Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса

12 февраля, 1977 год, Хогвартс, кабинет зельеварения Профессор Слизнорт ценил комфорт практически превыше всего. Конечно, выбирая между ужином с заурядными волшебниками в роскошном обеденном зале и пикником на опушке леса в компании именитых личностей, он бы определенно предпочёл второй вариант. Но в остальном этот импозантный мужчина стремился создать предельно удобные условия для работы и жизни. В каждом из старомодных шкафчиков, выстроившихся вдоль стен кабинета, царил идеальный порядок. Начищенные до блеска колбы, пробирки и мензурки с ингредиентами для зелий были аккуратно подписаны убористым почерком. Стопки учебников имели исключительно равную высоту. Но предметом особой гордости Слизнорта являлся сервант из темного дерева, за стеклами которого ожидали своего часа искусно выполненные настойки и эликсиры, порцией которых преподаватель награждал особо отличившихся на уроке студентов. - Сегодня, друзья, я хочу, чтобы мы с вами немного развлеклись и прониклись духом грядущего Дня всех влюбленных, - профессор хитро улыбнулся, потирая руки в предвкушении. – Мы приготовим амортенцию. Кто знает, что это за зелье? Пожалуйста, мисс Эванс. -Амортенция – это мощное приворотное зелье, которое создаёт непреодолимое влечение к тому, кто его приготовил. Амортенцию можно узнать по перламутровому блеску и спиральному пару. Но основная его примета – индивидуальный для каждого аромат. Человек, вдохнувший амортенцию, ощутит запах, связанный с тем, что ему дорого или приятно. - Превосходно, моя дорогая, как всегда, - Слизнорт хлопнул в ладоши от удовольствия. – Пять очков Гриффиндору. - Берегись, Блэк, - вкрадчиво прошептала Херта Эйвери, - наверняка, среди девушек Хогвартса найдутся желающие тебя опоить. - В таком случае, я буду пить только из твоих рук, - Сириус шутливо упёрся лбом в плечо Слизеринки и уловил глубокие древесные ноты её духов. К удивлению гриффиндорца, одноразовый поход на бал обернулся целой серией свиданий, поцелуев в полночь на вершине Астрономической башни и долгими разговорами о превратностях воспитания чистокровными родителями. Больше всего Блэка поражал тот факт, что за два месяца даже намёк на желание вырваться из уз постоянных отношений в его голове ни разу не возник. Лишь встречаясь взглядом с МакКиннон за завтраком или в гостиной факультета, юный волшебник испытывал необъяснимое чувство пустоты в душе. - Мисс Эванс исключительно верно подметила, что Амортенция создаёт лишь влечение. Любовь невозможно ни сфабриковать, ни сымитировать, - взгляд Слизнорта сделался мечтательным и неподвижным, а слова звучали столь выверено, что казалось, он повторяет отрепетированную за долгие годы преподавания фразу. – Но влечение, которое вызывает этот напиток, граничит с одержимостью. Вероятно, это самое могущественное и опасное зелье из всех, что находятся сейчас в этой комнате. - Твой шанс, Хвост, - шепнул Сириус зачарованно слушавшему преподавателя Питеру. – Подмешай кому-нибудь в какао за завтраком, и – вуаля – девчонка твоя на весь День Святого Валентина. Петтигрю смущенно опустил глаза и сделал вид, что готовит свой стол к началу урока. Он принялся торопливо перебирать черпаки, мешалки и крошечные грузы для взвешивания. Блэк поймал укоризненный взгляд Ремуса и с театральным недоумением одними губами произнес «что?». - Здесь, - профессор Слизнорт развернул исписанную аккуратным почерком доску к ученикам, - вы видите алгоритм приготовления амортенции. Все необходимое для этого зелья есть в шкафах. Прошу приступать. - Давай я выдавлю сок из омелы, а ты порежешь сушеную лаванду, - предложил Джеймс, устав сверлить взглядом Эванс, которая и не думала смотреть на однокурсника. Она сосредоточенно вчитывалась в технологическую карту зелья, беззвучно шевеля губами. - Как скажешь, - кивнул Блэк, складывая на деревянной доске тонкие веточки, увенчанные фиолетовыми соцветиями. Бросив в кипящий котёл измельченную лаванду, Сириус оставил друга помешивать зелье против часовой стрелки и направился за толченым в порошок лунным камнем. Заметив Марлин, которая стояла у нужного ему шкафа, выбирая ингредиенты, он замешкался на долю секунды, но, разозлившись на себя за слабоволие, зашагал к полкам ещё быстрее. Юный волшебник потянулся к колбе с перламутровой пыльцой через плечо девушки, и точно в этот момент она обернулась. Теперь гриффиндорцы стояли лицом к лицу на расстоянии пары дюймов друг от друга. - Привет, - Блэк опустил руку и сделал шаг назад, прервав неловкий момент. Оказавшись так близко к ней, различая каждый завиток светлых волос у висков, ощущая аромат вереска и чистого накрахмаленного белья, он испытал острый приступ злости. МакКиннон всё решила единолично, взяв за основу горстку глупых стереотипов и детские страхи, а теперь смеет смотреть на него своими чуткими печальными глазами и делать вид, что ничего не произошло. - Привет, - Марлин изобразила на лице вымученную улыбку и торопливо обогнула Сириуса, протиснувшись между его боком и котлом учениц Равенкло. - Сегодняшний урок дарован тебе высшими силами, Блэк, - усмехнулся Джеймс, отсчитал капли Лунной росы, попавшие в котёл, и, в ответ на недоуменный взгляд друга, продолжил свою мысль, - если ты не можешь разобраться в своих чувствах, подскажет амортенция. Если аромат напомнит тебе об Эйвери, продолжишь в том же духе. Если о МакКиннон, я смогу вновь наблюдать за твоими нелепыми попытками завоевать её. - Мне не нужна амортенция, чтобы решить, с кем я хочу быть, - деланно пренебрежительно фыркнул Сириус, - я свой выбор сделал, и Херта устраивает меня на сто, нет, даже на двести процентов. - Как скажешь, - Поттер шутливо вскинул руки вверх. Он прекрасно видел смятение друга, но не представлял, чем ему помочь. Если проблема крылась в наказании за поведение, Джеймс мог взять на себя часть исправительных работ. Если Сириус изнывал от скуки, вместе они сочиняли шалость и воплощали её в жизнь. Если виной плохому настроению являлась весточка с площади Гриммо, лекарством становилась бутылка славного огневиски. Но с любовными перепитиями всё было не так просто. Джеймс ещё не до конца разобрался со своей жизнью, в которой присутствовала лишь одна девушка. А Сириус метался меж двух – милой забавной МакКиннон и соблазнительной, похожей чем-то на него самого Эйвери. - Изумительно, мой мальчик, - восторженно воскликнул профессор Слизнорт, когда урок подходил к концу, а до готовности зелья оставалось пятиминутное кипение без каких-либо вмешательств. – Все подойдите сюда. Джеймс недовольно поморщился. Преподаватель с несомненным удовольствием всматривался в котёл Северуса Снейпа. Слизеринец отошёл в сторону, спрятал руки под мантию и взирал на однокурсников столь гордо, что могло показаться, будто он и сам в одночасье превратился в профессора зельеварения. - Посмотрите, какой идеальной консистенции удалось достичь Северусу, - Слизнорт обошёл котёл по кругу и благосклонно обернулся к Снейпу. – Чувствуете ли вы особый аромат, мой дорогой? - Да, - тихо откликнулся талантливый зельевар. - И что же это, поделитесь с нами? - Это бадьян, воздух после дождя и лилии, - едва слышно прошептал слизеринец, моментально удостоившись смешков со стороны однокурсников. Эванс спрятала покрасневшие щеки в ладонях и без разрешения вернулась к своему котлу. Впрочем, Слизнорт предпочёл не заметить своевольное поведение любимой ученицы и продолжил восторгаться амортенцией в исполнении Снейпа. Сириус втянул носом воздух, приблизившись к рабочему месту слизеринца. Его зелье действительно выглядело образцово. В мерцающей прозрачной воде принимали причудливые формы перламутровые разводы, а тонкие спиральки пара сами тянулись к носу, наполняя голову и лёгкие странным сочетанием образов и ароматов. Блэку почудился устойчивый запах леса в засушливую погоду. Мох, древесина, свежая зелень щекотали ноздри. Но послевкусием оставался флёр верескового поля. Медовая горечь, торфяная дымность и отголосок ванили. - Значит, лилии? – прошипел Джеймс, гневно сверкнув глазами. - Тебя что-то смущает, Поттер? – прищурился Снейп. – Наверняка, принюхавшись к амортенции, ты уловишь свой собственный запах. Этакая смесь самолюбования и снобизма. - Всё лучше, чем запах твоих немытых волос, - Поттер отвернулся и направился к своему котлу, считая спор исчерпанным. Но Снейп, воспользовавшись тем, что Слизнорт пустился в пространные рассуждения о любви и волшебстве, грубо схватил его за плечо. - Она не будет с тобой, - зашептал Северус так, чтобы только Джеймс расслышал его слова. – Мы знакомы с детства, а эта ссора – лишь временное явление. Пубертатный период и разногласия, которые я смогу нивелировать очень скоро. Ты для неё – способ отвлечься. Попытка не думать обо мне, которая не увенчается успехом. - Мне казалось, ты умнее, Нюниус, - цокнул языком Джеймс. – Ни одна девушка в здравом уме не предпочтёт тебя, мрачного, крючконосого, нищего человечка с нелепыми амбициями. - Увидишь, - угрожающе вымолвил Снейп. Взбешенный самоуверенностью слизеринца, Поттер потянулся в карман своей мантии за волшебной палочкой, желая преподать ему ещё один урок. Но нащупал нечто, куда более интересное и эффектное. Джеймс беспечно улыбнулся и, насвистывая примитивную мелодию, неспешно двинулся по кабинету к котлу МакФерсон, словно желал перекинуться с охотницей парой слов. Но, когда все ученики смотрели на Слизнорта, схематично рисовавшего на доске воздействие амортенции на организм, гриффиндорец бросил в котёл Снейпа навозную бомбу. Со стороны могло показаться, что Джеймс лишь склонился над зельем слизеринца, чтобы оценить его внешний вид. Но эта иллюзия не отменяла реакции кипятка и драконьего навоза. Вода на поверхности котла забурлила и покрылась ядовито-зелеными пузырями. Кабинет наполнил тошнотворно пахнущий дым, вызывая слезоточивость и рвотные позывы. С громким хлопком идеальная амортенция Снейпа выплеснулась наружу, оставляя на партах и одежде ближайших к злосчастному котлу учеников отвратительные следы. - Что ты сделал? – закричал Снейп, брезгливо стряхивая со своей мантии разжиженный навоз. - Кому это он? – лицо Джеймса вытянулось в праведном изумлении. - На выход, друзья мои, все на выход, - кашляя, прокричал Слизнорт, и первым поспешил в коридор, не забыв по пути погасить огонь под котлами шестикурсников. - Ты за это заплатишь, - прошипел Снейп. – Дуэль. Сегодня в полночь. За каменным кругом. Ты и я. 12 февраля, 1977 год, квиддичный стадион Сириус накинул на голову капюшон и спрятал руки под полу мантии Херты Эйвери. Мокрый февральский снег сыпался с неба, словно кто-то сеял муку для гигантского пирога. Холодный ветер обжигал щёки, путался в красочных флагах, венчавших башенки по периметру стадиона. Студенты, пришедшие понаблюдать за ходом тренировки команды Гриффиндора, шмыгали носом и спешно сбегали в тепло школы. Но Блэка всё устраивало. Властные руки Херты отогревали его замерзшие ладони, а губы её были так близко, что для поцелуев не требовалось даже двигаться с места. Глядя на её невозмутимое кукольное лицо, Сириус не мог отделаться от мыслей о матери. Изменила бы она своё мнение о сыне, узнав, что тот добровольно состоит в отношениях с чистокровной волшебницей, чей единоутробный брат активно поддерживает идеи Волан-де-Морта? - Сириус, это не Петтигрю вышел на поле? – Эйвери прищурила глаза, стараясь разглядеть фигуру, припорошенную снежными хлопьями. - Похоже на то, - Блэк кивнул и с любопытством поднялся на ноги. – Посмотрим, что ему надо от Поттера? - Если хочешь, - девушка безразлично пожала плечами и последовала за гриффиндорцем, галантно поддерживающим её за локоть при спуске с трибун. - Хвост, это не может подождать до конца тренировки? – Поттер раздражено швырнул квоффл остановившемуся поодаль вратарю. Востроносый четверокурсник принял пас и принялся подкидывать темно-красный мяч в воздух. - Я хотел поговорить с тобой как раз о тренировке, Джеймс, - затараторил Питер, глотая от волнения слоги. – Я подумал, что тоже мог бы войти в команду. Нет-нет, я не претендую на роль игрока основного состава. Я мог бы стать запасным охотником. Представляешь, ты и я – в одной команде. Здорово, да? - Послушай, дружище, - Поттер почесал вихрастый затылок. Сириус видел, что капитан тщательно подбирает слова, не желая обидеть четвертого мародера. – Набор в команду осуществляется в сентябре. Давай вернемся к этому разговору в следующем году. - Но, Джеймс, понимаешь, Сириус сейчас встречается с Хертой, и я подумал, что Марлин могла бы обратить на меня внимание, стань я частью факультетской команды. Питер Петтигрю – охотник Гриффиндора. Как тебе? - Впечатляюще, - Джеймс сдержал рвущийся наружу смешок. – И все-таки, я не могу нарушать правила отбора игроков. - Сохатый, я уверен, нигде в правилах Хогвартса не говорится о том, что новый игрок не может быть принят в команду в течение учебного года, - задумчиво протянул Сириус, приближаясь к друзьям. Имя МакКиннон уже который месяц становилось для него своеобразным спусковым крючком, толкающим на необдуманные и порой жестокие поступки. – Почему бы тебе не дать Хвосту шанс? Пусть он покажет себя. А ты, если не желаешь показаться пристрастным, попроси остальных игроков проголосовать «за» или «против». - Сейчас? Но я не готовился, - промямлил Хвост, умоляюще глядя на Поттера. Он хотел добавить, что и во время игр на поле не собирался выходить ни при каких обстоятельствах, но смущенно замолчал, ощущая на себе любопытные взгляды спортивных гриффиндорцев. - Ерунда, приятель, - Блэк хлопнул Питера по плечу. – Питер Петтигрю – охотник Гриффиндора, всегда готов, разве нет? - Хорошо, - Джеймс устало потёр переносицу, желая, чтобы цирк, устроенный мародерами, закончился, а тренировка возобновилась. – Можешь взять мою метлу. Для начала, покажешь, как ты уходишь от бладжера. А потом попробуешь забить Трэверсу гол. Идёт? - Да, спасибо, - краска сошла с лица Петтигрю, и он покорно оседлал метлу, стиснув древко дрожащими руками. - Зачем ты издеваешься над ним? – задумчиво спросила Херта, скептически наблюдая, как Питер рывками поднимается в воздух. – Раньше я думала, что вы друзья. - Мы и есть друзья, - искренне ответил Блэк. – Хорошие шутки не навредили ещё ни одной дружбе. Боязливо оглядываясь по сторонам, Питер летел вдоль кромки поля. Загонщики Бёрк и Аббот стремительно набрали высоту и поравнялись с мальчиком, обменявшись насмешливыми взглядами. Эти семикурсники сбивали с метел самоуверенных Розье и Гринграссов, хитрых Краучей и МакМилланов. Секунды в воздухе стеснительного друга Джеймса оставались сочтены. Бёрк, не прилагая к тому особых усилий, ударил по бладжеру, Аббот отбил подачу, и тёмно-красный мяч угодил в голову Петтигрю. Он даже не пытался маневрировать или уклоняться. Скорее всего, реакции Хвоста просто не хватило для того, чтобы уследить за пасами загонщиков. Сдавленно пискнув, мальчик соскользнул с метлы и полетел вниз, беспомощно молотя руками и ногами. - Левиосо, - закричал Джеймс, и Питер завис в футе от земли с широко распахнутыми от страха глазами, после чего плавно опустился в сугроб. - Полагаю, вопрос о членстве в команде решен, - нетерпеливо хмыкнула МакФерсон. 13 февраля, 1977 год, Каменный круг Стрелки на наручных часах Ремуса сомкнулись воедино на отметке двенадцать, извещая о наступлении новых суток. Мародеры стояли на поляне между камнями, выстроившимися в подобие популярного у маггловских туристов Стоунхенджа. Спрятанная под слоем снега тропинка вела к подножию холма, за которым возвышалась над небольшим огородом хижина лесничего Хагрида. - Он испугается и не придёт, - повторил Питер в десятый раз за вечер. – Наверняка, он испугается. - Тем хуже для него, - мрачно отозвался Джеймс, всматриваясь в темноту. - Джеймс, обещай мне, что будешь благоразумным, - попросил Ремус, не скрывая беспокойства. - Если благоразумие в твоём понимании – как следует проучить этого любителя бадьяна и лилий, обещаю, - пробормотал Поттер, потирая замерзшие руки. – Кстати, Бродяга, что ты почувствовал, вдыхая аромат его зелья? Я видел, как ты практически засунул голову в его котёл. - Ничего я не почувствовал, - соврал Сириус. – Нюниус ошибся с рецептурой зелья, а Слизнорт не заметил. - Исключительная отвага для гриффиндорца, - по извилистой тропинке неспешно спускался Северус Снейп. Его мантия развевалась на ветру, а глаза были исполнены обреченной решимости. - Четверо против одного? Впрочем, ничего нового. - Мне не нужна помощь, чтобы одержать победу в дуэли, - Джеймс широко улыбнулся, зажигая огонёк света на кончике волшебной палочки. – Тем более, если мой противник – ты. - Мы будем просто наблюдать, Северус, - миролюбиво сказал Люпин, оттесняя Блэка к одному из камней. - Великолепному Поттеру сложно обойтись без зрителей, понимаю, - с издёвкой протянул Снейп. - Нюниус, ты мог бы предупредить меня заранее, если имел в виду словесную дуэль, - Поттер нетерпеливо шагнул вперёд. – Хватит болтать. Давай начнём. - Депульсо! – едва Джеймс договорил, Северус вскинул волшебную палочку и применил отбрасывающие чары. Белый шарообразный комок света озарил лицо гриффиндорца, но тот вовремя отразил заклинание. Затухающие искры блеснули в стёклах его очков, сделав взгляд исполненным неземной ярости. Не мешкая, Джеймс нанёс удар мощной струёй воды, от которой Снейп маневренно увернулся, ощутив лишь ледяные брызги на щеках. - Брахиабиндо! – из палочки слизеринца вырвался пучок извивающихся тросов, веревок и цепей, устремившихся к Поттеру, который использовал щитовые чары, когда путы уже оплели его ноги. Утратив равновесие, волшебник упал в снег. Сириус инстинктивно дёрнулся вперёд, желая встать между лучшим другом и его противником, бормочущим следующее заклинание себе под нос. Правила, будь то смешение крови или дуэли, существовали для каких-то других Блэков. Тех, что манерно обменивались свежими сплетнями, вступали в браки с кузенами и мечтали возглавить один из департаментов Министерства магии. Для этого Блэка непреложным был лишь один закон, выведенный им самим. Если лучший друг оказался в беде, нужно ему помочь вопреки всему. - Сириус, не вмешивайся, - рявкнул Джеймс, бросив быстрый взгляд на мародёров, напряженно наблюдавших за сражением. – Авис! Опуньо! Стая птиц неизвестного орнитологам вида материализовалась в холодном ночном воздухе и клином устремилась к Снейпу, который попытался укрыться за камнем, наотмашь выпуская сноп красных искр. Воспользовавшись моментом, Джеймс избавился от последствий связывающего заклинания и направил палочку в грудь слизеринцу. - Ты возмутительно давно не демонстрировал нам своё исподнее, - кривая усмешка тронула сомкнутые губы Джеймса. – Левикор… Вспышка гнева исказила серое от напряжения лицо Снейпа. Воспоминания о солнечном дне в конце пятого курса, когда Северус имел неосторожность расположиться на берегу озера в опасной близости от мародёров, захватили его разум. Унижение, боль, бессильная ярость восстали из пепла тщательно подавляемых мыслей и схлестнулись в неравном поединке с осторожностью и здравым смыслом. - Сектусемпра! – зарычал Снейп, опередив Поттера на сотую долю секунды. Лилейные ослепительные лучи рассекли воздух и впились в тело гриффиндорца, оставив глубокие порезы. Джеймс судорожно глотнул ледяной воздух и безвольно рухнул на землю, потеряв сознание от жгучей боли. Снег, подмятый его израненным телом, пропитался кровью. Северус тяжело дышал, упершись ладонями в колени, словно желая побороть приступ тошноты или паники. Он смотрел себе под ноги, не желая знать, насколько сильные увечья нанесло изобретенное им заклятие. Даже сама мысль о возможном убийстве приводила юного слизеринца в ужас. - Джеймс! - поскальзываясь на мокром снегу, Сириус упал на колени перед лучшим другом. Он распахнул мантию на груди Джеймса и принялся лихорадочно бормотать все известные ему исцеляющие заклинания. Но кровь не останавливалась, белоснежная рубашка промокла и стала алой, а пульс под пальцами Блэка слабел и сбивался. - Северус, ты знаешь контрзаклятие? – Люпин, бегло оценив состояние Поттера, схватил слизеринца за плечи, заставляя посмотреть на себя. – Северус, пожалуйста! - Мне позвать на помощь? – Питер приложил дрожащие ладони к губам. Он метался по полянке от потерявшего сознание Джеймса к отрешенному Снейпу, заглядывал в глаза Сириусу и Ремусу, желая разглядеть привычную уверенность мародёров. Но юные волшебники были растеряны и напуганы не меньше самого Петтигрю. - Вулнера Санентур, - произнёс одними губами Северус. - Северус, он умирает, - Люпин с силой встряхнул Снейпа. – Помоги ему. Пожалуйста. - Вулнера Санентур! – слизеринец направил волшебную палочку на иссеченную грудь Джеймса, и ровные края ран потянулись друг к другу, зарастая тонкими желтоватыми рубцами. Поттер слабо застонал и повернул голову, не размыкая век. Когда кровотечение было остановлено незнакомым мародёрам контрзаклятием, Сириус резко поднялся на ноги и без предупреждения ударил Снейпа в лицо. Его кулак с глухим звуком врезался в скулу слизеринца, оставляя багрово-красный след там, где разрушились под грубым маггловским воздействием мелкие сосуды. - На сегодня достаточно, Сириус, - Люпин перехватил руку друга в воздухе, предотвращая продолжение боя. – Мы должны немедленно отнести Джеймса в больничное крыло. 13 февраля, 1977 год, Парадная лестница Ночь вступила в свои права, и большинство обитателей Хогвартса давно спали в уютных постелях. Ремус при помощи заклинания «Локомотор» бережно перемещал раненого Джеймса по воздуху, Сириус и Питер молча следовали за другом, а Северус замыкал процессию. Он хотел убедиться, что с Поттером все в порядке. Убедиться, что не стал убийцей. Во всяком случае, пока. - Джеймс! – испуганный возглас разорвал тишину холла, и Эванс бросилась к однокурсникам, уронив на пол сумку. Она задержалась после заседания клуба Слизней, чтобы помочь Слизнорту привести в порядок аудиторию. – Что с ним? - Нюниуса спроси, - мрачно откликнулся Блэк. - Северус, что ты сделал? – Лили в отчаянии заглянула в глаза друга детства. Она стиснула руки у груди в умоляющем жесте, словно просила его опровергнуть слова мародёра, найти другое объяснение тому, что Джеймс Поттер висит в воздухе без сознания, а Петтигрю палочкой чистит пол от крови, которая капает с мантии. - Это была дуэль, - пояснил Ремус и помотал головой, пытаясь осознать, что всё происходящее – реально. – Северус использовал заклятие «Сектусемпра». Никогда не слышал о таком. - Ты говорил, что никогда не применишь его к живому человеку, - гримаса недоверия исказила бледное лицо Эванс. – Ты обещал. - Лили, он спровоцировал меня, - Снейп схватил девушку за руку, потянув к себе. – Пожалуйста, выслушай меня. Я не желал причинить ему вред. Я… - Достаточно, - холодно оборвала слизеринца староста. – Куда вы его несёте? - В больничное крыло, конечно же, - достигнув второго этажа, Ремус повернул в один из коридоров, направляясь к кабинету мадам Помфри. - Нельзя, - Лили резко покачала головой и преградила процессии путь. – Их накажут за несанкционированную дуэль. - Не их, а его! – Сириус раздраженно ткнул пальцев в слизеринца. – Эванс, ты что, переживаешь за Нюниуса? Не важно, вылетит он из школы или нет. Джеймс ранен. Только это сейчас имеет значение. - Я сама о нём позабочусь, - с мрачной решимостью ответила Лили, не терпящим возражений тоном. – Несите его в свою спальню. - Лили, пожалуйста, - Северус в отчаянии цеплялся за рукав мантии девушки. Его тёмные глаза метались от её лица к безвольной фигуре Поттера, а взгляд был исполнен безысходной боли. - Я не хочу говорить с тобой, ясно? – Эванс повысила голос, с отвращением вырываясь из его рук. Она спасла Снейпа от наказания и, может быть, даже исключения из Хогвартса, зная, что он уже заплатил за свой поступок великую цену. Цену, равную дружбе длиною в жизнь. – Никогда больше не смей со мной говорить. Никогда. 13 февраля, 1977 год, Башня Гриффиндора, спальня мальчиков Джеймс лежал на кровати в одних брюках. Его торс испещряли свежие рубцы, а тело сотрясала сильная дрожь. Мародёры столпились у изножья кровати, нервно наблюдая за действиями Лили Эванс, которая смешивала в ступке толченый бадьян, сушеные соцветия валерьяны и медовую воду. Закончив приготовление целебной пасты, девушка бережно нанесла её на раны Поттера, едва касаясь ноющей кожи кончиками пальцев. Джеймс шумно вздохнул и приоткрыл глаза, фокусируясь на озабоченном лице Лили. Она промокнула его усыпанный бисеринками пота лоб, приложила к рубцам смоченные пастой мягкие повязки и потянула за кончик одеяла, укрывая парня до подбородка. Он безмолвно смотрел на неё, будучи не уверенным, что её нежные руки и тревожные изумрудные глаза – это явь, а не лихорадочный сон. - Засыпай, Джеймс, я посижу с тобой до утра, - прошептала она, нежно касаясь ладонью его липкой щеки, и Поттер расплылся в счастливой болезненной улыбке, прикрыв воспаленные глаза.