***
Переместились они сразу в спальню, где сейчас собралась толпа народа. Кавахира, недолго думая, тут же погрузил в сон большую часть присутствующих, оставив в сознании только Семерку Аркобалено и Юни, — малышку пяти лет, — сидящую подле матери на постели. Ария выглядела откровенно измученной, но, так же, как всегда, сохраняла на лице светлую улыбку, пытаясь подбодрить дочь и друзей. Внимание на них обратили моментально — все-таки, Сильнейшие своего времени, — и тут же наставили оружие. Кавахира еле заметно придвинулся к Иетсуне, готовый, если понадобится, ограждать свой беспокойный «подарок» от посягательств. — Шахматноголовый! — прорычал Реборн, ненавидяще сверкая глазами. — Как ты посмел явиться сюда?! Кстати, Иетсуну вдруг заинтересовал тот же вопрос — а что, собственно, Кавахира здесь забыл? Насколько он помнил, передача Пустышки Неба вполне спокойно проходила и без присутствия шамана. Но спросить сразу он, конечно, не сообразил, а теперь было не время. — Ария, — приветственно кивнул Шахматоголовый, полностью игнорируя киллера. — Здравствуй, — улыбка на губах женщины дрогнула. — Пора? — Ты не продержишься дольше, мы и так откладывали, сколько могли. Аркобалено Неба согласно прикрыла веки, чуть полежала так, а потом решительно открыла глаза и посмотрела на дочь. — Милая, помнишь, о чем мы говорили? Ты согласна? Девочка — единственная в комнате, помимо Арии и Кавахиры, понимающая смысл диалога, — ярко улыбнулась и кивнула. — Я все сделаю, мама. Ты можешь не беспокоиться. Иетсуна, тоже находящийся не в курсе происходящего, мысленно взвыл. Да в чем дело-то?! «Присмотрись повнимательней к Юни. К ее Пламени», — прозвучало у него в голове. Шатен еле остановил порыв вздрогнуть. Он вгляделся в девочку и обомлел: малышка была обладательницей чистейшего Пламени, вот только не Неба, а Солнца! Иетсуна пораженно вздохнул. Но как же теперь Пустышка Неба? Три-ни-сетте?! «Такое уже случалось. Нам с Арией придется исказить Пламя Юни на Небесное. К сожалению, это очень болезненно. Я… не хотел, чтобы ты видел», — признался шаман. Иетсуна до крови прикусил губу. Если бы он только мог занять место Юни… Но он еще в прошлый раз выяснил, что бремя Пустышки Неба может нести только потомок Сепиры. «Раз уж ты здесь, то можешь помочь», — голос в голове звучал недовольно и ворчливо: «Если ты будешь поддерживать Юни Пламенем Неба, изменения пройдут легче. Ария, к сожалению, сейчас не на многое способна, она и так отдаст последнее. Правда, боль вы с девочкой разделите на двоих». «Я согласен!» — решительно отозвался Иетсуна. — Тогда начнем, — весь мысленный диалог занял не больше нескольких секунд, так что никто ничего не заметил. — Мой сопровождающий поможет тебе, малышка. Разрешишь ему присесть рядом? Юни согласно кивнула и подвинулась ближе к Арии, уступая место молчаливому человеку в шахматной маске. Тот, удобно устроившись, положил ей руку на плечи, слегка прижимая к себе. Аркобалено, до этого выжидающе молчавшие, тут же вскинулись. — А ну убери руки от нее, кора! — винтовка была приставлена прямо ко лбу. — Все в порядке, Колонелло, — Ария слабо улыбнулась, наблюдая, как ее дорогие друзья бросились на защиту ее дочери. — Он поможет Юни испытать меньше… неприятных ощущений. Пока женщина принялась объяснять шестерке «младенцев», что вообще происходит, Иестуна решил получить последние инструкции. «Ничего особенного тебе делать не придется. Просто укрой девочку своим Пламенем. Воздействие извне ускорит изменения, которыми займется ее мать», — последовал тяжелый вздох: «Ну, а я прослежу, чтобы Пустышка Неба была передана после того, как Пламя Юни изменится, но до того, как Ария умрет». Шатен непроизвольно чуть сильнее прижал Юни к себе. Та, почувствовав это, подняла на него взгляд и нерешительно улыбнулась. О, боги, за что вы так с ней?.. — Хватит разговоров, нам пора, — заметив, как женщина на кровати побледнела еще больше, чем минут пять назад, Кавахира решительно напомнил о деле. — Ария. Та послушно кивнула и зажгла свое Пламя. Оно не было слабым, как можно было бы ожидать — решимости женщине было не занимать, — вот только немощное тело не позволит продержать его долго. Юни последовала за матерью. Иетсуна же чуть замялся, вдруг вспомнив об ограничителе, но браслета на руке не обнаружилось (видимо, шаман, в отличие от него, вспомнил о нем сразу и снял еще до перемещения, чтобы Реборн не смог по Пламени опознать своего подопечного), и он поспешил присоединиться к ним. Боль навалилась удушливым облаком, но парень даже не вздрогнул, тут же попытавшись перенести на себя часть ощущений девочки. Он-то потерпит!***
Юни тоже было больно, особенно в первые мгновения. Малышке казалось, что ее с размаху опустили в ледяную воду, которая сразу сковала все мышцы, кости, суставы и даже кровь, а потом стала безжалостно их выворачивать, ломать и выкручивать. Хотелось кричать и плакать, но голос отказывался повиноваться, и она просто бессмысленно открывала и закрывала рот. А потом вдруг стало легче: ее как будто занесли с лютого мороза в дом, закутали в мягкое, пушистое и очень теплое покрывало и посадили к жаркому камину. Постепенно отогреваясь, она с трудом сообразила, что в улучшении ее состояния виноват сидящий рядом человек. Его рука, лежащая у нее на плечах, окаменела от напряжения, но незнакомец все равно продолжал прятать ее в собственном Пламени посмертной воли. Юни, несмотря на ситуацию, слегка улыбнулась. Пламя у обладателя второй шахматной маски было необычайно добрым, как и золотые глаза, проглядывающие в прорезях. Стоило девочке заглянуть в это золото, как в голове тут же забрезжили видения. Люди, мелькающие в них, были ей незнакомы, но создавали удивительное ощущение семьи. Ее семьи. Не той, что перейдет к ней в наследство от матери, не той, что достанется еще от бабушки. Собственные драгоценные люди, которые будут ей так ярко улыбаться, вместе с ней грустить и радоваться, жить и любить. А глава их семейства будет иметь чудесные добрые глаза цвета золотистой карамели. Как странно — найти свое Небо, чтобы тут же потерять его. Можно ли надеяться, что когда-нибудь те чудесные видения воплотятся в реальность? Или они останутся всего лишь отражением возможного будущего, которое для нее никогда не наступит? Мысли девочки прервала очередная — последняя, — вспышка боли и ярко засветившаяся на груди Пустышка Неба. — Ария! — взволнованно раздалось с той стороны, где должны были оставаться Аркобалено. Малышке хватило сил только на то, чтобы повернуть голову к матери и взглянуть на нее в последний раз. Ария, лежа с закрытыми глазами, удовлетворенно улыбалась.***
После передачи Пустышки Неба, Кавахира немедленно засобирался домой. Единственное, что успел сделать Иетсуна перед спешным отбытием — кое-как начеркать свой номер телефона и короткое «позвони мне» на каком-то клочке бумаги, нашедшемся в спальне, и тайком подсунуть его Юни, пока Аркобалено скорбели над телом умершей. Потом он был схвачен за руку и перенесен обратно в Японию. — Кавахира… Как такое может быть? — спустя полчаса, после того, как немного оклемался, спрашивал шатен. — Почему Юни Солнце? Причем не чье-нибудь — мое?! Я думал… Хибари и Мукуро недавно приняли меня — я уже даже чувствую устанавливающуюся связь, — и я подумал, что если я и Иетсуна являемся двойниками, то и Хранители нам предназначены одни и те же. Тогда почему Юни?! — Успокойся, — сочувствующе посмотрел на разволновавшегося парня шаман, успевший вернуть себе привычно-японский вид. — Я не знаю, почему девочка Джиглио Неро родилась не Небом. Но она не первая такая в своей семье, было еще два случая, так что не вижу в этом ничего страшного. А насчет Хранителей… Почему ты считаешь, что, несмотря на другие изменения, здесь все должно было остаться неизменным? — Но ведь Кея и Мукуро выбрали Иетсуну, а не Тсунаеши… — Они выбрали того, кто был им симпатичней, — пожал плечами шаман. — Остальные поступили так же. Что тебя смущает? — Что они поделились, — шатен недовольно фыркнул. — Десятым Вонголой предназначено стать Саваде Тсунаеши — маленькой копии Примо. Логично предположить, что и Хранители ему достанутся такие же. Но уже двое из них предпочли другого. И я бы понял, если бы так сделал весь «комплект», а тут… — Если тебя заботит только сохранность, как ты выразился, «комплекта», то ты волнуешься напрасно: у Мукуро есть младшая сестра, пусть и не родная и даже не двоюродная, а у Хибари — младший брат, которые тоже являются мини-копиями первых Хранителей Вонголы. Так что мир соберет свою мозаику и без твоих душевных метаний, Иетсуна-кун. Побереги свои нервы и просто прими, что вы с Тсунаеши поделили Хранителей пополам. И тебе, на мой взгляд, досталась лучшая половина.