ДНК бога 2: Древнее Зло

— Здорово, кобелина пернатая! Как тебе не стыдно бросать девушку в положении после того, как лишил чести и надругался над ее телом?!       Рух впал в ступор. Серьезно, просто взял и завис от столь открытого наезда. Совсем не на такое приветствие он рассчитывал, когда явился на очередной урок поздней ночью в комнату своей подопечной. Серые глаза быстро забегали, мысленно листая всё произошедшее с ним за последние дни, месяцы, годы, тысячелетия. После чего с искренним недоумением уставились на насмехавшуюся над его реакцией Киру, требуя объяснений за столь грязные и необоснованные обвинения. Она же в курсе, что Пожиратели асексуальны. О каком надругательстве над чьей-то честью идет речь?!  — Чего ты так смотришь? — эта зараза даже не скрывала насмешки. — Или скажешь, что ты тут не при чем и местной принцессе ветром надуло? Хорошо, что на этот раз ты глаз положил не на девственницу. Не наступил на те же грабли дважды.  — Вот ты о чем… — со вздохом поднял глаза к потолку.  — Ага. О том самом. Что с тебя, седой старой развалины, скоро песок начнет сыпаться, а все туда же! Мало детей от людей наплодил, так уже к собакам пристроился?!  — Чего?! — аж распушился от такой наглости, гневно сверкнув глазами, точно лазерами. — Ты чего несешь?! Нет у меня никаких детей!  — Как это нет?! — всплеснула руками ухохатывающаяся про себя Вольная. — Как это нет?! Да ты сам мне о них рассказывал! Могу даже поименно перечислить. Сиф, Моисей, Иисус…  — У меня. Нет. Детей! — ого, а она его завела! Вон как оскалился, теряя человеческий облик. — Я единственный дэдстар в этой части галактики, если не космоса! Мне просто не с кем составить пару, чтобы получить потомство! Не путай созданий с детьми! Я выполнял заказ! Портной, когда создает костюм, не признает с ним родственные отношения!  — Да ты просто не хочешь брать ответственность за этого щенка! — ещё больше дразнила его Кира. — Вам, кобелям, нужно только одно! А когда речь заходит об ответственности, то я крайне сомневаюсь, что от тебя дождешься алиментов! Хорошо, что хоть родственники у бедняжки богатые, помогут. А если бы нет?!  — Чего??? — встряхнул головой и пригладил наэлектролизовавшиеся волосы, грозящие вот-вот обратиться в пламя. — Какие ещё алименты?! Это не мои дети!  — Ты щенков сделал? Сделал! В собаку поместил? Поместил! Всё, брак по залету! Прощай, вольная жизнь, в строю окольцованных прибыло! Когда с новыми родственниками знакомиться пойдешь?       Рух сузил горящие жидким серебром глаза и поднял руку. «Ударит?!» — вдрогнула Кира, подумав, что все-таки умудрилась вывести из себя даже ангела. Но вместо этого ей влетела раскрытая книга в лицо.  — Чем нести ересь, просветляйся знаниями, моралистка херова!

***

      Еще несколько дней прошло по устоявшейся рутине. Общение с узким кругом, состоящим из одних Кёнигов в количестве до семи физиономий, которые после едва не случившегося переворота никого постороннего к Войне не подпускают. Редкие прогулки за пределами огороженной территории опять же под бдительным надзором кого-нибудь из правящей тройки. Кира начала чувствовать себя запертой, и лишь работа над проектами и еженочные занятия с Рухом хоть как-то ее развлекали и примиряли со скукой.       Айзек, как и было предсказано, быстро остыл. Затаил обиду, да, но внешне никак это не выказывал. И даже извинился за предыдущую вспышку негодования, хотя повел он себя куда сдержанее, чем Кира поначалу думала. Не рычал, не угрожал, не оскорблял, с трудом, но удержав маску, за что мысленно ему поаплодировала. Отчего хуман равнодушно отнеслась к тому, что Ральфа за ее спиной попросили не привозить ЭТУ, пока его нервное высочество успокаивается и устраняет очередное разрушение семейного гнезда (или, в их случае, конуры?). Тимерлана если к ней и подпускали, то наедине больше не оставляли и с уроками ему помогать не давали. Одним словом, снова тоска.       И сегодня тоже, как оказалось, тоска, хотя начало дня собиралось быть вполне многообещающим. Еще за два дня дня до часа икс черные доги были необычно возбужденными и долго ее пытали портными, изготовившими очередную партию одежды, когда как старую вместе с наворованной уже некуда было складывать в шкафу. Оказалось, что общественность начала задаваться вопросами «Чего это нашу единственную богиню не видно и не слышно? С ней там точно всё в порядке?» и Кёниги заволновались, решив организовать что-то вроде званого вечера, на который пригласили весь свет их общества. Догам надо было срочно показать, что Война жива, здорова, сыта и одета, в подвале не удерживается и положенную дозу почтения получает. А вот то, что Кира была, мягко говоря, не в восторге от такой идеи, умело заговаривающими зубы псами было в вежливой форме проигнорировано.       Ей ничего не оставалось, как ответить взаимной вежливостью и согласиться побыть украшением стола и гвоздем программы в обмен на огромный торт, который достанется только ей. Ральф недовольно покачал головой на такую тягу к нездоровому питанию, но торопливо согласился, подумав, что дешевле купить покладистость и обещание быть паинькой невозможно.       Так что вот уже второй час Кира стоит рядом с Айзеком, как с хозяином принимающего дома, на специальной возвышенности, чтобы каждому было их видно, и старательно копирует его маску вежливого интереса по отношению к гостям, которые все прибывали и прибывали. Хуман была удивлена скоротечностью ремонта, потому как прием состоялся в зале, из которого должны были все перейти в трапезную, чуть больше двух недель назад разгромленную пытавшимся впервые материализоваться духом Войны. А ведь Мор там почти стену обвалила, объем восстановительных работ предстоял колоссальный. Но, глядите-ка, справились! Вот что значат деньги и власть.       Рослый дог периодически косился на невысокого пришельца рядом, подсознательно ожидая проблем, но Верас, вспомнив свои молодые годы, вела себя безукоризненно и придраться ему было не к чему. Кира тоже на него косилась, отмечая, что постепенно тот уставал и ему было все сложнее держать спину ровной, а морду участливой, так что мысленно поздравляла себя с победой в их молчаливом соревновании. Ее выучка оказалась лучше, как и выносливость. Кажется, что пес тоже это заметил и теперь недоволен. Вот возьми пойми этого кадра. Выбивайся она из этикета — злился бы. Окажись лучше подготовленной — тоже плохо. Ему не угодить!       — Очень приятно с вами познакомиться бла-бла-бла. Меня зовут бла-бла-бла. Я родом из бла-бла, занимаюсь тем, что бла-бла. Бла-бла. Бла-бла-бла. И хотел бы преподнести вам сей скромный дар в знак моего искреннего восхищения бла-бла-бла-бла-бла…       Ну просто все как будто по одной методичке говорят, никакой оригинальности. Кира милостиво принимала подарок, которых к нынешнему времени оказалась целая горка, и почти тут же передавала в лапы запыхавшегося от частого беганья туда-обратно слуги, чтобы отнес в специально выделенную для этого комнату. Пускай потом собаки сами разбираются со всеми этими драгоценностями, предметами искусства, дизайнерскими вещами и прочим мусором, который ей был совершенно не интересен.       Вечер медленно развивался своим чередом. Кира успешно выполняла роль статуи, считая про себя оставшиеся часы и пыталась достучаться до Мор, чтобы хоть как-то развеяться. Однако демонюга уже больше суток с ней не общается, задремав на изнанке и отгородившись ментальной пеленой, за которую пробиться оказалось не под силу. Но попыток достучаться до внутренней сущности девушка не оставляла, проверяя защиту на прочность различными способами. Ну просто должна же была Мор оставить хоть какую-то лазейку для возобновления контакта. Не настолько же она ищет уединения и спокойствия от мирской суеты, чтобы оставлять свою хозяйку совсем одну.       — Опачки! А вечер перестает быть томным! Как удачно, ведь именно этого мне не хватало сейчас!       Кира улыбнулась подаренной бутылке вина, как старому знакомому, и любовно погладила стеклянный бок. Айзек, который обменялся с дарителем редкости положенными этикету фразочками, не удержался от тихого хмыка. Ну хоть одно подношение богине пришлось по душе. Как они сами не догадались после той бутылки, которую Война приняла от Джеффа и самолично прикончила в своей комнате. Оказывается, что хоть одна, но слабость у хумана имелась.       — Ой, не смотри на меня так, я не алкоголик, — притворно надулась, заметив скрываемую насмешку в карих глазах при взгляде сверху вниз. — Просто Мор всегда была неравнодушна к вину, еще когда считалась человеческим божеством, и многие знали об этой ее слабости. Даже была одна история, как другие боги ее опоили, чтобы она успокоилась и перестала буянить. Видимо, эта ее любовь отразилась и на мне. И ведь все сама вылакала, жадина, даже не поделилась! Воспринимай это, как акт мести. Так что, не желаешь распить со мной бокальчик? — хитро глянула исподлобья на поднявшего ушки пса. — Или тебе религия не позволяет?       Айзек посморел на нее заинтересованно. Так-то алкоголь у нынешней цивилизации не прижился, потому что очень многим не нравился горький вкус, резкий запах и неприятные последствия этого напитка, зачисленного в категорию слабых ядов. Вкусы у анималийцев не те же, что и у людей, хотя отдельные индивиды, которым это нравилось, находились. И баловались таким обычно те же опущенные существа, что вдыхали пары клея в пакете или травили себя прочими наркотиками для кайфа. Так что к вину дог, как и прочие мохнатые, относился довольно прохладно. Многие, если и находили при раскопках такие заначки, то держали в доме, как раритет, который показывал бы уровень достатка. Ну и пробовали чисто из любопытства, чтобы узнать, чем там создатели в прошлом баловались. Только после первого же глотка обычно больше к напитку не притрагивались, морща носы. Очень мало бутылок красного уцелело за более чем 20 веков, не испортившись, которые после используются в основном как пылесборники на полках. И раз нашелся хоть один настоящий ценитель этого древнего пойла, то многие будут не особо против передарить раритетный алкоголь, чтобы привлечь к себе внимание богини. Видимо, эта бутылка является пробным камушком, чтобы узнать реакцию Войны, раз ни к чему больше она интереса не испытывает.       — Только если при этом вы расскажете эту занимательную историю о нашей с вами общей знакомой, — обольстительно улыбнулся ей величественный пес, показывая кончики белых клыков из-под черной губы. — Вам удалось меня заинтересовать. С удовольствием приму ваше приглашение.       Решил, что лучше перетерпеть вкус алкоголя и последующее похмелье, чем отвергать жест перемирия.       — Тогда пусть ее не убирают далеко. Откроем на банкете, — решила Кира, отдавая в лапы прислуги.             Который, кстати, состоялся через полчаса. Бутылку подарил один из последних прибывших. Айзек еще немного подождал, когда гости наговорятся друг с другом, перезнакомятся, обсудят последние новости, похвастаются своими нарядами и заслугами, истребляя закуски, после чего дал сигнал к перемещению в трапезную.       Кира позволила Айзеку увести себя под локоток, чувствуя на себе насмешливые взгляды прочих посвященных в их непростые отношения догов. Ну да, то они чуть ли не убить друг друга готовы, то с постными минами идут, как парочка, терпя вынужденную близость. А все потому что оба были без пары. Будь у Айзека жена, то он бы пошел со своей партнершей, а не с ней. Уверена, семьдесят пятый правитель Редфорта еще никогда так ненавидел этикет, как в эту минуту.       Усадив свою главную гостью рядом с собой, как и прочих ближайших родственников согласно занимаемой ими иерархии, Айзек дождался, когда гости займут полагающиеся им места, и начал произносить стандартную в таких случаях хорошо заученную речь. Кира его почти не слушала, продолжая незаметно изучать собравшихся, чтобы осознать, что же ее смущает. Интуиция уже не первый час вяло скрипит где-то на задворках, но вычислить, где именно вероятная опасность, без Мор никак не получалось.       Внесли блюда и принялись расставлять перед каждым. Не смотря на то, что содержимое тарелок было скрыто от любопытных глаз колпаками, вырывающийся из-под них запах уже был умопомрачительным, отчего оголодавшие за эти пару часов гости начали капать слюной не только в фигуральном, но и в буквальном смысле. Однако никто не шевелился и терпеливо ждал. Согласно древней традиции, хозяин дома должен первым вкусить яства и глотнуть напиток, чтобы убедить гостей в том, что еда не отравлена. Странно это, наверное, для собак, которые отраву могли бы просто унюхать, но нюх у них совсем не тот, что был у их неразумных предков, а меры предосторожности в неспокойные времена принимать надо было.       Кира заинтересованно принюхалась к налитому в бокал подарочному вину, которое в точно таком же бокале поднесли еще и Айзеку. Ральф с Джеффом покосились на него, но ничего не сказали. Вроде бы, уксусом не пахнет. На цвет тоже нормальное, не коричневое. А как на вкус? Может быть, все-таки испортилось и пить его не стоит? Воровато осмотревшись и убедившись, что все внимание было уделено ее соседу, положившему на язык первый кусочек пищи, брюнетка пригубила вино и чуть его не выплюнула. Что же оно горькое такое?! Сколько в нем градусов? Или же…       Кира вновь попробовала напиток, покатав небольшое его количество на языке и прислушиваясь к ощущениям. Благо Верас идеально контролирует свое тело и может отслеживать биохимические реакции, вмешиваясь в их ход. Кровь впитывала алкоиды и быстро разносила по организму. Появилось слабое чувство легкости — это последствие спирта. Под его действием ослабевает отрицательный заряд клеток крови и те начали слипаться, запечатывая капилляры. Учитывая, что клетки мозга питаются от настолько тоненьких капиллярчиков, что по ним может пройти одновременно лишь одна кровяная клетка, то эти комочки закупоривают путь, и нейрон погибает от кислородного голодания. Именно это вызывает чувство кайфа и легкой головы, а так же жуткое похмелье, как следствие. Определившись с этим, Кира нейтрализовала спирт в крови с помощью определенного фермента альдегиддегидрогеназы (да, она знает, как это называется, потому что биология входит в курс обучения Верасов, как и анатомия, отчего в занятиях с Рухом она не настолько безнадежна) и вернула эритроциты в норму, устранив последствия. А вот другой эффект от вина, замаскированный первым, она сразу не заметила. Что-то начало происходить с уровнем глицина, контролирующим нервные сигналы в мышцах. Пальцы, сжимающие бокал, начали слегка подрагивать, что наталкивало на определенные выводы.       И тут внезапно очухалась Мор. Вот зовешь ее, зовешь — той лишь бы хны. А тут сама вернулась из самоизоляции, почуяв, что в их организме произошел какой-то сбой. Демонюга сориентировалась мгновенно, буквально за доли секунды, и тут же начала ломиться наружу, чтобы расправиться с обидчиком. Киру едва не опрокинуло со стула, когда потерявший человеческий облик кошмар попыталась вырваться. Связь опасно натянулась и задрожала. Мор возмущена и зла тем, что ее не выпускают и заставляют бездействовать вместо того, чтобы вцепиться в глотку отравителя и разорвать на много-много маленьких кусочков, украсив это унылое место прекрасным красным.       А после резко вспомнила об еще одном крайне важном деле и вцепилась в запястье Айзека прежде, чем тот успел бы сделать хоть один глоток. Черный дог с непониманием и легким раздражением покосился на Войну, чтобы наткнуться на неожиданно серьёзный взгляд. Черная радужка переливалась огненными всполохами, отчего он тут же подавил все свое возмущение и позволил опустить свою лапу на стол. Кира расслабила пальцы, но его запястье не отпустила.       Сделав приманивающий жест и не обращая внимание на недоуменные взгляды окружающих, она заставила долговязого аристократа склониться к невысокой ней.       — Выйдем, — коротко шепнула на вытянутое острое ухо, стараясь вложить в это слово всю свою серьезность.       — Прошу прощения, но это может подождать?       Айзек явно был не в восторге от такой идеи, как уход еще в самом начале трапезы, учитывая, что они главные участники. Да еще и не дала ему довести традицию до конца, отчего никто не мог начать есть.       — Оу, ну давай посидим, конечно. Почему нет? Правила этикета ведь важнее, — все так же едва слышно шипела, не сдерживая злости. — Вот только когда я через двадцать минут свалюсь под стол от яда, что ты будешь делать?       — Вас… — забыв про маску, округлил тот в ужасе глаза.       — Заткнись! — шикнула, до боли сдавив его запястье. — Не хватало только, чтобы остальные поняли, что случилось! Ты хоть представляешь, какая паника поднимется, если заговорят про яд? Отравлено вино, но никто же с перепугу не разберет, что именно опасно. Будут думать, что вся еда ядовита. Вот так сюжет для новостей: Кёниги на устроенном ими торжестве пытались отравить своих гостей и не уберегли единственного хумана, в обеспечении безопасности которой чуть ли не на крови клялись!       Айзек покосился на пытавшихся их подслушать собак, которые начали перешептываться, не понимая в чем заминка. Прочие Кёниги тоже хмурились, переглядываясь. Ага, понял ситуацию. Задумался.       — Особенно если бы ты вместе со мной свалился в агонии, удвоив панику, — продолжила объяснять Кира, прислушиваясь к себе, чтобы затаившаяся Мор не вырвалась из-под контроля и не поменялась с ней местами, начав разборки прямо здесь и сейчас. — Кто бы это ни задумал, но он вряд ли рассчитывал подстрелить двух зайцев одним выстрелом. Очевидно, что был расчет на меня одну, потому как вряд ли бы кто-то еще пил вино. Да еще сразу же, а не через несколько дней и в одиночестве. Вас бы задело по касательной, ведь опять же назрел бы скандал, что единственный хуман отравлен и может даже мертв, если я правильно определила яд. Доверие к вам окажется подорванным, потому что первые подозрения упали бы именно на вас, как на заинтересованных в моем устранении.       — Я понял вас, — вроде бы спокойно ответил пес, но глаза его панически бегали из угла в угол, ни на чем не задерживаясь. — Двадцать минут? Мы немедленно вызовем врача и…       — Ты не слышал меня? — сдавила его лапу так, что уже наверняка оставила синяки. — Какой еще врач?! Согласно, в иной ситуации без него бы не обошлось, но я все еще Верас! Каким только ядом меня не травили! Смертельные меня выведут из строя лишь на время, но я все равно выживу и восстановлюсь. А раз я выживу, то вызванный в спешке целитель для пропавшей в самом начале застолья меня будет более чем подозрительно! Слухи все равно пойдут в массы, и ваша воскресшая, аки феникс, репутация вновь окажется сильно подмоченной! Ты не можешь гарантировать, что этот врач потом никому не проболтается о яде! Каким бы верным он не был, заставить говорить можно любого, знать бы средство! И раз не в ваших правилах избавляться от возможных свидетелей, то прямо сейчас поднял свой хвостатый зад и увел меня отсюда или я за себя не отвечаю!!!       — Прошу прощения за заминку. Все в порядке, — скрыл за фальшивой улыбкой пришибленность монарх, позволяя Войне на себя опереться, чтобы никому не была заметна ее дрожь, как от холода. — Можете начинать. Мы присоединимся чуть позже.       Слуги, получив команду, убрали колпаки с тарелок, но все провожали взглядом странную парочку, направившуюся в сторону выхода быстрым шагом.       Оказавшись за дверью, Айзек схватил девушку уже двумя лапами и чуть ли не бегом потащил ее в сторону уборной.       — Желудок чистить, быстро! — сам не заметил, как сорвался на «ты» и приказной тон, наклоняя несопротивляющуюся брюнетку над унитазом. — Вода нужна? Воду пей! — уже набирал из-под крана в стаканчик для полоскания. — Что это за яд?!       — Стрихнин, — ответила, сплюнув желчь, и вливая в себя очередной стакан. — Этот яд органического происхождения представляет собой белый горький кристаллический порошок без запаха, которым отравляют как перорально (через рот), так и при вдыхании или смешивании в физрастворе и введении внутривенно. Стрихнин легко растворяется в кипящей воде, но из-за необычайной горечи ему не так-то просто остаться незамеченным. Довольно умно добавить в вино, так сразу его здесь не разберешь из-за алкоголя, — выпила еще стакан, который наполнил дог. — Может остановить дыхание и вызвать судороги от незначительных раздражителей. Препятствует правильной работе аминокислотных нейромедиаторов, главным образом, глицина, который контролирует нервные сигналы в мышцах. Под этим контролем нервные сигналы работают как «выключатель» мышц. Когда он работает неправильно, мышцы всего тела испытывают сильные и болезненные спазмы. Даже если на сознание или мышление вначале это не влияет (за исключением того, что пострадавший очень возбудим и испытывает боль), в конце концов наступает колоссальный мышечный паралич, и человек перестает дышать.       — Под хвост подробности! Лечить как?! — вцепившись в волосы, нагнул ее над белым троном, заставляя опустошить желудок. Видимо, действительно ОЧЕНЬ напуган, раз позабыл про свою привычную вежливую манеру общения по отношению к «богине». — Чем лечить, знаешь? Или я все же вызову врача, наплевав на последствия!       — Внутривенные инъекции — лекарства от конвульсий и спазмов, а также жаропонижающие препараты, — быстро ответила, тяжело дыша. — Но это необязательно. Я сама могу…       — Слышали?! — проигнорировав ее последние слова, Айзек резко развернулся в сторону греющих уши отца и младшего брата, которые сбежали из зала немногим позже и теперь смотрели на них с нескрываемым беспокойством. — Быстро добудьте, что сказано, и чтобы ни одна живая душа об этом не узнала!       — От конвульсий и жаропонижающие, понял, — деловито кивнул Ральф, уже доставая телефон. — Нужно задержать того, кто это сделал. Запомнил, кто сделал всем нам такой подарок?       — Не надо искать, — утирая губы, вмешалась Кира, которую Айзек, забывшись, все еще крепко держал за шкирку.       Однако стоило той подать голос, как он тут же убрал лапу и отошел от нее на шаг.       — Госпожа, поймите… — дружно со вздохом закатили глаза доги, уже подбирая слова, чтобы продавить ее упрямство.       — Во-первых, вы не знаете, кто виноват, — выпрямляя спину, посмотрела на них снизу вверх, потому что все еще сидела на полу, приобняв нового белого друга. — Тот, кто дал мне вино, не знал о том, что оно отравлено. Надо искать того, кто подкинул такую идею и снабдил соответствующей тарой. Все-таки неплохо подготовился. Добыл яду, растворил в кипятке, добавил в бутылку, не нарушая печати, нашел виноватого. И все это придумал и организовал за то время, когда вы впервые объявили о званом вечере.       — То есть, вы хотите сказать, что Мориц не виноват? — поднял бровь Айзек, вернувшись к прежнему формату общения. — Откуда вы это знаете? И сколько у нас осталось времени до того, как яд подействует? — вновь вспомнил причину и заволновался.       — Да успокойся ты, ничего со мной не станет, — осуждающе посмотрела на него Кира. — Яда я, несмотря на высокую концентрацию в вине, глотнула совсем немного. Больше на языке рассосалось. Меры предприняли быстро. Более того, мой иммунитет никуда не делся. Небольшое недомогание, а утром буду как новенькая и без всяких там лекарств.       — Которые мы все равно привезем. На всякий случай, — Ральф уже листал список контактов, размышляя, кто в этом поможет.       Кира не удержалась от смешка. Слушаются они ее беспрекословно. Ага. Аж хвостами виляют. Да только видимость создают, действуя мягкой силой, и сами решают, до какого предела они будут играть с ней в преданность, уже даже особо не скрывая это! Лучшие тюремщики на свете, потому что любой другой бы даже не осознавал факта своей неволи с такой заботой. Два раза же сказала им, что ничего не надо ей колоть, а эти ее игнорируют!       — Значит, вы знаете, кто вас отравил? — сощурился нынешний монарх.       — Один из недобитков, решивший отомстить за всё то хорошее, что Мор учудила, — поморщилась хуман, заправляя за ухо непослушные волосы. — И это во-вторых. Вы не сможете провернуть всё чисто, не привлекая к себе внимания. А Мор мне сейчас руку отрызет, если я ее не отпущу. Я уже устала ее удерживать от немедленной расправы над нашим обидчиком, потому что она восприняла это как личное оскорбление и не простит, если вы выставите ее слабой, сами решив возникшую проблему.       Демон будто специально дожидалась, когда о ней вспомнят, и тут же дала о себе знать. Псы уронили ушки, обнаружив, что вокруг них вьётся черное бесформенное облако, в котором что-то шептало, скреблось, шипело, скрипело, стонало и производило прочие слуховые галлюцинации, призванные наводить побольше жути.       — Только обставь всё как обычный несчастный случай, без свидетелей и сопутствующих жертв. Никаких зацепок оставаться не должно. Но при этом каждый, кто подумывал высунуть нос из своей норы, пускай поймет, чтоб не высовывался и дальше, — проворчала напоследок Кира, переставая сдерживать рвущийся на свободу сгусток негодования.       Псы шарахнулись, как перепуганные куры, когда мимо них проскользнуло нечто невидимое, но огромное, сопровождая свое стремительное передвижение треском, царапинами на косяках и дрожанием оконного стекла, сквозь которое просочилось на улицу.       — Ovtsa, — выругалась девушка, сплюнув в последний раз, и принялась подниматься.       Айзек как самый ближайший подхватил ее под локоть и потянул вверх, ставя на ноги. Ральф, прижав уши и косясь в ту сторону, куда предположительно унеслась злой дух, нажал на вызов и тут исчез из виду, отправившись за заказом.       — Оставайся с ней, — Джефф тоже развернулся. — Я вернусь в зал и прикрою тебя. Не стоит вызывать беспокойство у наших гостей.       Старший сын открыл пасть, собираясь возразить и сказать, чтобы тот сам оставался с ЭТОЙ, но хитрый пес уже убежал далеко и рычать ему вслед было бесполезно.       Монарх с сомнением покосился на Киру, которая тоже с легким недоверием смотрела на него, цепляясь тоненькими пальчиками за локоть. Вздохнул. Делать нечего, не оставлять же ее одну в таком состоянии, а то вдруг ей станет хуже или осложнение какое появится. Тем более, что пока кровожадная тварь шатается где-то на свободе в ночной тьме, то сама по себе хуман сейчас совсем не страшная и не опасная.       — Я прошу прощения за свое поведение, — заговорил, чтобы сгладить неловкость, пока уводил пришельца в выделенную для нее специально гостевую комнату. — Я не хотел с вами обращаться так… грубо и непочтительно. Ситуация была внештатной и я расстерялся.       — Ага, конечно, — захихикала Кира, хитро глянув на старательно выглядевшую виноватой мордашку. — Можешь даже не пытаться мне соврать, копченый. Ты просто не удержался, выпустив все скопившееся ко мне раздражение.       — Я не… — попытался возразить, но глазки-то забегали.       — Успокойся. Я все понимаю, — криво усмехнулась, скрывая болезненную гримасу от внезапно сведенной судорогой мышцы спины. — Сама на твоем месте поступила бы так же. Считай, что мы в расчете, потому как я сама не сдерживалась в попытках подергать тебя за хвост, и небольшую месть заслужила.       Айзек закрыл пасть и несколько секунд молчал, внимательно глядя на темную макушку.       — Насколько высокой была концентрация яда в вине?       — Убойной, — фыркнула на этот вопрос, не обратив внимания на слегка изменившийся тон пса. — Так, чтобы точно наверняка. Даже от небольшого глоточка схлопочешь смертельную дозу. Была бы меньше, меня бы вообще не проняло, а так придется немного поболеть.       — То есть, если бы все шло, как полагалось, и вы не принялись бы пробовать вино вперед меня, то был шанс, что меня бы не откачали? — все так же сверлил взглядом ее макушку. — Ведь этот яд довольно быстродействующий и имеет крайне неприятные последствия, после которых нужно восстанавливаться не один день.       — Ну да, а что? — в звонком голосе не скрылось раздражение. — Мне кажется или ты собираешься прямо сейчас прочесть нотацию, что я должна была, как и остальные, дождаться, когда ты закончишь дегустацию прежде, чем что-то тянуть в рот?       — Ни в коем случае, разве имею я такое право? — тут же заверил ее в обратном. — Просто, я хотел сказать… — немного замялся, что монарху было совсем не свойственно. — Никто же не знал о яде. Я сам согласился с вами выпить. Двадцать минут слишком малый срок для того, чтобы понять что это за отрава, какое противодействие необходимо оказать и чем именно лечить. Никто не стал бы вас обвинять в моей гибели, пойди все по иному сценарию.       — Ты вообще о чем? — непонимающе подняла на него взгляд, впервые за все время их разговора.       — Вам ничто не мешало на секунду опоздать прежде, чем не дать мне выпить вина, — произнес он куда тише, чем до этого.       Недоумение на круглой плоской мордашке пришельца было столь явным и искренним, что у Айзека не оставалось больше сомнений в том, что все случившееся не является частью коварного плана злого божества. Иначе бы это он пострадал в первую очередь, а не наоборот.       — Vot bolvan, — пробормотала что-то на своем языке. — И как ты только спишь спокойно по ночам с такой паранойей? — это прозвучало скорее насмешливо, чем обиженно. — Ладно, все, оставь меня здесь и уходи. Тебя там гости ждут, а я свой план максимум на сегодня выполнила, так что меня больше не трогать, — отцепилась от локтя дога и упала на свою кровать, сразу же замотавшись в одеяло, как в кокон. — Что еще? — заметила спустя минуту копошений, что Айзек никуда не ушел.       Он даже не сдвинулся с места, продолжая молча сверлить ее странным взглядом. Кира даже не пыталась разобрать его эмоции, слишком вымотавшись за день столпотворением и предстоящими ресурсными потерями для выздоровления. Мор не так много своих жизненных сил ей оставила прежде чем уйти на охоту.       Черный дог слегка вздрогнул от вопроса, вынырнув из своих размышлений.       — Если вы не возражаете, то я останусь, — подошел к единственному в комнате креслу и устроился в нем, включив ночник на столике рядом.       Брюнетка, видя, что добровольно уходить тот не намеревается, а моральных сил препираться в себе не находила, равнодушно фыркнула и накрылась одеялом с головой.       Рослый пес, замерший в кресле великолепной статуей из черного камня, оказавшись в тишине и одиночестве, мог спокойно разглядывать комок одеяла и думать, ни на что не отвлекаясь. Крепкий острый крючковатый коготь мерно постукивал в такт мыслям.       Что-то тут не так. Не так он себе представлял злого бога. Является ли эта хуман Войной? Бесспорно. Мало того, что темненькая, плотоядная, непредсказуемая и страшная в гневе, так еще сама так назвалась. Ничто в ее природе не вызывает сомнений, но вот ее действия… Исцеление Тима и многих других неизлечимо больных детей, которым уже передали ее кровь. Тотальная зачистка верхов от предателей и паразитов, чем обеспечила годы спокойствия и стабильности их власти. Огромные пласты знаний, способные помочь преодолеть застой и деградацию, выведя их народ на новый уровень жизни. А теперь еще и это.       Статус Войны говорит одно, а факты совсем другое. Почему она вообще им помогает?!       »…Ждите явления двоих, чьи имена звучат, как Война и Мир. Будут они полными противоположностями друг другу, как Запад и Восток, предатель и преданный, убийца и защитник, безумие и благоразумие. Обоим будет дана задача восстановить баланс, но решат они ее по-разному. Один принесет гармонию и процветание, другой — хаос и разрушение. Вычеркнутые из своего времени, связаны окажутся одной смертью. Силами будут неравными, но выиграет в противостоянии тот, кому оказана будет большая поддержка. Мир покажет дорогу к свету, откроет границы и посеет семена дружбы. Война уничтожит будущее, ввергнув планету в пучину смертей. Два бога, решающие судьбу чужого мира. Два вечных непримиримых противника. Но только один окажется победителем. Лишь один из них окажется спасителем. Внимательно выбирайте, чью сторону намерены выбрать. Другой попытки у вас не будет…»       Вроде бы все просто и думать тут не о чем, но теперь, узнав это исчадье чуть получше…       Он запутался.       Во всем хорошем же виновата Кира, да? Это ее дух Войны слушается, верно? Верно, ведь это чудовище, зло во плоти, которое убило кучу невиновных просто потому что те рядом с ее целью стояли. Это именно она разорвала на части тех, кто ей неугодил. Просто потому что Киры в тот промежуток времени не было. Но была ли Кира в то время, когда демон вылечила его сына? Тоже действовала по ее приказу?       Ничего не понимает. Где-то тут подвох.       Робкий стук оборвал мысли и заставил подняться. Сколько прошло времени?       Принесший лекарства Ральф ничего не сказал. Только вопросительно кивнул головой на кокон с хуманом, но, получив отрицательный жест от старшего брата, удалился, прикрыв за собой дверь.       Айзек заторможенно посмотрел на сунутый в лапы пакет. Несколько упаковок со стеклянными ампулами и шприцы. Так… А как их использовать-то? Вряд ли хуман умеет читать, так что придется ему с инструкцией разбираться. Одна капсула на 15 килограмм веса. Проклятье, а сколько она весит? Надо у нее спросить и вообще проверить живая ли она там вообще.       Подошел ближе и пугливо потряс кокон, надеясь, что хуман достаточно чутко спит и сразу же отреагирует. Не отреагировала. И когда он начал осторожно выпутывать ее из одеяла — тоже не пошевелилась. Крепко спала, тяжело дыша и периодически вздрагивая от прошивавших ее тело судорог. Судя по зажатой позе и подтянутым к животу коленям — ей было больно.       Сердце пса сжалось от жалости. Не привык видеть ее такой. Страдающей и беспомощной, потому что перед ним всегда представала наглой и угрожающей. Да и вообще никогда, наверное, не мог как следует ее разглядеть, ограничиваясь не слишком пристальными взглядами и мимолетными касаниями. Сохранял дистанцию, а тут вот оно как вышло. На ее месте сейчас вполне мог оказаться он сам, а потому просто не мог не проникнуться сочувствием.       Осторожно, стараясь не касаться когтями, убрал в сторону упавшие на странную мордочку волосы и зажал их между подушечек пальцев. Ему всегда хотелось это сделать, и раз выдалась такая ситуация, то он не мог сдержать любопытства. Не похоже на шерсть. Волос более толстый, словно конский, и такой же длинный, но при этом мягкий и гладкий. Очень темные, но на свету имеют ржавый отлив. Не удержался и провел пальцем по щеке. Гладкая кожа была приятная на ощупь. Такая мягкая, бархатистая и упругая. Отличалась от той синюшной и морщинистой, что у всех анималийцев под шерстью. Слонов и свиней монарх никогда не трогал и видел лишь в фильмах, но уверен, что у тех покров все равно хуже того, которым обладала хуман. Да и пахла она, стоит признать, пусть и странно, но очень даже привлекательно.       Айзек встряхнул головой, сбрасывая наваждение, когда осознал, что его мысли свернули куда-то не туда. Совсем не туда, за что стало даже чуточку стыдно. Лапы не убрал, но смотрел более трезво, чем секундой ранее, переключившись на оценку других показателей. По книжкам создатели на четыре-пять градусов холоднее анималийцев, отчего нынешняя раса иммунна ко всей той заразе, что хуманов косила. Кира казалась ему слегка прохладной, что, вероятно, означает, что температура у нее повышенна. А вот тяжелое дыхание, покрывавшая кожу, собиравшаяся в капли влага, и постепенно усиливающиеся болезненные судороги точно не подходили под понятие нормы. Вытащил и слегка сжал тонкое запястье. А потом вспомнил, что понятия не имеет о том, какой у хуманов пульс, так что оставил эту идею.       Еще раз ее потряс за плечи, но не смог разбудить. Кира пребывала в глубоком отрубе и на попытки ее добудиться никак не реагировала. Вернее реагировала, но дог сомневался, что новую волну дрожи можно считать за положительную реакцию. При этом издала такой судорожный вдох, что он испугался и перестал ее тормошить. Смотрел почти что с ужасом, мысленно матерясь за то, что все же уступил и не вызвал врача. Идиот! А вдруг она уже умирает?!       Так, допустим ее вес в районе 50-ти килограмм. Быстро набрав в шприц нужное количество лекарства, Айзек склонился и столкнулся с новой проблемой. А куда ее колоть? В бедро? В плечо? Холку? Загонять иголку под кожу или искать вену? И где искать эту самую вену?! Ну вот не делал он раньше никогда такого! Тем более другому виду! Думал, что Война сама себе там все быстро сделает, раз от лечения отказалась, и не подумал, как это она сделает с дрожащими пальцами. Впрочем, паниковал он недолго, быстро найдя требуемое. Стоило лишь взгляду опуститься на подрагивающую поверх одеяла руку, как в свете лампы заметил на сгибе локтя под тонкой кожицей просвечивающуюся голубоватую полоску. Удобно. Будь Война мохнатой, как они, то так просто он бы ее не обнаружил, не зная где искать.       — Пожалуйста, потерпите и старайтесь не дергаться. А то я боюсь представить даже, как глубоко может войти иголка, и что делать, если она сломается внутри, — нервно бормотал, становясь коленом на предплечье, чтобы и в самом деле внезапная судорога не сделала все хуже в самый неподходящий момент. — Поверьте, мне сейчас страшнее, чем вам, но вы сами в этом виноваты!       «Не сомневаюс-с-сь», — внезапно раздалось шипение, когда пес уже касался кожи острием иголки.       Айзек не успел испугаться, как его резко сдернуло с кровати и оттащило в центр комнаты. А когда осознал, что только что произошло и как это все выглядело со стороны, то пришел в самый настоящий ужас.       — Я не собирался делать ничего плохого! — вскрикнул он, выставляя перед собой лапы, в одной из которых все еще был зажат готовый к использованию шприц. — Ничего! Это лекарство!       «Если бы это было не так, то твоя голова уже бы лопнула, как гнилой помидор»       Вившийся вокруг змеей, постепенно сжимающий смертельные кольца, кошмар остановился перед ним в виде бесформенного облака.       — Пожалуйста, ей надо дать лекарство, иначе станет хуже! Позвольте мне…       «Не позволю», — не став даже выслушивать, перебила его Мор. — «Я сама этим займусь»       Айзек едва не сорвался на позорный писк, когда рядом с его пальцами внезапно появились соткавшиеся из живой тьмы огромные зубы, которые просто откусили шприц. Остался лишь жалкий огрызок и часть лекарства, которая потекла по его ладони. Война не расстерялась и принялась слизывать лекарство с чужих пальцев длинным черным языком. Прикосновения духа походили на поцелуи зимы, чье ледяное дыхание кололо кожу. Айзек бы шарахнулся, но его парализовало и он никак не мог отвести круглых глаз от этого невероятного зрелища. Все ждал, что чудовище откусит ему пальцы.       Собрав все до капли огромная тень бесшумно метнулась к хозяйке и нависла над ней громадой, касавшейся плечами потолка и не помещавшейся на кровати. Черный туман погрузил большую часть комнаты во мрак, избегая только области вокруг лампы, служащей единственным источником света.       Айзек не знал, что кошмар делает и каким образом перемещает в кровь Киры добытое вещество, да и, если честно, то даже не хотел знать. Пользуясь тем, что древнее чудовище на него не смотрит, он метнулся к двери, намереваясь сбежать.       Дверь оказалась заперта.       — Далеко собрался? — услышал он уже не шипение у себя в голове, а нормальный голос неопределенного пола как бы рядом.       Хотя это определённо была слуховая галлюцинация, просто более качественная. А вот реальность сотканной из живой тьмы гуманоидной безликой фигуры, что сверлила двухметрового пса непроницаемым взглядом сверху (!) вниз еще попробуй опровергнуть. И пусть Кира утверждала, что дух Войны способна разве что запугивать своих жертв и насылает настолько качественные иллюзии, что в их натуральности не возникает сомнений, но Айзеку было очень сложно себя убеждать, что всё это ненастоящее. Что дух просто дурит его мозг, заставляя видеть перед собой огромное чудовище, зажавшее его между собой и дверью. Что он мог ощущать исходящий от кошмара могильный холод и запах смерти, перебиваемый запахом трав и благовоний, используемых похоронными службами. Что чувствует, как невидимые щупы мимолетно касаются его лап и одежды. Что видит перед собой два дрожащих огонька, в которых не отражается ничего из окружающего мира. Зато этот оранжевый свет немного освещал насмерть перепуганную таким вниманием мордашку дога.       — Я не думаю, что мое присутствие и дальше уместно, — пытаясь не выглядеть совсем уж затравленно, как можно спокойнее ответил Кёниг, лапой шаря позади себя в поисках выхода.       Теневой монстр немного склонил безликую человеческую голову, после чего обернулся в сторону своей хозяйки.       — Кира спит, — вновь раздался все тот же нейтральный голос, когда кошмар вновь перевел на него свое внимание. — А значит нам не помешает.       — Не помешает чему? — сглотнув, нервно усмехнулся Айзек.       В голове он прокручивал множество вариантов того, что может произойти дальше, тем самым сам себя запугивая ещё сильнее. Но то, что случилось, он даже представить не мог.       Мор не ответила на вопрос. Неторопливо перетекая в человеческий облик, отчего принялась уменьшаться, она придвинулась еще ближе к вжимавшемуся в преграду редфортцу и принюхалась.       — Какой чистый, — довольно мурлыкнула, имея в виду явно не чистоплотность отдельно взятого пса. — Но я чувствую в тебе следы горя. Чувствую боль. Хоть твои раны и заросли со временем, но они всё ещё иногда напоминают о себе и причиняют тебе страдания.       Айзек стоял неподвижно и даже не мигал, наблюдая за водящей пальчиком ему по груди невинным чудовищем как за ядовитой змеей, готовой вот-вот укусить. И когда оборотень обвила его шею руками, приподнявшись на цыпочках, то тоже нашел в себе силы не оттолкнуть, терпеть, стоять ровно.       — Хочешь, я излечу твои раны? Исправлю ошибку, заставляющую тебя страдать?       Айзек, который до того отвел взгляд, чтобы не видеть прямо перед собой такое близкое бледное лицо с чудовищными глазами, посмотрел на кошмара вновь и обомлел. Прямо перед ним, нежно обнимая и преданно заглядывая в глаза, стояла его жена. Все такая же красивая и молодая, как и восемь лет назад, когда видел ее живой в последний раз. Стройная, изящная, ладная догша. Невысокая, достающая ему до плеча. У нее была плащевая окраска, когда чёрным окрашено все тело, подобно одеялу, но морда, шея, грудь, живот, ноги и кончик хвоста белые. И даже платье на ней было то же самое. Небесно-голубое, короткое спереди, но с длинным шлейфом сзади почти до самой земли.       — Дана?! — вытаращился на нее Айзек, позабыв про все.       Про то, где он, кто он и что всё это лишь иллюзия, непонятно зачем посылаемая в мозг древним инопланетным существом. Не помнил ничего, чувствуя себя вновь обычным влюбленным мальчишкой, каким он был каждый раз, когда смотрел в эти глаза, цвета ее платья. Все, что его волновало сейчас в этот момент, в эту минуту — так это родной запах и тепло желанного тела, все такого же податливого под его лапами, каким и было всегда.       — Дана, — повторил он в том же неверии, когда та, кого уже привык считать давно мертвой, игриво прикусила его под челюстью, посылая в бега целый рой мурашек, от которых шерсть встала дыбом.       И он поддался, шокированный вспыхнувшими с новой силой чувствами, обрушившимися на него подобно цунами. Столь же беспощадно перемалывающими нутро, сдирая верхний слой и обнажая кости. Поддался вперед, хватая и стискивая лапами свое утерянное сокровище. Понимал, что это только морок, что оно развеется столь же нежданно, как и появилось. Крепче. Ещё крепче. Обнял ещё и мордой, дрожа от раздиравшей его агонии, утихшей за эти восемь лет. Вспоминая, скучая. Как же сильно скучая! Стискивал в своих объятия, вбирал тепло и родной запах, трепетно оглаживал знакомый плоский животик с неродившейся дочерью. Вспоминал и задыхался от боли, не замечая, как дверь позади него оказалась открытой, и как его медленно, не разрывая контакта, начали настойчиво толкать в темноту коридора, прочь от источника света.       Это сон. Это просто сон.       Нет. Это был кошмар.       — Вижу, мое предложение тебя заинтересовало, — игриво урча и отзываясь на жадные беспорядочные ласки, разрушила очарование момента Дана.       Айзек замер, внезапно вспомнив, что обнимала его совсем не ушедшая жена. Чудовище, принявшее ее облик и тем самым саданувшее когтями по старой ране, причиняя ему невероятную боль. Тварь.       — Чего ты хочешь? — не смотря на нее, но и не отталкивая, грубовато спросил рычащим тоном.       — От тебя? Ничего, — завозилось прижимаемое к груди тело. Острые коготки болезненно укололи лопатки даже сквозь одежду. — Мне ничего от тебя не нужно. Ты не обладаешь ничем материальным, что может меня заинтересовать.       Айзек чувствовал, как ему в шею тычется нос существа, но теперь вместо теплой волны это вызвало у него холодный пот. Кажется, монстр, сумевший на время его одурманить, сейчас насмехался над наивным дураком, подпустившим Смерть к себе НАСТОЛЬКО близко.       — Тогда к чему это все?       Пес не поверил, что Мор решила просто так жестоко посмеяться над ним. О нет, шутить эта особа не умеет. Тут наверняка должен быть какой-то подвох.       — Разве я не могу одаривать надеждой тех, кто меня заинтересовал, если это в моей власти? — голос Войны напоминал сладкую патоку, заливаемую ему прямо в уши. — Быть может, я хочу сделать подарок за то, что ты так хорошо обращаешься с нами. Мы умеем быть благодарными.       — И ты… Вы… Предлагаете вернуть к жизни Дану? — всё ещё не верил в ее добрые мотивы Кёниг.       Однако зерно сомнений упало на благодатную почву. Мор чувствовала, что сопротивление слабое и что редфортец слушает ее очень внимательно, не собираясь упускать такой шанс, если посчитает цену приемлемой. Не верил, что это подарок, да еще и на безвозмездной основе. Что она потребует взамен?       — Я предлагаю тебе завершить страдания. Что поделать, если твое лекарство столь специфично? — уклончиво ответила на вопрос, вновь водя носом по его шее.       Айзек стиснул зубы, но не пошевелился, терпя, раз попался на такую уловку. Хитрая тварь знает, как лучше манипулировать своей жертвой, раз искушает в образе его жены. Демонстрирует, так сказать, предлагаемый товар, через пробуждаемые воспоминания поддталкивая к принятию нужного ей решения.       «Не заключайте с Мор сделки ни при каких условиях!» — всплыло в голове предупреждение, будто сигнализация.       Сначала сестру подцепила на крючок, сделав ее будущее туманным, а теперь и за него взялась?! Тварь! Какая же тварь!       — Что будет, если я соглашусь?       — Будете жить долго и счастливо, — невинным тоном с тончайшим намеком на насмешку. — Могу даже организовать смерть в один день.       — Дайте угадаю: этот день наступит примерно через месяц после чудесного воскрешения? — иронично фыркнул дог.       — Ну почему же? — ничуть не обиделась Война, чувствительно прикусив ключицу, отчего пес испуганно вздрогнул, вспоминая о плотоядной природе божества. — Можешь сам выбрать дату. Через пятьдесят или сто лет. Можешь выбрать даже бессмертие, — искушающе выдохнула в ухо демонюга.       — И повторить судьбу ваших последователей, пошедших за вами в обмен на силу, власть и вечную молодость? — повторно фыркнул, не купаясь на столь дешевый трюк.       Мор усмехнулась. Он не видел ее, спрятавшую мордашку на своей груди, но чувствовал ее настроение, транслируемое вместе с ее речью. Войне было весело.       — Никакого подвоха. Я не буду вас трогать всю жизнь, которую вы сами решите, как проживать. А ее у вас останется достаточно. Ты ведь еще довольно молодая особь, тебе нет и сорока зим, — притворно вздохнула, вновь водя когтистым пальчиком вдоль пуговиц. — Подумай о своем детеныше. Разве он не будет счастлив вновь встретиться с матерью?       «Отлично, теперь она шантажирует меня моим же сыном», — отстраненно подумал Айзек.       Этот рычаг на нем тоже не сработал. Тимерлан был слишком маленьким, когда Даны не стало, и совсем не помнил ее. А значит, не мог скучать по ней так же, как тот, кто ее знал. Ему уже даже было интересно, что еще скажет ему эта тварь, чтобы втянуть в свои игры того, кто сам привык манипулировать другими.       — Вижу, ты мне не доверяешь, — вновь усмехнулась Мор. — А ведь я действительно могу ее воскресить. Сделать так, будто и не было никакой аварии. Но для этого мне потребуется твое участие.       — Что я должен делать? — он не согласился, а просто поинтересовался.       — Сущую мелочь. Основную работу я беру на себя, — вновь начала та обтекать словами. — Нужен образец плоти, чтобы вырастить новое тело. Но с этим вы можете и сами справиться, благо клонирование вами давно открыто. А будучи правителем, снять запрет на один-единственный эксперимент никто запретить не может. Но вот идентичное тело еще не означает идентичное содержимое. Я скажу тебе, где достать нужную тебе душу.       Айзек задумался. Серьезно задумался. С одной стороны она толкала его на нарушение закона, который он должен чтить наравне со всеми гражданами. Осквернение могилы, клонирование представителя разумного вида. Это всё плохо отразится на репутации не только его, но и всей Семьи, если кто-то узнает. Но с другой — награда очень уж соблазнительна. Будь проклята темная тварь, которая до сих пор пребывала в облике Даны и нашептывала ее голосом, ломая его волю.       — Клонирование неплохой вариант, вот только вместо жены я получу младенца, — пустился в пространственные рассуждения Айзек.       — Мне не составит труда состарить организм до нужного возраста, — «потому что знаю того, кто может это сделать бесплатно, почти не напрягаясь», — договорила уже про себя. — Основная загвоздка в душе. У каждого она уникальна и любая другая не подойдет, если ты желаешь получить именно ту, кого утратил, а не кого-то другого.       — И где мне ее найти? Мне придется отправляться в мир мертвых и искать Дану там?       Мор засмеялась. Тихо так, едва различимо, будто послышалось. И ее смех напоминал шелест страниц, перелистываемых ветром. Странный звук. Неестественный.       — Нет, глупенький. Боюсь, что ныне дорога в те земли закрыта и никто из живых более не может туда проникнуть. Твое лекарство ближе, чем ты думаешь, — вновь чуть приподнялась на цыпочках, потому что догша, которой притворялась, доставала высоченному монарху только до плеча. — Я покажу тебе того ребенка, в котором она переродилась.       Айзек многое стерпел, но после сказанного отшатнулся, смотря на дружелюбно скалящуюся черно-белую догшу круглыми от ужаса глазами.       — Ч-чего?!       — Ребенок, — спокойно повторила Мор, словно тот не расслышал. — Душу из него придется извлечь, чтобы провести воскрешение. Но сама я на это не имею права, а потому… — голубые глаза сменились красно-оранжевым сиянием, рассеивающим окружающую темноту, — такова будет цена твоего желания. Ты сам должен будешь убить его, если хочешь получить свою жену назад.       — Нет… — встряхнув головой, попятился от нее пес.       — Нет? — двинувшаяся за ним след в след Мор выглядела удивленной. — Предпочтешь страдать остаток жизни, зная, что можно было вернуть ту, кого любил?       — Я не стану этого делать! — рявкнул чёрный дог, полностью обнажая клыки на ту, кто может его уничтожить одним движением. — Я не стану никого убивать ради себя, особенно чьего-то ребенка!       Кошмар сощурилась и вдруг хищно усмехнулась.       — Быть может, тебе надо просто получше подумать?       Не успело прозвучать последнее слово, как живая тьма ринулась в атаку. Айзек не успел даже тявкнуть, как невидимая сила опрокинула его на спину. Лже-Дана тут же оказалась сверху на поверженном псе, с удобством рассевшись на его животе и прижав к полу над головой передние лапы. Чистокровка охренел, вытаращившись огромными глазами на сменившую стратегию оборотня, которая с соблазнительной улыбкой и кровожадным взглядом принялась медленно склоняться к вытянутой морде, давая ему время осознать всю глубину своего положения. О, он осознал. И начал вырываться, словно птица из рук, пытаясь вывернуться из-под кошмара, но силы были слишком не равны.       Это все из-за крови. Мор вернулась с охоты немного дурной и в хорошем настроении, отчего не смогла устоять перед соблазном поиграть с доступной игрушкой, пользуясь тем, что хозяйка не вернула ее назад. Чистая душа была для нее слишком пресной, невкусной, но не бесполезной. С нее тоже можно сцедить немного жизненной силы через боль и прочие негативные эмоции, придающие энергии перевариваемый для нее формат.       Айзек закрыл глаза, чтобы не видеть творящегося с ним кошмара. Не видеть свою жену, оставляющую на стене чудовищную огромную колышущуюся тень. Не видеть, как тьма затягивает его, отчего не разглядеть уже совсем ничего, не смотря на ночное зрение. Выгнул спину и вскрикнул от боли, чувствуя, как острые зубы впиваются ему в плечо. Зарычал, когда язык слизнул кровь, смакуя, будто деликатес. Вновь забился и беспомощно всхлипнул, когда под рубашку забралась вначале одна рука, оцарапавшая грудь и живот. Потом еще одна, разорвавшая одежду напополам, что пуговицы покатились по полу. Третья, потянувшаяся к штанам. Наверное, последнее его и добило, потому что паника так и захлестнула с головой. Айзек начал вырываться так, словно от этого зависит его жизнь.       Смешной какой. Она возьмет лишь немного. Не до смерти. Вытянет из него самую капельку, чтобы окупились ныне оказанные на него затраты. Ничем серьезным для жертвы это не обернется. Всего лишь несколько дней или недель не проходящей усталости и чернейшей депрессии. Он же живой. Восстановится.       — Ну же, соглашайся, — урчала кошмар, неторопливо покрывая дрожащее жилистое тело укусами, расцветавшими на нем цветами. — Я могу так продолжать до самого утра, — хищно сверкнула красными глазами вверх, замерев возле пупка, рядом с которым, немного подумав, тоже укусила, надрывая клыками кожу. — Разве я не хороша? — сыто облизнулась, слизывая кровь с губ. — А представь каково будет, если на моем месте будет та, кого ты видишь перед собой, — вновь подалась вверх, с обожанием смотря на полыхающие искренней ненавистью карие глаза. — Тебе стоит просто сказать «да» и твое желание исполнится.       — Будь ты проклята, — процедил сквозь клыки дог и вновь дернулся, когда острые когти впились ему под ребра.       — Я уже проклята, — кровожадно улыбнулась лже-Дана.       Айзек вновь закрыл глаза. Это не она. Дана никогда не была такой. Как она посмела осквернить, испохабить ее светлый образ?! Тварь! Чтоб она сдохла!       Да, да, да! То что надо! Негативная энергия так и хлынула в нее сплошным потоком. Пусть это и тоненький ручеек, но все же… Все же…       — Vkones ebnylac'??? Ti chego vitvoryaesh'?!       Время перекуса вышло. Дотянувшая до последнего Мор резко сиганула в сторону, уворачиваясь от хозяйки и тут же ныряя в стену, попутно блокируя связь. А то мало ли чего там Кира в чувствах сейчас наговорит, а ей потом выполнять! Вместе с ней тут же исчезла атмосфера ужаса и безысходности, отчего Айзек резко подскочил, шарахнувшись от попытавшейся его коснуться Киры.       — Тихо-тихо-тихо, тц-ц-ц…       Понимая, что рискует, навалилась и обняла бьющегося в истерике пса, не позволяя тому сбежать и тем самым пострадать. А то мало ли, что он вытворит, пока в таком неадекватном состоянии. Вдруг споткнется и уронит на себя что-нибудь тяжелое или с лестницы свалился и свернет себе шею.       — Все хорошо! С тобой все в порядке! — пыталась до него докричаться, когда как взгляд дога все еще был безумным. — Это все не настоящее! Тебе привиделось! Это просто кошмар!       Видимо, что-то все-таки начало доходить до одурманенного ужасом мозга, потому что Айзек перестал вырываться, прислушиваясь к поглаживаниям по голове и спине, и притих. Расфокусированный взгляд бегал по окружающему пространству, выискивая любые признаки темноты, но включенный Кирой электрический свет разогнал все страшное и пугающее, что могло бы в этой темноте скрываться. С каждой секундой дог приходил в себя все больше. Зашарил лапами по своему телу, с изумлением обнаружив, что одежда цела, а на нем ни царапинки, когда как фантомные боли от укусов все еще вспыхивали там, где были оставлены. И только после этого обратил внимание на того, кто к нему прислонялся. Чуть не отшатнулся, новь обнаружив перед собой плоскую мордочку, но вовремя сообразил, что это не чудовище, а та, кто ответит на все его вопросы.       — Вот так, — продолжала успокаивающе поглаживать его Кира, будто не замечая тяжелеющий взгляд дога, направленный на нее. — Пришел в себя?       — Что произошло? — сухим спокойным тоном произнес Айзек, напустив на себя величественный вид, когда как не прошедшая дрожь, сбитое дыхание и колотящееся сердце выдавали его с головой.       — Это я у тебя хотела спросить, что произошло, — в тон ему проворчала девушка, поправляя переводчик. — Прихожу в себя и понимаю, что что-то не то. Мор рядом скалится, как ни в чем не бывало, а за дверью какая-то возня. Если бы я не заметила, что Мор откуда-то начала энергия капать, то не вышла бы и не посмотрела, откуда звук. А тут ты на полу катаешься и скулишь, будто видишь плохой сон. Ну я и поняла, что эта жадная скотина решила поживиться за твой счет, начав вытягивать из тебя жизненные силы через страх. Прогнала ее и разбудила тебя.       — Сон, значит… — слегка заторможенно кивнул Айзек, поведя лапой по морде, словно снимал невидимую вуаль.       Прикрыл глаза и, выпутавшись из кольца рук, поднялся. Кира принимать вертикальное положение не спешила. Не признаваться же, что гуляющее в крови лекарство помогло ей добраться сюда, но мышцы все еще непредсказуемо сводило судорогами, отчего не факт, что ноги ее удержат. Кёниг не почувствовал, что она на него буквально рухнула несколько минут назад, но сейчас ей что-то не хотелось показывать, что стоять не может, ни обо что не опираясь. Так что на удивленный взгляд вытянувшегося в полный рост двухметрового дога оставшаяся сидеть в его лапах брюнетка тут же сделала вид, что все так и задумывалось.       — Все в порядке? — протянул лапу, предлагая помощь, чтобы подняться.       — Что тебе снилось? — проигнорировала его жест Кира, подобрав под себя ноги и давая понять, что ей и так нормально.       Айзек несколько секунд хмуро смотрел на нее сверху вниз, после подумал, что так общаться не очень удобно, да и статус обязывает находиться если не ниже создателя, то хотя бы наравне, отчего присел, все равно оказываясь выше.       — Ничего, что могло бы стоить вашего внимания, — вооружившись вежливой улыбкой, вновь протянул ей лапу. — Я благодарен вам за то, что разбудили меня, но все произошедшее со мной во сне исключительно моя проблема. Пожалуйста, вернитесь в постель. Вы еще не оправились.       — Только если расскажешь, что Мор с тобой делала! — Кира схватила его лапу и потянула на себя, заставляя придвинуться ближе. — Ни за что не поверю, что та «доила» тебя просто потому что захотела. А если бы ты ее чем-то спровоцировал, чтобы она напала, то одним обычным испугом ты бы не отделался!       «Ничего себе обычный испуг!» — сдержал возмущение монарх, холодно глядя на захваченную в плен конечность, которую он сам же по наивности и предложил. — «Да это самый настоящий ад! За такое судить надо, как за умышленное причинение тяжелых моральных травм! По всем болевым точкам прошлась, тварина! Не прощу!»       Но жаловаться гордый аристократ, конечно же, не собирался. И внешне его мысли никак не отразились, скрытые фирменными невозмутимостью и спокойствием.       — Признайся честно, что эта кошка драная тебе наплела? — Кира довольно ощутимо сжала его запястье, еще сильнее потянув на себя, отчего Айзеку для удержания равновесия пришлось дополнительно опереться на вторую ладонь. — Это я не дождалась ее с охоты и допустила подобное. Я несу ответственность за все, что Мор натворит. Так что я имею право знать. Признайся честно, она предлагала тебе какую-то сделку?       — Да, — смысла отрицать тот не видел.       — Я надеюсь, что ты не согласился? — поджала губы хуман.       — Нет, не согласился.       Кира долго сверлила показушно невозмутимого пса недоверчивым взглядом, но никаких следов фальши не смогла уловить.       — Это из-за моего предупреждения? — заметно расслабилась и немного склонила голову в любопытстве.       — Не только из-за него, — пожал плечами. — По правде говоря, ваше предупреждение не является запретом, а предложения Войны, должен признать, довольно соблазнительны. Не удивительно, что другие не смогли устоять перед искушением темной госпожи.       — Однако ты устоял.       Кира уважительно посмотрела на него, уже не сдавливая лапу, а задумчиво поглаживая ее большим пальцем. Однако тот вряд ли замечал такую мелочь.       — Все потому что я понял, как работает исполнение желаний в ее стиле, — перехватив руку и позволив на себя опереться, дог поднял девушку с пола, после чего повел назад в комнату. — Говорит, что делает подарок, но при этом настаивает, чтобы какую-то часть работы выполнял сам. Показывает черту, за преодоление которой обещает лишь бесконечное счастье и блаженство, а на деле это оказывается черта нашей доброты и гуманности (не знала, чем заменить слово «человечность»).       Айзек, доведя подозрительно молчавшую Киру до разворошенной постели, принялся старательно избегать ее взгляда. Занял лапы тем, что встряхнул свалившееся на пол мятое одеяло и вновь расстелил его, приглаживая складочки.       — Преодолеть эту черту — значит убить себя, — продолжал он отвечать, не отрываясь от занятия. — Утоление потребностей собственного эгоизма никогда не должно вести к потере самих себя. Какой бы большой не была награда — оно того никогда не стоит. Прошлое на то и прошлое, чтобы оставаться в прошлом. А мертвецы должны оставаться мертвыми, чтобы не отравлять еще живых.       — Ты действительно хороший лидер для своего народа. Я уверена, что ты не только сохранишь все его богатства, но и приумножишь их, приведя всех к золотому веку.       Айзек уставился на улыбающуюся Киру, не понимая к чему она вообще это сказала. Но благодарно поклонился, положив лапу на сердце и держа спину идеально ровной. Истинный правитель. Ни под кого не прогибается.       — Отправляйся спать, Aizek, — упав на постель, тут же накрылась одеялом с головой. — И не бойся кошмаров. Больше они тебя не потревожат.       Дог повел ушами, прокручивая в голове странное слово, которым она его назвала вместо приевшейся уже клички. Неужели так на языке создателей звучит его имя? Да не, наверное опять как-то обозвала, но переводчик не сработал.       — Уверены?       — Все еще не оставляешь надежды увидеть, как я бьюсь в агонии? — насмешливый фырк из-под одеяла. — Потому что иной причины, почему ты настаиваешь на своем присутствии, я не вижу. Мне уже значительно лучше. Благодарю. Лекарства значительно ускорили период моего восстановления. Мне ничего не угрожает, так что можешь спокойно отдыхать.       — И все-таки…       — Или же ты в меня влюбился, раз уходить не хочешь? — приподняв край убежища, явилась на свет наглая физиономия.       Кёниг чуть не задохнулся от возмущения, услышав такое предположение. Да как она могла такое предположить?! Это ходящее бедствие?! Да никогда!       — Я понял. Слишком навязчив? Больше не буду вам надоедать, — одарив ее холодным взглядом, вышел из комнаты. — Зайду к вам утром, проверить самочувствие и проводить к завтраку. Если что-то необходимо — зовите охрану, — попрощался и закрыл за собой дверь.       В комнате воцарила тишина. Включенная лампа несколько раз моргнула и погасла, когда вынырнувший из самой темной тени кошмар повредил лампочку, посчитав, что так быстрее и экономнее, чем разбираться с выключателем и контактами.       — Ну и к чему все эти испытания? Ладно новоиспеченная мамаша сама к тебе подошла, но этот чем заслужил твое внимание? — потерев переносицу, откинулась на подушку Кира.       Тьма вокруг нее сгущалась, дрожала в углах и пугливо ускользала от малейшего источника света. Ползла вверх по одеялу, переплеталась с пальцами, путалась в волосах. Любого другого живая тень напугала бы до трясучки, но Кира оказалась из тех, кто наоборот чувствует себя неуютно без постоянного ощущения чужого присутствия.       Подумать только до чего докатилась. А ведь когда-то на месте Айзека еженочно боролась с собственным кошмаром она сама. И до ужаса боялась одиночества и темноты, когда другая Я, активировалась и предпринимала попытки уничтожить «захватчика» тела. Веселое было времечко. Мор действительно чуть ее тогда не убила. Но когда не стало Никиты и у Вераса никого, кроме Киры не осталось, то сразу же присмирела и начала охотно подчиняться.       Ластится. Не хочет ссориться.       Ну чего же ты? Не будет она ругаться. Понимает, что инстинкты сдерживать непросто. Хоть на этом пернатому спасибо — разъяснил логику кошмара. Ведь двигали Мор сейчас отнюдь не охотничьи рефлексы, а профессиональные привычки.       — Не познав сладость искушения и не пережив все последствия выбранного решения, из души не вырастет ничего путного, — растянулось на спине поперек кровати персональное зло, положив затылок своей половинке на живот и довольно щуря желтые кошачьи глаза. — Разве демоны не существуют для того, чтобы раз за разом сеять сомнения? Отсеивать слабых, уничтожать больных и выделять драгоценности среди стекляшек? Трудности лишь придают им нужную форму, под которую уже подбирается соответствующая оправа, — Мор потянулась и широко зевнула, обнажая скрываемые за алыми губками острейшие звериные клыки. — Эта душа достойна нашего покровительства. В нем есть стойкость и мудрость. Он вырастет сильным.       — Говоришь, как Смаут Диви, — поддела ее Кира. — Привычки контролера и Бога Смерти в тебе остались. Искушаешь. Проверяешь, сможет ли новый подопытный переступить закон земной и моральный. Неужели память прорезалась?       — Я ее заблокировала, — как ни в чем не бывало, ответила Мор.       Рука, рассеянно перебиравшая дымные пряди, замерла. После чего начала медленно, с оттяжкой наматывать длинные волосы на кулак.       — А ну-ка повтори, — с нотками угрозы начала подниматься Вольная. — То есть, ты меня нагрузила, чтобы я раскрыла твое прошлое и помогла понять, что ты такое, а сама что-то про какой-то блок заговорила?!  

Первая ступень: Мор***. Разблокировка образа — 74,002%. Разблокировка памяти — 30% (приостановлено). Вторая ступень: неизвестно (неактивно). Разблокировка образа — 25,529%. Разблокировка памяти — 30% (приостановлено).

      — Какого черта??? «Приостановлено»?! Так вот что это значит! Причем на этапе, когда память раскрылась почти на треть! И как это работает вообще?! То есть, ты будешь тупо игнорировать всю получаемую про тебя информацию?! Ты издеваешься надо мной или как?! А ну немедленно отмени эту хрень!       — Отклонить.       — В смысле?! Отмени блок, я сказала! Нах тебе он вообще сдался???       — Отклонить. Недостаточно полномочий.       — Чего-о-о???       Кира аж кричать на нее перестала от недоумения. Это что-то новенькое. Мор впервые сказала, что предоставленых ей прав, как хозяйки, недостаточно для чего-то. Ну, кроме случая, что нельзя навредить одной серой морде, потому что у того, с какого-то перепугу, внезапно оказалить те же права на темного Пожирателя, что и у нее, причем в более расширеном диапазоне! Она может легко приказать кошмару самоубиться, а отменить какой-то сранный блок на памяти не может??? Что за бред?!       — Я вспомнила указание оригинала. И поэтому поставила блок.       Это уже кое-что проясняет. Ну-ка, ну-ка…       — Указание от Смаут Диви? — нахмурилась Кира, расслабляя пальцы, отчего дух Войны поторопилась ускользнуть из хватки, появившись чуть подальше. — И что она вещает из глубины веков?       — Что меня не должны были будить. Я должна была исчезнуть после твоей смерти вместе с твоей душой. Но я об этом не знала, пока не вспомнила приказ. Теперь поздно, я стала слишком взрослой, и назад отмотать не получится. А развиваться дальше мне запрещено оригиналом.       — Почему? — недоумевала девушка.       Демон долго сверлила ее нечитаемым тяжелым взглядом из угла, словно она сама должна все понять и не спрашивать такие глупости.       — Потому что это вызовет большие проблемы.       Она врет! Определенно недоговаривает и искажает правду так, что смысл меняется!       — Проблемы для кого? — уточнила, потому что по-другому с ней нельзя.       Мор скривилась. О да, она ее подловила. Ну давай, колись, о чем там умолчала?       — Для меня. Если я продолжу развиваться, то это вызовет большие проблемы у меня.       — Что за проблемы?       — Информация отсутствует.       Она впервые солгала.

***

      Кёниги все же заставили хумана смириться с тем фактом, что надзиратель ей нужен. Не прошло и недели. А она думала, что те сдадутся раньше.       Действительно, не самим же им за ней постоянно следить в самом деле. У них своих дел хватает и потому не могут постоянно присутствовать рядом. Слишком уж жирно, чтобы деятели ранга монарха и министра были у Войны на побегушках по всякой мелочи. После истории с предателями Кёниги пытались сократить круг ее общения, замкнув лишь на себя семерых (включая сестру, мать, невестку и Тимерлана), слишком явно боясь демона и того, что кто-то несведущий может случайно спровоцировать Войну. Но после их энтузиазм поостыл и тройка правящих догов вновь начала задумываться, чтобы перепоручить это дело кому-нибудь другому, расширив круг ее общения на еще одного. Хотя, скорее тут играет факт, что она их вконец задрала, и у псов начали сдавать нервы. Айзек так вообще чуть не спился валерьянкой и его глаз дергается уже даже во сне, отчего Ральфа пробивает на смех до тех пор, пока не наступала его очередь сидеть с хуманом. Короче, они от нее слишком устали. Причем не могут точно сказать от кого именно. От Киры, которая выедает им мозг чайной ложечкой, или же от ее кошмара, которая постоянно прессует в ментале насылаемым ужасом.       Это не значит, что они с этих пор не были готовы помочь, обратись она к ним с какой-нибудь просьбой (хотя ядерное топливо выдавать категорически отказываются, параноики шерстяные! Не верят, что она его на броню требует!). Просто лучше если это сделает кто-то другой, кого она могла бы с чистой совестью мучить своими заебами, а их бы не отвлекала от более важного дела государственной важности. Так что срочно нужна доверенная морда (на этот раз не со стороны и несомненно им преданная), которой можно будет поручить такое ответственное дело, как присмотр за беспокойным шаловливым божеством и выполнением всех ее хотелок без их непосредственного участия. Вопль Джеффа, который намекал на себя, но которого вместо этого припахали, как пресс-секретаря Айзека, был проигнорирован. Не было еще случая, чтобы чистокровный Кёниг становился чьим-то телохранителем, особенно если это бывший правитель, потому что не могли служить тем, кто ниже их по статусу. И пусть Война выше любого из Кёнигов, но если та сама не прикажет, то нарушать эту тенденцию не собираются.       Кира дулась на это самоуправство, не сразу поняв, зачем ей телохранитель, если у нее есть Мор, которая одна стоит целой армии, но потом догам все же удалось до нее достучаться и добиться согласия. Вот только им пришлось согласиться на условие, что она сама будет выбирать, с кем ей с этих пор общаться. Сказала, что хуман выбирает себе собаку, а не собака хумана, на что те лишь пожали плечами и предоставили список кандидатов.       Черные доги не знали, по какому именно показателю та будет выбирать, а потому предоставили абсолютно всех проверенных на вшивость во время попытки госпереворота чистокровок из Семей и числа тех, что ввиду своей малочисленности утратили свое влияние, перестав относиться к элите, которые были бы заинтересованы в такой работе. Кёниги не отбирали ни по породе, ни по возрасту, ни по внешности, ни по уровню подготовки, решив, что та сама разберется, что ей нужно, а они уже потом проведут разговор с выбранным на тему его оплаты и обязанностей. Однако оказались удивлены, что та даже не открыла чье-либо резюме, решив разобраться с вопросом на свой лад. Устроить с каждым спарринг, для чего потребовала зал для занятия борьбой. Дикая и бесполезная на их взгляд идея, потому что не верили, что хоть кто-либо из претендентов мог тягаться в плане навыков с убийцей и опытнейшей наемницей. А потому были заранее возмущены, подумав, что она таким образом решила их обмануть, сказав в итоге, что ни один кандидат ей не подошел, потому что те слабее ее.       Так, в принципе, и случилось. Однако не будем забегать вперед и расскажем об этом событии более подробно.       В арендованном на целый день зале в столичном спортивном комплексе собралось под полсотни разномастных собачьих морд как крупных, так и не очень пород. Среди них чуть в стороне выделялся черным пятном не самый здоровый, но самый высокий из присутствующих пес, как и прочие внимательно наблюдавший за единственным не принадлежащим их виду существом. Девушка, обряженная в свое милитари, с самодовольством потягивалась, оголяя под задравшейся на груди белой майкой плоский животик с проступающими кубиками, которыми может похвастать мало кто из присутствующих, даже принимая тот факт, что под мехом все равно не видно. Редфортцы не скрывали любопытных взглядов, откровенно разглядывая единственного живого хумана, которая была похожа на них лишь наличием того же числа конечностей и головы. У многих хвост играл важную роль в поддержании баланса, а потому им было интересно, как она так уверенно держится прямо на своих крошечных ступнях и таких длинных задних лапах. У них самих верхние и нижние конечности были одинаковой длины.       Кира же просто разминалась, чувствуя, что находится в великолепной форме. Приятное чувство абсолютного здоровья и силы. Конечно же, это было благодаря тому, что ей не позволяли питаться одними сладостями, а Мор нещадно лупила хвостом по голове и пятой точке, заставляя заниматься зарядкой, потому что слишком уж человечишка расслабилась и разленилась за эти дни, быстро набирая лишний вес. Непорядок! Доги удивлялись ее стремлению постоянно заниматься гимнастикой и атлетикой в любое свободное время, не понимая, почему она при этом тихо матерится себе под нос. Но не мешали, надеясь, что та выдохнется и у нее будет меньше сил доставать их. Им было невдомек, что это проклятая демонюга охаживала ее хвостом-плетью, как барин холопа, придираясь к любой мелочи, вроде недостаточной ровности спины во время стойки на одной руке, и, более того, еще опрокинуть пыталась! Блядский Рух со своей методикой! Это он придумал, что для наибольшей синхронизации духа с носителем нужно заниматься спортом, чтобы лучше чувствовать тело! Так что Кира была немного злой. И свое скопившееся напряжение решила излить в давно испробованном методе — старой доброй хорошей драке! Тем более, что интересно на что эти коврики способны. Явно же, что не будут двигаться и сражаться, как люди, имея когти и клыки.       — O'key, зубастые морды! Правила простые, — закончив потягиваться, обратилась к молча наблюдавшей за ней толпой. — Кто меня победит — того я и буду терпеть рядом. Слабаки меня не интересуют, так что придется вам постараться показать мне, чего вы стоите. Ну, кто первый?       Мелкие и средние породы приуныли, прекрасно понимая, что слишком уж большая разница в весовой категории между ними и хуманом успех им не обеспечивает, а повторять подвиг лилипутов против Гулливера как-то боязно. Более рослые сородичи, вроде сенбернаров и лабрадоров, неуверенно переглянулись между собой.       Первым вышел самый крупный из кандидатов и дальний родственник немецких догов стокилограмовый английский мастиф коричневой масти. Наверное он думал, что его вес, сила и размеры позволят расправиться с более легкой хуманшей, потому что как еще объяснить его самоуверенность? Кира встретила его приближение спокойным оценивающим взглядом, после чего обернулась к настороженно наблюдавшему за ней Ральфу, нацепившего непроницаемую маску:       — Чернявый, побудешь судьей?       — Поклонитесь сопернику, — спустя секунду произнес младший принц, тем самым давая согласие.       Брюнетка и пес исполнили его требование, после чего выпрямились в ожидании дальнейшей команды.       — Начали, — все тем же безразличным ровным тоном, когда как в карих глазах был сдержанный интерес.       Кира не пошевелилась, отдавая инициативу противнику, и тот не заставил себя ждать. Первый удар она блокировала, приняв на предплечье. Второй тоже. От третьего увернулась, слегка отклонив корпус назад. При этом не сдвигалась с места и не скрывала, с какой легкостью она отмахивается от соперника, чем заставляла того злиться и бить уже беспорядочно, просто пытаясь до нее дотянуться.       Однако долго защищаться и уворачиваться Верасу было не интересно, потому как преследовала совсем не эту цель. Две сущности в одном теле должны были сработаться и действовать синхронно, не мешая друг другу разными мыслями и идеями. Оказалось сложнее, чем в былые времена, когда у Мор не было своего мнения. Тогда та была абсолютно покорна и пластична, как пластилин, отчего направление задавала в большинстве случаев Кира, а кошмар просто наблюдала из подсознания. Либо же человек «отодвигалась» на периферию, не мешая своими эмоциями и позволяя демону самой разобраться с угрозой. По факту, до этого они вместе никогда не действовали одновременно, за доли секунды сменяясь и выставляя друг друга на передний план в каждой конкретной ситуации, отчего со стороны не было заметно. Сейчас же никто на периферии не отсиживается и вместе стоят у руля, что может вылиться в проблемы, которые они учатся сейчас устранять. При совместной драке они могут руку двигать в разные стороны, потому как демон, делясь своей силой, не всегда правильно угадывала спонтанные движения, о которых Кира не подумала заранее, либо же может дернуть рукой преждевременно. Конечно, Мор быстро исправляется, пользуясь скоростным сознанием, отчего ее промахи сейчас незаметны. Но попытайся они начать выходить за рамки человеческих возможностей и ускоряться, как демон, ошибочно напрягая не те мышцы, может вполне их порвать и травмировать тело. Так что нужно им учиться действовать сообща в реалиях, когда на обдумывание действий времени нет, а надо просто чувствовать друг друга. На ком, в таком случае, тренироваться, как не на примитивах? Пусть те и медленные, отчего такая тренировка по эффективности, как с манекенами, но не с тем же Рухом драку затевать ведь! Потому как тот попросту скрутит их в бараний рог, словно сопливую девочку, своей силой, скоростью и реакцией, превосходящие нынешние показатели Мор, даже если бы та сумела наделить ими тело, чего она пока не умеет. Физическое тело ведь у пернатика пусть и похоже на человеческое, но принадлежит классу существ куда более высокого уровня, чем есть на этой планете. У него совсем иное строение органов и мышц, которые должны обеспечивать движение еще трех пар конечностей. С таким честно не подерешься, мутантом белобрысым, даже если тот полностью скопирует человеческий организм. Потому что опытный симбионт далеко не первого поколения, коим тот является, на чистых рефлексах напитывает органику своей мощью, делая ту почти нерушимой. У него реакции рассчитаны на космические путешествия на световой скорости, а физическая регенерация мгновенная при полных резервах энергии, отчего плоть, в случае ранения, может срастаться еще до того, как клинок закончит ее рассекать. Что там говорить, если дэдстары гарантируют выживаемость носителей хоть на поверхности солнца, хоть на окраинах черной дыры? В самой черной дыре не гарантируют, потому как из-за чудовищной гравитации могут там сами сгинуть. Единственные, кто мог потягаться с Рухом в физической силе и даже переплюнуть его — это Смаут Диви с Каликаматой. Но она далеко не эти древние богини, которые тоже не были людьми. Так что ну его, а то еще поломает случайно.       Во время очередной атаки Верас ухватила лапу мастифа чуть выше локтя и в развороте перекинула через себя, выбивая из легких пса воздух. Отступила, позволяя подняться, и при этом ни на секунду не отводя взгляда. Следующий замах она вновь заблокировала, но поступила жестче, потеряв интерес к противнику. Одним ударом в грудь она сломала ему несколько ребер и отправила стокилограмового мастифа за пределы арены, где тот скрутился на полу, скуля от боли и хватая пастью воздух.       — Следующий, — плотоядно улыбнулась опешившим зрителям, обнажая небольшие клычки, что расценивалось за неприкрытую угрозу.       Наблюдавший за скоротечным поединком Ральф похолодел, хоть внешне и остался невозмутимым, выделяясь этим на фоне остальных, которые не скрывали своего страха. Но черный дог ничего не сказал, игнорируя испуганные взгляды, которые бросали на него сородичи, делая вид, что так и было задумано. Никто не ожидал, что Война вдруг опустится до травмирования своих оппонентов, демонстрируя свою серьезность. Мероприятие резко стало многократно опаснее не только для здоровья, но и для жизни, отчего количество желающих вставать против хуманов сократилось до нуля. Так что Кира/Мор, фыркнув, наугад ткнули пальцем в толпу, приглашая попробовать свои силы.       Молоденький зенненхунд, который подошел к ней на подгибающихся лапах и с поджатым хвостом, не продержался и минуты, тоже вылетев за пределы ринга с синяками и вывихнутой лапой в результате броска вслед за мастифом, которого уже спешно утащили для оказания первой помощи до прибытия врачей. Добермана тоже не пожалела, устроив ему вывих в плечевом суставе с переломом ключицы. Не помог мягкий пол при той силе, с которым она об него шмякнула. Причем с каждым новым противником Верас все больше зверела и все меньше сдерживала себя, едва ли не начиная рвать соперников на части, отчего среди претендентов царило настроение, как у ждущих своей очереди на плаху. Редфортцы, которых еще и придавила боевая аура кошмара, реально пребывали в ужасе, вжавшись в стену и прикидываясь предметами интерьера, словно это могло их спасти. Они боялись не то что сбежать, но даже отказаться к ней приближаться, подчиняясь мощной энергетике, заставляющей идти на ринг к скалящемуся черноглазому чудовищу, словно безропотные барашки на заклание. И ни у кого не хватало сил это остановить, воспротивиться. Оставалось лишь молиться, чтобы не оказаться тем первым, кого резко свихнувшаяся Война уже не просто травмирует, а убьет.       Вздрогнувший от неожиданности Ральф недоуменно уставился на стаканчик, а после на своего друга, который неизвестно в какой момент оказался рядом, незаметно прокравшись в зал за спинами других.       — Ауч, это должно быть больно, — поморщился Рейвуд, протягивая своему начальнику кофе, которое принес из кафе по соседству. — Что я пропустил? Чем так эти ребята провинились, что на них эту ненормальную натравили? — перевел взгляд с ринга на черного дога.       Он говорил шепотом и склонившись к острому уху Кёнига, отчего его панибратское отношение с одним из принцев оказалось никем не услышанным. А на сам факт общения никто не обращает внимания. Мало ли какие могут быть дела у главы отдела внешней разведки с его замом и телохранителем?       — Что ты тут делаешь? — сузил карие глаза дог, но стаканчик взял.       — Ну, а как я мог пропустить такое зрелище, как избиение невинных жертв злобным божеством? — невинно улыбнулся Догбери. — Тем более, что порядок наведен и появилось свободное время, которое я могу провести с моим обожаемым начальством, которое совсем меня позабыло. Домой что ли ехать, где я обычно только ночую и мне делать там нечего?       — Что ты говоришь? Просишь больше работы? — расплылся в ответной злой ухмылке дог, чем напугал овчарку. — Ну так не вопрос! У меня для тебя этого добра всегда достаточно! Обращайся в любое время!       — Э-э? У тебя какой-то избирательный слух, учитывая сколько времени я прошу у тебя наоборот дать мне отпуск, — осуждающе посмотрел на него Рей, немного отклонившись.       — Не обсуждается. Ты слишком нужен мне сейчас, — в очередной раз ответил ему Ральф, оставаясь непоколебимым в данной позиции.       — Какой же ты все-таки… — начал возмущаться овчарка, но резко замолчал, увидев, как с другой стороны к принцу склоняется один из охраны, который мог бы их подслушать.       — Мой лорд… — окликнул тот дога как-то не очень уверено.       Оба ведущих старый спор пса встрепенулись и отстранились друг от друга, только сейчас заметив, что на них все смотрят. Ральф вопросительно поднял бровь, взглядом спрашивая, в чем дело, и почти сразу же получил ответ, лишь немного повернув голову.       Война, закончившая со своим очередным соперником, указывала пальцем на свою новую жертву.       — Милорд? — нервно спросил Рейвуд у расширившего в ужасе глаза черного пса, не понимая, чего это пришелец на него указывает и что ему делать.       — Ты. На крыше. Мы с тобой не закончили, — сказала Верас, делая приманивающий жест указательным пальцем, который до этого наставляла на него. — Подошел.       — Боюсь, что тут я вынужден вмешаться, — отмер Ральф, борясь с желанием заслонить от хищного взора Мор (ну, а кто еще может так смотреть и действовать столь жестко из двух личностей?) своего единственного друга, который все еще выглядел сбитым с толку. — Рейвуд Догбери не входит в список кандидатов, тем более, что он уже трудоустроен и необходим там, где находится сейчас. Вы не можете его выбирать…       — Подошел, — настойчивее произнесла демон в человеческом обличье, усилив давление боевой ауры, от которой у каждого ощутившего ее на своей шкуре тряслись поджилки.       Черный дог прикусил язык и сник, не смея более возражать.       Проанализировав ситуацию и поняв, что от него требуется, Рейвуд начал молча расстегивать пиджак, аккуратно сложив его и отдав в лапы ближайшего пса. После так же молча закатал рукава рубашки и стянул галстук, чтобы во время поединка за него не смогли схватить и начать душить. Все это время Верас спокойно стояла, чуть покачиваясь, позволяя псу закончить приготовления. Когда овчарка шагнул к ней с поднятой головой, не высказывая никакого испуга или неуверенности в своих силах, Кира вдруг ощутила, что Война отстранила ее от управления, оставив лишь в качестве зрителя. Но ничего не сказала, чувствуя редкую для Мор заинтересованность, что было немного странно, так как это не было связанно с желанием съесть этого смертного. Слишком чистый для этого. Просто той было… ммм… назовем это любопытством. Верас еще во время стычки в Зверополисе отметила этого пса, как интересного персонажа и явно не была против изучить его получше, потому как тогда они торопились и не могли уделить ему много внимания. Это настораживающе, учитывая, что ничего просто так Мор не делает. Вот только Кира понятия не имела, зачем демону это нужно, потому как на ее взгляд, ничего полезного с этого кадра получить было нельзя. Кёниги более ценное знакомство. Однако у Мор было свое мнение на сей счет, и потому оставшаяся не у дел Кира начала внимательнее разглядывать овчарку, пытаясь увидеть тот самый нюанс, что ее зацепил.       Хм-м, ну, молодой, но не юнец сопливый. Видно, что находится в самом расцвете сил, когда организм полностью созрел и еще не вошел в период увядания. Некомфликтный и неглупый, раз свою должность занимает и имеет хорошие отношения с одним из принцев. Может быть в этом дело? Мор любит умных. Этот пес просто выгоднее смотрится на фоне прочих предлагаемых, потому что наглость и спесь, свойственная чистокровкам, наоборот раздражают внутреннего монстра. Да и на мордашку овчарка был симпатичным. Проглядываются незначительные черты, выдающие в нем помесь с другими породами, особенно если сравнивать с Алистером, который был его дядей. Но для всех людей, кроме заводчиков, это было бы незаметно, потому что по основным признакам это самая обычная немецкая овчарка. Темный нос, уши и лапы, рыже-желтая шерсть на щеках, шее и выше локтя. Из-за одежды больше расцветку не разглядеть, но вроде как черного и золотистого на его шкуре было примерно поровну. Классический окрас, когда как в пределах породы допускался серый, доминирующий черный или полностью черный окрас. Относился к длинношерстным, отчего был почти такой же мохнатый, как и Волкас. У основания аккуратных ушей росла густая оттопыренная шерсть, что добавляло ему внешнего очарования. Нет, все же умели немцы делать все качественно. Что машины, что собак, чтобы в них чувтвовалась как сила, так и аристократическая стать. Хотя в отличие от волка овчарка был немного помельче. Но отнюдь не слабее физически и, в отличии от леноватого полицейского, служебный пес умел пользоваться всеми своими природными преимуществами.       Скупые плавные движения без суеты, прямая спина, внимательный взгляд желто-зеленых глаз, в которых не было страха, а лишь холодный расчет. Все выдавало в нем хорошую выучку и уверенность в своих силах. Верас еще в прошлую их стычку приятно удивилась уровню подготовки этого кадра, потому как ясно поняла тогда — будь она обычным человеком, то в рукопашном бою против него были бы очень маленькие шансы. Пес, как и прочие анималийцы, был опасен. Но если прочих она брала мастерством, то с этим было не так-то просто. Его организм, в отличие от человеческого, был отлично приспособлен к условиям жизни на этой планете.       Что не удивительно, если знать кто именно на заказ занимался разработкой шестой цивилизации еще десяток с лишним тысячелетий назад, и потому так благоволит сейчас своим детищам. А этот персонаж халтуру не делает, потому как в области генной инженерии действительно Специалист с большой буквы. И вот почему анималийцы так друг на друга похожи вне зависимости от видовой принадлежности — у них один создатель. Только некая незавершенность все равно присутствует, потому что пришелец лишь для наглядного примера разработал гибридов для каждого млекопитающего, из которых должен был оставить лишь самый удачный образец, а остальных оставить неизменными. Вообще чокнулся, раз оставил прописанными в вирусе вообще ВСЕ комбинации, сделав его нереально сложным и мутировав всех животных, вместо одного вида. Назло Диви учудил такое? Или же это не он выпустил в природу свою недоделку, не убрав из нее лишнего?       Благодаря строению мышц и скелета, оставшихся почти неизменными, анималийцы могли легко запрыгивать на высоту, в несколько раз превышающий их рост (как кошки на подоконник), развивать огромную скорость, а еще обладали недоступной человеку гибкостью и пластичностью. Они могли без последствий для здоровья поднимать вес, превышающий их собственный (примерно на 20-60% в зависимости от вида, когда как люди могли надорваться под грузом в половину своего веса), и обладали звериным чутьем. Это Кира еще с самого начала прощупала, когда заставила нового друга с собой побороться, чтобы узнать примерные возможности местных. Волкас тоже был сильным и быстрым, ориентирующимся больше на слух и нюх, чем на зрение. Что ни говори, но серьезная стычка даже с такой серой «посредственностью» в равных условиях для обычного человека была бы проигрышной. И Кира это быстро прочувствовала на себе, когда на время лишилась всех своих сверхъестественных возможностей, и хищник без особых усилий загнал ее в угол, где накормил своей жучиной мерзостью. И если уж привыкший к транквилизатору вместо драк не самый здоровый (на фоне тигров/медведей/носорогов) коп был опасен даже для опытного солдата без сверхсил, то уделявший больше внимания этой дисциплине пес-телохранитель и вовсе для безоружного человека был смертелен. Она помнит его движения, его тактики. Несмотря на свой невеликий размер относительно прочих хищников, этот пес сумел продержаться против вооруженного шестом Вераса несколько минут и даже пытался контратаковать, хотя она тогда ему не поддавалась. Ну… Разве что слегка.       Вот что привлекало их обеих в нем. Сила. Этот пес был самым сильным анималийцем, с которым Верас за все это время сталкивалась, потому что мог держать ее удар и поспевать за ее движениями. Правда, это было до эволюции Войны, сейчас он точно не может представлять им угрозы.       «А еще от него не воняет Глотающим Солнце, что точно исключает его работу на врага. Он будет надежнее догов. И даже надежнее волка, который тоже насквозь пропитан энергетикой Светоносного, — мурлыкнула, соглашаясь, Мор, смотря на напряженного Догбери оценивающе. — Ты хотела выбрать наилучшего спутника, которого можно обучить и от которого будет толк? Этот самый подходящий из присутствующих. Он не трус и его дух не способен на предательства»       Ну да, и, к тому же, вряд ли кто-то сейчас ожидал, что она выберет кого-то не из каталога. Вон как черненького перекосило, что все пошло не по плану. Переживает, бедненький, за своего товарища. Но ломать этого ценного кадра, к страху Кёнига, не в ее интересах, тем более что с новой силой это будет уже нечестно. Однако просто так ткнуть пальцем и сказать «беру» тоже нельзя. Раз уж придумала правила, то нужно им следовать, а то зрители не поймут и поднимется волна негодования.       — Объявляй начало, — бросила Мор в сторону окаменевшего дога, едва морщась на не единожды повторившееся Кирой условие, что травмировать овчарку нельзя!       Да не собиралась она все равно ему кости ломать. Понимает, что в таком случае минимум на полмесяца пес будет бесполезен, да еще и шарахаться начнет от источника боли. Но придушить немного хотя бы можно?       — Поклонитесь сопернику, — сумел произнести ровным голосом королевский отпрыск, хотя от демона не укрылось, как нервно тот сглотнул перед этим.       Овчарка и хуман одновременно согнули корпус, делая поклон, но зрительный контакт не разрывали. Выпрямились тоже одновременно и оба перенесли вес для защитных стоек. Хм? Первым нападать, в отличие от прочих, не собирается? Значит считает, себя слабее, потому что только уверенные в своей силе (или тупости) бросаются на неразведанного противника. Тем более, что с позиции обороны энергии тратится меньше, чем при атаке. Пусть это второй их поединок и по предыдущему Рейвуд уже мог сделать для себя какие-то выводы, но рисковать зря пес не был намерен. Решил для начала разведать, а после подстроиться под предлагаемую манеру боя. Так что, когда Ральф дал сигнал к началу, Война решила не медлить и сразу же ринулась в атаку.       Овчарка не ожидал, что хуман так быстро окажется перед ним. Но не расстерялся и сдвинулся, уворачиваясь от попытавшейся схватить его за шею руки, которая лишь дернула за краешек воротника с клочком палого меха. Мор специально открылась во время атаки, давая ему такую замечательную возможность для контратаки. Однако пес, пусть и заметил эту возможность, но предпочел отступить, подныривая под другую руку, чтобы оказаться за ее спиной и… Снова ничего не сделал, просто разорвав дистанцию.       «Ах, значит, сопротивляешься? — возмутилась такому поведению Мор, уже строя новые стратегии. — Я заставлю тебя меня ударить, чтобы ты меня «победил»!»       Наблюдавшая из подсознания Кира захихикала над этой ситуацией, находя ее довольно забавной. Впервые, можно сказать, перед Верасом стояла задача проиграть, а ЭТОТ!.. Судя по всему избрал ту же стратегию! Да где это видано, чтобы от такой чести отказывались?! Оскорбленная пренебрежением Война тут же завелась, и Кире пришлось прикладывать усилия, чтобы сдерживать кровожадные порывы своей половинки и не позволять той сорваться с поводка, чтобы начать драться уже всерьез. А то через минуту взаимных уступок и игры в поддавки с псом она начала уже огрызаться на мешающуюся человечишку, что не могло не вызывать беспокойства. Драка, пусть и понарошку, плохо сказывалась на древнем духе, пробуждая в ней темные инстинкты. Это одна из немногих вещей, что могла доставить ей удовольствие, и тут такой облом! Демонюга в прямом смысле начала беситься из-за того, что не получала отдачи и ей не удавалось развлечься. А из-за того, что приходилось сдерживаться, настроение у Войны становилось еще хуже. Мир для нее был, как в замедленной съемке, видела все окружение целиком. Она нарочно тормозила свои движения, чтобы пес успевал среагировать. У него лапы были длиннее, чем ее руки, а значит ему было куда проще до нее дотянуться. Но Догбери ушел в глухую оборону, игнорируя все предоставляемые возможности нанести удар по уязвимым точкам. Приседал, пропуская замах над головой, задевающий кончики ушей. Во время падения от подсечек быстро переворачивался на живот, избегая добивающей атаки, и на четвереньках отпрыгивал в сторону, где уже через секунду вновь возвращал вертикальное положение. Умело защищал болевые точки и лишь досадливо скалился, если все же пропускал удар (Мор пыталась его рассердить через боль и чувство уязвимости). Принимал на предплечья удары ногой, молча морщась от силы, заставляющей его кости ныть. Кстати, сами анималийцы из-за того, что их нижние конечности не такие длинные, как человеческие ноги, а потому просто не достают ими до головы противника, такую атаку практиковать не могли, отчего здесь Верас почти застигла пса врасплох.       Догбери делал все возможное для своего выживания, но только не бил в ответ. Боялся даже поцарапать свою богиню, зная, что последствия будут хуже смерти, отчего изначально стоял в слабейшей позиции. Вот только Мор тоже не ставила цель его калечить, отчего оказалась в стратегическом тупике. Тело живого зомби неутомимо и не чувствует боли, когда как покрытый синяками пес, которому пришлось много двигаться и уворачиваться, уже запыхался и скоро начнет замедляться, пропуская удары.       — Я тебя убью, если ты ближайшие пять минут не начнешь мне отвечать! — зашипела Война, остановившись в метре от тяжело дышащего Рея, который тоже замер. — Не смей надо мной насмехаться! Защищай свою жизнь!       <«Ты что наделала?!» — возопила подавившаяся очередной насмешкой Кира, у которой внутренности обдало холодом от сказанного.       Это уже совершенно не смешно! Мор же никогда не врет! А, значит, если все продолжится в том же духе, то у нее не останется иного выхода, как через пять минут превратить свои слова в реальность! Однако эта сволочь просто отмахнулась от хозяйки, как от чего-то несущественного! Ой, как нехорошо. Это значит, что овчарка действительно задел ее самолюбие и терпение и без того немиролюбивого демона подошло к концу. Догбери, который на время короткой передышки, раскрыл пасть, чтобы выпустить скопившееся тепло, нервно сглотнул и покосился на Ральфа, взглядом спрашивая, как ему поступить. Дог, который все это время сидел с непроницаемой маской, ответил ему болезненным взглядом, не зная, чем помочь единственному другу.       Верас резко ускорилась на грани разрыва сухожилий, застав уже привыкшему к ее скорости Рейвуда врасплох. Ударив не успевшего среагировать овчарку в живот, она ловко растегнула на нем ремень, пока тот, согнувшись, пытался восстановить дыхание, а после толкнула в спину, заставляя упасть на колени. Ремень одним рывком оказался у нее в руках, и один его конец она принялась наматывать на кулак.       Еще не пришедший в себя Догбери попытался отскочить в сторону и там перегруппироваться, тем более, что он и так уже почти на четырех лапах. Но стоило лишь опереться на ладони и приподняться с колен, как на него сверху навалилась тяжелая хуман, тут же прижав к земле. Острое колено болезненно уперлось в поясницу, пригвождая к полу, а ремень поднырнул под морду и впился в шею, заставляя выгибать спину в попытке ослабить давление. Рейвуд на миг опешил, не ожидая, что Война и вправду начнет исполнять свою угрозу, да еще так быстро, но перекрывающая воздух полоса полимеров была более чем красноречива. Он вцепился в ремень, попытавшись если не отодрать его от себя, то хотя бы ослабить нажим и сделать вдох. Однако оседлавшая его Мор усилила натяжение и внимательно следила за тем, чтобы пес не вывернулся или не сменил положение.       Ральф дернулся, услышав вырвавшийся из горла друга сип и видя, как тот начал задыхаться, но лишь уронил ушки, не имея права вмешиваться.       — У тебя осталось четыре минуты и сорок секунд, — низко склонилась над псом хищно ухмыляющаяся Война, говоря это тихим интимным шепотом, который раслышать могла лишь ее жертва. — Ты можешь сотрудничать со мной, а можешь отказаться, но тогда… — еще чуть сильнее надавила на горло, вызвав новый задушенный сип вместо рычания, но почти сразу же ослабила натяжение, позволяя сделать судорожный вдох. — Ты не волнуйся, я не убью тебя раньше указанного срока, так что у тебя есть время подумать еще четыре минуты и десять секунд. Ты совершенно свободен в своем выборе, так что не надо говорить, что я оказываю на тебя давление, навязывая свое мнение. Но ты либо начинаешь давать мне сдачи, либо я сломаю тебе шею. Как видишь, ничего сложного!       «Я больше никогда не доверю тебе вести переговоры», — протянула из подсознания Кира, охренев так же, как и притихший Догбери, повернувший к ней одно ухо.       Он услышал слова Вераса и теперь лихорадочно их обдумывал, пытаясь осознать: правильно ли он решил, что богиня просит ее ударить? Звучит как бред. Напав на Войну он может подставить не только Ральфа. Однако Мор вновь начала сильнее натягивать ремень, не давая дышать, и забившийся под ней в последней попытке пес сдался, не видя альтернативы.       Пользуясь тем, что Мор очень низко склонилась, внимательно наблюдая за его решимостью, овчарка резко дернул головой, ударяя ее затылком в челюсть. Война тут же послушно ослабила натяжение удавки и сместила вес, позволяя Рею под ней извернуться, словно кошке, с живота на спину. Очень гибкий, как было сказано, да и шерсть дает анималийцам некую текучесть за счет снижения силы трения, по сравнению с кожей. Шерсть защищает их от различных потертостей и мелких царапин, которые являются обыденностью для человека. Те же колючие ветви, во время спринта в лесу, разве что могут вырвать маленький клочек меха, не повредив эпителий, когда как человек преодолеет это препятствие весь расцарапанный и злой.       Их пальцы переплелись, когда Мор перехватила его лапы, метящие ей в лицо, и несколько секунд они мерялись силами, пока овчарка резко не дернул ее в сторону, заставляя потерять равновесие и свалиться с него. Хотя правильнее сказать, она позволила ему это сделать. После чего он быстро вывернулся из захвата ее ног и на четвереньках в один прыжок увеличил дистанцию на несколько шагов.       Как же им удобно перемещаться в обоих положениях! Секунда — и тот уже сменил позицию, оказавшись за пределами досягаемости. Крайне досадно, что человеческая оболочка не обладает подобной мобильностью, когда как в своей истинной ипостаси она способна не только на это, но еще на перемещение в различных плоскостях. Однако подобное ограничение ее только раззадаривало. Любила трудности.       Когда Мор одним движением встала на ноги и перетекла в боевую стойку, она широко улыбалась. Вот теперь можно развлечься нормально, а не устраивать танцы хромого с на голову стукнутым.       И да, на этот раз, когда пес осознал, что от него ожидается, и получил подтверждение вывода в виде довольной улыбки оппонентки, то перестал только защищаться и начал делать попытки контратаковать, в чем ему очень помогали длинные лапы и хорошая координация. Однако выносливость, с огромному сожалению Войны, только начавшей разогреваться, подкачала. Она уже достаточно погоняла тяжело дышащего овчарку, а потому, когда тот решил отработать на ней очередной захват, то не стала отбиваться или уворачиваться, а поддалась, позволяя уложить себя на лопатки. И довольная выполненным заданием, поменялась местами с другой личностью, уйдя на задний план.       Кира сладко улыбнулась низко склонившемуся над ней Догбери, который положил лапу ей на ключицы и замер в таком положении, не понимая, почему та вдруг остановилась. Его хмурая мордочка была так близко, что она чувствовала его горячее дыхание на своем лице. Прищуренные зеленоватые глаза смотрели прямо, цепко и беспристрастно, слегка подрагивая, что выдавало предельную сосредоточенность на обстановке и скорость протекающих размышлений. Но отстраняться тот пока и не думал, продолжая внимательно следить за каждым ее движением, чтобы вовремя среагировать и принять ответные меры. Выглядел тот, конечно… Весь взъерошенный, в порванной, наполовину сползшей с плеча рубашки без одного рукава, чуть не сваливающихся брюках без ремня. Мда, тут скорее не жертва насилия, а изнасилования.       Кира подняла руку, сразу же почувствовав, как лапа начала нажимать на верхнюю треть грудной клетки сильнее, а сам редфордец принялся медленно отстраняться от потянувшихся к его носу пальцев. Однако, не видя никаких резких выпадов в свою сторону, замер, позволив себя коснуться, и посмотрел на прижимаемую к матам хуманшу уже недоуменно.       — Ну что, остановимся на этом или дадим прочим неудачникам показать себя? — все еще лежа, подняла голову, обращаясь к недовольно поджимавшему губы Кёнигу. — Я не устала. Могу еще продолжать.       И при этом ухмыльнулась так, что сразу становилось понятно, что любого дерзнувшего похоронит в этом самом зале под плинтусом.💀       Ральф молча обвел взглядом уцелевших, которые явно не стремились переплюнуть успех овчарки, пробираясь сквозь толпу таких же желающих, все еще находясь под впечатлением от жестокой схватки. А может и вовсе словили конгинтивный диссонанс, что какой-то нечистокровный скандальный выскочка оказался лучше их, раз его выбрала сама богиня. Пусть все при этом и в курсе, что Рейвуд является одним из чемпионов Редфорта по вольной борьбе, но подобный исход еще очень долго будет вызывать в высших кругах неконтролируемый приступ негодования. Это может быть опасно в первую очередь для Рейвуда, который уже переживал подобный период, вот только на этот раз все куда серьезнее. Как бы к овчарке самому не пришлось охрану назначать, чтобы с тем не произошел какой-нибудь несчастный случай, оставляющий место рядом с Войной вновь пустым. Вот только как бы не вышло так, что эта самая охрана охраняемого тайком и загрызет. Но, с другой стороны, лучше Догбери кандидатуру и в самом деле не подобрать, потому что в преданности своей правой лапы сомневаться точно не придется.       Когда мероприятие было признано завершенным и все начали расходиться, растерянный Рей, придерживающий рубашку на месте оторванных пуговиц и одновременно пытающийся заправить ремень в штаны, приблизился к своему начальнику.       — Милорд, если честно, то я ничего не понимаю, — обратился к нацепившему покерфейс Ральфу, слегка стесняясь своего несоответствующего уставу вида. — Что вообще происходит?       — Что происходит? — мрачно усмехнулся черный дог, комкая в кулаке бумажный стаканчик из-под кофе. — Ну что же, спешу тебя поздравить с новым назначением, — хлопнул лапой по плечу округлившего глаза своего бывшего зама. — Хотел получить отпуск? Не говори потом, что я тебя обманул.       Такого выражения ужаса на морде Рейвуда он еще никогда не видел.