к нему, как, пожалуй, никто другой. Поэтому сейчас ее сердце разрывалось на части. Наполнивший легкие острый запах сырой пыли, ветхих клочьев паутины по стенам, разрастающейся в углах плесени, пропитанных влагой скользких древних камней и еще почему высохшей и потрескавшейся масляной краски, осыпающейся со старинных холстов, сдавил горло непрошенными слезами. И, пусть вокруг стояла тишина, Зирра вдруг отчетливо услышала завывание ледяного порывистого ветра в мрачных пустых коридорах и неровный ритм отражающихся от стен шагов, ощутила пробирающий до костей влажный холод вечных сквозняков и затхлую духоту бесконечных и таких же пустых темных залов. Вечная неприкаянность, едкая ненависть к себе, безнадежная тоска, глухое отчаяние и безысходное мучительное многовековое одиночество пронизывали здесь каждый дюйм воздуха.       Зирра была настоящим ангелом. И потому ощущение такого сильного чужого несчастья, захлестнувшее ее с головой, заставило ее задыхаться, позабыв свой собственный страх. Она невольно положила руку на грудь, почувствовав, как сердце пропустило несколько ударов, широко распахнула голубые глаза, пошатнулась, прижимаясь спиной к двери, и по мягкой щеке скатилась горячая слеза. Зирра изумленно коснулась ее дрожащими пальцами, смахнула, пытаясь справиться с чужими эмоциями, вдруг возобладавшими над ней, беспомощно хватая дрожащими губами воздух. Кто-то здесь страдал так давно и так сильно, что, лишь на мгновение ощутив все это каждой частицей своей ангельской сущности, пропустив всю боль и отчаяние через свое сердце, Зирра не могла заставить себя дышать, чувствуя, как оно трепещет и колотится.       - Боже мой, - прошептала она, часто взмахивая повлажневшими ресницами.       Несколько минут Зирра стояла так, пытаясь прийти в себя. Чужое отчаяние давно отхлынуло, но она еще дрожала всем телом, вновь и вновь переживая болезненные секунды. Такие страдания не мог испытывать ни один человек, его маленькое смертное сердце просто разорвалось бы на части. И ни один человек никогда не смог бы понять их. Но она была ангелом. И понимала, и потому теперь сгорала от жалости к этому бесконечно одинокому, всеми покинутому, отчаявшемуся и несчастному существу. И кем бы ни был тот, чью ауру Зирра так остро ощутила, она знала, что должна сделать все, чтобы хоть как-то ему помочь. Таких страданий не заслуживал никто.       Зирра сделала первый осторожный шаг, все равно отразившийся от стен громким звенящим эхом. Глубоко вздохнула и быстро пересекла, почти перебежала холл, и шорох перьев, волочащихся за ней по полу, в этой тишине прозвучал громче любого грома. Наконец шаги потонули в воздушном покрове пыли. Зирра принялась медленно подниматься по лестнице, не сводя взгляда со страшной горгульи. Почему-то ей чудилось, что та остается каменной, только пока она на нее смотрит. И стоит ей отвести взгляд или даже моргнуть, как статуя оживет и во мгновение ока растерзает ее.       Два лестничных пролета, что вели в темную галерею второго этажа, были также покрыты пылью. Зирра выбрала правый, восточный, и все равно, поднимаясь, непрерывно оглядывалась на жуткое изваяние. Тем местом у лопаток, откуда брали основание крылья, она чувствовала, как горгулья пристально наблюдает за ней из-за сведенных лап. И мелкие перышки там вставали дыбом.       Оказавшись наверху лестницы Зирра не выдержала и, грозно упершись руками в бока, воззрилась с высоты на статую.       - Сейчас же перестань глазеть! – яростно прошептала она, буравя взглядом горгулью. – Ангелов никогда не видел?       Изваяние, разумеется, ничего ей не ответило. Подумав, как глупо, должно быть, выглядел этот ее выпад со стороны, Зирра опустила руки и отвернулась.       - Дожили, - нервно пробормотала она, слегка розовея. – Со статуями разговариваю!       Темная галерея с такими же высокими и мрачными арочными сводами уходила в обе стороны, утопая во тьме. Тяжелые массивные двери тянулись бесконечной вереницей. Сделав несколько нерешительных гулких шагов вправо, Зирра замерла, прислушиваясь. Ничего. Ни единого шороха, даже дуновения сквозняка. Плотная тишина угнетала, вгоняя в отчаяние, и она все же решилась позвать.       - Эй! Тут кто-нибудь есть?       Собственный голос показался ей неестественно, непозволительно громким, и Зирра невольно прикрыла рот ладошкой. Искаженные отголоски ее слов заметались между стен, заставляя сжиматься, и замок отозвался ехидным ухающим хохотом, пронесшимся вдоль по галерее и скрывшимся в противоположном ее конце. Вдруг оттуда послышалось стремительно приближающееся хлопанье тысяч мелких кожистых крыльев, и во тьме замерцали тусклые огоньки - отблески света в бусинках глаз. Пространство наполнилось пронзительным писком. Стая вспугнутых нетопырей вынырнула из темноты и устремилась к нарушительнице своего покоя, угрожающе вереща. Зирра, охнув, пригнулась, и мыши закружились над самой головой, маленькая мерзкая когтистая лапка мимолетом цапнула ее за мокрые кудри, заставив вскрикнуть. Наконец со все тем же повизгиванием нетопыри потонули во тьме в противоположном конце галереи.       Больше звать она не решилась.       Зирра медленно двинулась вперед, отчаянно пытаясь заставить себя заглянуть хотя бы за одну из этих дверей. Однако стоило ей протянуть руку к кольцу, как пальцы немели от сковывающей их в то же мгновение робости, и она все же не решалась, отступая назад и продолжая свой путь.       Внезапно Зирра споткнулась обо что-то мягкое и, не сдержав громкого испуганного вскрика, растянулась на полу, уткнувшись носом в плотную пропыленную ткань. Она мгновенно вскочила, отпрыгнув назад и невольно взмахнув здоровым крылом, будто защищаясь, и оперлась рукой о стену. Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы с полным облегчения вздохом понять, что вещь, о которую она запнулась, была всего лишь лежащим на полу краем тяжелой портьеры, закрывавшей что-то. Помедлив секунду, Зирра протянула к ней все еще дрожащие пальцы и сдернула, на всякий случай отскочив на пару шагов.       Ее взгляду открылось ее собственное отражение в большом потемневшем от времени и покрытом пылью зеркале. Огромные голубые глаза взирали испуганно, лицо в полумраке казалось еще бледнее обычного, плотно сжатые губы слегка подрагивали. Она вся с головы до ног была испачкана в грязи, с мелких светлых кудряшек все еще капала вода, влажная голубая юбка липла к ногам, а крылья своим состоянием напоминали некую перьевую щетку, причем использовавшуюся уже не один раз. В голову почему-то пришла мысль о мокрой полярной сове.       Щеки у нее покраснели, когда Зирра подумала, какое нелепое и жалкое зрелище собой представляет. Вновь тщетно пытаясь привести в порядок волосы и отряхнуться, она повернула голову и обнаружила дальше по коридору еще несколько завешенных тем же образом зеркал. Кому могло понадобиться их прятать?       Над ответом на этот вопрос Зирра решила не размышлять. Она двинулась дальше, настороженно прислушиваясь. Когда она проходила мимо очередной завесы, в нос ударил резкий запах сухой масляной краски. Это уже было не зеркало. Зирра с любопытством замерла и уже начала было приподнимать тяжелую ткань, когда дальше по коридору послышался громкий и отчетливый шорох. Она вздрогнула, выпустив занавесь, и обернулась. Вторые по счету двери были распахнуты, и оттуда падал слабый сумеречный свет.       - Кто здесь? – позвала Зирра, делая несколько нерешительных шагов по направлению к проходу. – Эй!       Ответом ей вновь была тишина.       - Я-я не собираюсь причинять вреда, клянусь! – произнесла она, медленно приближаясь к дверям.       «Всевышняя, как же глупо!» - мгновенно подумала Зирра. Ну кому она сейчас может причинить вред, когда сама она испугана до ужаса и совершенно беспомощна?       Зирра замерла у самого входа, прижавшись к створке двери и не решаясь сделать шаг. Она напряженно прислушивалась, но звук не повторялся. Быть может, ей почудилось? Нет, она явственно слышала этот шорох. Будто тяжелые жесткие перья чиркнули по камню. Сделав глубокий вдох, Зирра шагнула внутрь.       Зал, в котором она оказалась, был совершенно пуст. Последние полосы иссиня-серого света падали на пол из высоких стрельчатых окон, по которым обильными потоками сбегали струи дождя. Зирра склонила голову на бок.       - Ох, серьезно? – не удержалась она.       У дальней стены на небольшом возвышении стоял резной трон. Да, именно трон. Позолоченный, с узорчатой спинкой и подлокотниками, причудливо изогнутыми изящными ножками и обтянутый алым бархатом. По обе стороны от него сидели две каменные горгульи, как две капли воды похожие на ту, что сторожила лестницу. Эти же, очевидно, охраняли являющий собой подлинное произведение искусства трон.       Надо было признать, что у хозяина замка определенно был довольно своеобразный вкус. Вот только где он сам?       - Кто-нибудь! – в отчаянии воскликнула Зирра. – Пожалуйста!       Голос разнесся эхом под высоким сводчатым потолком и оставил ее во все той же проклятой тишине. Несколько секунд Зирра напряженно вслушивалась в нее.       Внезапно портьеры, все это время туго скрученные под самым потолком над окнами, во мгновение ока, будто по щелчку чьих-то невидимых пальцев, с громким шорохом и хлопаньем развернулись, намертво занавесив их. В эту же секунду с оглушительным грохотом захлопнулись двери.       Неожиданно оказавшись в кромешной темноте, Зирра вскрикнула, инстинктивно закрывшись здоровым крылом и съежившись. Эхо от удара гуляло вокруг торжествующим барабанным боем. Она закрыла уши ладошками, не в силах выносить этот шум. Когда отзвуки немного поутихли, Зирра судорожно вздохнула, пытаясь угомонить колотящееся сердце.       - Я знаю, что ты тут! – крикнула она, лихорадочно озираясь по сторонам и пытаясь различить хоть что-нибудь во мраке. – Сейчас же перестань меня пугать! Покажись, в конце-то концов!       Голос дрожал. Однако ответом снова была тишина. Даже дождь перестал барабанить по стеклам.       - Пожалуйста! – взмолилась Зирра, чувствуя, как от ужаса горло сдавливают слезы.       И вновь тишина. Кажется, ее решили оставить вариться в собственных страхах.       - Кто вообще боится темноты? - еле слышно пробормотала Зирра, тем не менее судорожно сцепляя пальчики у груди. - Точно не я, я ведь ангел, чего же мне бояться?       Однако бешено бьющееся сердце выдавало ее со всеми потрохами. Весь ужас ее положения состоял в том, что сейчас ее ангельских способностей не хватило бы даже на то, чтобы просто сотворить себе огарок свечи. Зирра попробовала. Но дрожь и слабость в мгновенно отказавшихся повиноваться руках ясно дали понять – она беспомощна. Совершенно беспомощна перед лицом неизвестности. И тот, кто находился в этой темноте, может сделать с ней все, что угодно.       Несколько мгновений протекли как целое тысячелетие.       Вдруг откуда-то из тьмы послышалось пронизывающее до костей свистящее шипение. Расползлось по каменным стенам, рассекая безмолвие, и достигло ее, заставив кожу покрыться мелкими покалывающими мурашками. И в следующую же секунду ее пронзило, точно разряд молнии, то самое острое ощущение чужого присутствия, куда более сильное, чем раньше, заглушающее все остальные чувства. Демон, что она искала, прямо сейчас находился с ней в этом зале. И он ее видел - Зирра отчетливо ощущала на себе пронизывающий насквозь, немигающий взгляд, обладатель которого совершенно точно прекрасно видел в темноте. А вот она его – нет.       - К-кровлей? – голос предательски дрогнул и сорвался.       Ответом послужило громкое яростное шипение, едва ее не оглушившее. Зирра вздрогнула, отступая к стене, и принялась в панике озираться, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то.       - Как ты вошла с-с-сюда?!       Этот хриплый надтреснутый голос на грани между человеческой речью и сухим змеиным шипением принадлежал тому, кто уже очень давно ни с кем не говорил и кому слова теперь давались с трудом. В нем читался плохо сдерживаемый гнев, да, слышались нотки былой властности, но вместе с тем он был очень усталым. Зирра вжалась в стену, мелко дрожа.       - Что ты вообще здес-с-сь забыла?! Ты кто такая?!       Она сглотнула подступивший к горлу ком. Начинали дрожать и слабеть колени, трепетали крылья. Вся ее храбрость куда-то улетучилась под действием голоса демона, захотелось сжаться в комочек где-нибудь в углу, укрыться крыльями и сидеть там, чтобы только он ее не достал. Но все-таки Зирра нашла в себе силы ответить.       - Я ангел, меня зовут…       Договорить ей, однако, не дали.       - Еще один?!       Нет, это уже не шипение. Клокочущее рычание пронеслось по залу, и воздух в нем мгновенно нагрелся, задрожал, точно в жаркий летний день над проселочной дорогой, наполнился горьким запахом дыма. Зирра съежилась, зажмурилась на секунду, потому что этот жар едва не опалил глаза, распахнула их, слезящиеся не то от действительно витавшего в воздухе дыма, не то от страха, а может, о того и другого вместе. И тогда она увидела.       С другого конца зала на нее яростно глядели огромные, горящие ярким золотым пламенем желтые змеиные глаза с тонкими щелками вертикальных зрачков. Демон расположился, очевидно, на том самом помпезном троне. Зирра прижалась плотнее к стене, не в силах вымолвить ни слова под гипнотизирующим огненным взглядом. Ей отчетливо слышалось, будто невидимые горгульи у трона переступают тяжелыми каменными лапищами, почуяв гнев своего хозяина и готовясь броситься и растерзать незваную гостью. С губ невольно сорвался тихий всхлип.       Об пол стукнули чьи-то острые когти.       - Когда ваша братия ос-с-ставит меня в покое?!       Жесткие перья зашуршали по каменным плитам, вновь послышалось клацанье когтей. Глаза неумолимо приближались – демон стремительно сокращал расстояние между ними. Зирра хотела было рвануться в сторону, куда угодно, лишь бы как можно дальше от него, но не могла отвести взгляда, будто и правда была под гипнозом. Тело отказывалось слушаться, ноги подгибались.       - С-с-сколько еще вы будете пытатьс-с-ся меня убить?! – рявкнул Кровлей.       - Я не… - начала Зирра, но слова застряли в горле.       Она выставила ладошки вперед в смешных попытках защититься.       - Я предупреждал?! – полные пылающей ярости глаза были совсем рядом.       Порыв воздуха, вызванный взмахом чужих крыльев, обжег лицо запахом раскаленного пепла и серы, и в следующую секунду острые когти сжались на ее горле, с легкостью поднимая над полом и прижимая к стене. Зирра зажмурилась, ударившись головой о твердые камни и беспомощно хватая ртом воздух. Правое крыло глухо забилось о стену, а левое лишь судорожно вздрагивало, осыпая шуршащими перьями каменный пол. В глазах потемнело от боли. Когда она, задыхаясь, едва приоткрыла слипшиеся ресницы, то встретилась взглядом с демоном. Полыхающие неистовым пламенем змеиные глаза находились всего в паре дюймов от ее лица.       - Говори, я вас-с предупреждал?! – прорычал Кровлей, опаляя кожу горячим дыханием.       Зирра издала лишь сдавленный хрип. На глаза снова навернулись слезы, сердце стучало под самым горлом, воздуха отчаянно не хватало. Она вцепилась в державшую ее стальной хваткой ладонь, тщетно пытаясь разжать ее. Под пальцами Зирра ощутила холодные пластинки чешуи.       - Говорил, что с-с-следующий живым не уйдет? – прошипел Кровлей у самого ее уха.       Когти плотнее сжались на горле, царапая нежную кожу. Он мог с легкостью убить ее, и в эту секунду Зирра не сомневалась, что он это сделает.       - Стой! – из последних сил прошептала она. – Я безоружна!       Перед глазами все поплыло, размываясь. Сознание покидало ее. На секунду воцарилась тишина, только хриплое дыхание демона слышалось у самого уха.       - Никудышный ты ангел, раз заявилас-с-сь убивать демона, не вооружившис-сь, - проговорил Кровлей наконец, уже куда тише.       Быть может, ей показалось, но в голосе его она уловила нотки горечи. Когтистые пальцы на ее горле разжались, и Зирра упала на пол, кашляя, судорожно глотая воздух и захлебываясь. Глаза нестерпимо жгло, царапины на шее кровоточили, в висках стучала кровь. Неразличимый во мраке демон замер над ней неподвижно, и лишь слегка сощуренные глаза светились во мгле, не предвещая ничего хорошего.       - С ума сошел?! – выдавила сквозь разрывающий грудь кашель Зирра.       Отдышавшись, она яростно уставилась на два золотистых отблеска над своей головой. Зирра совершенно не героически сидела на холодных каменных плитах, потирая ладонью шею с отметинами когтей, но взгляд, которым она снизу-вверх мерила невидимого демона, жег не хуже пламенного меча.       - Не собиралась я никого убивать, ясно тебе?! – зло выпалила Зирра. – Я пришла поговорить!       Страх отступил, дав место праведному гневу. Однако над головой вновь раздалось яростное шипение. Когти больно сжали подбородок.       - По-твоему, я идиот?! – прорычал демон у самого лица.       - Не знаю! – огрызнулась Зирра, вырываясь из стальной хватки. - Я тебя даже не вижу!       Уже через секунду она пожалела о своих словах. С глухим клокочущим рычанием разъяренный демон схватил ее за шкирку, точно котенка, и одним движением поднял с пола. Зирра попыталась высвободиться, но Кровлей весьма ощутимо встряхнул ее, мгновенно отбивая всякое желание сражаться. Пыла ангела это, впрочем, не остудило. Она взмахнула здоровым крылом, стараясь ударить им демона, но тот тут же сцапал второе, будто точно знал, где ее больное место. Зирра вскрикнула, от боли перед глазами поплыли багровые круги.       - Отпусти! Мне же больно! – жалобно взмолилась она.       Демон, удивительно, выпустил ее крыло, и Зирра тут же предприняла отчаянную попытку лягнуть своего мучителя. В ответ ее с раздраженным шиканьем грубо перехватили поперек живота и – Зирра даже дар речи потеряла от такой немыслимой наглости – бесцеремонно перекинули через плечо. Лица коснулись жесткие и шершавые, остро пахнущие пеплом и раскаленной пылью чужие крылья.       - Пусти-и-и-и! – взвыла Зирра, оправившись от изумления, и отчаянно замолотила ладошками по спине демона. – Как ты смеешь?! Отпусти меня сейчас же! Ирод проклятый!       Кровлей, однако, не обратил никакого внимания на ее смешные попытки освободиться. Она вновь попыталась огреть его крылом по голове, но лишилась нескольких перьев, охнула, затихла на несколько секунд и громко взвизгнула, неизвестно, рассчитывая ли оглушить самого демона, или же в отчаянной надежде, что кто-то ее услышит и придет на помощь. Где-то в кромешной темноте узкого коридора, куда он уже успел ее выволочь, на ее голос мгновенно отозвались возмущенными воплями вновь разбуженные летучие мыши.       - Чтоб тебя!.. – еле слышно прошипел Кровлей скорее с раздражением, нежели с подлинной злобой, поудобнее перехватывая пленницу. – Откуда ты такая взялась?!       - Куда ты меня тащишь?! – не унималась Зирра, все еще не оставляя попыток высвободиться. – Опусти меня немедленно, ты, нечестивый! Изверг!       "Изверг" ей не ответил. Его острое плечо довольно болезненно упиралось в пухлый бочок ангела. Она попыталась вывернуться и уже чуть было не свалилась на пол, но Кровлей в последний момент успел ее подхватить, с тяжелым вздохом вернув на место.       - Отпусти! Тебе же хуже будет!       Кровлей издал неопределенный звук, явно выражавший крайнюю степень презрения.       - Я могу в любую секунду низвергнуть тебя обратно в Преисподнюю! – пригрозила она.       - Ну так давай, чего ждешь? – поинтересовался демон, даже не остановившись.       Зирра растерялась и даже на секунду прекратила его бранить. Кровлей усмехнулся.       – Просто решила дать тебе шанс раскаяться и извиниться! – заявила она, подумав, и вновь отчаянно завозилась.       - Обязательно, - фыркнул демон.       Зирра побормотала что-то невразумительное про исчадье Ада, дернув крылом. Улучив нужный момент, она вцепилась в коснувшуюся пальцев портьеру. Над ее головой закружилось облако пыли, и Зирра тихонько чихнула, вновь значительно съехав с плеча демона.       - В этот раз Гавриил, похоже, выбрал самого глупого своего ангела, - пробормотал Кровлей, отрывая ее от занавески.       - Эй! – мгновенно возмутилась Зирра, сцапав очередной пыльный кусок ткани, но тут же по собственной воле выпустила его из рук, осознав полный смысл его слов. – Стой, что?       Ответа на свой вопрос она так и не получила. Демону, похоже, надоело тащить брыкающегося ангела. Кровлей попросту переместился, Зирра только и успела заметить ведущую круто вниз и тонущую во тьме лестницу, когда сильные руки демона сдернули ее на твердый пол. Ее мгновенно развернули лицом к решетчатой двери в какой-то закуток, больше напоминающий клетку, та с мерзким скрипом и лязганьем распахнулась по щелчку его пальцев, и Кровлей с силой втолкнул ее в сырую каморку с одним единственным окошком над самым полом. Зирра упала на четвереньки, больно ударившись ладонями о камни и охнув от неожиданности. Прежде, чем она успела вскочить, решетка за ее спиной со все таким же скрежещущим грохотом захлопнулась.       - Быстро выпусти меня отсюда! – потребовала Зирра, кидаясь обратно к запертой двери.       Кровлей даже ответом ее не удостоил. Он уже отошел в угол крошечной лестничной площадки и теперь буравил ее оттуда своим тяжелым золотистым взглядом. В густой темени Зирра различала лишь его крылатый силуэт.       - И не подумаю! - зло прошипел демон, и Зирра с содроганием увидела отблеск пары острых клыков. – Будет уроком!       - Кому?!       - Твоим дружкам!       Нет, Зирра совершенно не могла понять, о чем он говорил. Вероятно, это было какое-то страшное недоразумение.       - Послушай, - она вздохнула, примиряюще выставив вперед ладони. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь, ладно? Не знаю, кто приходил к тебе до меня, но, клянусь, это не работа Небес.       Кровлей хмыкнул. Конечно же, он ей не верил.       - И я не собиралась причинять тебе вреда, понимаешь? Видишь, я безоружна, - Зирра развела руками. – Я только пришла поговорить…       - О-о-о, не строй из себя с-с-святошу! – перебил ее демон. – Ты одна из тех, кого прис-слали меня убить!       - Да нет же! – воскликнула Зирра, всплеснув руками. – То есть…       Она схватилась за голову, прикрывая глаза. Он ведь прав, изначально ее и правда отправляли к нему, чтобы убить.       - О, Господь Всемогущий! – на эту фразу Кровлей отреагировал из своего угла недовольным шиканьем. – Это сложно объяснить, просто поверь мне!       - Я должен ангелу поверить? – уточнил демон, усмехнувшись.       Кровлей, кажется, едва заметно покачивался на пятках, не сводя с нее немигающего взгляда, точно готовящаяся к броску змея. Внезапно глаза его вспыхнули ярче.       - Ты правда этого ждешь? По-твоему, я такой наивный?! – яростно прошипел он, и Зирра почувствовала, как воздух вновь начинает дрожать от волн жара. – Да ваша братия пытается прикончить меня уже несколько с-с-столетий!       - Да нет же! – простонала Зирра, закатывая глаза. – Этого быть не может! Это мое личное испытание!       - Ис-с-спытание? – угрожающе прошипел демон. – Так это у вас зоветс-с-ся?       - Что?       - Убийс-с-ство! – прорычал Кровлей так, что Зирра невольно отступила на несколько шагов.       - Я не собиралась тебя убивать! – в сердцах сорвалась на крик она. – Да, мне велели это сделать, но я не собиралась выполнять приказа!       Кровлей замер, забыв, кажется, что хотел сказать. Возможно, ей и показалось, но зрачки у демона слегка расширились.       - Потому что если бы все обошлось без крови, было бы лучше, правда?! – продолжила Зирра, чувствуя, как к горлу подступают слезы обиды. – Ангелы же никого не убивают!       - О, тут ты ошибаешься, – неожиданно тихо откликнулся демон. – Знаешь, сколько твоих «братьев» являлось ко мне? И, уж поверь, только малая их часть не надеялась по-тихому прикончить меня во сне!       В голосе его уже отчетливо слышалась горечь. Шипение куда-то подевалось, он стал более… человеческим, вероятно.       - Ты лжешь! – воскликнула Зирра. – Ты все лжешь!       - Значит, и тебя тоже провели, ангел, - так же тихо произнес Кровлей.       - Нет! Ангелы не обманывают друг друга! – твердо сказала Зирра, сложив ручки на груди. – Они… Мы выше этого! Это ты врешь! Ты же демон, тебе положено!       - Не-е-ет, не вру, - он осклабился, однако в голосе не было ни капли веселья. – Твое начальство просто боится запачкать свои крылышки, вот и посылает, кого попало.       - Я тебе не «кто попало»! – невольно выпалила Зирра, густо заливаясь краской.       - Конечно же, нет, - ухмыльнулся Кровлей.       - Тебе меня не обмануть! – заявила Зирра и добавила в сердцах, мстя за нанесенное оскорбление. – И вообще, перестань прятаться по углам, как трус! Выйди на свет!       - Да пожалуйста! – фыркнул Кровлей.       С этими словами он одним неуловимым движением, напоминающим змеиный бросок, оказался у решетки, нарочно устрашающе распахнув крылья и сверкнув глазами. «О мой Бог!» - чуть было не вырвалось у Зирры, она шарахнулась назад, вовремя прикрыв рот ладошкой и лишь судорожно вздохнув.       Зирра никогда не верила изображениям демонов в церковных книгах. Люди всегда были большими мастерами приукрашивать. Да и сколькие из них могли бы похвастаться тем, что в самом деле видели настоящего демона? Определенно, немногие, иначе большинство ангелов давно пора было бы прогнать взашей с их постов за такое разгильдяйство. От братьев Зирра тоже слышала кое-что, но все определения были настолько обобщенными и расплывчатыми, что простор для фантазии оставался огромный.       Кровлей никоим образом не походил на нелепые и порой даже смешные изображения демонов в книгах. За исключением, пожалуй, рогов. Да, на голове у него красовались небольшие изящные черные рога, слегка выгнутые назад.       Демон был с ног до головы покрыт прочной лоснящейся черной чешуей. Самой настоящей змеиной чешуей, отливающей кровавым блеском в тусклом лунном свете, падающем из окошка. Только у лица гладкие чешуйки становились мельче, редели и в конце концов исчезали вовсе, открывая взгляду тонкие губы, искривленные в насмешливой ухмылке, веснушчатый – нет, Зирре не показалось, у демона действительно были веснушки! – нос и золотые змеиные глаза, которые сейчас с внимательным прищуром разглядывали ангела, изучая ее реакцию. Чертовски огромные лохматые крылья цвета золы, устрашающе поднятые за его спиной, щетинились растрепанными рядами жестких остроконечных перьев. Длинными когтями, в убийственной остроте которых Зирра уже убедилась лично, Кровлей не отказал себе в удовольствии с мерзким скрежетом чиркнуть по ржавым прутьям, заставив ее содрогнуться.       Явно довольный произведенным впечатлением, он тряхнул роскошной рыжей гривой. Огненные кудри, завиваясь кольцами, спускались до самой груди и, пружиня, покачивались от малейшего движения хозяина. В них застряло ее собственное белоснежное перо. Демон широко ухмыльнулся, обнажив тонкие белоснежные иглы клыков и нарочито медленно провел юрким раздвоенным языком по губам.       Кровлей был высоким и очень худощавым. Его хрупкое телосложение лишь подчеркивал облегающий черный камзол с золотой вышивкой (удивительно нелепо этот, казалось бы, новый предмет гардероба смотрелся в полном пыли и паутины полузаброшенном замке). Но обманываться его внешностью не стоило – Зирра уже успела на собственном опыте узнать, насколько демон силен. И вряд ли это было пределом.       Ей стоило огромных усилий, чтобы выдержать его цепкий оценивающий взгляд. Кровлей беззастенчиво рассматривал во всей красе влажные, растрепанные, изодранные крылья с налипшими на них комками грязи и листьями, испачканное в глине и местами порванное простенькое платье, стоящие дыбом мокрые светлые кудряшки, бледное и, как Зирра ни старалась этого скрыть, испуганное лицо. Все это время она держалась гордо и, как ей казалось, совершенно невозмутимо, но стоило демону многозначительно хмыкнуть, как Зирра залилась краской до самых ушей и отвела глаза, изо всех сил мечтая провалиться сквозь землю.       Кровлей, однако, не смеялся. Сложив наконец крылья, он спросил без тени привычной усмешки, кивнув на ее сломанное крыло:       - Где это ты так?       Зирра не ответила, лишь гордо мотнула головой, отворачиваясь от демона.       - Как знаешь, - он пожал плечами, помедлил немного.       - Ответь мне на один вопрос.       Зирра никак не отреагировала. Кровлей шумно вздохнул, посмотрел на нее исподлобья.       - Какова награда за испытание? – глухо спросил он наконец. – Во что оценили мою жизнь?       Зирра сама не знала, почему покраснела до корней волос, почему плечи вдруг опустились и почему она сама чувствует такой ужасный стыд перед ним. Стыд за своих братьев, за тех, кто это испытание ей назначил. И Зирра не находила в себе сил даже рта раскрыть. Однако Кровлей ждал ответа. И никуда не уходил. А она не знала, как долго сможет выдерживать его взгляд.       Зирра беззвучно шевельнула губами и еле слышно ответила, не поднимая глаз.       - Звание архангела.       Воцарилось мучительное молчание. Она не могла заставить себя посмотреть в лицо демону. Поэтому не видела, какое впечатление произвели на него эти слова.       - Ясно.       И тихий надтреснутый голос, которым Кровлей это «ясно» произнес, выразил все куда лучше любого взгляда.       - Что ж, очевидно, это должно мне польстить, - к нему почти сразу вернулся его насмешливый тон.       Демон сделал несколько шагов в сторону лестницы, и Зирра спохватилась.       - Стой! Ты не можешь меня здесь оставить! – воскликнула она, вновь бросаясь к решетке.       Что ж, она была не совсем права, когда подумала, что Кровлей похож на привычные людям изображения демонов лишь рогами. У него обнаружился еще и черный чешуйчатый хвост. У Зирры даже сил удивляться не осталось.       Демон обернулся, и острый кончик хвоста чиркнул по полу, вновь прячась за его спину.       - Еще как могу! – он развел руками. – Вот он я, и я ухожу!       Кровлей повернулся обратно к лестнице.       - Я позову на помощь братьев, и, клянусь, ты пожалеешь! – выпалила Зирра на одном дыхании.       - Так давай, зови! – прошипел он.       Демон в одну секунду вновь оказался у самой решетки, вцепился в ржавые прутья и яростно глянул прямо в глаза, заставив ангела вздрогнуть под полыхающим золотым взглядом.       – Знаешь, с-с-сколькие из них пытались меня прикончить? А я все еще жив! Так что давай, зови!       Кровлей помедлил, выпустил решетку и добавил тише с вернувшейся горечью:       - Уверена, что они откликнутся?       Сердце у Зирры при этих его словах слабо вздрогнуло и будто покрылось в одно мгновение толстой коркой льда. Несколько секунд она стояла, беззвучно открывая и закрывая рот, глядя широко распахнутыми глазами ему в спину. Демон уже сделал несколько шагов вниз по лестнице, когда она вновь окликнула его.       - Что ты сделал с ними? С теми, кто приходил до меня?       Кровлей замер, не поворачивая головы.       - Что ты с ними сделал?! – в голосе у Зирры проклюнулись нотки паники.       Демон не ответил и даже не повернулся, просто продолжил спускаться вниз.       - Ответь мне! – в отчаянии воскликнула она, вцепляясь в ржавые прутья. – Не смей уходить!       Однако Кровлей уже скрылся за поворотом винтовой лестницы. Несколько секунд Зирра ошарашенно смотрела в темный проход, слушая его удаляющиеся шаги. Потом шумно вздохнула и села у самого окна, обняв колени и уткнувшись в них лбом.       Почему-то ей вновь стало до слез стыдно перед ним за своих братьев. И никак не получалось уверить себя, что Кровлей просто ей врет, как и полагается демонам. Что это он - лжет, а ее братья, ангелы, небожители, наисвятейшие из существ, говорят правду. Почему же так трудно было в это поверить? Так должно быть! Они всегда говорят правду. Усомниться в этом – уже грех. Ангелы не могут обманывать друг друга. И если бы могли – то какой вообще смысл имело все их существование? Если свет окутывает сладкой ложью, а тьма обнажает горькую правду? Во что тогда верить?..       Зирра попыталась представить себе, каково это – на протяжении веков быть жертвой охоты. Тем, за чью голову кто-то, возможно даже, сам Гавриил, назначил награду. В любую секунду ждать нападения. Нет, ее братья не могли поступить так с кем-то. Это же подло, это противоречит ангельской сути!       Но в глазах у него отражалась неземная печаль и горечь. И все те страдания, та аура, что она ощутила, едва вошла в замок – они были его. И верить хотелось ему.       Она хотела ему поверить. А должна была верить Небесам.       Быть может, все это – лишь демоническое искушение, которому она не должна поддаться? Часть испытания?       Но если вдруг он не лжет, и Гавриил действительно и раньше посылал к нему кого-то из ангелов – какая их постигла участь? Ей было страшно даже представить, как демон мог с ними поступить.       На погруженной во тьму лестнице слышались неясные шорохи, где-то что-то поскрипывало и шуршало, и, напряженно всматриваясь в этот мрак, Зирра очень хотела верить, что это стонет сквозняк в холодных галереях, а не призраки стенают где-то в ночи. В таком замке ведь обязательно должны быть призраки, верно? Она встрепенулась, прогоняя из головы леденящие душу образы излучающих мертвенное свечение безголовых всадников и жутких старцев с молочно-белыми глазами, громыхающих тяжелыми цепями. Иногда чтение книг все-таки негативно сказывалось на восприятии мира.       Точно в ответ на ее мысли, внизу что-то прогрохотало. Зирра вздрогнула и от всей души понадеялась, что это Кровлей со злости швырнул что-нибудь о стену, а не одна из горгулий расправила свои каменные крылья. Вопреки всему, демона она боялась куда меньше. А вот статуи…       Они были частью замка, а замок совершенно определенно обладал собственными сознанием и разумом. Зирра готова была поклясться, что он намеренно пугал ее, щетинился, будто прогоняя незваную гостью. И если кому-то он и подчинялся, то только демону.       Тишину прорезал странный звук, наполнивший душу леденящим ужасом. Не то стон, не то вой, не то крик, протяжный и клокочущий. Зирра сжалась в комок, прижимаясь к стене. Ни демон, ни тем более нетопыри, которых тут, похоже, водилось тьма тьмущая, не могли издать подобного. Ей вдруг отчетливо представилось, как одна из горгулий, пока ее никто не видит, оживает, перебирает когтистыми лапами, разминая их, поднимается с каменным скрежетом со своего пьедестала, издает леденящий душу вопль и, тяжело топая, медленно поднимается вверх по лестнице в башню. Стучат и скрежещут по ступеням острые как бритвы когти, и глаза ее горят во тьме алыми огнями. Она поднимется к самому шпилю, к напоминающей клетку каморке, где сидит ангел, и замрет на последней ступеньке в нескольких шагах от нее, жадно ожидая, когда Зирра отведет взгляд или моргнет, чтобы наброситься на нее с жутким ревом. И ей придется всю ночь сидеть, глядя в страшные красные глаза, лишь бы статуя не сдвинулась с места.       Зирра поймала себя на том, что уже с минуту напряженно глядит в темный проход, стискивая пальцами складку на юбке. Она вздрогнула, отвела взгляд, и тут что-то вновь тяжело ударилось о стену где-то внизу, заставив ее испуганно накрыться крылом и зажмуриться. Да, замок определенно был живым, и он играл с ней, заставляя леденеть от страха.       Было у него и еще одно свойство, о котором Зирра, конечно же, не имела ни малейшего понятия и о котором не захотел, вероятно, вспомнить и сам Кровлей. Замок был предан своему хозяину и служил ему уже несколько столетий и, уж конечно, никогда добровольно даже и близко не подпустил бы к своим стенам того, кто собирался причинить зло его владельцу.       Усталость брала свое. Зирра почувствовала, как предательски слипаются глаза. Слишком много всего было пережито, и за один только этот день ее жизнь перевернулась с ног на голову. Никакие мысли в голову уже не шли, и думать, например, о том, как она будет отсюда выбираться, у Зирры не было ни сил, ни желания. Уснула она, спрятав голову под крыло.       А за окном башни кружились в морозной темноте первые в этом году снежинки.