В объятьях тьмы

      — Эй, ты же должен лежать в больнице, — когда через три дня Узумаки, счастливый и довольный заявился в школу, Саске начал негодовать по поводу и без.       — А, меня выпустили, — чуть поддерживая свою вывихнутую руку на повязке, беззаботно ответил юноша. — Сказали прийти на осмотр в четверг, а до этого жить, как раньше. Только без игры в волейбол, — вздохнул он.       — Точно всё в порядке? — на всякий случай спросил Учиха.       — Абсолютно! — заверил его друг, а потом хитро улыбнулся. — Только в туалет ходить не очень удобно. Ты ведь поможешь мне, Саске? — невинно попросил он, в одно мгновение обернувшись жертвой.       — Вот ещё, — пропыхтел Учиха, смотря на его ширинку. — Сам справишься, — он легонько ткнул его в пах, отчего Узумаки театрально согнулся пополам.       — Как ты жесток! Не то, что… — Наруто осекся и на мгновение застыл, а потом выпрямился и чуть вытянул шею. Саске проследил за его взглядом и заметил у ворот парня в форме, которая не принадлежала их школе. Они носили темно-зеленые пиджаки, а тот был одет в бордовый. К тому же цвет его темно-красных волос очень выделялся среди других школьников, и Учиха мгновенно узнал его.       — Это ведь тот парень из Суны? — косясь на Наруто, спросил он.       — Да, это Гаара, — отозвался напарник. — Но что он тут делает?       Капитан Суны так и стоял возле школьных ворот, подозрительно озираясь по сторонам. Он выглядел мрачно и отпугивал своим взглядом проходящих мимо учеников тем, что вглядывался в их лица. К тому же, он что-то держал в руках, похоже, очередной бумажный пакет с фруктами или сладостями.       — Пойду спрошу у него, — поправив сумку, Наруто двинулся к воротам, а Саске, отойдя в сторону, хотел сесть на скамейку у дерева, как вдруг ощутил знакомое прохладное покалывание в кончиках пальцев на руках и ногах. Наруто направлялся к школьным воротам, чтобы поговорить с Гаарой. И практически одновременно через них прошли двое мужчин в темных костюмах, которые были явно не учителями. Узумаки с любопытством покосился на них, но всё же его интерес с капитану Суны был сильнее. А вот Саске практически заледенел, когда заметил у одного из мужчин пепельный цвет волос.       «Это он! Полицейский, что был в церкви!» — видя, что они, осмотревшись по сторонам, направляются прямо к нему, Саске понял, что всё кончено.       Они пришли за ним.       — Учиха Саске? — спросил седовласый мужчина, показывая удостоверение полицейского. — Следователь Хатаке Какаши, мой напарник — Тензо Ямато, — представил он обоих. — Мы можем поговорить?       — О чем же? — за своей резкостью Саске попытался скрыть страх, который заполнил его практически до краёв.       — О твоём брате, Итачи Учиха, — ответил на его вопрос следователь Ямато. — Что ты можешь нам сказать о нём?       — Он ушёл из семьи пять лет назад, стал священником, — угрюмо проговорил младший Учиха. — Больше я о нём ничего не знаю.       — Мда? — с сомнениями переспросил Какаши. — И когда ты виделся с ним в последний раз?       «Почему они спрашивают про него, а не про меня? — заметались мысли в голове Саске. — Как мне отвечать? Они знают, что я был у него, или нет?»       — Почему вы говорите об этом со мной, а не с моими родителями? — в итоге спросил юноша. — Ведь я…       — Ты уверен, что хочешь посвятить в это своих родителей? — сочувствующе проговорил Ямато, и до младшего Учихи начало доходить, о чем они пытаются узнать.       — Ты знаешь, что твой брат арестован по подозрению в убийстве? — спросил его Хатаке, а Саске, тонущий в собственных страхах, вмиг побледнел.       «Арестовали Итачи? Но почему? Ведь это же я… убил».       — Саске? — позвал его Тензо, видя, что юноша мыслями находится не с ними.       — Нет, я не знал. А кого он убил? — с трудом шевеля языком, проговорил школьник.       — Сына бывшего политика. Впрочем, к нашему с тобой делу это не относится, — отметил Какаши. — Сейчас мы бы хотели поговорить о другом. Если хочешь, это будет происходить в присутствие твоих родителей.       — А без них я могу? — хрипловато спросил юноша.       — Да. Тебе уже семнадцать, закон позволяет давать показания самостоятельно. Тем более, что тема весьма деликатная, — Хатаке взглянул на напарника, а тот кивнул.       — Три дня назад ты был с ним, верно? — так же мягко продолжил спрашивать Ямато. Поняв, что отпираться бессмысленно, Саске кивнул головой. — В церкви на его кровати мы обнаружили биологические следы семенной жидкости, принадлежащей двум разным людям. Один из которых, твой брат, а второй — ты. Ты занимался с ним сексом, Саске? — прямо спросил он, но не резко и жестко, а осторожно, словно опасаясь задеть чувства подростка.       — Я… — запнулся юноша, ощущая, что сейчас события разворачиваются совсем иначе, нежели он ожидал. И могут пойти так, как он даже вообразить не смел. — Он брал меня, — собрав волю в кулак, выдохнул школьник, снова прогоняя все свои страхи и возвращаясь к отрешенности.       — Он делал это против твоей воли? Использовал силу? — снова осторожно спросил Ямато.       — Саске, ты несовершеннолетний, — предупредил его Какаши. — А Итачи Учиха совершеннолетний. И, несмотря на то, что ты достиг возраста согласия, одно твоё слово может изменить всё. Так что хорошо подумай над ответом. От твоих слов зависит дальнейшая судьба твоего брата. Итак, это было по обоюдному согласию? Или против твоей воли?       Удары сердца отдавались в ушах, а шум школьный суеты отошёл на второй план. Внезапно в отрешенности Саске начало что-то зарождаться. Что-то очень бурное и опьяняющее, похожее на эйфорию от победы. Пять лет назад он, беспомощный и сломленный, не мог даже рассказать родителям о том, как надругался над ним брат. И вот теперь, своим поступком пробудив воспоминания, он будто призвал возмездие на свою сторону.       Скосив глаза и удостоверившись, что за ними никто не наблюдает, Саске расстегнул верхние пуговицы на своей рубашке и расслабил ворот так, чтобы немного было видно плечи. Он знал, что даже не вглядываясь, можно заметить красно-лиловые следы укусов по всем плечам и груди. А засучив края рубашки, показал синяки на запястьях и предплечьях.       — Да, — четко и твёрдо ответил младший Учиха, глядя в пустоту. — Он делал это силой. Против моей воли. Такие отметины на всём моём теле, если потребуется осмотр в качестве доказательств, то я не против пройти его.       — Что ж, — выслушав его и увидев следы насилия, Какаши и Ямато переглянулись друг с другом. — Если ты уверен в своих словах, нам придётся предъявить твоему брату ещё одно обвинение. Ты сможешь подтвердить это в суде?       — Да, смогу, — быстро и коротко ответил Саске, опуская рукава и застёгивая рубашку.       — Тогда не выезжай из города в ближайшие время. Мы сообщим тебе, когда будет назначено судебное разбирательство, — объяснил ему Ямато, на что Саске скупо кивнул головой.       — И ещё один вопрос, — протянул Какаши, снова оглядывая юношу с головы до ног. Молодой, темноволосый, к тому же, школьник… — Где ты находился вечером двадцать четвёртого апреля с десяти до одиннадцати?       Саске напряженно сглотнул, услышав этот вопрос. Двадцать четвёртое апреля — это ночь убийства. Если следователь задаёт ему этот вопрос, значит, подозревает его. Но старший Учиха уже пойман с поличным, зачем же тогда Хатаке спрашивает об этом младшего? Тоже подозревает? Или проверяет, не заодно ли они?       — Не помню. Вероятно, был на тренировке, или гулял. Я состою в волейбольном клубе и часто тренируюсь по вечерам в школьном спортзале или прямо на улице, — как можно непосредственнее ответил он.       — Тренировался один? — прищур следователя ему совсем не понравился. Зажатый в угол Саске с силой стиснул кулаки, стараясь не выдать своего страха. Если скажет, что один, то останется без алиби, и под него тоже будут копать. И единственный, кто бы мог сейчас ему помочь…       — С моим… напарником по команде, — выдавил из себя младший Учиха, видя, что Наруто идёт от школьных ворот к нему. С Узумаки они действительно очень часто тренировались по вечерам одни, и Саске уповал лишь на то, что друг запутается в числах и не вспомнит, что допоздна они оставались в спортзале двадцать третьего, а не двадцать четвёртого, когда он ушёл пораньше, потому что ничего не ладилось.       — Это он, — пробормотал Учиха, когда удивленный Наруто приблизился к ним с небольшим бумажным пакетом в руках.       — Я могу чем-то помочь? — переводя настороженный взгляд с Ямато на Какаши, спросил Узумаки.       — Ты можешь подтвердить, — весьма доброжелательно спросил Тензо, показывая ему своё удостоверение, — что вечером двадцать четвёртого апреля с десяти до одиннадцати вечера вы вместе с этим молодым человеком, — он указал на Саске, — тренировались в спортзале?       Саске буквально впился взглядом в друга, всеми правдами и неправдами пытаясь повлиять на его мысли и внушить ему положительный ответ. Да, Наруто частенько витал в облаках и многое путал, но не когда дело касалось волейбола.       — Мы с Саске постоянно торчим там ночами, — внезапно бодро откликнулся друг, удивив Учиху. — И двадцать четвёртого тоже там были. Отрабатывали новую комбинацию, помнишь? — он слегка вскинул брови, обращаясь к напарнику, а тот скупо кивнул, слыша учащенные удары собственного сердца. — После матча с Така что-то у нас не ладилось, вот и решили найти новое оружие…       — А что с рукой? — Какаши осмотрел и этого парня с головы до ног. — Вывих или перлом? Разве с такой можно играть в волейбол?       — Ох, это… — Наруто тоже посмотрел на свою правую руку, которая лежала на перевязи. — Вывих плеча. Это произошло недавно. Попал под мотоцикл, — пожал плечами Узумаки. — Когда спасал друга.       — Спасибо за ответ, — пробормотал Ямато и взглянул на Какаши. Тот продолжал сверлить младшего Учиху своим сомнительным взглядом, однако после того, как Тензо позвонил начальник, глубоко вздохнул и кивнул. Следователи покинули территорию школы, но не успел Учиха прийти в себя, как на него тут же накинулся Наруто.       — Что это были за типы? — поинтересовался он. — Полицейские? Ты куда-то вляпался, Саске, да?       — Не я, а мой брат, — уклончиво ответил юный Учиха. — Он совершил преступление, а теперь вот допрашивают и меня.       — Брат? — выпалил Узумаки. — Ты не говорил, что у тебя есть брат.       — Мы не общались долгое время, он живёт в другом городе, — проворчал юноша. — Спасибо, что подтвердил показания. Если бы у меня не было алиби, меня бы тоже взяли в оборот.       — А, алиби? — Наруто невинно хлопнул глазами. — Разве мы правда не тренировались тогда? — он задумался. — Какой это был день недели… — и начал отсчитывать дни на пальцах, а когда они закончились, тяжело вздохнул. — Не помню ничего дальше трёх дней.       — Дырявая голова, — невольно усмехнулся Учиха, ощущая, как гора упала с плеч. Кто же мог подумать, что когда-нибудь невнимательность Наруто так сыграет ему на руку. — А у тебя что? — он скосил глаза на пакетик.       — Представляешь, Гаара зашёл меня проверить, — ухмыльнулся Узумаки, тут же перестав отсчитывать дни и вернувшись к реальности. — И даже орешков принёс, — он протянул напарнику пакетик, где тот разглядел разные виды орехов в шоколадной глазури. — Кажется, он до сих пор чувствует себя виноватым в том, что произошло…       — Думаю, это до первой совместной игры, — бесстрастно ответил Учиха. — Перемена скоро закончится, пойдём, а то опоздаем на урок, — глядя на то, как друг пытался достать одной рукой орешки, Саске не выдержал, схватил целую горсть и засунул ему в рот. Пока тот пытался прожевать, он первым отправился в здание школы, слыша за спиной недовольное ворчание и торопливые шаги.       А Какаши с Ямато торопливо покинули территорию школы. И не только потому, что выяснили все факты. Их вызвал начальник, велев как можно скорее вернуться в участок и зайти в кабинет. Хатаке сразу не понравился этот звонок, а когда они услышали слова руководителя, то следователь помрачнел ещё больше. Как оказалось, сверху пришёл приказ как можно скорее закрыть дело Итачи Учиха и передать материалы в прокуратуру, поскольку все факты были налицо, и подозреваемый пойман с поличным. И поскольку появилось новое срочное расследование. Какаши лишь успел внести запись об изнасиловании несовершеннолетнего младшего брата и приложить к нему результаты ДНК-экспертизы, а также описания травм юноши.       — Ты не кажешься особо довольным, — отметил Ямато, когда они отдали материалы прокуратуре. — Хотя мы так быстро и успешно закрыли это дело.       — Вот именно, что слишком быстро, — вздохнул Какаши, пытаясь разобраться в материалах нового дела. — Я хотел подумать над ним ещё и кое-что проверить. Но теперь…       — Ты же знаешь, что так всегда происходит, когда появляется подозреваемый: начальство давит и требует скорее завершать следствие, чтобы показать результативность, — Ямато тоже удрученно покачал головой. — А тут ещё всё сошлось, как по нотам. Естественно, что тянуть кота за хвост никто не хочет. Да и влиятельные родственники жертвы сыграли здесь не последнюю роль, желая расправы как можно скорее. Ты не уверен, что Итачи Учиха преступник? — поинтересовался Ямато, видя сомнения коллеги.       — Он так и не сознался в преступлении, — проговорил Хатаке. — Хотя и не отрицал. Обычно так ведут себя те, кто что-то скрывает. Или кого-то покрывает. Например, своего младшего брата, который тоже подходит под описание жертв убитого. И который выглядел гораздо испуганнее, чем старший, когда увидел нас.       — Хм, — Ямато сложил руки на груди. — Но у Саске Учиха есть алиби на момент преступления. К тому же, кое-что не вяжется, Какаши. В изнасиловании младшего брата можно не сомневаться, — подчеркнул Ямато. — Ты сам всё видел. Если бы он выгораживал его, тогда к чему насилие?       — Может, они всё спланировали? — под нос пробормотал Хатаке.       — Ага, и поэтому младший Учиха будет давать показания против старшего, чтобы увеличить его срок, — усмехнулся Тензо. — Извини меня, Какаши, но тут твоя подозрительность тебя подвела. Всё, дело уже не наше, давай лучше сосредоточимся на следующем.       — Да, но… — начал было Хатаке и тут же махнул рукой, отвечая на раздражающий телефонный звонок. — Не нравится мне всё это, а ещё больше не нравится, что мы ничего не можем больше сделать.       — Эй, Саске, в чём дело, — во время тренировки к парню подошёл капитан команды — Шикамару Нару. — Ты три раза подал в аут. У тебя же никогда не было проблем с контролем. Или это из-за того, что твой драгоценный напарник выбыл из игры? — он скосил глаза в сторону. Наруто в тренировках не мог участвовать из-за полученной травмы, однако, чтобы поддержать командный дух, не пропускал ни одной, бегал и постоянно что-то кричал, мешая сосредоточиться.       — Вовсе не из-за него, — огрызнулся Учиха. И правда, с контролем сегодня что-то не то. — Следующий забью, — проворчал он, чтобы капитан не задавал лишних вопросов.       — А я-то подумал, что ты расстроился, — усмехнулся тот, возвращаясь на свою позицию. Без Наруто тренировки и правда были не такими насыщенными, но всё же деваться было некуда. На носу стоял матч четвертьфинала, и им во что бы то ни стало нужно было выиграть его.       «Нужно сосредоточиться, сосредоточиться», — мысленно повторял про себя Саске, готовясь к очередной подаче. Вчера следователь Хатаке сообщил ему дату суда. Он состоится за день до матча четвертьфинала, а кроме него думать о чем-то другом становится просто невозможно. Почему-то Саске окатывало страхом каждый раз, когда он представлял, как ему придётся давать показания при целой толпе народа и признаваться в таком унизительном поступке. Более того, поливать Итачи самой омерзительной грязью. Впрочем, он жаждал этого отмщения ровно пять лет. Пять лет, безропотно вынося и борясь со своими воспоминаниями, он ждал этого возмездия. И вот, наконец, судьба подарила ему этот шанс. Разве не прав был он воспользоваться им сейчас и наказать брата за то преступление, что он совершил пять лет назад?       «Какая разница, что я подставил его, — идеально подавая мяч, отметил Саске. — Он же так и не расплатился со мной. Пусть теперь получает сполна. И за тот случай, и за все пять мучительных лет».       — Наконец-то, Саске! — замахал ему с другого конца зала Наруто своей здоровой рукой. — Отличная подача!       — И без тебя знаю, добе, — себе под нос пробормотал тот и нехотя улыбнулся. Даже несмотря на травму, Наруто не унывает, а как может поддерживает товарищей по волейбольному клубу. И откуда у него столько оптимизма?       Саске не мучила совесть. Он не чувствовал за собой ни капли вины за то, что Итачи обвинили в убийстве вместо него, и что помимо этого преступления младший брат повесил на него ещё одно. Нет, он спокойно спал, дожидаясь дня проведения суда и убеждая себя в том, что старший брат всё это заслужил. Что у него не было другого выхода, ведь только так Итачи мог расплатиться за свою ошибку в прошлом. Саске убеждал себя в этом настолько упрямо и неотступно, что сам поверил в это. Поверил в то, что поступил правильно и в то, что повернуть назад уже никак нельзя.       Родителям он об этом не рассказывал, хотя предполагал, что отец бы смог задействовать некоторые связи, чтобы брата выпустили хотя бы под залог. Саске не знал, сколько лет ему дадут, но за непредумышленное убийство было не так уж и много. А вот за изнасилование несовершеннолетнего выйдет приличный срок. А если бы это ещё было тогда, когда он даже не достиг возраста согласия…       «Хотя, тогда он тоже был несовершеннолетним, и вряд ли бы получил заслуженное наказание. Отделался бы исправительными работами. Так что может и лучше, что сейчас», — пришёл к выводу Саске. День судебного слушания, как и матч одной четвертьфинала, приближался. Саске было не с кем поделиться этим и попросить совета, поэтому он держал всё в себе и даже на заседание пошёл в школьной форме, чтобы та сразу выдавала его возраст. К его удивлению возле школы его встретил один из следователей, который тогда допрашивал его.       — Ямато Тензо, — напомнил он своё имя, когда Саске окинул его мрачным взглядом. — До суда добираться довольно долго, а ты ещё и без родителей, поэтому я вызвался проводить тебя, — вежливо рассказал он.       — Не стоило, я бы и сам добрался, — сухо отозвался Учиха, но всё же сел в автомобиль на переднее сиденье. — К тому же, дело уже передали в суд, и к вашей компетенции оно больше не относится.       — Нет, пока не будет принято решение, относится, — возразил следователь. — Наверное, после случая с твоим братом, тебе неприятно оставаться с мужчиной наедине, — обеспокоенно заметил он, поскольку Саске сел на переднее сиденье. — Можешь пересесть назад, если хочешь.       — Я могу спокойно находиться с любым мужчиной наедине, кроме своего брата, — отрешенно ответил младший Учиха. — Не стоит проявлять ко мне какое-то особое отношение, — тут же с негодованием добавил он. — Вы считаете меня жалким? Потому что я, будучи парнем, не смог дать отпор, верно?       — Нет, ни в коем случае! — тут же запаниковал Ямато, ненароком прибавив скорость. — Подобное может случиться с каждым, даже со мной, несмотря на возраст, силу или работу детектива.       — Не преувеличивайте, — усмехнулся Саске, равнодушно смотря в окно. — Да, я не смог дать отпор. Итачи старше меня на пять лет, естественно, что он сильнее и быстрее меня. К тому же, я всегда… слушался его, — понизив голос, добавил парень. — И не мог пойти против его слова.       — Мне сложно поверить, что будучи священником он мог совершать подобные низкие поступки, да ещё в церкви, с собственным братом, — качал головой Ямато, а Саске довольно улыбнулся про себя. Если уж ему удалось обмануть следователя, значит, и судья с прокурором поверят в его печальную историю.       — Вам тоже сначала показалось, что он ангел, правда? — хмыкнул младший Учиха. — Такой красивый, смиренный, кроткий и тихий.       — Обычно, самые тихие и неприметные люди оказываются настоящими демонами, — кивнул головой следователь. — Если тебе нужна психологическая помощь или…       — Нет, всё в порядке, — прервал его Саске. — Я постараюсь справиться с этим сам. К тому же, будучи в тюрьме, он не сможет меня преследовать и достать. Мне будет легче.       — Что ж, очень надеюсь, что у тебя всё будет хорошо, Саске-кун, — доброжелательно произнёс он, на что парень снова внутренне усмехнулся. Слишком уж хороший этот следователь, совсем не чета своему напарнику.       Заседание суда было назначено на пятнадцать часов, однако Саске немного опоздал, поскольку дорога из другого города заняла больше времени, чем они планировали. Ямато прошёл в зал вместе с ним, сев с краю на свободные кресла. Народа было не очень много — это было закрытое заседание и в прессе не освещалось, чему Саске был несказанно рад. Подобная слава, хоть и за пределами родного города, ему была не нужна. Его глаза первым делом отыскали Итачи, который сидел один с левой стороны от судьи. Как сообщил Ямато, старший Учиха отказался от адвоката, поэтому в ходе суда выступал и допрашивал свидетелей один прокурор. Саске смутно осознавал, о чем тот говорит: всё его внимание было сосредоточено только на брате. Итачи спокойно сидел за столом, чуть склонив голову и смотрел перед собой. Без чёрной сутаны его было немного непривычно видеть, но вид у него был отнюдь не подавленный. Волосы как обычно собраны в хвост, взгляд отрешен, а на лице непроницаемая маска. Казалось, ему чужды любые чувства, и даже Саске сейчас не мог поверить, насколько безумным и страстным был тогда его брат.       «Неужели тогда он и правда имел меня, как зверь?» — не сводя с него глаз, задавался вопросом молодой Учиха. Глядя на его хладнокровие и отчужденность даже в такой критической ситуации, вряд ли кто-то мог бы подумать, что этот человек способен на убийство, а уже тем более, на изнасилование. Даже Саске, смотря на него со стороны, внезапно испытал неуверенность в собственных словах и действиях. А что, если Итачи будет более убедителен, чем он? Что, если он намеренно довёл это дело до суда, чтобы в самом разгаре слушания заявить, что именно его младший брат и есть истинный убийца?       Начался допрос свидетелей, но младший Учиха едва следил за этим процессом. Кажется, первым был вызван какой-то оборванец, который видел, как совершалось преступление своими собственными глазами.       «Значит, он узнает меня?»       Внезапно знакомый страх и холод пробрали его почти до костей. Что есть у Итачи на него? Какие доказательства того, что Саске причастен к убийству? И почему вообще полиция арестовала его, если не было явных улик? А этот свидетель, если он сейчас увидит его и узнает? Что тогда?       — Это было найдено в комнате подозреваемого, — услышал юноша голос прокурора. Пока Саске сидел в страхе, не видя и не слыша ничего, допрос свидетеля был окончен, и бездомный уже покинул зал заседания. Похоже, ему крупно повезло, и тот не увидел его, поскольку школьник невольно прятался за широкоплечего следователя Ямато, привлекающего все внимание к себе. Снова переведя взгляд на прокурора, Саске заметил, что тот передавал что-то объемное и темное судье, завернутое в прозрачный пакет. В очередной раз что-то колючее впилось в спину, ведь в этом свертке Саске узнал собственную одежду, в которой был в ту ночь.       — На толстовке найдены следы крови, совпадающие с кровью убитого, — монотонно продолжил прокурор. — Потожировые следы позволили определить, что она принадлежит мужчине в возрасте двадцати лет, плюс минус три года. Улика весьма веская, как и следующая. Подозреваемый был пойман с поличным в месте, где было спрятано орудие убийства. Он пытался стереть отпечатки, однако следователям удалось схватить его и изъять оружие.       «Пытался стереть отпечатки? — пронеслось в голове у школьника, и взгляд снова метнулся к бесстрастному брату. — Мои отпечатки? Получается, он для этого спрашивал, куда я спрятал оружие? Но тогда….»       — И помимо этого, — снова голос прокурора прервал поток мыслей, — у нас есть основания полагать, что это не единственное преступление, совершенное подозреваемым. При обыске его комнаты в тот же день было найдено постельное бельё с биологическими следами семенной жидкости, принадлежащей подозреваемому и его несовершеннолетнему младшему брату, Учихе Саске, который заявил, что к половому акту был склонён силой. Сейчас он находится в зале суда, и я вызываю его в качестве свидетеля.       Вокруг повисла звенящая тишина, и Саске как никогда ощутил, что у него буквально отнялись ноги. Он хотел подняться и пойти вперед, но не чувствовал опоры, не чувствовал пространства вообще, а время будто остановилось. Слева его легонько подтолкнул Ямато и шепнул, чтобы тот не волновался и рассказал всё так же, как рассказывал им. Саске это понимал. Понимал, что нужно было сделать, но вопреки всему тело сопротивлялось до последнего. Да, в итоге он нашёл в себе силы, поднялся на ноги и пошёл к трибуне, за которой выступали свидетели, однако ощущал, как немногочисленные присутствующие перешептываются за его спиной и провожают сочувствующим взглядом. Им жаль его. Жаль юного бедного мальчика, над которым так жестоко надругался старший брат-убийца. Так они видят его. Слабого, оскверненного, беззащитного. Совсем не подозревая, что самым беззащитным в этом зале является старший Учиха.       Саске не смотрел на него. Если прежде его взгляд не мог оторваться от брата, то теперь глаза будто остекленели и смотрели только перед собой. Прокурор начал задавать ему простые вопросы о том, является ли Итачи Учиха его братом, и что пять лет назад он покинул семью. Что Саске является несовершеннолетним и в данный момент учится в старшей школе Коноха. Саске односложно и вяло отвечал на них, пока дело не дошло до самого главного.       — Вы подтверждаете, что присутствовали в его комнате в стенах церкви вечером тринадцатого мая? — монотонно спросил прокурор.       — Подтверждаю, — так же безэмоционально кивнул головой Саске. Он ощущал себя какой-то программой, алгоритм которой не мог нарушиться ни при каких условиях.       — И между вами вечером того же дня произошёл сексуальный контакт, — продолжил обвинитель, на что Саске запрограммировано кивнул.       — Да.       — Вы подтверждаете, что ныне подозреваемый Итачи Учиха склонил вас к половому акту силой, без вашего согласия? — этот вопрос ничем не отличался от предыдущих, но лишь после него Саске смог чуть повернуть голову и взглянуть на брата. Тот, впервые за всё время, тоже поднял глаза и теперь смотрел не в пространство, а прямо на него. Он ни о чем не просил, в тёмных глазах не было мольбы или жалости. Как обычно холодный пристальный взгляд без единой капли тепла, словно кинжал прорезает плоть, добираясь до сердца.       — Да, подтверждаю, — выдохнул Саске и снова перевёл взгляд на судью, ощущая, как сердце внутри мгновенно успокоилось, словно перестало биться вовсе.       — Спасибо, можете вернуться на своё место, — безразлично ответил мужчина, что-то записывая. Саске, с трудом отстранившись от трибуны, снова подошёл к креслу в зале и опустился рядом со следователем Ямато. Тот сказал, что школьник может уйти, но младший Учиха мотнул головой. Он хотел дождаться приговора.       После его свидетельствования процесс длился недолго. Прокурор вызвал ещё какого-то свидетеля, затем произнёс финальную пламенную речь, в которой просил максимальный срок по двум преступлениям.       — Не понимаю, почему он так ведет себя, — шептал Ямато в ходе слушания. — По словам свидетеля ясно, что это была самооборона, однако сам подозреваемый упорно молчит, и без четкого мотива его действия вполне могут расцениваться как умышленное убийство.       — А может, так и было, — нехотя ответил Саске, снова видя перед собой брата. — Ведь вас же там не было.       На несколько минут судья со своими помощниками удалился для принятия решения по вынесению приговора. На заседании было очень тихо, но, несмотря на это, Саске не слышал, как бьётся его собственное сердце. Он снова смотрел на бесстрастного Итачи, который, похоже, уже смирился со своей судьбой.       «Он даже не боролся. Не рассказал, как всё было, не признал вины, отказался от адвоката и последнего слова… С чего вдруг это смирение и благородство? Ведь ты же всегда… шёл в угоду лишь своим желаниям…»       Кажется, сердце Саске снова дало о себе знать, когда судья вернулся для вынесения приговора. В общей сложности Итачи дали двадцать два года тюремного заключения. Из них восемь — за изнасилование несовершеннолетнего, и четырнадцать лет за убийство, приняв его как умышленное. Впрочем, такой результат никого не удивил, и не только молчание подозреваемого повлияло на этот приговор.       — Жертва была не простым смертным, наверняка его отец постарался, чтобы преступнику дали максимальный срок. И, боюсь, на этом всё может не закончиться, — пробормотал следователь Ямато после того, как судья завершил процесс. Все начали постепенно расходиться, а когда Итачи выводили из зала суда, они с Саске снова пересеклись взглядами. На этот раз, к удивлению последнего, старший Учиха едва заметно кивнул, будто всё прошло по их плану. Саске, глядя на его затылок, ощутил, что его руки и ноги по прежнему холодны, а сердце опять будто растворилось в нём.       — Саске? — снова послышался голос Ямато, который уже ушёл вперед. — Всё в порядке?       — Да, — сухо отозвался Учиха, разворачиваясь и приближаясь к выходу из зала.       — Ты хорошо держался, — покупая в холле ему и себе кофе из автомата, произнёс Тензо. Саске, хоть и не хотел пить, но отказываться не стал, надеясь, что хоть немного отогреет свои пальцы. — Очень мало людей в твоей ситуации могут признаться в подобном и пойти против агрессора. Хорошо, что ты не стал скрывать и прятать это в себе, ведь могло быть намного хуже.       «Не стал скрывать, да?» — про себя горько усмехнулся Саске, вспоминая предыдущие пять лет. — Я учусь на своих ошибках, — вслух добавил он, выбрасывая стаканчик. — Спасибо за кофе.       — Тебя не подвезти?       — Нет, я доберусь сам, — Саске хотел уже уйти, как на мгновение остановился прямо в дверях и обернулся. — В какую тюрьму его отправят? — негромко спросил он. Ямато, тоже допив кофе, выбросил стаканчик и поправил галстук.       — В шестом районе северной префектуры. Но там вряд ли несовершеннолетним будут разрешены свидания.       — Я не собираюсь навещать его, — огрызнулся Саске и решительно вышел на улицу.       — Если понадобится помощь — звони! — успел крикнуть ему Ямато и тут же схватился за телефон, услышав, как пришло сообщение.       — Странные эти братья, — отвечая Какаши о результатах заседания, бормотал следователь себе под нос. — Как будто… и правда всё спланировали, — пожал он плечами и, убрав телефон, направился в свой участок.