О боли, её лечении, проливном дожде и о маленькой фигурке серебряной спящей змеи

И всё. Со следующего дня они только и делают, что гуляют вместе по вечерам. Раньше Юнги просто провожал мелкого, иногда заходя в гости, помогая с уроками, но теперь они прогуливались не просто до дома Чимина, а бродили по окрестностям – ели рисовые сладкие пирожки в забегаловке на углу, бросали камешки в реку, или просто сидели на скамеечке в парке, разговаривая обо всем на свете, или же Пак просто дремал на чужом остром плече, удобно привалившись спиной. День за днем Чимин понимал, что начинает понимать Тэхёна, входящего в состояние умилённого желе, когда Чонгук делал что-то хорошее в его сторону, и, чёрт возьми, как Мин Юнги умудрялся делать всё, не делая при этом ничего? Дверь всегда придержит. Обедом всегда накормит. Улыбается частенько только ему одному, хотя вокруг пятеро совершенно хитрого вида друзей, на которых Юнги иногда забывает обратить внимание, фокусируя желтые внимательные глаза лишь на Чимине. В феврале вообще взял с собой шарф специально для Чимина, вечно шарф забывающего, хотя, как сказал Намджун, змеи никогда не мёрзнут. На тренировке неуклюжий, как всегда, Чимин, валится с ветки, и Юнги, который находился вообще в другой части площадки, оказывается рядом быстрее, чем ловкий Хосок с вытянутыми руками, и Пак определенно может сказать, что Юнги не холодный от слова совсем. Ну кто тебя просил влюбляться в него, Пак Чимин? К концу учебного года ситуация в компании немного меняется. Старшие волнуются из-за предстоящих экзаменов, пока младшие всячески их поддерживают (конечно, любезно приглашая к себе в класс, когда их всех оставят на второй год), но мальчишки начинают видеться реже, Юнги вон вообще исчезает из Академии сразу же по окончании уроков. Чимин ходит один домой недели так две, и в очередной день, когда он, уже зайдя домой, и поднявшись к себе, в маленькую комнатку на втором этаже, в его окно снаружи стучат, и он аж подпрыгивает на месте, вскрикнув. - Привет. Юнги наклоняет голову набок, его черные волосы треплет теплый майский ветер, а Чимин, вдруг покраснев, открывает окно пошире, пропуская друга в комнату, но тот качает головой, отказываясь: - Я тороплюсь. Зашел спросить, как у тебя дела, совсем тебя не вижу. - Всё хорошо. Ты чем-то занят? Юнги кивает слегка отстраненно, показывая, что ничего больше не скажет: - Особые тренировки. - Ммм, - кивает Чимин, отводя глаза, неловко закладывая руки за спину, и вздыхает, ощущая, что разговор надо заканчивать, - ну, я имею в виду, что у меня всё хорошо, и я, гм, наверное, не буду тебя задерживать… - Я скучаю. - А? Юнги мнется, пожевав губами: - Скучаю. По вам всем, по… По тебе. Чимин, конечно, только начал подробное изучение анатомии человеческого тела, и не знает еще всех тонкостей, но ему кажется, что если кровь так резко отливает от сердца к щекам, можно, чего доброго, и сознание потерять. Наверное, он пребывает в молчаливом смущении слишком долго, потому что Юнги уже тянет к нему руку с маленьким, не больше ладошки, свёртком: - Это тебе. Носи с собой, ладно? Он быстро уходит, а Чимин долго не решается порвать упаковку, которую завернули чересчур идеально и ровно, но всё же любопытство сильнее, он рвёт её, и… Змейка. Маленькая, свернувшаяся кольцами, серебряная спящая змейка. Чёрт бы тебя побрал, Мин Юнги. И чёрт действительно его побрал – через две недели прошел их последний экзамен, и Юнги пропал из поля зрения совершенно, не появляясь ни на одной из дружеских посиделок. Квартира его была, оказывается, сдана другому человеку, учителя в Академии разводили руками – все документы на него забраны шиноби рангом выше, «оттуда», как выразился Ирука-сенсей, показывая пальцем в сторону резиденции Хокаге. Намджун, лучше всех, кажется, общающийся с Юнги, лишь развел руками в ответ на испуганные глаза Чимина: - Это его дело. Он сам скажет и придет, если захочет и сможет. Успокойся. Успокоиться не получается. Всё лето Чимин не думает о своем последнем курсе, об оценках, о будущем обучении у Пятой, ни минуточки не думает о себе, лишь о Юнги, мрачном и пропавшем, кажется, бесследно. «Если бы он появился»,- думает Чимин, - «появился хоть на миг, я бы… Я бы ему сказал…» А что бы Юнги ему сказал? - Пак Чимин, - шипит Юнги, наклонив голову вниз, даже не глядя в лицо того, кого отвергает, застыв в лунном свете бледной, ослабленной тенью. Завтра первое сентября, возобновятся занятия, и Мин появился на подоконнике Чимина внезапно, когда младший уже спал. Длинные пальцы сжимаются в кулак, и розоволосый почему-то думает, что его хотят ударить, а Юнги цедит, безжалостно и больно, очень больно, - держись от меня подальше. Черная тень скрывается где-то в лесу за рекой, а у Чимина подкашиваются ноги. Стоит ли говорить, что мальчик не спит всю ночь, как и многие, многие ночи после?