О боли, её лечении, проливном дожде и о маленькой фигурке серебряной спящей змеи

- Извини? – Чимин укладывает всё принесенное с собой на большом угловом столе, и, обернувшись, находит Юнги абсолютным образом раздражённым. - Что за обжимашки напротив моего дома? Совсем уже? - А в чём проблема? – Чимин решается на подкол внезапно, складывая руки на груди, совершенно не надеясь на успех, - ревнуешь? Реакция удивительная. Юнги смотрит на него как-то обиженно-злобно, краснеет страшно, кривит рот, и чересчур активно копошится на диване, из сидячего положения укладываясь в привычное горизонтальное, лицом вниз: - Ничего подобного. Просто напоминаю тебе, что это государственный объект, и здесь не положено так себя вести. - Твой дом больше похож на миленькую дачу, чем на секретную лабораторию. - Я люблю комфорт, ясно? Нет ничего такого в том, чтобы любить комфорт, когда можешь себе это позволить, - бубняще ворчит Юнги, пока Чимин, посмеиваясь, подходит к нему, снимая перчатки, и в тот момент, когда медик склоняется над диваном, занося руки над пациентом, Змеиный Отшельник вдруг дергается, поворачивая к целителю лицо с самым явным на свете выражением отвращения, - фу, отойди от меня сейчас же. - Извини?! – повторяет сам за собой Чимин еще раз, но уже тоном из категории «ты-что-охренел-совсем». Юнги морщится, отползая к спинке дивана, и, протянув руку, показывает на одну из дверей в противоположной части комнаты: - От тебя ужасно несёт псиной. Я не смогу концентрироваться на твоем лечении, пока ты так пахнешь. - Ничего, что Хосок был твоим лучшим другом, тебе не стыдно? Мин жмёт плечами, продолжая удивлять Чимина каждой фразой всё больше и больше: - Он и есть мой лучший друг, но сейчас его запах на тебе мне мешает, я же ощущаю всё острее. Иди мойся. - Ты думаешь, что у меня есть сменная одежда? Дождь начинает тихо накрапывать за окном, когда Юнги, вздохнув, показывает ему теперь уже на шкаф у окна: - Возьми там халат. Возможно, Чимин тупой, глупый, совершенным образом наивный идиот, но когда он, с влажными после душа волосами, накидывает на себя белый халат, похожий на домашнее свободное кимоно, ему кажется очень приятной мысль, что Юнги хочет, чтобы именно его запах был на нём, Чимине, и ничей более. Мысль эта приятная. Думать ее приятно. Ткань на коже очень приятная, мягкая. А хмыкнувший с видом победителя Юнги выглядит приятнее всего остального существующего на свете: - Другое дело. Лечи. - Ох, боже, это волшебство. С каждым разом мне всё лучше и лучше. Спасибо, - Юнги выдыхает облегченно, садясь на диване, когда Чимин заканчивает сеанс, и качает головой, когда медик предлагает ему чашку с отваром, - нет, от него меня клонит в сон, выпью потом. Лучше дай мне то, что ты принес. Пак отставляет чашку на столик рядом, и, с трудом ухватив сразу всё за раз, складывает книгу и корзину на диван рядом. Юнги смотрит буквально пару мгновений, удовлетворенно кивает, и даже не проверяя состояние ни одной, ни другой «посылки», толкает всё в сторону Чимина: - Это тебе. -Что?! – Чимин охает, неверяще глянув на Змеиного Отшельника, опускаясь рядом с, по его меркам, сокровищами, на краешек дивана (между прочим, позволяя себе большую вольность, на которую хозяин дома не реагирует совершенно), - в каком смысле? Юнги поднимает одну бровь крайне скептически: - Подарок, Чимин. Это мой подарок тебе. - За что? Юнги почти смущённо чешет кончиком пальца мочку уха: - Я никак не платил тебе за твою работу, и не уверен, что кто-нибудь вообще платил бы. Книга попала в мой отдел с месяц назад, и я, признаться, собирался отнести ее в библиотеку, но меня подкосило с этими болями. А ингредиенты… Я подумал, что тебе они будут полезны в твоей работе. - Мне неловко. - Тебе не нравится? Там чего-то не хватает? – Мин открывает корзинку, заглядывая туда, не очень, на самом деле, разбираясь в этом всём, просто надеясь, как в вычислениях, найти ошибку прямо здесь и сейчас, но улыбка Чимина смущённая, застенчивая, и Змеиный Отшельник ровным счетом ничего не понимает, - что? - Ты сделал мне два таких больших подарка, а ведь я просто делал свою работу. Это смущает меня, на самом деле. Юнги ляпает, не подумав о последствиях абсолютно: - Три. Я подарил тебе три подарка, Чимин. Пак краснеет и улыбается так нежно, пробегаясь пальцами по обложке книги, что у Юнги, кажется, вместо всех внутренностей внутри не рабочие органы, а какая-то розовая, как волосы Чимина, сладкая вата. - Да. Ты прав. Три подарка. Становится неловко, и Чимин краснеет, прикладывая ладонь к щеке, удивлённо вздыхая, делая вид, что отвлекся буквально за одну секунду: - Ох, как же я попру это домой?