***
— Я вернусь поздно, так что ложись спать, — кидает Сынмин, стоя у входной двери. — Даже не поцелуешь на прощание? — Сынмин на вопрос лишь хмурится, отводя злой взгляд, и скрывается за дверью, стараясь сильно не хлопать. С каждым днем получить хотя бы мимолетную ласку от него все сложнее. Хенджин вздыхает тяжело и о стену плечом опирается, потирая виски руками. — Ничего, не долго тебе бегать осталось, — шепчет Хенджин в пустоту и идет в душ. С того провального случая прошло около двух недель. Боль уже совершенно не беспокоила, даже самые мелкие трещинки затянулись, не оставив и напоминания о себе. Хенджин был настроен решительно. Но осознание того, что с Сынмином что-то не так, немного сбило с толку. И было не совсем понятно, что же с ним произошло: задетое эго, растоптанная гордость? Хенджин потратил много времени на изучение вопроса, находя множество подводных камней. Даже самые маленькие из них могли свести на нет все старания, а этого допустить было нельзя. Не в этот раз. Они так давно не проводили время за просмотром фильмов. И их ведь даже не интересовали эти самые фильмы, которые служили фоном для обсуждения более важных и близких тем. Хенджин и Сынмин всегда были близки, всегда делились переживаниями и трудностями. Что же в этот раз пошло не так?***
Сынмин сидит зажатый между Джисоном и Минхо. Он бы предпочел пересесть на другой диван, хотя на самом деле, просто куда угодно, лишь бы не слышать всего того, о чем переговариваются эти двое своим интимным полушепотом. Он спиной чувствует их переплетенные руки, а еще, время от времени, слышит причмокивания, потому что закрывает глаза каждый раз, когда их лица приближаются друг к другу. Это сильно напрягает. — Расслабься, Минни, — толкает его в плечо Джисон, посмеиваясь с выражения отвращения на лице парня. — Даже не знаю, — недовольно шипит Сынмин, убирая чужие руки со своих плечей, — Почему вы до сих пор здесь? Натирайте шишки друг друга в другом месте. — Нет, что ты, — ехидно скалится Минхо, — С тобой сидеть куда приятней. Сынмин закатывает глаза, вновь пытаясь встать, но большая ладонь грубо тянет его за шиворот, усаживая на место. — Ты обещал рассказать, как только вы с Хенджином… — Джисон делает паузу, давая Сынмину возможность самому додумать, о чем идет речь, — Кажется, у вас уже было. Джисон строит обиженку и всем телом наваливается на Сынмина, придавливая к Минхо. Сынмин резко выдыхает от появившегося напряжения, а после отпихивает лицо Минхо, который пытается заглянуть ему в глаза. — Не совсем, — расплывчато выдыхает Сынмин и собирается на этом остановиться, но назойливый взгляд двух пар глаз развязывает ему язык, — Это было ужасно… Он кричал. И кричал только от того, что ему было нестерпимо больно. Сначала я думал, что это пройдет, а когда двигаться стало немного легче совсем обрадовался. Но это была кровь. Из-за нее двигаться стало легче. Когда я заметил, прошло минут пять. Я чувствую себя гребаным насильником! — Сынмин отбирает у Минхо бокал с какой-то мутью и залпом опрокидывает в себя. Жаль, что Минхо не переносит алкоголь. — Чувак… Ты расстроен из-за этого? Еще скажи, что ты все это время грыз себя, как Джисон в тот раз, — посмеивается Минхо. — Хэй! Я был напуган. Когда ты взял меня впервые, крови не было, так что я не знал, что такое возможно, — возмущается Джисон, перебираясь на колени к своему парню. Минхо взвизгивает от острой боли, пронзившей шею, и смотрит удивленно в глаза Хану. — Чувак, это не проблема, если вы все обсудите. Я не думаю, что Хенджин кинул обидки из-за того, что вы оба ни в зуб ногой, как сексом трахаться, — после нескольких ответных укусов говорит Минхо. Он выглядит настолько уверенно и спокойно, что Сынмину и самому становится в разы легче. — Наверно, нам и правда стоит это обсудить. Кажется, я упустил несколько вполне удачных моментов, — Сынмин усмехается немного печально, но внутри он чувствует звонкую уверенность. Вибрация в кармане привлекает его внимание, когда Джисон с Минхо окончательно отвлекаются друг на друга. Сынмин бы поперхнулся, пей он что-то в этот момент, и упал бы, не сиди он на диване. Увиденное заставило его лицо, уши и шею приобрести ярко-красный оттенок. Руки мелко задрожали, а воздух одним сплошным выдохом покинул его организм. Увиденное невозможно описать простыми словами. На присланной фотографии он четко разглядел свое любимое постельное белье, темные шторы и разную мелочевку, лежащую на столе. А еще там был Хенджин. Полностью обнаженный, с широко разведенными ногами, он стоял на коленях спиной к зеркалу, лишь немного развернув лицо. Его плечи были гордо расправлены, а тонкие длинные пальцы нежно обхватывали корпус телефона. Волосы прикрывали лицо, но было видно, как он прихватывает зубами нижнюю губу. Картинку можно было бы принять за произведение искусства, если бы не одна деталь. Свободной рукой Хенджин придерживал ягодицу, открывая вид на растянутое анальное отверстие, из которого свисал тонкий шланг с грушей на конце. Эта вопиющая пошлость притягивала взгляд, заставляя мысли путаться, а сердце разгонять кровь в разы быстрее, сосредотачиваясь не совсем в том месте. — Вау! Кажется, он совсем не зол, — присвистывает Джисон, внимательно разглядывая фото. Сынмин тут же блокирует телефон, убирая его подальше от загребущих рук друзей. Он чувствует бедром несколько сообщений, но не решается открыть их при Джисоне и Минхо. — Слушай, а он хорош, — заинтересованный тон Минхо напрягает обоих парней, — Я о качестве съемки и позе. Он - идеальная модель, — спешит он оправдаться, когда видит ярость и растерянность в глазах напротив. Он берет лицо Джисона в руки, прислоняясь лбом ко лбу, будто совершая какой-то ритуал. Сынмин всегда находил этот момент очень интимным и личным, — Ему действительно важно, чтобы ты хотел его. Так что тебе стоит разобраться с этой проблемой, — Минхо косит взгляд на топорщащуюся ширинку и гаденько усмехается, когда Сынмин прикрывает пах руками. Сынмин убегает в спальню, под нос бурча проклятия в сторону друзей. Оставшись в одиночестве, он вновь открывает диалог с контактом «Джинни» и действительно падает на пол. Сынмин видит несколько фото провокационного характера. Позы сменяются одна за другой, как и ракурсы. Все это выглядит слишком волнующе и возбуждающе, поэтому Сынмин крепко сжимает пальцы на члене, не сдерживая тихого стона. Это лучше любого порно, лучше любой фантазии. Это Хенджин. Джинни: Почему не отвечаешь? Минни: Что это? Джинни: А ты не видишь? Минни: Ты в порядке? Джинни: Сынмин-а, мне совсем не больно, видишь? Возвращайся скорее ( Больше на сообщения Хенджин не отвечал. Сынмина немного успокоило последнее фото, на котором Хенджин довольно улыбался. Там было только его лицо — спокойное, немного красноватое, с волосами, прилипшими ко лбу. Это было по-родному теплое фото, заставляющее сердце биться не от похоти и вожделения, а от другого, более знакомого и нежного чувства. Сынмин даже не попрощался с друзями, когда захлопывал дверь. Им сейчас по-любому не до него. Он быстро перебирал ногами, стараясь не споткнуться в темноте. Их дом находился буквально в двадцати минутах, но Сынмин прибежал за семь. Ему так хотелось поскорее увидеть то доброе и милое лицо, то лицо, которое он так любил, но так упорно избегал в последние дни. — Успокойся, идиот. Это всего лишь Хенджин. Это твой Хенджин, здесь нечего волноваться, — сам себя успокаивал он, доставая ключи. Дрожащие руки никак не хотели попадать в замочную скважину, постоянно промахиваясь. Сынмин уже хотел начать стучать. Но ключ наконец вошел, сметая злосчастную преграду. Сынмин небрежно скинул ветровку на комод, а кроссовки стянул за пятки, неаккуратно сгрузив их у входа. Он уже хотел ворваться в спальню, но это показалось ему слишком неправильным. Сынмин сделал пару шагов назад, вслушиваясь в тихое копошение за дверью, а потом развернулся, проходя в ванную. Прохладная вода немного остужает пыл. На душ уходит минут десять, после чего Сынмин полностью приходит в себя, отбросив инфантильность и резкость. Он надевает трусы, обматывает бедра полотенцем и несколько раз глубоко вдыхает. Перед тем как войти, Сынмин негромко стучит. Хенджин, кажется, уснул, не дождавшись его возвращения. Возможно, он и вовсе не собирался ждать. Он укрыт одеялом почти с головой, только темную макушку на светлых наволочках и видно. Сынмин улыбается завороженно и подходит ближе. Он старается не шуметь и тихо присаживается на край кровати, скинув полотенце под ноги. Но, когда он приподнимает одеяло, чтобы лечь рядом, Хенджин разворачивается лицом к нему, в упор заглядывая в глаза. Под светом ночника хорошо проглядывается волнение и стыд. Сынмин бы посмеялся из-за такого контраста человека с фото и этого милого парня, что сейчас чудом не пытается спрятаться под одеяло от ответного взгляда. — Не надейся, что ты от меня сбежишь. Я просто замерз, — Хенджин скидывает ткань и тянет руки к Сынмину. Сынмин улыбается и встает коленями на кровать. Он подползает ближе, обнимая Хенджина и заваливаясь сверху. Он глубоко вдыхает запах в районе груди, потираясь о нее носом, и крепко прижимает к себе теплое тело. Он чувствует как чужие руки ползут вдоль его лопаток, поднимаясь к шее. Пальцы зарываются в волосы на затылке, вызывая приятную легкую дрожь. — Минни, мы можем попробовать еще раз? — Хенджин звучит немного отчаянно. Так, будто они семейная пара с тремя детьми на грани разрыва. Это заставляет сердце сжаться от грусти. — Ты уверен? Тебе правда этого хочется? Мы можем не делать этого. Секс не обязательная часть… — широкая ладонь накрывает его губы, не давая закончить предложение. Сынмин следует за легкими толчками, переворачиваясь на спину, и замирает. Хенджин красивый. Он до безумия привлекательный, особенно, когда смотрит сверху, будто немного надменно, показывая превосходство. Но за этим жестким взглядом проглядываются мягкие искорки тепла. Они делают взгляд не просто надменным, а вожделеющим. Сынмин не может дышать от этого взгляда. — Уверен, — тихо шепчет Хенджин, наклоняясь к его лицу, согревая кожу дыханием, — Полностью. Сынмин видит все будто в замедленной съемке. Хенджин над ним выпрямляется, совсем скидывая одеяло с кровати, представая перед Сынмином во всем своем великолепии. Он откидывает волосы, будто позволяя полюбоваться на длинную тонкую шею и четкие мышцы плеч. Сынмин чувствует, как слегка шершавая ладонь скользит по его груди и выше, заставляя ворох мурашек броситься врассыпную. Медленные плавные движения лишь дразнят, не давая в полной мере насладиться лаской. Сынмин приподнимается на локтях, перехватывая одну из рук и оставляет мимолетный поцелуй в центре ладони. Он блаженно прикрывает глаза, продолжая оставлять мелкие касания по всей руке, пока не дергает Хенджина на себя, жестко присасываясь к шее. Он опускает руки на обнаженные ягодицы, несильно сжимая. — Джинни, что я должен делать? — в этот раз он не намерен причинять боль Хенджину. А зная своего парня, он точно уверен, что… — Смазка под подушкой, — он подготовился. Видимо, лучше, чем в прошлый раз. Сынмин запускает руку под голову, выуживая начатую бутылочку с жидкостью. Она прозрачная, холодная и вязкая. Сынмин греет ее между пальцев, не отрывая взгляда от Хенджина, который в нетерпении ерзает на его паху, доставляя "дискомфорт". — Продолжишь, и мы закончим не начав, — хрипло выдыхает Сынмин, чистой рукой приподнимая Хенджина за ягодицу. Там чувствуется остаточная влажность, а еще жар. — Просто покрой смазкой член. Ты же видел фото, — Сынмин фото видел, но нет. Он должен убедиться. Хотя, скорее, он хочет убедиться. Сынмин игнорирует указания парня, проталкивая палец внутрь. Там мягко и тепло, а еще очень свободно, хотя Хенджин периодически сжимает сфинктер. — Минни, давай еще, — его голос слегка дрожит, а сам он начинает покачиваться на пальцах, имитируя половой акт. Сынмин снова целует подставленную грудь и проталкивает еще два пальца. Тяжелый выдох заставляет диафрагму поджаться, перекрывая доступ к кислороду. Сынмин задыхается рядом с Хенджином, но сегодня он, кажется, не выдержит. Стеночки эластичные и податливые, легко пропускают три пальца, а Хенджин даже не поморщился от проникновения, только вздрогнул всем телом, но продолжил движения, закусив губу. — Есть презервативы? — Сынмин почти все время молчал, но его голос звучит так, будто он целый день кричал без остановки. Хенджин немного заторможенно реагирует на вопрос, кивая в сторону Сынмина. Надо было догадаться, что они там же. Сынмин убирает руки, оставляя Хенджина без поддержки, из-за чего он опускается на дрожащих ногах вниз. Сынмин чувствует как становится холоднее внизу и внимательно наблюдает за тем, как Хенджин тянет его трусы вниз, соблазнительно облизывая губы. Сынмину кажется, что Хенджин на полном серьезе может начать делать ему минет, поэтому быстро раскатывает латекс по стволу и тянет возлюбленного наверх. — Ты готов? — интересуется он прямо в губы и, получив уверенный кивок, направляет член в отверстие. Хенджин не кричит. Не стонет и не плачет. Только выдыхает. Это заставляет Сынмина расслабиться. Он тянет Хенджина за волосы ближе и наконец чувствует касание любимых губ к своим. В таком положении поцелуй ощущается немного по-другому. Чуть грубее и резче. Но от этого он не перестает быть таким же родным и правильным. Хенджин нетерпеливо трется, капая смазкой на живот Сынмина. Он меняет положение, ускоряется и замедляется, будто в поисках чего-то. И, видимо, находит, потому что в один момент негромко вскрикивает и замирает на секунду в попытке подавить дрожь. Сынмин ловит каждый жест и каждую эмоцию, лишь бы не пропустить ни момента. Такой новый Хенджин делает ему совсем хорошо. Сынмин понял, как нужно, поэтому начинает активно двигать бедрами, желая помочь ему. Они слабо постанывают друг для друга, соприкасаясь губами между особо интенсивными толчками. Оргазм накрывает как-то совсем неожиданно, расползаясь теплом и слабостью по всему телу. Сынмин чувствует, как на него сверху заваливается тяжело дышащее мужское тело, щекоча шею длинными темными волосами. Он сам еле дышит, но блаженная улыбка появляется непроизвольно. Сынмин чувствует долгое касание к губам и улыбается еще шире. Потому что это чувство слишком восхитительно.