Дорнийский принц
29 октября 2019 г. в 13:30
Манфри Мартелл прикрыл глаза. В Водных Садах время словно остановилось, все те же дети, вода и смех. Солнечное Копье было другим, жизнь здесь бурлила, никогда не останавливаясь. Выросший за стенами Теневой город был смехотворно мал в сравнении с большими портами Вестероса или Вольными Городами, но для маленького Дорна он был просто огромен.
Дорану этот душный и пыльный город не нравился, даже когда он был здоров, силён и крепок. Для Красного Змея сам Дорн был тесен, а Манфри по-настоящему жил именно здесь, где за Петляющими Стенами Солнечного Копья бьётся сердце Дорна. Кастелян делил свою власть с сенешалем, мейстером и лордом-казначеем, но он знал и понимал Солнечное Копье лучше их всех вместе взятых.
Умение вежливо улыбаться и держать лицо стали частью Манфри. Кузен принца Дорана, чьи права на наследство казались почти смехотворными при живых детях правителя и Красном Змее, Манфри служил старшим родичам, уверенный, что пост кастеляна будет вершиной его жизненного пути. Не такое уж плохое завершение, думал Манфри, управлять, пусть и от чужого имени, родным замком.
После помолвки Тристана с принцессой Мирцеллой и смерти Красного Змея все изменилось. Внешне кастелян оставался таким же исполнительным, немного простоватым, но преданным принцу Дорану до последней капли крови. На самом деле Манфри начал вести игру, сложную, долгую и опасную, в которой важную роль сыграли Эллария и Песчаные Змейки. Ставкой этой игры была власть в Дорне.
Новомодная волантийская игра, кайвасса, нравилась Манфри и он сравнивал жизнь с расчерченной на квадраты доской, по которой игроки передвигают фигуры. Походило на то, как мейстер обучает детей лорда стратегии и тактике, но куда интереснее. А политика куда интереснее, но и тут, как и в кайвассе, нужно избавиться от короля противника. В конце-концов, Доран Манфри даже не родной брат,а кузен…
Избавившись от Дорана и его детей, Манфри получил вожделенный титул. Эллария не была Мартелл по крови, более того, она оставалась неузаконенным бастардом лорда Уиллера. Наивный влюбленный Манфри был нужен ей как ширма, важная кукла, восседающая на троне и позволяющая править вместо себя. Он ведь уже позволил себя соблазнить и оттолкнуть от служения законному сюзерену и родичу.
Когда Дейнерис Бурерожденная вернулась в Вестерос с целой армадой, на которой прибыли Безупречные и дотракийцы, от страха перед драконами забывшими ужас перед соленой водой, Манфри решил ее поддержать. Ну, а Эллария и дочери Оберина были готовы поддержать хоть демонов из пекла, если они выступят против Ланнистеров.
— Я должна добиться для Дорна выгодных условий, — заявила Эллария Манфри, когда они остались наедине в покоях принца в Солнечной Башне. — Старуха Тирелл и этот льстивый евнух не внушают мне доверия. Варис служил Эйрису, Роберту и Джоффри, все они мертвы, а он жив. Как вообще можно доверять существу, которое уже не мужчина и ещё не женщина?
— Ты как всегда, права, любовь моя, — с улыбкой сказал Манфри. — Поверь, времена, когда Дорном правила слабые и беспомощные мужчины в прошлом. Двадцать тысяч дорнийских копий поддержат истинную королеву с юга и уже ничего не помешает нам быть вместе.
— Только не начинай вторжение преждевременно, — предупредила его Эллария. —
Отправив ее и Змеек к Дейнерис, он развязал себе руки. Айронвуды и без того недовольно косились на принца-выскочку, а «змеиная шлюха», как непочтительно именовал лорд Андерс возлюбленную Оберина вызывала у Хранителя Костяного Пути ненависть, сравнимую с ненавистью к самому Красному Змею. К счастью, пока их уравновешивали Фаулеры и другие дома, Айронвуды не были столь уж опасны.
Манфри уже год как овдовел, а отбывшая за море Эллария убедила многих, что бастардке Хармена Уллера не бывать леди Солнечного Копья и женой принца Дорна. И все же пока бывшая любовница не попала в щупальца Эурона Вороньего Глаза, Манфри выжидал.
Поддержка Простора оказалась эфемерной, знаменосцы Хайгардена не пошли за матерью покойного лорда Мейса, а галеи Редвинов, родного дома Олейны, были отозваны Дейнерис в Черноводный залив. Рендилл Тарли одержал победу, которую испортило лишь драконье пламя, превратившее лорда в ничто. Ланнистеры лишились союзников на юге, а земли погибших в битве на Дороге Роз домов беззащитны.
Манфри решил показать силу Дорна. Лорд Фаулер обрушился с набегом на владения Пиков и Тарли, мстя лорду Титусу за жену-Ланнистершу, леди Мелессе за действия ее мужа и младшего сына, а им обоим за поддержку Серсеи Ланнистер. Нагруженные добычей войска Хранителя Принцева Перевала укрылись в Поднебесье прежде, чем кто-то из лордов Простора попробовал дать им отпор.
Серьёзной потерей стала лишь смерть Старого Ястреба, при возвращении неудачно упавшего в стремительный горный поток и захлебнувшегося прежде, чем его успели спасти. Ему наследовала старшая из его дочерей-близняшек, Джейн, чьи мужем был печально известный Герольд Дейн. Тем временем, Манфри, немного поколебавшись, решил выбрать невесту из Айронвудов.
Гвинет была гадким утенком среди рослых светловолосых Айронвудов, кичащихся происхождением от Первых Людей. Темноволосая худенькая девушка мала для своего возраста, но уже расцвела, когда Неведомый руками Эурона прибрал к себе докучливую Элларию. Союз с Айронвудами был ему нужен, будь дочь лорда Андерса страшнее гаргульи, Манфри все равно произнёс бы клятвы и уложил её в постель.
Манфри продолжил поддерживать Дейнерис до самой ее смерти, публично поклявшись не вкладывать меч в ножны до тех пор, пока Королевская Гавань не падет. На совете, собранном после смерти королевы от руки её племянника, Манфри поддержал Брана Сломанного, рассчитывая по возвращении в Солнечное Копье объявить о независимости. Но сделал он это не ради торжества Джендри Баратеона.
Союз, предложенный лордом Ройсом, десницей короля Робина Аррена, вполне устраивал Манфри. Талли и овладевшие Севером Мандерли должны были ещё больше укрепить альянс, но Мартелл предложил выдвинуть и нового Верховного Септона, в пику выбранному в Звездной Септе. В королевстве Баратеона и без того не все ладно, а что до единого короля, то до Таргариенов Вестерос отлично обходился без него.
Пусть за Красными горами бьются за власть, Дорн живёт своей жизнью и главной целью принца стало не позволить никому вновь объединить Семь Королевств. Его Святейшество в Чаячьем Городе, пиратская королева Грейджой, готовая бесплатно воевать с Простором… Манфри щедро раздавал обещания, но был скуп на золото и мечи. Малая война в Марках дело другое, это скорее оборона страны к северу от границ.
В Вольных Городах своя беда, орды кочевников на полосатых скакунах разбили дотракийцев у Матери Гор и начали своё вторжение. Уже пал Лхазар, захватчики идут на города Залива Работорговцев, а остатки дотракийцев бегут на восток, к границам Кворхорского леса, подгоняемые ещё одной ордой джогос-нхаев.
Большой флот, посланный Морским Владыкой на помощь восстанию в Волантисе, был разбит бурей. Триархи затопили возмущение в крови, под конец даже отправив наемников взять приступом Великий Храм Владыки Света. Сварливые Сестры в очередной раз начали войну, а Ауран Веларион скорее похож на браавосийского генерал-капитана или обычного пирата, чем на вассального Королевской Гавани принца.
— Не для того сбрасывали Ланнистеров, чтобы сменить их на Хайтауэров, — рассеяно подумал принц. — Без драконов сковать Семь Королевств воедино почти не возможно, но это и к лучшему.
Манфри открыл глаза и посмотрел на доску, где ониксовый король мейстера Майлса был загнан в угол. От победы принца отделяла какая-то пара ходов и уцелевший дракон мейстера тут не помеха. Майлс был единственным в Солнечном Копье человеком, который ещё мог порой обыграть Манфри. Но в той кайвассе, доской для которой служил мир по берегам Узкого моря, у принца было больше соперников.
— Ваш ход, Майлс, — кивнул мейстер принц, передвигая фигуру и отпивая из своего кубка немного вина. Его соперник хмурил лоб, пытаясь сделать правильный выбор. Кайвасса милосердна, проигравший разве что испытывает недовольство, иногда теряет золото, если он играл на деньги. Когда ты играешь в престолы, цена за проигрыш одна — смерть. Лишь когда все умрут, закончится и игра в престолы.