Свидетель
24 января 2020 г. в 20:05
— Держи, — произнёс следователь Ямато, поставив на стол своего напарника высокий бумажный стакан с кофе. Он едва нашёл для него место в горе бумаг и папок, которые занимали практически всё пространство. — Захватил тебе из кафе.
— Да, спасибо, — Какаши, дописывающий отчет, прервался. Разогнув спину, он косил глаза на напиток и невольно глубоко вздохнул, ощущая его аромат. — Как нельзя кстати, — взяв его в руки, инспектор сделал глоток и немного расслабился в кресле. Сегодня он не выходил даже на обед, заваленный бумагами с ног до головы. — В детстве я всегда мечтал работать в полиции и расследовать преступления, — усмехнулся Хатаке, наслаждаясь вкусом кофе. — Но кто бы знал, что придётся большую часть времени сидеть и разбираться в этих бумагах.
— И чем выше у тебя звание, тем больше бумаг, — заметил Ямато. На его столе тоже имелось много бумаг и папок, но в отличие от напарника, все они были упорядочены и разложены в аккуратные стопки. Какаши негласно являлся лидером в их группе и имел более высокое звание, однако всегда общался с коллегой на равных, не кичась своим положением.
— Я нашёл информацию, которую ты просил, — Тензо положил перед ним папку с распечатками. — Пришлось покопаться. Оказалось, что жертва не так проста.
— А, про то убийство рядом с церковью, — Какаши достал бумаги из папки. Их расследование затянулось на две недели, поскольку не было каких-то особых зацепок и информации о жертве. К тому же, параллельно они раскрывали ещё одно сложное дело и теперь, закончив его, могли вернуться к этому.
— Да, любопытное дельце, — отметил Ямато. — Я основательно покопался в наших архивах и нашёл вот что. Оказывается, на убитого несколько раз заводили дела об изнасиловании, но каждый раз, спустя какое-то время, жертвы забирали свои заявления и ему всё сходило с рук. Я подозреваю, что им хорошо заплатили, поскольку убитый — сын одного из политиков. Что ещё интересно, все его жертвы — молодые люди до двадцати пяти лет, причем схожей внешности: темноволосые, худощавые, с бледной кожей и темными глазами. В основном школьники или студенты из простых семей.
— Несовершеннолетние… — задумчиво протянул Какаши, читая материалы прошлых дел подробнее. — Похоже, здесь действительно замешаны деньги.
— Последняя жертва забрала заявление больше двух месяцев назад. Считаю, у нас два варианта: либо ему снова стало скучно, и кто-то смог дать отпор, либо убийство совершено на почве мести, и преступник — одна из бывших жертв, — предположил Ямато.
— Да, вероятнее всего, — согласился с ним Какаши. — Надо проверить их, где они были двадцать четвёртого с десяти до полуночи. Говоришь, темноволосые, с бледной кожей и темными глазами? — переспросил его напарник, поглаживая свой подбородок. Ямато утвердительно кивнул, а Какаши, поднялся на ноги и быстро накинул на плечи свой пиджак.
— Куда ты? — удивился его коллега.
— Ты проверь бывших жертв, а я снова наведаюсь в церковь. Хочу ещё раз поговорить с тем священником. Он молод и красив, по внешности как раз подходит под типаж его бывших жертв. И к тому же, у него нет алиби.
— Да, но священник? — изумился Ямато.
— Кто знает, кем он был в прошлой жизни, — усмехнулся Какаши и покинул отдел.
По своей натуре следователь Какаши Хатаке был очень спокойным и рассудительным человеком. Его флегматичный темперамент и практически полное отсутствие сильных эмоциональных потрясений, а также чистая логика делали его идеальным для работы детектива. При расследовании дел Какаши как никто другой использовал лишь разум, без примеси эмоций. Власть и положение его не прельщали, высокие должности тоже. Поэтому он даже отказался переводиться в другой отдел, зная, что просто напросто погрязнет в бумажной работе.
Однако, несмотря на свой склад ума и непробиваемый темперамент, Какаши был весьма чутким человеком. Друзей он берег, да и к врагам не относился беспощадно, считая, что каждый в этом мире может совершить ошибку. Если был хоть малейший шанс исправиться, он давал его, но если видел, что всё кончено — не уступал никогда. Коллеги его уважали, а с напарником Ямато разногласий не возникало. Какаши внушал доверие, и многие преступники признавали свою вину прямо во время допроса. Однако попадались и такие, кого даже талантливому детективу расколоть не удалось. И почему-то он подозревал, что с этим делом будет также.
— Решили помолиться, инспектор? — во время утренней уборки территории возле храма Итачи заметил у кустов гортензий высокого мужчину с пепельными волосами, которые он хорошо запомнил. Тот, казалось, внимательно рассматривал цветы, будто был заядлым садоводом.
— Нет, подумал, как хорошо они смотрятся на этом месте, — пробормотал Какаши, отрывая взгляд от цветов и переводя его на молодого священника. — Настоящее украшение этого сада.
— Да, наш сад не может похвастаться какими-то редкими сортами цветов, — согласился Итачи, тоже глядя на белые и лиловые гроздья цветов. — Но в простоте есть собственное очарование. И даже обычные гортензии здесь кажутся настоящими царицами. Но вы ведь пришли поговорить не о цветах, — заметил молодой человек. — Как продвигается ваше расследование?
— С переменным успехом, — протянул детектив. — Нам удалось определить личность жертвы, а также некоторые любопытные факты.
— И какие же? — без особого любопытства поинтересовался Итачи.
— К примеру, что погибший являлся сыном одного из видных политиков, который был замешан в коррупционном скандале год назад и был вынужден оставить свой пост. Или то, что убитый несколько раз проходил по делу об изнасиловании, но ни одно из них не доходило до суда, поскольку все жертвы забирали свои заявления. И ещё одно интересное обстоятельство: пострадавшими от сексуального насилия были молодые люди в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, школьники и студенты, имеющие сходную внешность: средний рост, худощавое телосложение, тёмные волосы и глаза, бледную кожу. Большинство из них были из благополучных, но бедных семей. Мы полагаем, что без подкупа тут не обошлось. Последний раз это случилось около двух месяцев назад. И вот, две недели назад, мы нашли его труп, — подвёл итог Какаши.
— Что ж, история интересная, — Итачи за это время вырвал из клумбы с гортензиями несколько сорняков. — И вы предполагаете, что это я убил его? — напрямую спросил священник без капли раздражения.
— Подозревать каждого, кто хоть как-то может быть связан с убийством — моя работа, — также спокойно ответил Какаши.
— Я полагаю, в этом городе достаточно темноволосых и темноглазых молодых людей, — едва заметно улыбнувшись, мягко возразил Итачи. — Впрочем, вероятно, я выгляжу очень доступной жертвой.
— Которая оказалась ему не по зубам, похоже, — себе под нос пробормотал инспектор. — Меня хоть и не привлекают мужчины, но с объективной точки зрения, вы были явно в его вкусе, — мрачно добавил он.
— И явно не в вашем, — колко парировал Итачи. — Что же, вы пришли арестовать меня? — с лёгким пренебрежением спросил он.
— Я никого не могу арестовать без явных улик, — бесстрастно ответил Какаши. — А косвенные — лишь мои догадки, их к делу не припишешь. Думаю, вы понимаете, почему попадаете под подозрение: у вас нет алиби, есть условный мотив — превышение самообороны, вы подходите под описание предыдущих жертв. К тому же убийство было совершено недалеко от вашей обители. Но нет самого главного — орудия убийства. По нашим данным, это тупой средней длины предмет вроде бейсбольной биты. На нём наверняка остались следы крови и отпечатки. Вряд ли убийца смог унести его с собой, скорее всего, спрятал где-либо или выбросил в реку. Как только мы найдём его, станет всё очевидно. Так что, вам не стоит беспокоиться, если это не вы. Я не сажаю невиновных людей лишь из-за того, что нужно закрыть дело, — подвёл итог Какаши.
— Я не беспокоюсь, — ровно ответил Итачи, не теряя своего самообладания. — Ведь каждый из нас виновен в чем-либо. Кто-то больше, а кто-то меньше. Святых здесь нет.
— Странно слышать подобные слова от священника, — усмехнулся Какаши. — Впрочем, вы ведь не с рождения выбрали этот путь.
— Да, вы правы, — он обратил свой взгляд к колокольне. — Знаете, не только вы заключаете людей под стражу и сажаете в тюрьмы. Некоторые делают это сами. Никакие замки и засовы не сравнятся с тюрьмой в душе.
— Что ж, может быть, — вздохнул Какаши, — вот только в большинстве своём люди слишком слабы, чтобы сдерживать себя в собственной клетке. Благодарю за откровенность. В ближайшие дни прошу вас не покидать пределы города, — напоследок произнёс он и покинул территорию церкви. Детектив ощущал, как черноглазый священник смотрит ему в спину, и отчего-то его взгляд прожигал. У людей, отрекшихся от мирской жизни, смирившихся и отдавших свою жизнь богу и вере, не может быть такого взгляда. Такого огня, который он всеми силами пытается сдержать в себе и не дать ему вырваться наружу. Идеальная концентрация и самоконтроль. Ни капли ненужных эмоций.
«Нет, это не он, — внезапно мелькнула мысль у Какаши, когда он вернулся в участок. — Лицо убитого было полностью размозжено, а череп раздроблен. Били со всей силы и безостановочно, даже после смерти. Это либо месть, либо аффект. Стопроцентное преступление на эмоциях. Этот бы убил по-другому. Точно и расчетливо, и не стал бы устраивать кровавого месива. И всё же…»
— Как результаты? — когда в участок вернулся Ямато, тут же спросил его детектив.
— Опросил всех, кого смог найти, — со вздохом ответил Тензо. — Двое из жертв уехали за границу, а ещё один находится на лечении. Результаты отрицательные: у всех есть железное алиби на момент преступления.
— А тот, который на лечении?
— Он после операции, физически никак бы не смог подняться на ноги, я лично проверил. Также я проверил и их родственников. Зачастую родители совершают преступления, чтобы отомстить за своих детей. Но здесь тоже без результатов. К тому же, половина из них даже не знает, что произошло с их сыновьями.
— Об этом не особо приятно распространяться, особенно, парням, — закивал головой Какаши. — Выходит, мотив мести отпадает, — заключил он.
— Можно проверить ещё близких друзей, но это тоже маловероятно. А что у тебя?
— Поговорил со священником ещё раз. Интересный он человек… — задумчиво протянул Какаши. — И я думаю, что он что-то знает. Можешь достать на него информацию?
— Да, думаю, это будет несложно сделать, — кивнул головой Ямато. — Кстати, мне звонил сержант, похоже, у нас объявился свидетель.
— Неужели? — Какаши взволнованно вскинул брови и выпрямился в кресле.
— Да, правда, не совсем надёжный — какой-то бездомный, но всё же он может оказать нам неоценимую помощь.
— И где же он?
— Сай уже везет его сюда, — следователь посмотрел на часы. — Думаю, через час или полтора будут здесь. А я пока найду информацию о твоём священнике.
— Он не мой, — невольно поморщился Какаши.
— И всё же, не помню, чтобы ты за последние десять лет кого-то называл «интересным человеком», — с некоторой усмешкой отметил Ямато.
— Просто странное ощущение от общения с ним, — признался светловолосый детектив. — Все улики, хоть и косвенные, указывают на него, но в тоже время, его характер иной, нежели у нашего неизвестного убийцы. Я неплохо разбираюсь в людях и могу сказать, что будь он преступником, убил бы он по-другому.
— Ты не можешь знать наверняка, что случается с людьми, которые попадают в подобные обстоятельства, — покачал головой Ямато, распечатывая из базы данных найденную информацию. — Наоборот — самые спокойные и уравновешенные в обычной жизни оказываются самыми яростными убийцами, теми, кто убивает не просто так, а с особой жестокостью. Им просто срывает крышу, и, оказавшись во власти эмоций, они не могут остановиться, поскольку не привыкли к ним.
— Может, ты и прав, — пожал плечами инспектор. — Что там у тебя? — он поднялся на ноги и подошёл к столу напарника. Тот протянул ему распечатанные документы, а сам читал на компьютере.
— Итачи Учиха, двадцать два года, — забормотал себе под нос Какаши. — Два года назад окончил духовную семинарию, после чего был зачислен в священнослужители младшим священником церкви святого Данация. Полгода назад повышен в должности до приходского викария и переведен в церковь восточной префектуры. Его семья проживает в другом городе, — отметил Какаши, переворачивая страницу. — Отец работает в строительной компании, мать — домохозяйка. Также есть младший брат, который учится в школе. В общем-то, ничего необычного нет, — досмотрев информацию до конца, произнёс Какаши. — В школе учился хорошо, даже слишком, ни в каких нарушениях замечен не был. Странно только, что при такой стандартной семье и отличной учебе решил податься в священники. Обычно мальчики вроде него поступают в престижные университеты. Нужно будет переговорить с его семьёй, — поставил задачу инспектор, — хотя не думаю, что нам это что-то даст. Похоже, они мало общаются, если общаются вообще.
— Подожди-ка, — Ямато махнул ему рукой, отвечая на телефонный звонок. Тот длился всего пару секунд, после чего следователь вскочил на ноги. — А вот и наш свидетель прибыл. Пойду помогу Саю, — протараторил он и быстро покинул отдел. Пока они возвращались, Какаши ещё раз прочитал всю найденную информацию об Итачи, задаваясь вопросами, почему же настолько успешный молодой человек избрал подобный путь.
«Полная семья, успехи в школе, много увлечений и интересов… Почему же он решил отказаться от всего этого?»
Свидетель, которого привели следователь Ямато и сержант Сай действительно оказался каким-то бездомным. Его запах Какаши учуял ещё от лестницы, а когда увидел воочию, недовольно поджал губы. Весь грязный, в какой-то старой куртке и шапке, несмотря на тёплую погоду, в порванных кроссовках явно не по размеру. Его даже на стул сажать не хотелось, но делать нечего. Пришлось подавить в себе эту брезгливость.
— Итак, вы говорите, что видели, как было совершено убийство в восточном округе? — после некоторых формальностей, необходимых для протокола, спросил Хатаке. Свидетель, отчаянно сжимая какую-то котомку в руках, судорожно кивнул. Очевидно, его очень пугало это место, поэтому поначалу он даже не мог открыть рот, чтобы ответить.
— И что же именно вы видели? — спокойно продолжил Хатаке.
— Я… — замялся свидетель, с беспокойством озираясь по сторонам. Ямато, подойдя к кулеру, налил ему стакан воды, который тот залпом осушил. — Видел, — начал он, а детективы напряглись. — Парня, который шёл по улице к церкви. Потом за ним увязался ещё один, повыше и постарше. Сначала они просто говорили, а затем который большой, он схватил первого, а тот начал вырываться и отбиваться. Большой смеялся, как свинья и кричал, что таких он любит. Я думал, парню конец, но он вырвался, а потом… — свидетель снова замолчал, судорожно сглотнув. Ямато налил ему ещё один стакан, и тот снова осушил его залпом.
— Что потом? — напомнил ему Какаши.
— Потом тот парень поднял с земли что-то длинное, какую-то палку или трубу и начал лупить большого со всей силы. Он тоже что-то кричал, но я не разобрал его слов. И лупил так, будто хотел ему голову раскроить, — зашептал бездомный. — Тот уже и упал и шевелиться перестал, а парень всё бил и бил… Потом вроде опомнился, сам упал. Наверное, понял, что натворил. Труп оставил на месте, а трубу взял с собой. Пытался спрятать её под одеждой, но та ведь большая.
— И куда же он её дел? — настороженно спросил Ямато. — Унёс с собой? Или выбросил?
— Нет, не выбросил, — покачал головой свидетель. — Он ходил кругами по переулкам, а я шёл за ним. Меня он не видел, наверное, был сильно напуган. Потом парень зашёл в какой-то двор и засунул эту трубу в собачью будку.
— Собачью будку? — удивился Какаши.
— Именно, — подтвердил тот. — Я лично видел.
— Почему же вы не обратились в полицию раньше? — спросил его Ямато.
— Да думал, нашли его уже, — пожал плечами тот.
— Вы можете показать, где это место? — с напором спросил Хатаке. Тот неуверенно кивнул головой.
— А опознать убийцу? — продолжил Ямато.
— Не знаю, было темно… — рассеянно протянул свидетель. — Но он был не очень высокого роста. Пониже вас, — он кивнул на Какаши, — и вас, наверное, — обратился к Ямато.
— А по поводу одежды? Вам не показалось, что на нём… что-то наподобие платья? — уточнил старший следователь Хатаке.
— Платье? — задумался свидетель. — Нет, он был в брюках и в какой-то черной куртке с капюшоном.
— Ладно, не будем терять время, — когда все вопросы были заданы, Какаши вновь надел свой пиджак. — Ведите нас к тому месту, где спрятано орудие убийства. Пора покончить с этим делом.