Наш мир пороками заполнен

      Чонгук с силой сжал хрупкое запястье, оставляя синие подтеки на коже, и больно укусил за плечо, рыча и выбивая громкие стоны из парня. Секс с ним всегда переходил в агрессию и какое-то насилие. Его партнеры всегда влепляли ему пощёчины, и с опухшими от слез глазами грозились засудить, но только не этот. Он точно такой же псих, раз появляется в его жизни уже пятый раз, то прогибаясь до хруста позвонков, то седлая сверху, кусаясь в ответ. И можно сказать, что Чонгук даже влюблен в этого аристократичного паренька, кончая с ним в унисон, заваливаясь сверху и прижимая его к влажным простыням. — Раздавишь, — слышится бурчание под ним, и Чон лениво перекатывается на другую сторону кровати. — Тэхен, — зовет Чонгук, лениво дотягиваясь до тумбочки, где лежат сигареты, и душную комнату наполняет едкий дым. — М? — Ты извращенец.       Блондин пододвигается ближе, забрав тлеющую сигарету и сделав затяжку, выпускает из пухлых губ клуб дыма. На его теле россыпь фиолетовых пятен, но как согласованно до, кожа шеи чиста, а все остальное и не видать под дорогим костюмом. Он делает еще одну затяжку и выдыхает ее уже в губы Чонгука, улыбаясь и напоследок не больно укусив, немного оттягивает. — Точно такой же, как и ты.       На улице уже светает и скоро прозвенит будильник, но еще есть десять минут, чтобы докурить и выцеловывать прощение на покрытой мурашками коже от столь нежного прикосновения, после всех грубостей. Чонгук вообще никогда не думал, что способен на нежность, но открыл в себе эту черту только с ним, проводя губами по острым ключицам, где на тонкой цепочке висел маленький крестик, спускаясь к подрагивающему животу. — Верующий, а такой грешник.       Тэхен только фыркает на подмеченный факт и блаженно прикрывает глаза, когда Чонгук скользит подушечками пальцев по руке парня вверх к шее, проводя за собой табун мурашек. Будильник противно звенит и ломает всю атмосферу большими кусками, намекая на реальность, и Чон злится, все ж отрываясь и швыряя противный телефон в стену. Придется купить новый, и это то уже третий за эти пары недель. — Мне тоже нужно на работу, — Тэхен выпутывается из объятий, направляясь в сторону душа, оставляя Чонгуку важную задачу в виде завтрака.       И на удивление самого парня, он справляется с этой задачей почти на ура, ведь, сидя долгое время у брата на шее в его квартире, пришлось научиться варить кофе. Но сейчас, он взрослый и самостоятельный разливает дымящийся крепкий напиток по белым кружкам, пока Тэхен завязывает галстук. — Ты не говорил мне, кем работаешь, — Чонгук все же помогает с галстуком и уделяет внимание почти подгоревшим тостам. — Обычный секретарь у богатенького мужчины, только что кофе не варю, ведь он предпочитает коньяк.       В руках Чонгука хрустят и ломаются тосты, и он медленно разворачивается, впиваясь в Тэхена тяжелым взглядом. — Ты спишь с ним? — его слова наполнены тяжестью, а на лице нервно сжимаются жилки. — К чему такие вопросы, мы что встречаемся? — зато Тэхен спокоен, но моментально напрягается, когда его больно припечатывают к стене, сжимая дорогой костюм. — Только посмей меня ударить, — сквозь сжатые зубы шипит он и Чонгук прожигает его взглядом, но разжимает кулак.       Он ослабляет хватку, но все еще ждет ответа, выискивая его в холодном взгляде Тэхена, на что он только фыркает и улыбается уголком губ. — Нет, я не сплю с ним. После тебя, мой зад и так болит пару дней, еще одного претендента я не вынесу.       Чонгук довольно улыбается, поправляя смятую одежду Тэхена, и легонько целует, сам удивляясь своему поведению. Но из «легонько» это быстро перерастает в более требовательное и животное, и Тэхен протестующе мычит, отрывая от себя парня. — Я точно опоздаю.       Чонгук только разочарованно бурчит, плетясь следом и обещая позвонить, выхватывает на прощание еще поцелуй, до последнего провожая его взглядом. Ему тоже следует уже собираться, ведь телефон разбит и Хосок будет зол, если его заставят ждать, а судя по времени Чонгук уже явно опаздывал и быстро выискивая ключи от машины, он буквально вылетел следом, хлопая громко дверью.       Хосок и вправду злиться, вываливая тирады о безответственности, но парень был где-то в прострации, почти на автомате ведя машину, что, конечно же, не осталось без внимания брата. — Ты не заболел? — Нет конечно, у меня же хороший иммунитет, — Чонгук молчаливо пропустил не вовремя проявившего пешехода и ловко припарковался у здания, на удивление брата отстегивая ремень безопасности. — Точно заболел, — Хосок аж испуганно замер, забывая про остывающий кофе. — Чё расселся, пошли. — Определенно заболел.       Хосок вылез из машины, и все еще недоумевая шел за Чонгуком, который, кажется даже насвистывал какую-то мелодию, обычно он это делал всегда, но только в хорошем настроении и после бутылочки соджу, но никак не в трезвом состояние и на работе. Чонгук же резво проскакал по ступенькам и почти с ноги открыл дверь, громко оповещая о своем присутствии. — Привет, Сокджин! Ты что опять жрешь? — но его настрой упал, и лицо брезгливо перекосилось.       Сокджин приветливо махнул, отпивая свой утренний кофе и оставляя на стаканчике кровавые следы, поставил его на место, на живот трупа, грудь которого была раскрыта на две части. Сняв свои испачканные перчатки, он поспешил к детективам, по пути хватая документы со стола. — Ну серьезно, как ты это делаешь? — Чонгук брезгливо бросил взгляд на стаканчик кофе и на внутренности трупа, едва сдерживая рвотный рефлекс, отходя подальше от этого зрелища. — Разве есть среди трупов не плохая примета? — Ты что ребенок, верить в подобное, — Джин только усмехнулся, протягивая документы Хосоку. — Порой работы бывает слишком много и некогда поесть, поэтому приходится совмещать. — Что показало вскрытие? — видеть подобное зрелище ему было не впервой, и Хосок даже бровью не повел, вчитываясь в отчет. — Пулевые ранения, того же калибра что и у предыдущих жертв. Три выстрела в грудь. Жертва умерла от потери крови. Никаких отпечатков и чужого ДНК мы не нашли. Убийца просто вошел в дом и убил жертву, — заключил Сокджин. — Уже успели что-нибудь выяснить? — Они все были партнёрами по бизнесу, собирались воплотить один проект по постройке spa-салона, — Хосок прикрепил отчет к делу, убирая его в сумку. — Значит не маньяк. — Мы пока предполагаем, что кто-то хотел помешать строительству. Возможно, поработал профессионал. Кто-то нанял убийцу, чтобы убрать этих троих. Проект, конечно же, после их смерти развалился, но еще остался госслужащий, который занимался продажей земли. — Вы думаете, его тоже хотят убить? — Сокджин удивленно вскинул брови. — Перестраховаться не помешает, мы увезли его в безопасное место и приставили охрану. — У таких людей много врагов, — присоединился Чонгук. — Но самое странное, что мы не нашли документов о строительстве и продаже земли, но секретарша погибшего говорит, что было много проблем с этим участком, но сама сделка прошла гладко. — Да всё пришлось узнавать у секретарши, — сморщился Хосок. — Хорошо болтливая попалась и падкая на смазливое личико Чонгука. Теперь только остается опираться на ее показания и различные записи распорядка дня. — Это подозрительно, что внезапно пропали все документы. А что с надписью? — Пока не знаем, но сосредоточили поиск до религиозных фанатиков, возможно в кругах жертвы есть такой человек, и также будем отрабатывать версии, был ли кто против строительства. — Или это просто приблудный псих одиночка из какой-нибудь секты, — вставил свое Чонгук, нагло залазят в карман халата Сокджина, зная, что там всегда лежит леденец, который под бурные возмущения и, увернувшись от оплеухи, можно утащить. — В общем, пока нам остается строить догадки, нужно искать еще улики, — Хосок махнул на прощание. — Нужно дальше работать. — Спасибо, Сокджин, — выкрикивает Чонгук, делая акцент и на леденце, и на папке с отчетом, быстро скрываясь за дверью.

~

      Приятный ветерок щекочет шею и разбавляет духоту в машине, так и норовит урвать из пальцев Хосока все документы. Чонгук закуривает, не отпуская руль, и переводит взгляд на брата, на секунду отвлекаясь от дороги. — Либо дело связано с их бизнесом, — мысленно рассуждал Хосок. — Либо кто-то хочет насолить Намджуну, убивая его дорогих клиентов. — Куда дальше? В прокуратуру? Узнаем о строительстве? — Да, — подтверждает Хосок, но его осеняет, и он обшаривает свои карманы. — Черт, забыл жетон дома. — Не проблема, зарулим к тебе, — Чонгук выбрасывает бычок в окно и добавляет газу. — Есть что в холодильнике? — Да пообедать было бы неплохо.       Квартира встречает пустотой, и Чонгук сбрасывает ботинки, игнорируя тапочки, и плетется осматривать чистые комнаты. Когда он жил здесь, тут всюду царил хаос из разбросанной упаковки из-под заказанной еды и банок пива, слоя пыли на стеллажах и забытых неоплаченных квитанций. Чонгук был буйным студентом, а Хосок просто очень занят на работе, не уделяя должного внимания уборке. Сейчас же здесь все по-другому, аккуратно расставлены книги по полкам, нет намека на пыль, прибавилось кое-каких вещей и даже в вечно пустом холодильнике теперь есть приготовленная еда, которую Хосок сейчас греет на кухне, заваривая чай. Чонгук бухнулся на огромную застеленную кровать, жалея о том, что не купил себе новый парфюм, занимательно было бы, если эти свежие простыни сейчас впитали запах. Еще немного повошкавшись и сминая покрывало, он поднялся и любопытно заглянул в шкаф, где вся одежда была аккуратно сложена и развешена по цвету. — Педант хренов, — цокнул он, закрывая шкаф и подходя к столу с разными офисными бумажками. Его внимание привлекла небольшая коробка, и Чонгук незамедлительно открыл ее, доставая содержимое. Фотографии были самыми различными, с природой, животными, но в основном с людьми. — Вообще- то он не любит, когда трогают его вещи, — Хосок стоял на пороге, скрестив руки.       Но Чонгук его будто не слышал, начиная лихорадочно просматривая фотографии, а ненужные выбрасывать на пол. — Ты что делаешь?! — психанул старший, подходя ближе и разворачивая Чонгука к себе лицом. — Сукин сын, — выплюнул Чонгук, бросая оставшиеся фотографии на пол, отчего те рассыпались в разные стороны. — Какого… — Хосок готов был обрушить весь гнев на брата, но замолчал, беря в руки протянутые три фотографии, испуганно рассматривая их, ведь на них были убитые жертвы еще до смерти. — Еще скажи, что совпадение, — цокает Чонгук. — Я убью этого гада.       Парень обходит опешившего Хосока, собираясь найти фотографа и выбить из него всю душу, но его останавливает рука, вцепившись за локоть. — Ты не тронешь его! — Хосок бросает фотографии на стол, впиваясь взглядом в брата. — Мы еще не разобрались. — Мы, возможно, нашли убийцу! — Чонгук начал выходить из себя, выдергивая руку. — Я сказал, ты не тронешь его, — парень оказался почти в метре, грубо хватая его за грудки и шипя. — Я сам с этим разберусь. Наедине.       Чонгук молчал, лишь тяжело дышал и пытался подавить агрессию, сжимая челюсть и кулаки. Он ни за что не ввяжется в драку с братом, слишком он дорог для него, и остается только смириться с его решением, но и оставлять его одного с этим психом не хочется. — Ладно, — кое-как выдавливает он, разжимая кулаки и отталкивая Хосока. — Но я превращу его жизнь в ад, если с тобой что-то случится. Надеюсь, ты хорошо спрячешь его от Намджуна, если он узнает об этом, то этот псих точно труп.       Чонгук еще раз бросает взгляд на фотографии и на побелевшего Хосока, уходя и громко хлопая дверью. И Хосок, наконец, позволяет себе вольность обессилено упасть на пол, сжимая ворс ковра.