Прошло около 20-ти минут.
Дверь неожиданно открылась, впуская в помещение высокого брюнета с голубыми глазами. Он огляделся и уже было поднял ногу, собираясь войти в комнату, но так и замер, увидев спящего рыжеволосого парня на самой верхней ступеньке. Парень всё-таки поставил ногу обратно на пол и тихонько прикрыл за собой дверь. Льдисто-голубые глаза сузились, внимательно изучая этого странного незнакомца. «Почему он спит в обнимку с гитарой? Да ещё с какой гитарой! Это же «Gipson» с полым корпусом! Интересно, как он её достал?» – его наблюдательный взгляд переместился с гитары на лицо незнакомца, выглядывающее из-за грифа. – «О, чёрт! Он ещё и красивый до одури! Такие длинные ресницы, чёлка, ниспадающая на лицо, а эти миндальные глаза ...» И тут, осознав то, что этот очаровательный незнакомец открыл глаза, значит, он проснулся и заметил то, как Рицука смотрел на него. От шока глаза брюнета стали ещё шире. «А-а-а! Он проснулся! Он видел, как я пялился на него!» – в данный момент Рицука не смог сложить свои мысли воедино и просто стоял, не двигаясь. – «Если я прямо сейчас ничего не скажу, он подумает, что я действительно ПЯЛИЛСЯ на его лицо!» – снова подумав о том, как красив этот юноша, брюнет начал стремительно заливаться краской. Уже открыв рот и собравшись сказать что-нибудь вроде обычного «привет», голубоглазый заметил неловкое движение со стороны юноши. Тот подвинулся и рукой указал на освободившееся пространство слева от себя, мол, садись, если хочешь. Он медленно поднялся по лестнице и сел почти рядом с парнем. Брюнет смутился от такой близости, но не подал виду и тут же сделался равнодушным ко всему. Стал совершенно невозмутимым человеком с обжигающим холодным взглядом. Рыжеволосый же сидел и, как можно было понять по его задумчивому выражению лица, размышлял о чём-то, совершенно забыв о присутствии другого человека, находящегося буквально в полуметре от него самого. Тут Рицука не выдержал и с долей лёгкого раздражения в голосе спросил: – Может, чёрт бы тебя побрал, ты хотя бы назовёшь своё имя? Чего ты молчишь? «Как он вообще нашёл это место? Сюда обычно никто, кроме учителя физкультуры, не заходит. И, вообще-то, это моё место для сна!» – возмущалась одна сторона Рицуки, а вторая в это же время уже думала о том, чтобы этот подозрительно притягательный парень пришёл сюда ещё раз. – Сато Мафую, – немного рассеянно ответил юноша. – А ты? – Рицука. Уэнояма Рицука, – отозвался голубоглазый. – Приятно познакомиться, Сато. А теперь, если ты не против, я посплю. Ах, да! Струна порвалась, так как заржавела. Нужно поменять. И вообще, почему у тебя такая дорогая и классная гитара, а ты за ней даже не ухаживаешь? – теперь Уэнояма возмущённо смотрел прямо в глаза Мафую, стараясь снова не смутиться. А Сато тем временем словно ожил. – Правда?! Её можно заменить? А ты сможешь это сделать? Это займёт много времени? – вопросы лились из его уст таким быстрым потоком, что стало понятно, что рыжеволосый ничего не знает о гитарах. Но Рицука не обратил на это никакого внимания и подумал о том, что ему очень хочется узнать этого незнакомца. Ничем не выдав своих мыслей, он лишь вскочил, проворчал что-то наподобие: «Даже этого не знаешь, ещё и обеденного отдыха меня лишаешь!» и помчался в сторону кабинета, где после уроков собирается музыкальный кружок. Быстро пробежав весь спортзал, брюнет поднялся по лестнице на третий этаж, забежал в кабинет и стал искать то, что ему было нужно для замены струн: ножницы, чтобы убрать старые струны, специальные инструменты и упаковку с новыми струнами. Взяв всё необходимое, Рицука уже почти летел в сторону кладовки, где его терпеливо ожидал Сато. Голубоглазый торопился по двум причинам: во-первых, оставалось не очень много времени до следующего урока, значит, он мог не успеть заменить струны, а во-вторых, ему не хотелось заставлять Мафую долго ждать. А ещё Рицуке хотелось побыстрее снова оказаться рядом с Сато, но почему – он сам не понимал. Так и манил его этот таинственный юноша. Наконец-таки он добежал до двери в конце спортзала и остановился, чтобы перевести дыхание. Постояв так пару мгновений и взяв все инструменты в левую руку, правой Рицука всё-таки потянул дверь на себя и зашёл в комнату. Быстро поднявшись по ступенькам к Сато, он уселся рядом с ним, положил то, что принёс справа от себя и протянул руки влево, намереваясь взять гитару. Мафую, почему-то задержав дыхание в эту секунду, схватил гитару и отдал её Рицуке. Лишь на один миг их пальцы соприкоснулись, от чего оба парня вздрогнули и покраснели. В этот момент, словно два кусочка пазла, крохотные части их душ соединились. Это мимолётное прикосновение выбило из Рицуки всю уверенность. Не решившись поднять взгляд и посмотреть на Сато, Уэнояма положил гитару себе на колени и принялся судорожно обрезать заржавевшие струны. «Что же это со мной? Почему я так реагирую на обычное прикосновение?» – крутилось в мыслях как у Рицуки, так и Мафую. Они оба не могли перестать думать об этом неловком моменте, поэтому сидели тихо, даже не пытаясь ничего сказать. Убрав старые струны за спину, брюнет принялся цеплять новые, всё думая о том, какие же холодные пальцы были у Мафую. Не поднимая головы, Уэнояма, как бы ненароком, спросил: – Ты не замёрз? Сато вздрогнул, явно не ожидая, что голубоглазый заговорит так скоро. – А? Н-нет, вроде. А что? – Ну... М-м-м.... Просто у тебя руки ледяные, вот я и подумал, что тебе холодно. Повисла неловкая тишина. Каждый думал о чём-то своём. «Гениально, Рицука. Давай, заговори тогда ещё и о погоде или ещё о чём-нибудь глупом, хуже уже точно не может быть.» Кинув мимолётный взгляд в сторону рыжеволосого, Уэнояма спросил: – Эм-м... Сато, а откуда у тебя такая гитара? От отца? – Н-нет, у меня нет отца… Но, как оказалось, ещё как может. Оторвавшись от работы, Рицука посмотрел на погрустневшего парня и произнёс лишь тихое: «Прости». Но Сато удивил его ещё больше, также повернувшись к нему лицом и сказав, что всё в порядке. Их глаза встретились, и внутри снова будто взорвался вулкан – так стало горячо. Всё тело покрылось мурашками, а время будто бы остановилось. Лёд голубых глаз Рицуки встретил огонь миндальных глаз Мафую, а время всё не спешило возвращаться в свой привычный ход. Так они и сидели, глядя друг другу прямо в душу. Наконец отведя взгляд, Рицука попытался перевести тему на что-нибудь обычное, повседневное, и это у него получилось! Следующие минуты, пока голубоглазый менял струны, они говорили то об учёбе, то о том, какой спорт круче: баскетбол или футбол, то даже о погоде, но только не о том, как обоим было неловко...***
Мафую даже не заметил, как смог отвлечься от мыслей о Юки: настолько нравилось ему говорить с этим совершенно невозмутимым парнем. Но также он осознавал, что, возможно, начинает испытывать некую симпатию и даже тягу к Рицуке, хотя они знакомы от силы полчаса. «Наверное, я просто пытаюсь переключиться на что-то новое, чтобы не думать о прошлом. Удивительно, но мне и правда весело с ним!» – Уэнояма, выходит, ты умеешь играть на гитаре? – спросил рыжеволосый, сидя при этом с неким задумчиво-глуповатым выражением лица. – Да, умею. А ты разве нет? – Рицука не задумывается и только спустя мгновение в его голове пролетает: «Он наверняка не умеет играть, ведь даже не знает, что струны можно поменять!» – Нет, не умею. А ты научишь меня играть? – задавая этот вопрос, у Мафую появилось такое невинное и милое выражение лица, от чего он близко подвинулся к нему. Рицука почти уже согласился, но тут же понял, что никого раньше не учил, и Сато, скорее всего, разуверится в его способностях, и они больше не будут разговаривать. Поэтому он сказал лишь: – Нет. С чего мне тебя учить? Сходи лучше в клуб «Кайдо». Они собираются после уроков на третьем этаже в кабинете 3-09. А я тебя учить не собираюсь. Уэнояма тут же понял, что, пытаясь скрыть истинную причину, отказал Сато слишком грубо. Лицо Мафую вмиг потеряло выражение радости и оживления, и он немного отвернулся от брюнета, снова погрузившись в мрачный мир своих мыслей. Это всё «особенность» характера Рицуки: прятать свои чувства под маской холодности и безразличия. И это всегда работает против него. – Эй, ты чего? Не расстраивайся ты так. Просто из меня очень плохой учитель – я сам играть могу, а вот научить кого-либо уже сложнее, – попытался успокоить юношу голубоглазый. – Ты только разочаруешься во мне... – добавил он совсем тихо, чтобы Сато не смог расслышать. Но тот его услышал и тут же повернул своё удивлённое лицо к Уэнояме.Продолжение следует.