***
Спальня Сары О`Нил отличалась той простотой, для создания которой требовались немалые деньги и хороший вкус. Хотя пол был покрашен в немодный темно-ореховый цвет, но его мерцающий матовый оттенок роскошно контрастировал с персидским ковром, покоившимся на нем. Комната была выдержана в спокойных устрично-белых тонах, начиная от обивки стен и занавесей из натурального шелка до дамастовых покрывал. На этом фоне изумительным исключением были розовато-лиловые, кремовые и сапфировые тона ковра и темная зелень карликовых японских деревьев, за которыми женщина любовно ухаживала. Все в комнате было безупречно: даже огонь в камине, отделанном серым мрамором, погаснув, превращался в аккуратную кучку белого пепла. Только кровать Сары была в беспорядке, пуховое одеяло сбилось, подушки валялись на полу под простынями. Свидетельство её ночного кошмара Все убранство спальни говорило о тончайшем вкусе, все успокаивало, диссонансом была только гора книг на ночном столике с мраморной крышкой: «Буддизм: тайны сновидений, «Толкование снов», «Женщины, которые слишком много любят», «Гроздья гнева», «Танец гнева» и «Великие женщины Америки». Несколько необычно на фоне этой покрытой пылью яркой кипы книг смотрелась хрустальная ваза с орхидеями точно такого же устрично-белого оттенка, как и вся комната. Казалось, что безмятежные крошечные цветки плавают на фоне сверкающих корешков книг. Сон снился ей уже год, однако мать она в нём увидела впервые. Сначала Сара просыпалась в холодном поту, посещала высококвалифицированных психологов и пила успокоительное, однако ничего не помогало ей. Если тогда она хотела избавиться от странного сновидения, то теперь ей хотелось знать, что подсознание хочет ей сказать, таким образом, о чём предупредить. « Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он несёт» - была убеждена Сара. Присутствие матери во сне заставило её забеспокоиться Телефон, стоявший рядом с вазой, неожиданно зазвонил. Тонкая рука выскользнула из-под одеяла. Повзрослевшее лицо указывало на возраст двадцати семи лет, но форма ее была как у ребенка, пальчики длинные, но аккуратные, ногти средней длины и ненакрашенные. Рука схватила трубку до того, как телефон вновь зазвонил, и утянула ее в ворох постельного белья. – Алло, – сказала она хриплым голосом, а затем уже более ясным, – алло. – Сара? Это Дерек, – женщина еще не совсем проснулась, и он, поняв это, повторил: – Дерек Никсон из Сентфора. – Дерек? Привет. – Она догадалась, что это не звонок из вежливости, Сара не могла вспомнить, когда он звонил ей в последний раз. Несомненно, это было много лет назад, сразу же после её отъезда из Сенфтора. И уж конечно, мужчина никогда не звонил ей – она взглянула на свои часики – в половине шестого утра. Что-то, наверное, стряслось. – Ты должна срочно приехать. Сандра, она умерла, Сара. Женщина никак не могла взять в толк его слова. Что-то тут было не так, скорее всего, смысл слов не соответствовал тону, которым они были произнесены. Никаких эмоций. Словно он вёл прогноз погоды. Затем до нее дошло. – О Боже! Что случилось? – Это было невообразимо. Ведь мать не была больна. По крайней мере, Саре ничего не было об этом известно. Возможно, это несчастный случай. – Самоубийство, – сказал Дерек. Это окончательно лишило её дара речи. Он сухо сообщил несколько ужасных подробностей. Ванна. Перерезанные вены. Нашли мертвой на следующий день. – Мне бы не хотелось это обсуждать, – продолжил он вкрадчиво и отстраненно. Потом добавил.– Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что. – Конечно. Чем я могу помочь? – Это была автоматическая реакция хорошей девочки. «Боже мой, мать умерла, мама умерла, а я такая вежливая и веду себя, словно умерла не она, а чужой мне человек». Женщина задрожала под одеялом, несмотря на то, что был конец мая. – Что я могу сделать? - Просто приезжай, - вздохнул Дерек. - Похороны завтра в четыре часа. – Завтра? Так скоро? Но ведь нужно время, чтобы… Он оборвал ее: – Ты не могла бы позвонить Кэнди и Бобби? Я не общался с ними уже долго время. – Конечно, мне бы хотелось помочь, но сегодня канун Дня памяти павших. Люди уезжают из города рано. Кроме того… – Она подумала о своей поездке в Чикаго, где должна была встретиться с известным режиссёром Дэвидом Тарино по поводу сценария собственной книги. О, нет. Не сейчас. Неделя была и без того трудная, теперь еще это. При этих мыслях она почувствовала, что ее охватил стыд. Сара сказала громко: – Так мало времени, что я не уверена… – Сделай все, что можешь. Я сам очень загружен, – сообщил он без всякого выражения. «Почему такая спешка? Почему так ужасно быстро?» – Все необходимое уже сделано? Кто купил цветы и всё прочее? Я имею в виду… – Она задохнулась от слез. Потом попыталась успокоиться. – А как же гроб? – Я это уладил, Сара. Тебе нужно только позвать знакомых матери. Итак, завтра в четыре в Сентфорской Церкви. – В четыре? – Она покачала головой, как будто это могло прояснить ее. – Так быстро? Я… – Приезжай. Спасибо. – Он повесил трубку. От нее отделались. Женщина продолжала держать умолкнувшую трубку. Она с трудом дышала. Ну, подлец, подумала она. Бессердечный подлец. Медленно она повесила трубку. Сандра покончила с тобой. Мама умерла. Женщина сжалась в своей постели, дрожа, несмотря на теплое стеганое одеяло. Она просто немножко полежит и подумает о случившемся. Прочувствуйте чувства других людей, так ее учила доктор Остин. Она вытянулась под одеялом. Чёрный кот Салем молча пересек комнату и прыгнул на постель рядом с ней. Мама, дорогая, милая, любимая умерла. Это было ужасно. Но удивительно, слез не было. Только воспоминая об их жизни в Сентфоре. Она не была хорошей матерью для неё, ставила личную жизнь выше заботы о дочери. Сара была предоставлена в основном самой себе. Но Сандра не засулжила такого конца Теперь мать ушла из жизни. По своей воле. Не было совпадением, что это произошло в конце мая, в ту же ночь, когда она уехала из Сенфтора. Уже как десять лет. Ей бы следовало сразу догадаться! Как она могла так отдалиться от матери? Как она не подумала о ней? Почему же так происходит, что свою сильную боль и отчаяние люди стыдятся открыть даже самым близким людям? Почему она не позвонила ей, когда ей было так плохо? Она перевернулась в постели и застонала. Если бы их отношения были бы более близкими, она доверилась ей, возможно самоубийства бы не произошло. Слезы покатились у нее из глаз. Она начала всхлипывать, сдавленные звуки вырывались из ее губ. Сара закрыла лицо пледом в надежде заглушить их. Женщине самой были неприятны звуки собственных рыданий. Боль была невыносимой, так ей казалось, когда она плакала. Теперь ей явились образы. Блеск стальной бритвы. Кровь, окрасившая воду в ванне. Это было ужасно. «Почему я не позвонила ей? Ах, мама, почему ты не позвонила мне?» Она лежала на спине и плакала, накрывшись пледом. Слезы бежали по щекам и затекали в уши. Наконец она перестала всхлипывать и медленно села на кровати. Через всю свою безупречно убранную комнату и высокие окна Сара посмотрела на улицу, где уже занимался рассвет. Она была обессилена, хотя день еще не начался. – Проклятье, – сказала она, сбросив плед, и встала с постели. Город только начинал просыпаться. Огоньки все еще мерцали за рекой в Куинс, который был похож на волшебную страну. На самом деле Куинс был мрачным маленьким округом. Сара проезжала через него по пути Сентфор, поэтому она знала, что издали он производит обманчивое впечатление. Внешность часто бывает обманчивой. Из окна своей фешенебельной квартиры, находившейся на верхнем этаже небоскреба, Женщина увидела несколько человек, бежавших трусцой по мокрой аллее. Всю предыдущую неделю погода была ужасная – сырая и холодная. Она поежилась и отвернулась от окна. Как пережить самоубийство собственной матери? Эти мысли занимали ее, пока она шла в ванную по мягкому ковру. Итак, она будет соблюдать свой обычный распорядок. Она будет занята делами, их сейчас много. Ей нужно будет позвонить Бобби и Кэнди, а также всем остальным друзьям мамы, которых ей только удастся вспомнить. Кто же были друзья Сандры? Сара призналась себе, что она почти ни с кем из старых знакомых матери давно не виделась. Разве что с Брендой Шпигельманн, которая в светское общество никогда не вписывалась, да еще с Элиз Эллиот Атчинсон, которая, впрочем, имела дом в Нью-Йорке. Но все-таки ближе всех для матери всегда была Джорджия Нельсон. Она была настоящим другом в Сентфоре, где дружба между людьми зависела от твоего положения и связей, от того, кем был твой супруг, каким было твое состояние, от того, что ты мог дать или, наоборот, получить. Матери хотелось бы… впрочем, теперь это не имело никакого значения. Сандра умерла. Когда Сара вышла из ванной, завернутая в бежевую махровую простыню, волосы ее закудрявились от влаги, но выглядела она утомленной, лицо припухло от слез, глаза покраснели. При виде своего отражения в зеркале она покачала головой, но не остановилась. Она прошла по длинному коридору, отделявшему большую спальню от остального дома. Но сейчас некогда было думать об этом. Нужно делать неотложные дела, и Сара приказала себе пошевеливаться. В великолепной, отделанной кафелем кухне она подошла к встроенному столу в углу у окна. Именно здесь она занималась литературными опытами. Она напечатала всего две книги, одну как раз до переезда в Нью Йорк, другую после, по обе задолго до этого. Кошмары и нервные срывы положили конец ее писательству. Третья книга, по мнению издателей, была недостаточно хороша для публикации. Возможно, он был прав. Все же она хранила рукопись. Она открыла второй ящик стола и нашла большую телефонную книгу. На обложке был изображён пейзаж Федерика Уайта. Она вздохнула. Вдруг ей очень захотелось выпить чашку горячего, крепкого и очень сладкого кофе. Она давно отказалась и от кофе, и от сахара, но сейчас такая слабость была допустима. И все же нет. Нельзя. Она поставила чайник и села за стол. Прежде всего, конечно, она позвонит Кэнди, своей старой подруге, в Вашингтон. Она была веселая, надежная и порядочная девушка. Правда, иногда бывала немного жестокой. Все же Саре хотелось позвонить ей, чтобы почувствовать ее поддержку. Трудно было признать, что после Кэнди, она так и не смогла кому нибудь довериться настолько, чтобы завести друга. Она взглянула на свои наручные золотые часики фирмы «Картье Пэнфер», которые никогда не снимала, – Саре хотелось знать точное время. Было почти без четверти семь. Сара нажала одну цифру своего кнопочного телефона, которой автоматически вызывался номер подруги, и услышала знакомый сигнал. Неудивительно, что прошло некоторое время, прежде чем на звонок ответили. – Какого черта вам нужно? Кто это? – Голос Кэнди, всегда хриплый в этот час, сейчас был настоящим рычанием. – Это Сара О`Нил. Сожалею, что разбудила, но… – Ты еще не так пожалеешь. Да сколько, черт возьми, времени? Бог ты мой, Сара, сейчас нет еще и семи. Тебе повезло, что я спала весь предыдущий день. – Кэнди, я бы не стала тебя беспокоить по пустякам. – Ты что, переживаешь из-за своей новой статьи? Я проснулась. Дело в этом? – Нет, нет. Дело совсем не в этом. Умерла Сандра. – Кто? – Сандра О`Нил. Помнишь, моя мать? – Черт-те что. Это, конечно, ужасно, когда кто-нибудь умирает, но я-то тут при чем? Зачем звонить мне в шесть утра? – Похороны завтра в четыре. – Господи, да отчего она умерла? Не от чумы ли? Почему вы так торопитесь ее закопать? – Кэнди, она убила себя. Это произошло вчера. Ее нашли несколько часов назад. Я представляю, что за зрелище они увидели. – Боже, – блондинка молчала несколько секунд. – Бог ты мой, и ведь она нашла мужество свести счеты с жизнью? Я удивлена. Она была такой холодной и неприступной стопроцентной снобкой. – С возрастом Кэнди стала совершенно невыносимой. – Прости, но мне не жалко её, особенно после того, как она вела себя с тобой. Сандра была никудышной матерью для тебя. – Так ты пойдешь или нет? – Слушать гневные речи, хоть и правдивые о матери не хотелось. – Конечно, я пойду. Где и когда? – В четыре. В Сентфорской церкви. Кэнди вновь застонала: – Мистеру Никсону не терпится поскорее ее похоронить, а? Ладно, я собираюсь позвонить Бобби и попросить отвезти меня. Если хочешь, я заеду за тобой в девять. - Нет, не надо. - Ладно. - Кэнди бросила трубку.***
Сара рассеяно шагала по главной улице от небольшой гостиницы « Красный Джек», куда забежала, чтобы переодеться в чёрное шёлковое платье и захватить пальто к похоронам. Она не думала куда идёт, её просто хотелось прогуляться по городу своей юности. Сара ни разу не была здесь с момента своего отъезда. Сначала мать предпринимала попытки заманить её сюда, приглашая на семейные праздники, но постепенно она сдалась, поняв, что дочь тут ничего не держит. После того, как она покинула город, Сара некоторое время жила у отца. Отношения между ними были напряжёнными, однако оба старались делать вид, что всё было в порядке. Она поступила на факультет журналистики в Балтиморе. Девушка призналась себе, что горит желанием стать писательницей. Каждый день она писала небольшие рассказы о своих друзьях, событиях, препятствиях, с которыми столкнулась. На свой страх и риск, девушка отнесла записи в издательство, на удивление, они понравились главе издательства настолько, что её попросили написать целую книгу о маленьком городке со страшными тайнами. Сара работала над первым бестселлером несколько лет. Как только книга была выпущена, работа получила положительные отзывы от критиков. Однако когда она устраивала фанатские встречи, верные читатели утверждали, что концовка получилась отвратительной. Они хотели видеть продолжение истории и вариант другой концовки, более счастливой. Люди считали, что главная героиня заслужила счастливого конца. Проблема заключалась в том, что история Сары закончилась именно так, как она изложила в романе, о продолжении истории не могло быть речи. Вторая книга была посвящена цирку уродов. Сара не хотела поднимать данную тему в своём новом произведении, не потому что ей было противно, а по причине того, что такой цирк оставил глубокую рану внутри неё. Книга разошлась огромными тиражами. Она рассказывала о карлике, влюбившемся в обычную девушку, однако та не любила его, а просто насмехалась над его чувствами. Критикам понравилось, что молодая девушка поднимает серьёзные темы в своей книге: жестокость, унижение слабых, невзаимная любовь и самое главное месть . Впоследствии её наняли на работу в модный женский журнал, где девушка сначала писала обычные статьи про феминизм, об отношении полов, брала интервью у интересных личностей, писала обзоры о выставках. Но ровно год назад Сара в свои двадцать шесть лет стала главным редактором и своего рода знаменитостью. Все считали её идеалом, каждая женщина мечтала быть похожей на неё, однако никто не знал, с какими демонами ей приходится сражаться. Сара испытала шок, осознав, что стоит перед антикварной лавкой миссис Хилл, которую они любили посещать все вместе. Добрая старушка стала им верным другом и не раз спасала их от кошмаров этого маленького городка. Увидела, что окна в высохшей мыльной, а на двери висит табличка с надписью от руки « Продаётся владельцем». Найдя участок, свободный от пены, Сара заглянула в лавку. Увидела полупустое помещение со светлыми стенами и пустыми шкафами, где раньше находился антиквариат. В груди тоскливо заныло. «Она идёт домой» Район, в котором она жила раньше ни капельки не изменился. Она медленно пошла по дорожке, и сорняки, которыми заросла лужайка, цеплялись за её туфли. Она зашла на террасу, вглядываясь в окна первого этажа, но их плотно занавесили шторами. Посмотрела в почтовый ящик, заполненный корреспонденцией. « Что ты хочешь там увидеть? Мать? Её больше нет!» На минуту ей показалось, будто она вернулась на десять лет назад, в ту пору, когда она была девочкой подростком, а её мама была жива. « Нет, я уйду отсюда. Вернусь в отель и буду ждать похорон там». Вот оно, твёрдое решение, наконец-то! Она нажала на звонок. Услышала позвякивание в гостиной. Может быть, Дерек ошибся, и сейчас дверь откроет мама, такая же молодая, какой она её помнит. Тишина. Нет ответа. Она переминалась на крыльце с ноги на ногу, внезапно появилось желание убежать и больше не возвращаться. Сара позвонила снова. Снова нет ответа. «Теперь я уйду. Я позвонила дважды, этого достаточно». Но она позвонила ещё раз. Теперь она услышала, как кто-то приближался двери, и звуки нисколько не удивили её: стук лаковых туфлей. Сара торопливо огляделась и очень близко подошла к тому, чтобы сбежать. Дверь открыла не её мать. На пороге стоял и вопросительно смотрел на неё мужчина лет под тридцать, если не её ровесник. С роскошными каштановыми волосами, отливающими каштановым оттенком. За стёклами очков Сара увидела глаза, зелёные, как трава. Он был в строгом чёрном костюме, дорогом на вид, со стаканчиком кофе в руках. - Мисс? - Извините. – Желание засмеяться появилось совершенно неожиданно. – Я, наверное, перепутала дом. Я ищу особняк Сандры О`Нил. - О`Нил? – сморщил он лоб. - Да, понимаете… - О`Нилы в этом доме больше не живут. - Но… - Если только…вы имеете ввиду Сандру О`Нил, верно? - Да! – воскликнула девушка. – Это моя мама! Рука мужчины потянулась к галстуку. Он более пристально всмотрелся в женщину, отчего та ощутила себя совсем юной. А потом мужчина улыбнулся…по-доброму, но при этом и грустно. - Должно быть, вы давно потеряли с ней связь. Мне не хочется приносить дурную весть, я для вас совершенно незнакомый человек, но ваша мать мертва. - Я знаю, думала, что могу хотя бы зайти в дом. – Она посмотрела вглубь, с губ сорвался истеричный смешок. – Я просто хотела забрать некоторые её вещи. Сара посмотрела на одно из писем, которое одиноко вываливалось из почтового ящика. На нём значились инициалы «М. Стюарт». - Мистер Стюарт, вы знали мою маму? - Практически нет. – Голосом он напомнил ей робота, и Сара вновь захотелось рассмеяться. Удивительно, как быстро меняется её настроение. – Она жила в этом доме до меня. Два года назад дом продала мне, он стал ей не нужен. Сама она жила на Ревард-лейн. Вы знаете, где это? - Да, - кивнула Сара. На Ревард-лейн жили лучшие люди Сентфора, в том числе семья Дерека и её подруги Кэнди. Там находились огромные просторные особняки, с огромными придомовыми территориями, и всё охранялось полицейскими патрулями. - Я часто сталкивался с ней в кофейне «Одноглазый Джо», там самый лучший кофе, в антикварной лавке миссис Хилл и несколько раз в прачечной. Время от времени мы перебрасывались парой слов. Мы…простите, вы такая бледная. Пройдите в дом и позвольте угостить мне вас кофе и вишнёвым пирогом. - Я не могу, - чуть еле слышно ответила Сара, но почувствовала, что побледнела. И да, она не отказалась бы от кофе, нужно было взбодриться. - Проходите, - мягко возразил он, шире открыв дверь. И прежде чем Сара успела запротестовать, она обнаружила, что её ведут по светлому коридору в гостиную. Ничего не изменилось: всё те же антикварные вещи, столик кофейного цвета, дорогой линолеум, шёлковые шторы, на стенах висели любимые картины матери. Мистер Стюарт протянул ей кружку с кофе. - Вы здесь выросли? - Нет, - ответила Сара. – Мы с мамой переехали, когда мне было семнадцать. Я прожила здесь почти год, потом покинула Сентфор. - Я жил здесь всю свою жизнь. Знаю этот город как свои пять пальцев, - сделал глоток кофе. - Сколько вам лет, мистер Стюарт? Если он её ровесник, то они должны были встречаться в школе, если он не был на домашнем обучении. - Двадцать восемь, - ответил он, - зовите меня Майкл, у нас не такая уж и большая разница в возрасте, Сара. - Откуда вы знаете моё имя? – насторожилась она. Майкл поставил стакан с кофе и взял её за руку. Сара ахнула от неожиданности. - Ты не узнаёшь меня? Брось, Сара, неужели ты не узнаёшь своего старого друга, - на губах появилась усмешка. Женщина вгляделась в его черты: точёные скулы, зелёные глаза, каштановые волосы, которые было сложно скрыть тёмным оттенком. Майкл, точно, Майкл Тёрнер. - Майкл? – неуверенно спросила она. - Угадала. По-хорошему, нужно было обидеться на тебя, но я тебя прощаю, - махнул рукой он. – Я тебя сразу узнал. Тебе идёт каштановый цвет. - Тогда зачем весь этот цирк? И если мне не изменяет память в последнюю нашу встречу, ты был Тёрнером, а не мистером Стюартом, - манерно произнесла она его новую фамилию. Он достал сигареты из внутреннего кармана пиджака и протянул ей одну. - Я не курю. На самом деле она курила. Стыдно было признаться, что на эту пагубную привычку её подсадил Майкл. Она пыталась бросить, некоторое время у неё получалось обходиться без сигарет, однако после ночных кошмаров, курение сигары вошло в обязательный ритуал. Это помогало ей на время расслабиться. - Да, брось, тебе не обязательно строить передо мной святошу, как ты делала это с Морингом. Сердце вновь пропустило удар, она невольно напряглась, сдерживая слёзы. - Прости, - погладил он её по руке. – Я не хотел. Его извинения оказались бесполезными, она всё равно заплакала, вложив всю боль не только от потери матери, но и тоску по Люку. Сара запретила себе о нём вспоминать, несмотря на то, что видела его во снах, редко, но он приходил. Моринг всё равно напоминал ей о себе, но в Нью-Йорке ей было легче приходить в себя и отбрасывать мысли о нём. Майкл крепко обнял её. Она прижалась к нему в ответ. Через несколько минут напряжения, как ни бывало. - Чем ты занимался всё это время? Судя по твоему виду, ты неплохо устроился, - откусила она кусок пирога. - Это длинная история, - смущённо улыбнулся он. - Мы никуда не спешим, у меня есть пару часов, - она удобно устроилась на стуле. - Ты мне не поверишь, - засмеялся он. Сара в упор посмотрела на него. В своей жизни она столкнулась с таким, что поверит теперь во всё. - Ну, смотри мне. Я – агент ФБР, - посмотрел он в упор. Женщина рассмеялась. Майкл Тёрнер, хулиган, член банды Чёрных Драконов и просто плохой парень – агент ФБР. Похоже на анекдот. - Я же говорил, - заметил, как она сдерживает смех. - Как тебя угораздило попасть в ФБР? - Мне предложили выбор: сесть и получить клеймо преступника или сотрудничать. Одно время я был консультантом у следователей, а потом раскрыл одно любопытное дело, после чего мне предложили работу на ФБР. Он встал и поманил её рукой. Они поднялись на второй этаж. Он шёл по знакомому пути, дверь в конце коридора, где раньше была её комната. Сара и Майкл прошли внутрь. - Мне поменяли фамилию, чтобы криминальное прошлое не мешало моей деятельности. Теперь я Майкл Стюарт, примерный гражданин и агент ФБР, - он открыл её прикроватную тумбочку и достал оттуда удостоверение. – Веришь? - Верю,- кивнула она. – Почему мать продала тебе дом? - Он ей стал не нужен. Она переехала в дом к Никсонам, этот дом хотела оставить тебе, но ты не приезжала. В груди ёкнула. Мать хотела, чтобы она приехала, даже дом держала для неё. - Что ещё новенького произошло в городе? - села она кровать, прежде принадлежавшую ей. - Твой сводный братец стал новым шерифом два года назад. - Дерек? Удивление было ни к месту. Дерек всегда давал понять, что пойдёт по стопам отца. Отец растил из него достойную замену себе. - Аарон продаёт лавку миссис Хилл, - продолжил он. - Как к этому отнеслась сама миссис Хилл? Старушка любила свою лавку. Она рассказывала Саре, что вложила много сил и средств на её открытие и поиски интересных старых вещиц. Миссис Хилл верила, что у каждой антикварной вещи есть своя душа, они сами находят себе владельцев. Разве старушка, не прелесть? Она, скорее всего, умерла бы, но не позволила продать свою лавку. - Ты разве не знаешь? – удивился Майкл. - Что именно? - Миссис Хилл умерла лет восемь назад. Сначала Аарон пытался вести её бизнес, однако ему было сложно. Сама понимаешь, продавать антиквариат и руководить Драконами – нелёгкое дело, поэтому решился на продажу. Деньги, он выручил, кстати, не малые. - Лавка всё ещё продаётся. Я видела объявление. - Сама лавка да, а весь антиквариат скупил богач, который решил остаться неизвестным. - Интересно кто это? – задумала Сара. В своё время она знала семейку, одержимую антиквариатом. - Я тоже думал, что это была Адель. – Сара вздрогнула при упоминании её имени. – Не волнуйся, - заметил он реакцию, - она не любит антиквариат и всё что с ним связано после того случая. Кстати, Адель до сих пор живёт в доме своих родителей, но очень уединённо – никаких вечеринок. Сара была удивлена. Адель Моринг всегда славилась своей коммуникабельностью, ни одна вечеринка в Сенфторе не проходила без её участия. Получается, те события оставили глубокий отпечаток не только на Саре и её друзьях. - Ты общался с ней? - нахмурилась она. - Несколько раз был у неё. Она расспрашивала о тебе, - девушка услышала обеспокоенность в голосе. – Будь осторожна с ней, - предупредил он. Сара бросила взгляд на часы, висящие прямо над её кроватью. Уже три часа. Долго она засиделась у Майкла. Радость от встречи с человеком из её старой жизни, согревала сердце. - Мне нужно идти, похороны через час. – Сара аккуратно встала с кровати и направилась к выходу из комнаты. Майкл поспешил открыть перед ней дверь, как истинный джентльмен. Сара усмехнулась. Майкла ни что не исправит: ни дорогой костюм с дорогими часами, ни должность агента ФБР. Они спустились вниз по лестнице. Одна из ступеней скрипела, что напомнило ей о днях в этом доме: как она сбегала в лес вместе с Дереком и Бобби. Она встала перед входной дверью. Сара не хотела признавать то, что теперь этот дом не принадлежит ей, теперь он чужой, несмотря на это покидать его не хотелось. Это была единственная ниточка, связывающая с этим городом. - Я хочу предупредить тебя, Сара, - произнёс Майкл, когда она вышла из дома. - О чем? - Ограничься только посещением похорон матери и уезжай. Сара насторожилась, такие вещи не говорят просто так. - Зачем мне тебя слушать? - Потому что в Сенфторе никто не умирает по-настоящему. Прежде чем Сара ответила, он закрыл дверь. Пока она не завернула за угол, не могла избавиться от чувства, словно её пронизывают взглядом.***
Майкл Тёрнер рухнул на диван, стоящий в гостиной, открыл небольшой комод, достав оттуда несколько папок и диктофон. - Бренда, записывай. 29 мая 1997 года. Сара О`Нил вернулась в Сентфор….***
Сара добралась до церкви Сентфора быстро. Оказавшись внутри церкви, она сняла своё пальто и прошла по устланному коврами серому холлу, в зал, где были похороны. В здании неярко светил свет. - Интересно, что произошло? – услышала она голос старой матроны, заходящей за ней вместе с подругой. Сара пригляделась. Она не знала этих женщин, не помнила их в окружении своей матери. - Интересное, она убила себя. Порезала вены. Представляешь, пасынок нашёл её вчера утром, истёкшую кровью в ванне. Так что меньше потребовалось работы моему мужу для её бальзамирования, - засмеялась она. Сара сжала кулаки. Хотелось выгнать этих женщин прочь. - Сара? – позвали её. Матроны резко развернулись. Сара увидела смущение на их лицах, свойственное людям, понявшим, что сказали глупость. Шериф Никсон поспешил к ней через всю церковь. Присутствующие обратили взоры на неё. На похороны матери пришёл почти весь Сентфор, столько народа тут было. Мужчина сильно изменился за эти годы. Каштановые волосы стали полностью седыми, а на глазах были очки. - Я думал ты не приедешь. – Он обнял её. – Я сожалею, милая Сара, очень. Я подвёл вас с Сандрой. – упоминание матери вызвали слёзы на его лице. Одна из послушниц церкви поспешила увести его на предназначенное ему место. Она села на первый ряд, предназначенный для родственников усопшей. Рядом с ней сидел только шериф Никсон, Дерека, которого она ожидала увидеть, не было. Мистер Никсон сказал, что он занят, и на похороны не приедет. Сара поняла, что мать с Дереком так и не нашли общего языка за эти годы. Женщина увидела, что веки бывшего шерифа вздрогнули, Сара огляделась, пытаясь найти Сандру. Возможно, он был в притворе. Гроб с матерью покоился на задрапированном возвышении. Единственными цветами были красные розы. « Её любимые цветы». Она положила небольшой клатч на пустое сидение рядом с собой. Дерек отлично справился с организацией похорон. Кто же остался у неё? Дерек? Ей сложно было воспринимать его как брата. Тем более их родство подошло уже к концу. Кэнди? Где она? С тех пор как она пришла сюда, её не было видно. Видимо, у неё нашлись более важные дела, чем приезжать на похороны. С Бобби так же. У неё никого не осталось. Глаза Сары наполнились слезами. Вновь она ощутила своё одиночество, которое ломало на протяжении последних десяти лет. В это время Сара увидела, что очень бледный, убеленный сединами человек в тёмном церковном одеянии вошёл в боковую дверь и вступил на возвышение. Его вид соответствовал сану его высокопреподобия. Женщина сразу узнала в нём того священника из кошмара. Он сразу стал говорить надгробное слово, состоящее из общих фраз. - Дни человека сочтены от его рождения, а Царствие Небесное и наши добрые дела останутся после нас. Ни слова о доброте матери и её щедрости. Практически он только раз произнёс её имя. В остальных фразах она была «усопшей». Создавалось впечатление, что он забывал её имя. Только когда его высокопреподобие начал читать молитву Господню в завершении службы, Сара поняла, что хочет уйти. Она осознала, что ни Кэнди, ни Бобби, и даже Дерек не пришли на похороны. Саре пришла в голову ужасная мысль, что, когда она умрёт, они тоже не придут на её похороны. «Боже, у меня появились плохие мысли». Она вышла из церкви, провожаемая осуждающими взглядами со стороны некоторых присутствующих. - Как она смеет? Это же её мать! Стыд! Позор! Ей было всё равно. Хотело вызвать такси и поскорее убраться из этого города, вернуться в Нью-Йорк и забыть всё это, как страшный сон. Погода была отвратная, на улице был ливень, молния пронизывала небо, сильный ветер ндёргал ветви деревьев, казалось, будто сейчас сорвёт. Неожиданно, она почувствовала желание совершить прогулку под дождём. « Ещё немного я могу побыть тут» Лес манил её, словно маятник. Она чувствовала, что хотела туда, хотела представить, что она снова та семнадцатилетняя девчонка, которая ищет зацепки в лесу, её друзья с ней, дома ждёт мама. Сара призналась себе, что ей не хватало этого все эти десять лет. О`Нил осторожно перешла дорогу и направилась по тропинке в тот самый лес, который пугал её, однако оставался одновременно одним из её любимых мест.***
Лес завораживал своей пышной зеленью. Когда она зашла глубоко в чащу, то сразу ощутила прохладу и свежесть. Приятно было вдыхать чистый воздух, наполненный ароматом цветов и сезонных трав. В лесу росли высокие кустарники и травы, порой было трудно передвигаться, потому что не было проложенных троп. Она шла недолго, прошла несколько маленьких полян и наконец, очутилась там, где даже не думала. Возле небольшого озерца находился домик, где они вместе с друзьями любили проводить время. Он выглядел заброшенным, никто туда уже не ходил, даже Дерек, несмотря на то, что остался здесь. Сара всмотрелась, вспомнились их игры в УНО на желания, просмотр фильмов и всякие другие вещи, которыми они здесь занимались. - Мне бы тоже хотелось бы зайти. Голос напугал Сару, она резко развернулась, готовая наброситься на человека, которому он принадлежал, однако передумала, когда увидела Бобби. Годы изменили его. Из нескладного подростка в очках он превратился в мужчину: немного подрос, волосы были зачёсаны назад, лицо стало круглее, светлый приталенный костюм заменил бесформенные джинсы и толстовки. - Какого чёрта, Бобби, ты меня пугаешь? - крикнула она ему. - Прости, я не хотел, просто увидел тебя и решил… - он остался тем парнем, которого легко смутить. - Ладно, проехали, - отошла она. Они подошли поближе к дому. - Прости, Сара, меня не было на похоронах. Я задержался на пресс конференции, теперь известный учёный. Сара закатила глаза. Тогда он любил заниматься цветами и иногда вгонял их в скуку своими рассказами о растениях, однако его знания очень пригодились им в некоторых ситуациях. Сара дёрнула ручку двери. Она была открыта. Женщина встретила настороженный взгляд Бобби. Сара схватила небольшую палку, на всякий случай, а Бобби покрепче сжал фонарик, который всё это время был у него в руках. О`Нил резко толкнула дверь и облегчённо вздохнула, когда увидела женщину. Та держала в руке бейсбольную биту, принадлежавшую когда-то Дереку. По её лицу можно было сказать, что настроена она была решительно. - Чёрт бы вас побрал, вы меня напугали, - вместо приветствия закричала она, кинув биту в угол. - Очень рада тебе, Кэнди, - отложила Сара своё оружие.