Кольцо времени

      Ничего не произошло — совсем ничего. Я замахнулся, подняв пыль, но ничего похожего на то, что было в доме у ведьмы не случилось, воздушная вибрация просто… рассеялась.       Пальцы в перчатке мгновенно взмокли, и пусть первичный шок уже спал, волна тревоги снова накатила на меня как раз тогда, когда я уже второй раз занес руку с клинком и неверяще уставился на острие перед собой. Вот же черт, оно не сработает, не сработает — я в ужасе таращился на гибкое перо, смутно соображая, где же вместо него привычная рапира, пока тролли, закончив издеваться над несчастной женщиной, развернулись в мою сторону. Заслышав затравленный женский визг, обернулся скорее по привычке, опомнился, рванул что было сил — хвала небесам, не Фарнеза, всего лишь лохматая деревенская девка с похожим голосом. — Эй, осторожно! — Исидоро промчался мимо, убегая от преследования, окрикнув и на ходу что-то разбрасывая из подаренного ведьмой мешочка. — Зараза, не работает! Хоть ты вспомни, что Ширке говорила.       Да, было что-то про «попросить о помощи» и, между прочим, сейчас самое время — звери, издалека низкие и приземистые, вблизи разрослись до пугающих размеров: трое моих противников достигали груди, а весили, по виду, каждый как я. — Пожалуйста, сильфы, — забормотал, облизнув губы, — пожалуйста…       Перо засветилось — тем самым мягким зелёным светом, тепло запульсировало в руке, мигнуло, покрылось вихрем из пляшущих искр и… погасло! Сжав зубы, с досадой махнул им, но ветер вышел не из-под локтя, а просквозил где-то между колен, набрал неестественную силу и отбросил троллей на добрых две дюжины шагов; разжал челюсть и выдохнул, потрясённый. — Молодец, — прозвенел вдруг наполненный тревогой голос Ширке то в левом, то в правом ухе, оставив ощущение липких мурашек по затылку, — Они приняли тебя. Берегись!       Ободрённый её неожиданной поддержкой, отразил удар и повторил тот же фокус с новой силой — ветер, почувствовав уверенную руку, шквалом вырвался из-за спины, растрепав волосы. — Вот это было круто! Перед кем рисуешься?       Скосил глаза на мальчишку, озлобленный — если для него это представлялось игрой, то я не собирался в подобном участвовать, рискуя ещё и сестрой, но заметил, что нервничал он даже поболее моего и с трудом удерживал клинок на весу. Это обстоятельство придало сил — в отрыве от других, сейчас я не имел хоть каплю значимого веса — без привычного оружия, увешанный этими магическими диковинами, с которыми ещё предстояло сладить, отбивающийся от растущего полчища мифических тварей, с тяжёлым грузом на душе и нервами, натянутыми, как струны — на расстоянии от сестры я лихорадочно думал, как она, раз за разом вскидывая глаза к колокольне. — Сзади! — С-спасибо, — я зашипел, пытаясь побороть вцепившегося в меч противника справа от себя, пригнулся, разминувшись с чужим прыжком и вздрогнул — тяжелая челюсть клацнула прямо над горлом.       Мальчишка едва успевал уворачиваться от одного, неуклюже балансируя слишком длинной рапирой и новым огненным кинжалом. Лицо у него раскраснелось, а дыхание начало подводить. Что-то шевельнулось во мне, тоскливое и гнетущее — странно было видеть, как ребенок старается поспевать за мной, вообще никакой военной науки не знающий. — Слушай, — я столкнул одного ногой с дороги и резанул по шее, — Нас задавят толпой. Собирай всех, кого найдёшь, и двигаем.       Он подбежал к женщине на земле и отпрянул в ужасе, побледнел и выронил кинжал. Я стиснул зубы, расчищая путь — что ж, пока было кого защищать, погибнуть я не имел права, не так уж важно, кого: случайного попутчика или госпожу. Вспомнилось, что один раз мы уже были на волосок от смерти, и ничего, справились. И в этот раз сможем.       Двигались быстро — двери настежь, упрашивать не приходилось; нас не благодарили, просто бежали, гвалт стоял жуткий — чувствительный к шуму, за ревом зверей и общим гулом толком не слышал, что кричал Исидоро. Когда почти покинули улицу, увидел скорее, чем услышал, как трещат от надвигающейся бури потемневшие небеса, отстал, намеренно позволяя шагам замедлиться. Совсем некстати вспомнилась тревога в глазах госпожи, и Исидоро посмотрел на меня с такой же. — Шевелись, эй! — Рыжий замахал руками, срывая голос. — Беги внутрь и из церкви ни ногой! На тебе девушки.       Тролли уже заполнили переулок, но я был готов — пока жив, близко к ней никого не подпущу. — Ну же, духи ветра. — Раж окатил волной, и избавил от напряжения внутри. — Я надеюсь на вас!       Потоки воздуха сошлись, освобождая разрушительную силу, собрались в смерч; я возликовал, я понял, что управляю своим гневом, что позволяю стихии захватить себя, что в пальцах дрожь отнюдь не от страха, а от потрескивающего магического вихря — сильфы яростно гудели по коже, придавая силу, ранее неподвластную. Меч загорелся — уверил меня в неуязвимости, заставляя чеканить удары направо и налево, кружась, размахивая и сдерживая натиск. С мощью этих удивительных созданий противники оказались сущим пустяком, замах — и больше не стоят внимания.       Мальчишка, наконец, к облегчению моему, зашёл в церковь, переполненную людьми — они толпились на паперти как раз там, где ещё часом ранее я передал Фарнезе кольцо, — смотрели, изумленные, как быстро Гатс управляется с оружием, удерживая прилегающую площадь под контролем. В суматохе было сложно заметить, но если я вертелся как черт, самому себе напоминая дикарский языческий танец, то мечник прорубался сквозь толпу грузно, с присущей ему точностью и отсутствием лишних движений: уход в оборону, блок, замах, рывок, удар протезом, и в пределах досягаемости расчищал свободное пространство. Безупречно, как же, — подумалось мне, но теперь я тоже кое-что умел. — Послушайте, — крикнула Ширке откуда-то сверху, уже за пределами черепа, — Заклинание почти готово. Спрячьтесь внутри и запритесь на замок.       Люди потекли в двери, суматошные и суетливые, и голос ведьмы снова засвистел из уха в ухо непривычным интимным ощущением: — Гатс, Серпико, умоляю, выиграйте мне время! — Как скажешь, — рявкнул впереди Гатс, — Возьми на себя правых.       Кивнул, уходя от него в бой: несмотря на быстрое удивительное оружие, концентрацию приходилось держать куда усерднее, чем всегда — я понял, что разрушительным смерч выходит лишь тогда, когда приходится в слабые места. Одной уверенности было мало — этого хватало, чтобы раздуть поток, но не разрубить пополам выверенным движением. Когда я просил о помощи, плащ отзывался, отбрасывая врагов назад, но свистел надрывно и протяжно, и раж перемежался паническим страхом, что в этот раз магия не сработала, оставив безоружным в ловушке, но просил я снова и снова, а дар Ширке послушно продолжал укрывать. Что-то подсказывало — смутно и тихой тенью — что есть и у этой защиты свой предел, и не может быть всё так хорошо. В это я не желал верить, пока не заслышал с крыши женский визг. — Госпожа Фарнеза!       С ужасом уставился, как сестра борется на крыше со священником, далекая и маленькая, как чернильная точка, закрывая спиной Каску и плавно раскачивающуюся Ширке. По коньку крыши, откалывая черепицу, лезли тролли. — Каска! — взревел мечник. — Помоги им! Тут я и один справлюсь. — Понял. — Рванул без лишних слов. — Будь осторожен.       Двери распахнулись, и люди посыпали наружу, истошно вереща — тролли, очевидно, пробрались и внутрь и теперь преграждали путь к лестнице. — Пожалуйста, духи. — Про себя я нашептывал лишь проклятия, но меч уже привычно заискрил, впитав просьбу, а плащ налился теплом и свежестью. — Ну же!       Ноги потеряли всякий вес, когда я подпрыгнул и оторвался от земли. Кто-то сзади ахнул, кто-то бросился врассыпную, — и в самом деле, глазам не верилось, — я поднялся в воздух и одним прыжком смог перемахнуть через заслон из людей, вихрем пера прорядив подступающих врагов. — Исидоро, задержи их!       Времени удивляться не было — перепрыгивая ступени, я влетел наверх и застыл, глядя, как госпожа жмется к краю парапета, заслоняя собой ведьму. В руке у нее трясся окровавленный нож. — Госпожа! — Не подходи, — задушенно вскрикнула.       Вспышка света резанула по глазам. Я зажмурился: под закрытыми веками хаотично плясали красные пятна. Нашарил ладонью стену и когда восстановил зрение, обомлел — витражный голубой свет лился с небес на крышу ярким пульсирующим потоком, приводя чудовищ в неистовство и выжигая в них дыры. Нахлынул неожиданный прилив сил — над церковью эфирными всполохами как северное сияние светил барьер, позванивая тонким блеском и вздрагивая искрами от первых капель дождя. — Что за чертовщина?! — Священник оттеснил Фарнезу и закричал маленькой ведьме в лицо: — Что ты делаешь? Это колдовство? Быть того не может на святой земле! Ширке глянула на него с тоской, опуская подрагивающие руки: — Видите их? Вспышки в небе — это ангелы из вашего Святого Писания. Что ведьмы, что люди — какая разница, во что верить, если защищают нас одни и те же сущности, как их не назови. — Но... В книгах нет ничего такого же потрясающего, — голос Фарнезы разбудил во мне удивление и вывел из оцепенения. — Священные тексты совсем не похожи на это… Это просто чудо! Ширке улыбнулась ей, отходя от края: — Обращаясь к силе духов через молитвенник, ты забываешь про веру в сердце. Именно оно — тот самый канал между реальностью и миром глубин, и ничто так сильно не свяжет их вместе, как путешествие к своей душе. К желаниям, к стремлениям — они создают чудо, а не книги. Молясь по готовому шаблону, всегда упускаешь нить сути.       Фарнеза смотрела на неё, не отрывая глаз — я был поражен теперь не столько чудесами, сколько её лицом, потерявшим былую строгость: уголки губ дрожали, а во взгляде ликовал… восторг? Кто бы мог подумать, что нечто подобное пробудит в ней скрытые прежде чувства?       Землю вдруг тряхнуло. — Что там? Смотрите!       С горизонта двинулось что-то ужасающе большое, с добрую осадную башню, росло и ширилось, пока не достигло размеров поистине невероятных — монстр с громадной вытянутой головой, раскачиваясь на коротких жилистых ногах, боднул барьер, и Ширке вскинула посох, выбив из него круг света. — Это огр! — услышал её мысленный крик. — Всё нормально, ему не обойти защиту. О, что? Нет!       Исполинское чудовище, обжегшись о барьер, швырнуло в церковь обломком балки; посыпался кирпич. — Что происходит? — Фарнеза пошатнулась от толчка и запоздало увела от края Каску, сжимающую грудь. — Что нам делать? — это уже крикнул снизу мечник, заглушаемый рёвом. — Сражаться, — вздрогнула Ширке. Лицо её было белым, как бумага. — Как существо из астрального мира, сквозь барьер он не пройдёт, но вот материальные объекты — запросто. — Понял.       Дождь хлынул сильнее, набиваясь под воротник. — Гатс? Осторожнее! — Ведьма охнула, когда мечник заблокировал удар по себе. — Он же нечисть! — Нечисть — моя забота. Защищай церковь!       Потоки воды усилились, вспенивая грязь — теперь они сливались в одну сплошную серую стену. — Он не справится, — Ширке опять тонко вскрикнула, когда меч Гатса лязгнул о тело гигантского противника. — Я помогу! — Что-то незримое толкнуло меня в спину. — Хотя бы время выиграю. На заклинание хватит? — Стой, не надо! — Держите Каску крепче, миледи. — Без колебаний спрыгнул с крыши, воззвав к сильфам — те подхватили, неистово шелестя, закружили в потоке грязной, льющейся из небесной прорвы воды. Сквозь неё я едва видел, как Гатс рубится с огром — в основном его чёрную тень и блестящий сталью двухметровый клинок. Представить, что мечнику подвластно такое, казалось невообразимым — он действительно сдерживал необъятных размеров чудовище из легенд, прячась за барьер. — Серпико!       Выхватил из остатков задушенного звука ту тревогу в Фарнезе, улыбнулся тому — она показалась тягучей и неимоверно сладкой, пока не потонула в гвалте. Что же, раз она беспокоилась за меня, подвести её было кощунственно.       Поток воды сменился на направленный — прикрылся рукавом, как смог, и вдруг увидел, как водяная масса движется сама собой. Из ливневой лужи грязь пошла маслянистой пеной, встряхнулась и ощерилась крокодильей мордой — видел такие в книгах о дальних берегах — встрепенулась на тонкой шее, вытянулась в поджарое лошадиное тело с лягушачьей кожей. Поморщился: этот гад не был таким огромным, но выглядел удивительно противно и знакомо одновременно. — Это келпи, водный дух, — шепнула Ширке в затылок на немой вопрос. — Келпи? Тот, который в реках топит? Ясно. — Не бросайся в омут с головой, — она почти что плакала в уши, — В дождь он неимоверно силён. — Ничего, я тоже не промах, — горделиво бросив это, я всё же решил послушать её, испытав стыдливую жалость к храброму ребёнку с сознанием мудреца. — Я не шучу, — вскрикнула она требовательно, — Видишь, он контролирует воду?       Ответить я не смог — лягушачий конь метнул в лицо струей ещё более мощной и сбивающей с ног. Госпожа завизжала вдалеке, я поднялся с колена и занял позицию рядом с Гатсом и совсем отдаленно услышал, как ведьма теперь шепчет что-то тихое, неразличимое в голове — не кому-то, а сама с собой.       Келпи взбрыкнул, облив новой волной, и плащ, накрыв меня вихрем, отразил воду, разбрызгав её высокую стену. — Неплохо, — хмыкнул рядом мечник, нанося рубящие удары огру. — Жаба на мне. — Разминулся с ним, разогревая в ладони перо. — Учти, это не те козявки. — Сам знаю. — Тогда вперед. С неповоротливым противником мне драться сподручнее.       Настало время выбросить из головы лишнее. Драка назревала серьезная, но мне было за что сражаться и кого защищать.