Моя безумная семейка

Прошло почти две недели с того дня, как драконица поселилась на ферме. Она привыкла, что каждые два дня ей приводят одного из пленных драконоборцев, а каждый вечер в окно забирается дочь хозяина. Чтобы поболтать, позаниматься школьными заданиями с подругой, поухаживать за драконицей и заплести её гриву в множество украшенных косточками косичек. Судя по новым голосам снаружи, на ферме начались работы и прибыли сезонные работники. Но ничего не изменилось для драконицы, у неё сложился постоянный распорядок дня. С утра встреча с старшим фермером, затем весь день с книгой. А вечером — милая беседа с дочерью лиса и небольшой ужин. Каждые два дня — очередной драконоборец на завтрак. Практически рутина. Но в один погожий день этот порядок изменился. Через час после визита старшего фермера кто-то подошёл к дверям амбара и начал открывать замок. Но не ключом, а отмычкой. А затем внутрь вошла очень красивая лисица, в сопровождении двух вооружённых громил — белых медведей. Лиса оглядела помещение и драконицу, и улыбнулась. — Ну привет, дракоша. Не бойся, я не стану тебя выдавать. Если ты поможешь моей семье с некоторыми услугами. На самом деле ты уже помогла. Хотя, похоже, не обошлось и без моего любимого мужа. Но, пусть это останется нашим маленьким секретом. Лиса хихикнула и поправила волосы царственным жестом. — Дарить бетонные туфли своим недругам — давняя традиция семьи. Вот только в моём городе эта традиция уже не столь хороша. Но ты можешь стать отличной альтернативой. Мой супруг хорошо справился с теми назойливыми чужаками, а ты отлично помогла ему избавиться от них. И я буду рада, если ты поможешь мне таким-же образом избавиться от нескольких других… Проблем. Лиса кивнула охранникам, и те вышли за двери. — От предложений семьи не принято отказываться. Драконица поняла, что супруга хозяина фермы — член городской мафии. По другому не объяснить её предложение. И лиса явно не мелкая сошка, раз у неё есть охрана. Да и ощутимая аура силы, окружающая женщину, явно соответствует главе преступной организации. — Я согласна на твоё предложение. Но что я получу взамен? — Приятно иметь дело с деловыми людьми. Или с драконами. Кроме нечастых живых угощений я могу пообещать, что драконоборцы тебя не побеспокоят. Ну, а если они будут упорствовать… Ты с ними встретишься на моих условиях. — Хорошо. Это вполне подходит для меня. Я не трону твоего мужа и семью, я уже пообещала это ему. И я приму тех, кого ты ко мне приведёшь. — Вот и отлично. Только не говори моему любимому об этом небольшом договоре между нами. Добро пожаловать в семью. Драконица вздохнула. — Можно вопрос? Как вы меня нашли. — Эти драконоборцы едва не перешли мне дорогу. Их поведение в городе было не самым лучшим. Я начала поиск того, что они искали. А затем они исчезли, и след привёл сюда. Супруг с ними справился, но ни одного драконьего следа мои люди не нашли. Я проследила, куда он стал девать пленных нападавших и так нашла тебя. — Понятно. Когда мне нужно будет работать для семьи? — Можем уже сегодня, если ты не против. Но понадобится некоторая подготовка. Я не слишком люблю, когда нужно такое делать, но иногда приходится запугивать и устраивать показательные расправы. — Ты хочешь чтобы я убила жертву медленно и страшно? — Да. Нужно именно это. Мои люди закроют всё в помещении тканью. А потом, саму казнь запишут на плёнку. — А ваш супруг не заподозрит ничего? — Он в городе сейчас. Вернётся поздно вечером. А теперь начнём, раз ты готова. Пожалуй, сценарий будет за тобой. Лиса позвала телохранителей и передала им указания. Медведи притащили длинный рулон белой ткани и стремянки. После чего они быстро закрыли стены и пол амбара, полностью замаскировав помещение. Следом они установили несколько камер на треногах. Лиса осталась довольна проделанной работой и приказала вести пленников. Медведи притащили двоих, связанных и с мешками на головах. Их поставили перед камерой, так чтобы драконица была у них за спинами, и сняли мешки. Лиса начала свою речь. — Я не люблю, когда устраивают разборки со стрельбой и взрывами. Это мешает бизнесу. Но ещё больше я не люблю, когда в моём городе начинаются убийства обычных жителей. От этого мой бизнес страдает намного больше, чем даже от войны с конкурентами. Вы двое очень сильно осложнили мой бизнес. И теперь, когда вас наконец нашли, я познакомлю вас с моей новой сотрудницей. Она очень хорошо умеет заставлять лишних людей… Исчезнуть. Лиса сделала паузу. — Ничего личного, просто бизнес. Они твои. Медведи толкнули людей к драконице, и они начали в ужасе мычать сквозь заткнутые в их рты тряпки. Драконица уложила мужчину под лапы и стала обнюхивать женщину. Затем она когтями срезала с неё одежду и рассекла верёвки, удерживая лапами. Охранники лисицы напряглись и приготовились ловить жертву, но драконица широко раскрыла пасть и сунула женщину внутрь. Но кровавого укуса не последовало. Вместо этого драконица стала тщательно облизывать тело жертвы, урча и пуская слюни. А затем она подняла голову и дёргающиеся ноги жертвы скрылись в пасти. А по горлу драконицы плавно опустилась вытянутая выпуклость, в очертаниях которой были хорошо видны очертания женского тела. Женщина пропала в грудной клетке драконицы, и только немного увеличившийся живот позволил узнать судьбу казнённой. Драконица села, показывая как её живот покачивается из-за борьбы жертвы внутри. — Я надеялась на более показательный, и болезненный конец. Но и так неплохо. Любой, кто помешает моим делам, встретится с ней. Я это обеспечу. — Поверь, до заката этих двоих ждёт очень интересное времяпрепровождение. А если они не захотят умирать, то и до восхода протянут. Камера как раз засняла момент, когда на животе драконицы появилась выпуклость, очертаниями похожая на две руки и кричащее лицо. Одного из телохранителей вырвало в углу. И лиса выключила запись. — Я уже немного жалею, что заключила эту сделку. Устрашение устрашением, но это слишком. — Извините. Это всегда происходит не быстро. Но боль я умею забирать, и всё проходит даже приятно по своему. Только… Это не работает с убийцами. И я не чувствую, что совершаю несправедливость. Наоборот… Мне кажется, что этого будет мало. Второй тоже пропах кровью. Сколько они убили? — Десятки. Только в моём городе. И это правда, про боль? — Да. Не то, чтобы я не могла и их без боли. Просто мне противно тратить свои силы для них. — Хорошо. На самом деле мне редко приходится прибегать к такому. Мне удалось навести в городе порядок. Теперь даже кланы и банды выясняют всё тихо. Или обходятся разбитыми мордами и драными шкурами. — Хвастаешься? — Исповедуюсь. Семья сурова. Дам слабину, и мне самой подарят бетонные туфли. Или отправят к тебе, если новая традиция приживётся. И раз ты чувствуешь кровь на их руках, может скажешь сколько крови на моих? Драконица вытянула нос и понюхала подошедшую лисицу. — На тебе крови не больше, чем на твоём супруге. И невинными жертвами от вас обоих совсем не пахнет. — Хочешь сказать, что я не совершала ошибок? — Не совсем. Я не чую этого запаха. Но вот узнать наверняка я смогу только… Съев и поглотив. — В любом случае, осталось принять второго. И тогда я смогу сказать, что ты стала частью семьи. — Даже не знаю, это полезная связь. Или наоборот? Вот что странно. У этой жертвы вкус словно у наёмника. — Они не одни работали. Мои люди ищут остальных. И когда найдут — зададут нужные вопросы. Или мы можем допросить этого второго. Лиса отдала приказ и медведи забрали пленника из-под лап драконицы. Они начали допрашивать его, пытаясь выяснить — по чьим указаниям совершались убийства. Но человек только смотрит на живот драконицы, где продолжают появляться отпечатки рук и ног. И драконица решила помочь мафии с допросом. — Пока ты будешь говорить, я не начну её переваривать. Посмотрим, сколько приятного времени ты подаришь своей подруге. И человек заговорил. Стало ясно — убийства совершали сектанты, проводя свой кровавый ритуал. Он рассказал всё что знал про свой культ и ритуалы, покупая немного времени для своей любимой. Рассказ продлился полтора часа и лиса засняла всё на плёнку. Но так, чтобы драконица на этот раз не попала в кадр. — Вот и всё. Я передам плёнку в полицию. И разошлю копии нужным людям. Этих тварей найдут. Всех, до последней. А нашего информатора стоит вознаградить за этот труд. Как думаешь, быстрая смерть будет хорошей наградой для него? Один из медведей, тот которого стошнило после лицезрения казни, предложил другое. — Думаю, лучше пусть он выбирает. Быстрая смерть для неё, или для него. Или, пусть их заживо переварят вместе, но сначала дадут время побыть вместе. — Хорошая идея. И ты отлично сыграл на камеру, когда метнул харчи. Пусть боятся свои и чужие. Лиса дала знак, и пленника отдали драконице. Она неспешно освободила мужчину от одежды и верёвок, оставив только кляп. Она его облизала и обсосала, как женщину перед этим. А затем проглотила его. Борьба в желудке усилилась в несколько раз. Лиса подошла к животу драконицы и дала совет жертвам. — Можете больше не тратить время на борьбу. У вас его осталось не так много. Это ваш последний шанс быть вместе. — А если вы двое сделаете мне достаточно приятно, я подарю вам ещё какое-то время. Перед тем как всё превратится в адский котёл. Лиса посмотрела на драконицу и отдала приказ своим охранникам. Они столь же быстро вернули первоначальный облик амбара, сколько они его превращали в съёмочную площадку. — Вот и всё. Надеюсь наша следующая рабочая встреча произойдёт попозже. Теперь ты под защитой семьи. И если эти драконоборцы придут в мой город в твоих поисках — их погонят грязными тряпками. А может и за вилы с факелами возьмутся, если слухи слишком разойдутся. Можешь спать спокойно. Лиса вышла, и драконице осталось только наслаждаться своей живой и очень беспокойной едой…

***

Для культиста день не задался с самого утра. Сначала запланированная часть ритуала сорвалась — семья жертв внезапно покинула город. Затем он обнаружил полицейскую слежку, и ему пришлось избавляться от этого хвоста, прежде чем возвращаться домой, к любимой. Вот только там оказалась засада. Неизвестные мастерски скрутили культиста и бросили его в багажник машины, к уже накрепко связанной подруге. Потом был короткий допрос и ещё одна поездка. На этот раз в салоне, с мешком на голове и между двумя здоровенными белыми медведями. Это совсем не похоже на полицию, и культисту осталось только гадать — кто именно пленил его и его подругу. Упоминание семьи весьма напугало культиста. Камеры и декорации подсказали ему, что их ждёт показательная казнь. В других городах преступный мир никогда не мешал культу, и пленник стал гадать о причине подобного противодействия. Может, одна из жертв была из мафии? Вот только случившееся следом стало худшим кошмаром. Вместо того чтобы поставить их в тазики с цементом, мафиози отдали пойманных культистов дракону. Мужчина оказался прижат к земле брюхом хищника и ему осталось только слушать, что происходит с его любимой. Тело зверя заглушило большинство звуков, и культист не понял, что именно произошло. А ужас от происходящего с его любимой не позволил понять ни единого слова из разговоров мафии. Но вместо ужасной расправы, мафиози устроили ещё один допрос. И зрелище того, как в брюхе зверюги толкается любимая женщина сразу лишил всякой воли сопротивляться. Осталось лишь желание спасти любимую от столь ужасающей участи. Слова драконицы дали человеку небольшую надежду и он рассказал всё что знал про культ. Рассказ продлился больше часа, и всё это время культист следил за непрекращающейся борьбой внутри драконьего брюха. Каждый толчок, каждый отпечаток внутри живота, каждое довольное урчание драконицы — всё это сводило человека с ума. А когда рассказ подошёл к концу, культисту предложили выбор. Но не дали его сделать. Вместо этого его толкнули в лапы драконицы. Острые когти легко срезали все верёвки с тела мужчины, вместе с его одеждой. Прохладный воздух обжёг покрытую испариной кожу. Затем перед глазами культиста распахнулась розовая влажная пасть, полная острых белых зубов. Через секунду горячая влага окружила верхнюю часть тела, голову культиста обхватили упругие мышцы драконьей глотки, а зубы только едва сжали под коленями. Человек начал дрожать от страха, ожидая что ему сейчас откусят ноги. Вместо этого бархатный мягкий язык начал скользить по телу, обвивая его и смазывая слюной. Несмотря на ужас своего положения, культист удивился свежему и приятному запаху в пасти чудовища. Вот только то, с каким удовольствием драконица его облизывает, не оставляет надежды на спасение. Когда дегустация закончится, человек отправится в желудок, к своей женщине. Облизывание продлилось не долго, всё вокруг перевернулось, и культист стал скользить в узкий гладкий пищевод драконицы вниз головой. Свет, немного просачивающийся из пасти, окончательно померк. И человек окончательно лишился надежды. Там, где гравитация и ритмичные волнообразные сокращения пищевода не справлялись, с делом справились сильные толчки языка. Всего несколько секунд, для несчастного показавшихся часами, понадобилось чтобы полностью скрыться от внешнего мира за горячими стенами драконьей плоти. И чуть больше — чтобы войти в слабо светящийся желудок и тесно прижаться к мокрой голой женщине. Подруга культиста, словно фурия, не прекращала толкать и пинать упругие стены желудка. Когда пленников внутри стало двое, места для борьбы почти не осталось. Волнистые стены чуть изогнутого органа плотно прижали людей вместе. Пока драконица сидела и разговаривала с мафиози, культисты внутри лежали вниз головами. Затем голоса стихли, тело драконицы вокруг них повернулось и они легли более ровно. Вот только вес окружающей их плоти увеличился, и женщине стало ещё труднее толкать мягкие стены. Вокруг, со всех сторон сразу, раздался голос драконицы, несколько более мягкий и дружелюбный, чем при разговоре с мафией. — У вас есть два часа. Это ваш последний шанс быть вместе. А если вы сделаете мне достаточно приятно, то это время увеличится. Но за свои деяния вы всё равно заплатите болью. И отсюда вас вывезут в тачке для удобрений. Мужчина обхватил женщину за плечи и стал шептать на ухо. — Любимая, она права. Нам не выбраться. Будем сопротивляться — умрём уставшими. Может… Проведём наше оставшееся время вместе с удовольствием? Женщина развернулась и уставилась на своего партнёра с насмешкой. Она ответила язвительным тоном. — Конечно, " любимый «, поднажмём и устроим этой зверюге несварение. Не смеши меня, не собираюсь я развлекаться с тобой. Человек погладил желудок драконицы, и та очень громко замурчала. — Милая. Любимая. Ты ничего не сможешь сделать. Своей борьбой ты только доставляла ей удовольствие. От твоих ударов никакой пользы. Ласки ей больше нравятся, как слышишь. Перестань. Если сделаем так, как она говорит, то проживём дольше. А чем дольше мы проживём — тем больше шансов, что нас спасут. Даже если нас и не спасут, то нам будет хорошо. Любимая, мне так страшно. Я не мог тебя спасти. Даже то, что я теперь с тобой и мы разделим всё вместе, не было моим выбором. Пусть я бы и выбрал именно это. — Из тебя получился хороший слуга, верный и полезный. Вот только с личной привязанностью я перестаралась. Но только сейчас ты ничуть мне не помогаешь. Я не намерена оставаться в этом месте. — У нас нет выбора. Через два часа тут станет намного хуже. А если мы немного постараемся, то это время увеличится. Да и, по моему, лучше провести это время с удовольствием, чем драться и дрожать от страха. Пожалуйста, любимая, я хочу тебя. Культист стал гладить попеременно скользкое от слюны и слизи тело женщины и гладкие складчатые стены драконьего желудка. — Любимая, послушай. Сейчас тут очень хорошо. Так тепло, мягко. Мы можем свободно дышать. А главное, тут нет кислоты. Пожалуйста, когда всё начнёт гореть и таять, мы уже не сможем начать. А если мы будем любить друг друга, мы даже не почувствуем этой боли. — Убедил. В конце концов, стоит тебя отблагодарить за верную службу. Это место сойдёт за постель. И цвет вполне располагает, и свет тоже правильный. Только запах не слишком хороший. — Спасибо. Как думаешь, наш конец сойдёт за ритуал? — Эмм… Наверно. Инструменты не те, конечно. Но в остальном, чем не алтарь для жертвоприношения. Боль и кровь будут обязательно, радость жрецов тоже. Только кто из нас будет жертвой? — Мы оба. Друг для друга. Я твой жрец и твоя жертва, а ты моя. Моя жрица, и моя жертва. Двое культистов начали петь своё ритуальное заклинание, мужчина обнял женщину за талию и зад, она обхватила его за плечи. И с последними звуками песнопения она вонзила ногти в его спину. А сам культист резко вошёл в тело подруги. Боль несколько охладила пыл обоих, и люди стали гладить драконицу вокруг себя, ожидая своей готовности к сексу. Вибрация от её мурчания, мягкие пульсирующие сжатия желудка и взаимные ласки быстро привели обоих культистов в экстаз. — Ох, я не могу с тобой грубо, любовь моя. Это так трудно. Надеюсь, твои ногти сойдут за ритуальные клинки. — Мррр… Ну ты своим кинжалом меня качественно пронзил. Жаль он туповат и крови не пролил. Придётся тебе за двоих её проливать, мой верный жрец. — Я люблю тебя, моя богиня. Ты — лучшее, что есть в моей жизни. В любой тьме ты будешь светом для меня, твоя тень — самая благодатная тьма. — Какие хорошие слова. Осталось заняться делом. И не отвлекайся, я уж заставлю эту ящерицу жалеть о том, что она нас сожрала. Женщина начала гладить и мять стенки желудка драконицы, доводя её до блаженных стонов. А её любовник своими плавными движениями и её заставил кричать, выть и извиваться от наслаждения. Ритмы драконьего дыхания, сердцебиения и пульсации желудка идеально подошли для нежных ласк и сильных толчков. Мужчина и сам несколько раз со стоном излился в лоно своей жрицы, когда достиг оргазма вместе с ней. Два обещанных часа прошли, а затем и ещё два. Люди утомились, ведь желудок хищницы не прекратил сжимать их вместе, и для движений любовного танца людям приходилось преодолевать его мягкую тяжесть. Они сделали паузу, чтобы сменить позу и перевести дух, затем ещё одну, и ещё. И, как и предположил мужчина-культист, в пылу страсти они не заметили ни резкого кислого запаха, ни скапливающейся вокруг них жёлтой жидкости, ни начинающегося жжения. Культист только краем сознания отметил смягчающуюся кожу любимой и объявший его самого жидкий огонь. Страсть поглотила его. Жрица, ощущая ту-же жгучую боль, мягко прижала мужчину к себе и ускорила темп их движений. Ещё до того как её пальцы начали оставлять кровавые полосы на стенах желудка, едкие соки разрушили глаза обоих людей. Мягкое свечение внутри дракона сменилось темнотой и вспышками света. Вкус и запах также перестали ощущаться. Боль наконец перевесила наслаждение и оба человека начали хрипло скулить. Женщина просит не прекращать двигаться, пусть от этого ещё больнее. Ведь если прекратится удовольствие, боли станет намного больше. Поэтому двое продолжают ритмично двигаться, сдирая кожу друг об друга и об мягкие складки желудка. Едкие соки, окрасившиеся кровью, от постоянных движений превратились в пену. Но оставшейся жидкости достаточно, чтобы всё плескалось и журчало. Кислота жгёт так сильно, что люди начинают кричать. Едкие испарения делают голоса грубыми, а затем и вовсе превращают всё в едва слышный хрип. В это время драконицу навещает лисичка, и к двум людям падают замороженные до состояния камня кроличьи тушки. Жертвы уже не слышат разговор, только чувствуют вибрации драконьего голоса. Кислота превращает подкожный жир в грязную пену, затем в мочало превращаются мышцы. Жертвы из последних сил прижимаются друг к другу, стараясь ощутить близость друг друга и защитить от едкого сока свои интимные области. Это отчасти сработало, кислота быстрее разрушила их животы и проникла внутрь. Но даже в таком состоянии жизнь ещё не покинула тела. Настало утро, старший лис принёс воды. Холод смыл кислоту и привёл несчастных в сознание. Не способные издать хоть какой-то звук кроме хрипа, едва двигающие руками и ногами, не чувствующие почти ничего кроме невыносимой боли, жжения, жары и давления чужой плоти, эти двое упрямо цепляются за жизнь. Они верят, что сильными страданиями невинных можно призвать бога и исправить этот несправедливый мир. Они считают себя достаточно чистыми, чтобы и их боль могла подойти. Поэтому они не позволяют себе заснуть и погрузиться во тьму беспамятства. Женщина искренне верит в свой культ, а мужчина больше хочет быть с ней. Только сейчас между почти не осталось различий. Мягкие волнообразные сжатия желудка срывают ослабленную кислотой плоть с костей. И теперь, когда холодная чистая вода прояснила их сознания, жертвы вновь почувствовали, как их пылающие тела разрывает на части и растирает в кашу мягкими тяжёлыми жерновами. Проходят часы. Вновь жара, нехватка воздуха и кровопотеря приводят жертв в состояние бреда. Они даже почти не ощущают, когда в желудок падают две живые курицы. Птицы недолго мучаются, их убивает ядовитый воздух. Но люди продолжают жить. И в самом конце, когда у них не остаётся рук и ног, когда внутренности растворяются в бурлящем пищеварительном супе вокруг, когда полностью обнажаются все рёбра — смерть оказывается не самой быстрой из возможных. Кислота разрушает лёгкие и они, без того обожжённые, вспыхивают ещё большей болью. Каждый вдох становится пыткой, а при выдохе кровь и кислота выходят через рот. Культисты чувствуют всё это. Если кислота добралась до их сердец снаружи, то всё бы закончилось быстро. Но вместо этого кислота попала в кровь и до сердца добралась далеко не сразу. Культисты, отданные драконице мафией, умерли от потери крови перед самым рассветом. Хищница постаралась, чтобы они сполна ответили за совершённые ими убийства. А утром старший лис привёл следующую жертву. Этот драконоборец уставился на драконицу с ненавистью. Лис оставил свою гостью наедине с жертвой и вышел. А драконица привычно освободила пленника от пут. — Не надо играть со мной, жри уже. Вы, драконы, кроме этого ничего не делаете. — И чем же я заслужила такую злость? Человек плюнул под лапу драконицы. — Тем, что такая-же тварь как ты сожрала мою семью. Да ещё и показывая, как она этим наслаждалась. — Вот оно как. Я не ела твоих родных. И я тебе сочувствую. Но не скажу, что не буду наслаждаться твоим поеданием. Это действительно очень приятно. Не только вкусно. — Не жди, тварь. Жри уже. — А что бы ты сделал, если бы я вернула твоих родных? Стал бы ты меня защищать также, как сейчас желаешь прикончить? Человек задумался. Он явно уже устал от ненависти и жажды мести. — Не знаю. Наверно, стал бы. Но мои родные давно мертвы. Их не вернуть. — Дракон может вернуть к жизни тех, кого съел живым. Расскажи, какой дракон сделал это. И свою семью опиши. Не могу обещать, что смогу их вернуть тебе. Но я могу попробовать. — И какая тебе от этого польза, зверюга? Зачем ты издеваешься и даёшь эту надежду? — Мне очень пригодится такой союзник, как ты. А ещё, мне очень хочется ощутить в своём животе целую семью. — Ну ты и тварь! — Не считай меня хуже, чем ты сам, убийца. Как я их съем, так и верну потом. Без боли. И мне будет приятно, если им это понравится. — Что же это за безумие. Кто по своей воле захочет быть съеденным живьём? — Тот, кто доверяет дракону свою жизнь, без остатка. — Хватит! Я не собираюсь играть в эти глупые игры. Жри скорее. Я устал от этого всего. Человек повернулся спиной к драконице и сложил руки на груди. — Я хотела по хорошему. Сам полезешь, или мне тебе помочь? — Издеваешься?! Что за глупости. — Если согласишься — съем тебя ласково и приятно. Чисто и без боли. — Ага, счас! Сама себя жри. Чисто и без боли. — Значит будет совсем не чисто. Драконица взяла человека в лапы, поднялась на задние лапы, развернула его к себе лицом и опустила ногами в пасть. Мужчина рефлекторно обхватил её нос и с ужасом уставился хищнице в глаза. А драконица ещё сильнее задрала нос и начала толкать человека в горло языком и пальцами. Драконоборец не смог долго держаться и с коротким воплем провалился в глубину пасти. Зубы лязгнули вокруг него, язык ещё раз толкнул в спину, а пищевод мощным сжатием затянул прямо в желудок. К ужасу и отвращению мужчины, светящийся желудок оказался до половины наполнен тошнотворной слизистой кашей, в которой плавали два скелета с остатками плоти на костях. Человек выругался, несколько раз ударил в стену желудка кулаком, сел на корточки и начал тихо плакать. — Они кричали? Твои родные, когда их проглотили. Они звали на помощь и толкались, или же выли и кашляли? — Плакали, молились… Звали меня и просили дракона о пощаде. Но не кричали… Почему ты спрашиваешь? — Значит их переваривали без боли. Я тоже не стану тебя пытать. И если тот дракон достаточно давно не ел перед поглощением тех людей, в его брюхе было намного чище и приятнее. — Что со мной станет? Как я умру? — А как ты хочешь? Задохнуться или растаять? Ты станешь таким-же, как и эти двое. А потом, когда я верну тебя, ты будешь очень голодным и слабым. Так, какой дракон лишил тебя семьи? — Его звали Альгерон… Синий дракон, раза в три крупнее тебя. У него обломан правый второй рог, большой шрам слева на морде. И грива почти как у тебя. Заплетена в множество косичек. — Я ничего не обещаю. Но если я встречу этого дракона, я попрошу его вернуть к жизни твоих родных. Драконица осталась сидеть, и человеку пришлось располагаться в её узком наклонном желудке, по грудь в останках двух других людей. Запах довольно быстро лишил его обоняния, но в остальном воздух оказался вполне пригодным. Немного горячим и слишком влажным, но не более. Пищеварительный сок также не причинил драконоборцу неудобств. Человек через четверть часа ощутил покалывание и онемение. А потом, когда он поднял руки над поверхностью жуткого месива, он увидел что у него начала слазить кожа. — Почему я не чувствую боли? Я ведь уже перевариваюсь. — Я сделала так специально. Крики немного раздражают. И мне приятнее, когда внутри гладят, а не пинают. — Не рассчитывай, что я начну тебя ласкать, животное. — Я уже поняла. Сиди и переваривайся спокойно. Ты не лакомство, ты — жратва. Сожрали и забыли. — Вот ты и показала своё настоящее лицо, ящерица. Тебе всё равно на людей. Скотина бессовестная, людоедка. — Угадал. Люди мне безразличны, как и мои закуски. Но если от своих лакомств я могу получить ещё и приятные ласки, мне не трудно быть вежливой и ласковой. Человек погладил стену желудка, проведя руками по волнистым складкам. Но не поднимая их из желудочного сока. Драконица, в свою очередь, начала тихо мурчать от удовольствия. — Всё же тут мерзко. Сижу как в могиле, с мертвецами. — Потому что я не успела проголодаться. Если тебе нравится то, что выше — в следующий раз будет чисто. — Может хватит уже? Не верю я в это драконье воскрешение. Хватит мучить меня несбыточными надеждами. Просто перевари меня уже, молча. Драконица фыркнула и прекратила урчать. Ведь человек перестал шевелиться. Он прижался спиной к наклонной стене желудка и стал ждать конца. А драконица вернулась к чтению. Пару часов спустя драконоборец начал хрипеть и кашлять. Он попытался ударить драконицу кулаком, но увидел, что от его руки осталась только культя с торчащей костью. Всё, что было ниже локтя, повисло на нескольких жилах. — Ты говорила, что не будет боли. Но ты соврала. Я не могу дышать. — Я рассчитывала, что первым разрушится сердце. Потерпи, скоро всё закончится. Вокруг человека расплылось пятно свежей крови, снизу пошли пузыри. А затем крови стало ещё больше, и человек умер за секунду. Желудочный сок добрался до сердца. Драконица никак не отметила гибель своей жертвы и продолжила читать. Вечером пришла Алиса и заплела ещё несколько тонких косичек, украсив их мелкими костями. Драконица ещё несколькими днями ранее отрыгнула кучку мелких костяных фрагментов, чтобы старший лис не заподозрил. А потом она и сама у него попросила пару куриц, чтобы получить подходящие кости. Следующим утром драконица вернула к жизни свою последнюю жертву. Она сосредоточилась и выдохнула светящееся облачко. В нём уплотнились кости, затем появились органы и мышцы. А через минуту свечение погасло и на полу остался лежать человек. Он открыл глаза, увидел морду драконицы и ругнулся. — Теперь ты поверил? Не стоит расстраиваться, сейчас ты вернёшься ко мне. — Зачем тогда вернула? Всё равно ведь не отпустишь. Драконица лизнула мужчину в грудь и потёрлась об него носом. — У тебя приятный вкус. А ещё, мне нужно было потренироваться. А потом, тебе не повезло. У меня был незапланированный обед, и я не смогла по достоинству оценить тебя. Забудь про тот кошмар, что был в первый раз, давай попробуем по новой. Драконица не дала человеку возразить и быстро его проглотила, только немного дольше облизывая перед этим. На этот раз в её животе пусто и чисто. Только запах напоминает о недавнем его содержимом. — Значит, любой дракон может так сделать? — Любой. Но большинству лень, или им безразличны люди. Ну, а я не ленивая, и я ищу среди людей тех, кто будет мне полезен. — Съедение, это не лучший способ заводить друзей и союзников. — Зато, это хороший способ обеспечить их сохранность. Мрррр… Погладь ещё… Ради этого тоже стоит искать подходящих людей… Мррр… А ещё ты только что избавился от всех шрамов и болячек. И помолодел. — Раз так, то почему драконы не зарабатывают исцелением? — Может, потому что люди им безразличны? Они для драконов — чуть больше чем еда. — Для тебя тоже? — Да. Но мне выгодна дружба людей, и я не против носить маску доброго дракона. — Понятно. Про моих родных… — Встречу Альгерона — спрошу. Но обещать не могу. — Договорились, дракоша. А на счёт меня… Можно меня больше не возвращать. Пока моя семья не будет при тебе. Я устал и хочу просто заснуть. Сейчас у тебя тут не так уж и плохо. И гладить приятнее, чем в первый раз. Уж извини за мою грубость. — Ты тоже извини. Я тебя не буду возвращать очень часто. Но ты ещё не раз уснёшь у меня в животике. Человек стал поглаживать своё мягкое гладкое окружение и рассматривать свои руки. Шрамы действительно пропали, вместе с мышцами и жиром. А вскоре соки желудка разрушили кожу, превратив её в телесного цвета кашицу. — Странно. На этот раз всё даже выглядит не так ужасно. Ты специально меня щадишь? — Не совсем. Так уж вышло, в моём желудке каждый получает по справедливости. Те двое причинили очень много боли другим. Потому для них всё настолько ужасно было. А ты и в первый раз не заслужил подобного. Вот теперь ты и таешь вот так… — Цивильно… По другому не назвать. Только всё равно это страшно. — Не бойся. Скоро ты начнёшь засыпать, и на этом всё закончится. До следующего раза. Человек продолжил гладить драконицу изнутри и наблюдать за тем, как внизу скапливается густая жидкость телесного цвета, а его собственное тело плавится как воск. Руки слабеют и человека всё больше одолевает непреодолимая сонливость. И он закрывает глаза с надеждой увидеть своих родных. Сквозь сон он слышит слова драконицы. — Вот этот вкус намного лучше. Теперь отдыхай. В следующий раз я тебя сначала откормлю. А то после возвращения ты слишком тощий стал. Через пару часов от человека осталась только густая однородная жидкость, без каких-либо признаков того, чем это вещество было раньше. Заглянувшая вечером Алиса уже привычно почистила драконице зубы и заплела ещё несколько косичек. Эта работа затягивается по двум причинам. Во первых у девочки мало времени на уход за драконицей. А во вторых — Алиса очень старательно скручивает пряди и сплетает их как можно плотнее и ровнее в сложный хитрый шнурок. Утром настало время для ещё одной жертвы. Драконица опять не освободила желудок, но на этот раз внутри совсем не так кошмарно. Жертвой оказалась девушка, только несколько дней как попавшая в группу. Беспризорница, нанятая фактически за гроши. Когда лис ушёл, она едва сдержала слёзы. Драконица лизнула её в лицо, замурчала и начала лизать девушку словно леденец. — Ты такая вкусная, так бы и оставила тебя себе. Но придётся тебя съесть. Но ты не бойся, это будет не насовсем. Если ты согласишься быть моим лакомством, я буду всегда ласковой с тобой, буду держать в себе и иногда выпускать. Но девушка настолько запугана рассказами драконоборцев о жестокости драконов, что она едва понимает отдельные слова хищницы и не может связать их вместе. Она только дрожащим голосом просит не делать ей больно. Драконица безрезультатно пытается достучаться до девушки, но та ничего не слышит. Поэтому она начинает её глотать с ног, сначала выпив воду из фляги и подождав, пока та согреется внутри. Драконица всеми силами старается даже не касаться девушки зубами. В её шоковом состоянии она не понимает что происходит и только чувствует странное гладкое и тесное тепло, медленно засасывающее её с ног. Девушка не сопротивляется и всё глубже погружается в пасть и горло драконицы, создавая рельефную выпуклость на её шее. Она вздрагивает от каждого мокрого звука глотания, но не осознаёт — что её на самом деле едят. Даже когда зубастые челюсти закрываются вокруг и язык пропитывает слюной волосы, девушка не сопротивляется. Она только перестаёт дрожать, согреваясь внутри драконицы. Наблюдавший за финалом происходящего, лис забрал флягу и наполненную тележку для удобрений. А драконица села, дав девушке внутри удобное пространство. Она по грудь погрузилась в тёплую воду, сев на дне желудка и уперевшись коленями в его упругие стены. Густой ил на дне не смешался с водой и образовал липкий слой вокруг ног девушки. Она согрелась и наконец начала соображать. — Где это я? Что это за странное место? Как я сюда попала. Ох, как тут тепло и мягко, можно я тут ещё останусь. Драконица замурчала, когда девушка стала ощупывать крошечный объём вокруг себя. — Успокоилась, маленькая? Я так тебя напугала? — Не. Этот рыжий гад меня холодной водой облил. Я, как провалилась под лёд в детстве, так от холода паникую и совсем не соображаю. Сейчас вот согрелась и мне уже лучше. Только… Где это я? Такое странное место, всё светится, так тепло и мягко вокруг. Только тесно, места мало. — Ты у меня в животе, милая. Но не бойся, я не сделаю тебе больно. — Но… Как? Что ты со мной будешь делать? И как я вообще у тебя в животе оказалась? — Я тебя съела, разве не помнишь? Но не волнуйся. Ты такая вкусная, что невозможно удержаться. Я тебя верну, снова всю оближу и съем. И так много, много раз. — Так ты дракон? Но ведь… Драконы все жестокие и безжалостные. Ты не похожа на дракона, ведь ты меня не мучаешь. — Хе-хе. Безжалостные — согласна. Жестокие — более чем. Разве не верх жестокости возвращать свою живую еду, чтобы снова сожрать живьём? Но вот садизмом я не страдаю. В моём животе тебе будет только тепло и мягко. — И никакой боли? — Совсем никакой. Разве что ты случайно поцарапаешься об мои клыки, когда я буду тебя есть в следующий раз. — В следующий раз? Тогда, когда ты меня отрыгнешь? Я постараюсь не поцарапаться об твои зубы при этом тоже. Драконица замолчала на несколько секунд. Она даже перестала мурчать от поглаживаний внутри. — Я не буду тебя отрыгивать. Но я тебя верну. Такую вкусняшку есть один раз просто расточительно. А драконы очень жадные и не любят расставаться со своими сокровищами. — Эмм… Значит я теперь твоё сокровище? — Всё верно. И я ещё не раз буду тобой наслаждаться. Девушка совсем расслабилась и села внутри желудка поудобнее, погрузившись в тёплую воду по шею. Она продолжила гладить упругие волнистые стены, не обращая внимания на скользкую слизь повсюду. А ил внизу скрыл начавшееся действие пищеварения драконицы. Девушка так и заснула, поглаживая драконье чрево, наслаждаясь теплом и постепенно расплавляясь и опускаясь всё ниже. Она растворилась меньше чем за три часа, превратившись в питательный суп… И это произошло очень вовремя. Вернулась старшая лисица со своими подручными. На этот раз они не стали переделывать помещение амбара. — С добрым утром. Или не очень добрым, как для некоторых. Мои люди нашли целое гнездо этих фанатиков и всех поймали. И допросили. Во уж не думала, что придётся так тесно работать с полицией. Но вот отдавать им тех, кого поймали мои люди, уже нельзя. Поможешь спрятать их понадёжнее? Сколько поместится в твою тюремную камеру для злобных оккультистов? — Я готова к работе. И по ходу узнаю, сколько там поместится. Эти люди точно заслуживают этого? — Более чем. Как только по указанию лисицы привели первого из пленных, драконица ощутила запах крови, исходящий от связанного фурри-тигра. — Ну и запах от него. Этот кошак точно заслуживает очень тесной и тёмной камеры. Мафиози даже не стали связывать пленника и затыкать ему пасть. Два медведя так крепко держат его, что вот вот сломают руки. — Тебе помочь его держать, пока ты с ним будешь работать? — Да, пожалуйста, ногами вперёд. Не волнуйтесь, кусать не буду. Телохранители потащили тигра к драконице и подняли его к её открывшейся пасти. Глаза тигра расширились, когда она начала тщательно пропитывать его мех скользкой слюной. — И что вы за мафия такая, где положенный тазик с цементом? Или это очередной допрос такой? Можете сколько угодно издеваться, ваша кара будет намного страшнее. Драконица не обратила внимания на слова фанатика и сделала первый глоток. А после ещё нескольких минут облизывания — следующий. Лиса перебила тигра, начавшего новую обвинительную речь. — Не стоит полагаться на богов. Если так хочется сделать мир лучше — надо самим сделать его таким. Пусть для этого и нужно запачкать руки, избавление от такой грязи, как ваше змеиное гнездо, их только очистит. Драконица согласно качнула головой и проглотила ещё раз. Снаружи остались только руки тигра. И он наконец начал толкаться и извиваться в тесном горле хищницы, поняв что его казнят, а не допрашивают. Медведи отпустили руки тигра и драконица проглотила взвывшего культиста, щёлкнув зубами и оборвав вой громким глотком. Она пару раз изогнула шею, проталкивая трепыхающуюся добычу. В желудке тигр попытался зубами и когтями пробить себе путь на свободу, но ничего не смог сделать с крепкой мускулистой плотью. Когти только безобидно соскользнули по слизи и слюне. — Первый пошёл. Следующий. Второй культист оказался рослой волчицей. Она оказала яростное сопротивление и изранила себя об острые драконьи клыки. Но это не помешало её поглощению. Двум зверям в драконьем животе стало тесно, но и толкать его стены стало легче. — Теперь третий. У меня достаточно места. Третий культист — тощий гепард. Он вывернулся из лап медведя и ударил его когтями по морде. Но против драконьего хвоста и сильных лап он оказался бессилен. Зверь только и рычал, пока драконица смачивала его слюной для лёгкого глотания и толкала в горло. Гепард не смог навредить ей, даже попытавшись вонзить когти в язык или пищевод. Желудок крепко обхватил три тела, культисты начали вертеться и толкать друг друга, покрывая чистый мех жидкой грязью вместо слюны. — Четвёртый? — Конечно. А они там не задохнутся? Не хотелось бы дарить им лёгкий конец. — Нет. Я не стану их сжимать так сильно. Следующий фанатик был человеком. Драконица проглотила его очень быстро. А внутри желудка три зверя вынудили его опуститься на колени и сжаться между их ног. Три зверя повернулись мордами друг к другу, чтобы обсудить план своей борьбы, и человек под их ногами оказался в очень унизительном положении между ними, да ещё и по горло в густой пахучей жиже. — Теперь пятый. Как раз в два слоя разместятся. — И мы мелких оставили на десерт. Медведи притащили голую девицу с неестественными формами. Она отрубилась, только взглянув на сидящую драконицу и её характерно выпуклое брюхо. — Похоже, после неё останется несколько неудобоваримых частей. Будет очень неудобно, если их найдут. — Отдам их в нашу следующую встречу. А до того придержу в себе. Что бы это ни было. Драконица проглотила жертву. Но её желудок уже настолько наполнен, что девица никак не помещается между зверями. Да и сами фурри не в восторге от нового соседства. Они оставляют её лежать у себя на плечах, неудобно свернувшись вокруг их голов. Девица была без сознания весь путь до желудка драконицы. Но очнувшись в этом горячем пахучем мешке с несколькими очень сердитыми зверями, она запаниковала и завопила, молотя руками и ногами по чему попало. Тигр схватил её пастью за голову, а волчица потребовала успокоиться, пока ей не откусили голову. Это прекратило истерику. — Есть место для ещё одного. Шесть, если не ошибаюсь. Медведи притащили следующего пленника. Это оказалась миниатюрная девушка-скунс. И на этот раз лиса сама приняла участие в транспортировке, придерживая какую-то верёвочку от её хвоста. — Пришлось воткнуть ей пробку. Справишься с такой добычей, твой желудок выдержит? — Приходилось есть падаль. Это не намного менее ядовито. Справлюсь. А вот им придётся очень плохо, когда вы выдернете пробку. Но, сначала, перед тем как я её проглочу, засуньте её хвост между ногами и прижмите к животу. Я замучаюсь глотать эту метёлку против шерсти. Мафиози так и сделали, стараясь при этом не выдернуть затычку. Им повезло. Да и сама жертва странным образом спокойно воспринимает происходящее. — Она под наркотиками. Что-то парализующее, а ещё рапид. Драконица состроила вопрошающую мордочку. — Очень дорогой наркотик. Обостряет все чувства и вызывает ощущение замедленного времени. Почти не вредит здоровью и не вызывает привыкания. В малой дозе он действительно позволяет реагировать быстрее. Но стоит хоть немного превысить дозу — жертва наоборот становится заторможенной. Единственная дурь, которую не мы поставляем. Голос подал один из медведей. — Она скорее жертва, чем одна из них. Она давала им свой секрет, чтобы ищеек отпугивать и делать газовые бомбы. Но при облаве они дали ей весь запас рапида. Несколько сотен обычных порций. Она в таком состоянии будет несколько недель, для нас. Для неё это будут многие годы. — Спасибо, Михаил. Для неё съедение не станет пыткой. Боль растянется и станет ещё одним ощущением. А происходящее позволит не сойти с ума от скуки. Лиса сделала паузу. — Жалко девушку, конечно. Но после такого она скорее всего лишится рассудка. Да и она слишком много видела. Жаль нет другого выхода. От неё придётся избавиться. Я не люблю проливать кровь понапрасну, но иногда приходится это делать. Для дела. Драконица сделала вид, что слова лисы её не потревожили. — А для меня этот наркотик не опасен? — Нет. Рапид не действует на драконидов и рептилий. И на птиц. Только для млекопитающих. Расслабься. Драконица бережно взяла в рот ноги скунсихи и начала их облизывать. На этот раз она намного больше их ласкает языком, нежели просто смачивает мех. Следом она начала обрабатывать пушистый хвост, ещё больше замедлив работу. Михаил брякнул: — И почему я ей сейчас завидую? — Драконица подмигнула медведю, заставив его ещё больше смутиться, и продолжила погружать скунса в пасть. Ей не хватает слюны для пушистого хвоста, поэтому она дольше лижет остальное тело. Наконец она закрывает пасть и глотает шестую жертву. — Ой! Надо было дать ей фонарик. Без света она там будет страдать. — Мой живот светится внутри. Всё будет в полном порядке. Культисты в животе драконицы начали усиленно толкать стены своей тюрьмы, когда сверху появились чёрные лапки с мокрыми розовыми подушечками. А затем они начали вопить и толкаться с утроенной силой, когда из-под согнутого хвоста вылетела пробка. Драконица мурлыкнула, а вопли и возня усилились настолько, что ей пришлось придерживать раскачивающееся брюхо с появляющимися на нём отпечатками рук и ног. — Надеюсь это всё? — Остался последний. Но с этим есть загвоздка. Это электрический угорь. — Хе-хе. Если небольшой, то тащите сюда. Для него найдётся место. Медведи притащили длинное извивающееся тело, завёрнутое в плотную плёнку. Они поднесли свёрток к открытой пасти хищницы и начали выдавливать склизкое тело в ожидающий пищевод. Драконица стала вздрагивать от ударов тока, но угрю от этого приходится ещё хуже. При каждом ударе мускулы пищевода сжимаются так сильно, что не будь кости существа гибкими, их бы все переломало. Угорь легко проскользнул по пищеводу и начал втискиваться между остальными культистами, награждая их электрическими разрядами через каждые несколько секунд. Мускулы желудка ответили на электрошок сильными спазмами, и у жертв появился риск утонуть в поднявшемся пищеварительном супе, или задохнуться в крепких объятиях мягких стен желудка. И это в довесок к удушливой и жгучей атмосфере после химической атаки скунса. — Вот и всё. Никогда не чувствовала себя такой полной. Спасибо, хозяйка. — Не за что. Спасибо за хорошую работу. Позаботься об этих фанатиках. Как следует. Я потом посажу цветы на их могилах. В память всех их жертв. Подручные лисицы ушли, а драконица поманила её к себе на пару слов. — Только я за два дня не смогу их обработать полностью. Нужно на несколько дней отвлечь вашего супруга. — Не волнуйся. Я уже устроила всё. Он с детьми на четыре дня в соседний город поехал. На выставку. Так что ты успеешь справиться со всем. Я оставлю двери открытыми. Компостная куча в дальнем конце фермы, справа от амбара. Ночью тут никого нет, и собак я выпускать не буду. — Благодарю. И, надеюсь, наши встречи будут не только рабочими, хозяйка. Лиса пожала плечами и вышла из амбара. А драконица потёрла ноющий от веса добычи живот. Тигр внутри продолжает грозить небесными карами, волчица рычать, гепард тихо молиться, а девица — рыдать. И все постоянно толкаются, вертятся и извиваются от ударов тока. А ещё все чихают и кашляют благодаря скунсу. Драконица ждёт, пока все выбьются из сил и не смогут активно сопротивляться. Жертвы и так уже истратили очень много своей энергии на бесполезные толчки и удары. Через полчаса они все очень устали, их усилия вырваться уменьшились. Они постарались устроиться как можно комфортнее и компактнее, чтобы на них меньше давила плоть хищницы. А ещё они привыкли ко всем неприятным условиям внутри желудка драконицы. Это как раз подходящий момент для начала следующего этапа. Первым жгучий желудочный сок ощутил угорь. Его вынудили разместиться снаружи клубка тел, и его голая слизистая кожа подверглась первой жгучей атаке. Угорь с шипением начал втискиваться между остальными, вновь раздавая удары электричества. Это вызвало недовольство остальных и заставило искать новые удобные положения, чему очень мешает извивающийся угорь, его удары током и сильные спазматические сжатия всего желудка. Тигр попытался вырубить угря, но ни укусы, ни удары когтей не помогли. Это только спровоцировало его на новые разряды. Следующей жжение ощутила девица наверху. Свежие горячие соки желудка, стекающие по её телу, начали обжигать. Особенно в интимных областях. Человек внизу не сильно отстал от неё. Вот только остальные ему не дают ни единой возможности спастись от купания в жгучем иле. Даже вжимаясь лицом в гениталии двух зверей, он может выиграть всего пару сантиметров шеи. Всё остальное остаётся погружённым в желудочный сок. У девицы чуть больше свободы. Но она прижата к стенке желудка всей спиной, а соки не разбавлены слюной и слизью внизу. Она плачет ещё более отчаянно, а затем начинает визжать. К этому времени оставшиеся трое зверей также чувствуют предельную степень неудобства. Мех ещё немного спасает, но все не покрытые густой шерстью участки уже горят. Особенно достаётся гениталиям, подушечкам на руках и ногах, носам и губам. Поэтому звери не пытаются заставить замолчать или прикончить шумную соседку. Что до скунсихи, жжение она чувствует далеко не столь остро. Оно скорее возбуждает и бодрит. Все движения вокруг замедленные и вялые, звуки искажённые. А вот картинка очень яркая. В мягком свете внутренности желудка каждая капелька соков или слизи на коже или шерсти кажется ей прекрасным драгоценным камнем. Желудок драконицы для неё не воплощение ада на земле, а смесь сокровищницы и комнаты страшилок на ярмарке. Из-за ускоренного восприятия и обострённых чувств, ей не остаётся иного выбора, кроме как любоваться всем и наслаждаться мягкими тёплыми объятиями. Сердцебиение драконицы, для остальных слышное как гулкие удары, для неё стали замечательным ориентиром во времени. Без этого звука скунсиха вовсе не способна чувствовать время, это может свести с ума намного быстрее, чем скука или темнота со страхом. Внешне жертвы пока ещё целы, но боль от действия кислотного сока уже невыносима. Тигр закончил с угрозами и перешёл к ругани и оскорблениям. Волчица и гепард теперь воют в унисон. Двое людей также вопят во всё горло. Угорь только шипит, но его регулярные электрические атаки говорят лучше всяких слов. Только девушка-скунс улыбается и молчит. Она рассеянно поглаживает складку на стенке желудка и играет с капельками сока, пока остальные изо всех сил пытаются оказаться в середине клубка тел, подальше от стен и их жгучих выделений. Вот только жертв внутри явно не хватает, чтобы хоть одна из них смогла полностью избежать контакта с едкими жидкостями. И там, где тела не прижимаются к волнистым стенам, там по ним стекает немногим менее едкий старый сок. И человек внизу может считать себя счастливчиком. Хотя он и по горло сидит в едком иле, кислоты ему достаётся немного меньше, по сравнению с остальными. Вот только у трёх зверей на ногах довольно-таки острые когти. И пытаясь подняться повыше, они нанесли несчастному много болезненных ран. Пищеварительный суп вокруг него окрасился разводами крови, и скунсиха стала любоваться тем, как по течениям бурлящей жидкости расплываются алые нити и сгустки. Боль больше не способна придать сил для борьбы, и все жертвы замирают в оцепенении и ожидании конца. У них даже не осталось сил стряхивать особенно едкие капли свежей кислоты, стекающие сверху. Кожа несчастных разбухла, шерсть и волосы начали быстро опадать и превращаться в мерзкий коврик на дне желудка. Только длинные волосы хвоста скунсихи избежали этого. Большей частью они повисли липкими прядями на остальных жертвах. Ради одурманенной девушки драконица защитила глаза всех жертв от испарений и кислоты, и все вынуждены видеть как переваривают заживо их соратников по культу и их самих. Более того, защита не спасает от жжения при попадании едких соков в глаза. И закрывать их или моргать — значит делать только больнее. У жертв больше нет сил бороться с мускулистым желудком драконицы. Но это не означает, что они прекратили бороться друг с другом за менее болезненные места внутри. Разбухшая кожа стала слишком чувствительной, давление и резкие движения теперь причиняют боль. Поэтому все теперь двигаются медленно и осторожно, пытаясь отодвинуться от пылающих мягких стен, стараясь втиснуться между соседями и вытолкнуть их на своё место. Драконица урчит от внутреннего массажа и поглаживает живот. От истошных криков все сорвали голоса. Кто-то из жертв уже просит прощения и умоляет прекратить эту пытку. Вот только хищница не испытывает никакой жалости и продолжает мучительно медленно переваривать всех заживо. Прошло полтора часа от выделения первой желудочной кислоты для культистов. Настал момент, когда кожа перестала выдерживать нагрузки и начала рваться. У всех это началось практически одновременно, и все стали пытаться кричать от усилившейся боли. Но ничто кроме жалкого хрипа и негромкого урчания работающего желудка не нарушило живую тишину внутри. А новые ласки со стороны скунса добавили к этой тишине довольное мурчание драконицы. Угорь не прекратил выпускать электрические разряды. Но его силы истощились до предела, а после разрушения кожи он и вовсе потерял возможность накапливать заряд. Но его мышцы не прекратили сокращаться, вырабатывая ток. Эта постоянная пульсация ускорила распад его плоти, и когда у остальных только только отпали последние кусочки кожи, у этого культиста тело уже начало распадаться на пластинки. Следом за кожей жертв, желудок драконицы начал превращать жир в грязную пену. Уровень пищеварительного сока внизу поднялся, и запертый между ног остальных человек начал бороться. Он своими движениями причинил ещё большую боль обоим мужчинам-фурри, и те начали толкать несчастного вниз, начали топить его. И сколько бы сильной ни была боль, жажда жить заставила человека бороться. Вот только его положение было проигрышным с самого начала. Не в силах поднять даже одного из своих некогда мохнатых товарищей, он остался у них под ногами. Ради глотка воздуха он стал глотать едкую жидкость, наполняя живот и сжигая себе горло. Именно это его и погубило в итоге. Через полчаса этой безнадёжной борьбы едкие соки разрушили его внутренности. Через боль он ощутил, что может проглотить ещё жидкости и дать себе ещё немного дыхания. Его тело наполнилось кислотой изнутри. И ещё через полчаса кислота разрушила сердце. Первый культист умер в адском котле драконьего желудка. Чуть дольше продержался угорь. Кислота проникла между пластами мышц, попала в кровь и разрушила все органы изнутри. В распавшихся мышцах не осталось сил даже на агонию. Для остальных кошмар продолжился. Следом за жиром, безжалостный драконий желудок начал сдирать с тел распадающиеся мускулы. Для ослабленной под действием кислоты плоти жертв мягкие волнистые стены стали больше похожи на жернова, медленно перемалывающие несчастных. Плавные сжатия и медленные движения только растягивают мучения. Погрузиться в пищеварительный сок и утонуть — стало бы избавлением. Но теснота не позволяет этого сделать. Жертвы стоят плотно друг к другу, или лежат сверху. Никто не может достать до слишком медленно повышающегося уровня жидкости головой. Боль начала немного убывать, но это пугает ещё больше. Ведь не болит — значит уже ничего нет. Более того, глядя на плачевное состояние соседей и понимая, что сами выглядят не лучше, все начинают испытывать фантомную боль. Казалось бы, что хуже быть уже не может. Но желудок драконицы показал, что это совсем не так. Распадающаяся плоть освободила внутренности жертв и впустила внутрь пылающую кислоту. Первыми на себе это ощутили трое зверей внизу. Их животы раскрылись, и органы стали плавать вокруг, перемешиваясь и сплетаясь в скользкий клубок. Это неприглядное зрелище скрыто бурлящим кровавым супом из уже распавшейся плоти. Но такая же точно участь постигла и двух жертв, что лежали на плечах остальных. И от этого кошмара скрыться уже невозможно. Трое зверей не могут даже отвернуться от жуткого зрелища. Драконица постаралась, и болевой шок не наступил. Кровопотеря, нехватка воздуха, жара и разрушение внутренних органов также не убили жертв, а только добавили им мучений. Культисты вынуждены смотреть и ощущать, как их превращают в питательную кашицу. Кошмар подходит к концу на исходе вторых суток. Жертвы ещё живы, но у всех уже оголились кости. Ноги и руки зверей, по грудь стоящих в вязком пищеварительном болоте, распались и грудами костей осыпались вниз. Жертвы наверху в ненамного лучшем состоянии. Они не рассыпаются на части, но их плоть превратилась в мочало. Она тоже не держится на костях. В таком состоянии уже невозможно полноценно ощущать прикосновения, осязание нарушилось ещё когда слезла кожа. Жертвы едва ощущают давление стен желудка и тел соседей, они не способны пошевелить ни единым мускулом. Но они ещё как-то дышат. Сожжённые носы не чувствуют запахов, но воображение дорисовывает эту недостающую деталь. Аналогично и со слухом. Кислота давно привела в негодность уши всех жертв, и мозг теперь только заново прокручивает засевшие в памяти звуки пищеварения. А вот зрение только едва затуманилось от непрекращающихся кровавых слёз. Но главными чувствами стали ощущения жара, жжения и боли. Культисты ясно чувствуют только это. И то, что от них остаётся всё меньше и меньше. Оголившиеся рёбра теперь немного защищают остатки мышц, и стены желудка более не растирают плоть в пасту. Но кислота и ферменты продолжают плавить и разрушать то немногое, что ещё живёт и чувствует. Три зверя всё больше погружаются в бурлящую жижу, но им не суждено даже быстро утонуть. Первым лишился жизни гепард. Его горло разрушилось, наружу хлынула кровь из открывшихся артерий, а внутрь стала заливаться кислота. Чуть позднее желудочный сок сломал сердце волчицы. Её сознание очень быстро погрузилось в полную темноту, хотя она и попыталась бороться. Тигру же повезло меньше остальных. Кислота проделала дыры в лёгких и начала заливаться внутрь. Оттуда желудочный сок попал в кровь, и к мучительному дыханию пробитыми лёгкими добавился пылающий в венах огонь. Агония продлилась почти четверть часа, прежде чем тигр окончательно затих. Из тела девицы начали вываливаться куски силикона, она попыталась удержать их, но вышло только жалкое подёргивание остатков мышц. Девице немного повезло. Остатки тел под ней расползлись, и она опустилась в жидкость головой. Из попыток хоть как-то удержаться на плаву получилось ровно такое же дрожание мышц, как и при попытке удержать остатки своей красоты. Бесполезное и жалкое. Девице повезло утонуть, а не гореть и таять ещё пару часов. Осталась одна только скунсиха. Для неё боль оказалась всего лишь маленьким неудобством. Погибшие культисты для неё были не друзьями, а пленителями. Плоть драконицы, тёплая, гладкая и упругая, стала очень приятной для девушки. А то, что большинство посчитало бы кошмаром, она посчитала любопытным. Не каждый может увидеть как работает драконий желудок. Отключающиеся чувства почти не огорчили её. Ведь из-за наркотика у неё очень много времени, чтобы привыкнуть. Да и воображение помогает восполнять детали, достаточно только вспомнить те ощущения, которые были раньше. Девушка прожила на два часа дольше, чем остальные. Но в итоге и её сердце остановилось, отравленное испарениями распадающейся пищи и просочившимися в кровь пищеварительными ферментами драконицы. Смерть последней жертвы не остановила желудок драконицы. За несколько следующих часов он окончательно разбил плоть на кусочки, растёр всё в кашу, отделил мягкие ткани от костей. А затем, когда питательная масса отправилась в кишечник, желудок расправился и с костями. Остались только волосы. И силикон от девицы. На третий день хозяйка мафии пришла к драконице. Одна. Но с большим пустым мешком. — Добрый день. Как там наши сектанты? — Я с ними закончила. Только остался большой ком шерсти. — Я за ним и пришла, дракоша. Не стоит оставлять улик. Немного шерсти в удобрениях не проблема, но не в таком количестве. Драконица кивнула и стала отрыгивать липкую массу из желудка. Ком разноцветной и почти не обесцветившейся шерсти размером с голову человека скатился по языку драконицы и упал в подставленный мешок. Лиса с интересом рассмотрела этот липкий зловонный предмет и посчитала торчащие из него куски силикона. — Вот и всё. С работой окончено. Почти. Хочется поговорить с тобой кое о чём рабочем. Кланам и бандам очень понравилась новая традиция семьи. У меня даже попросили сделать несколько таких вот волосяных шариков из недругов. Я это к тому… Семья жестока. Спокойной старости у меня не будет. Тот, кто меня сменит в будущем… Скорее всего отправит меня к тебе. — Ты хочешь, чтобы я позаботилась о тебе, когда придёт это время? — Угу. Хочется оставить что-то на память. Я читала, что некоторые драконы оставляют трофеи после своих жертв. Черепа, кости, шерсть. Не мусор и отходы, а напоминание о существовании… Памятной еды. — Есть такое. Но у меня нет логова для этого всего. Но для тебя я оставлю местечко рядом с собой, когда придёт время. Рыжие пряди будут красиво смотреться у меня в гриве. — Спасибо. А эти? О них напоминание не нужно оставить? — Можно. Но немного. Больше чёрного и белого. Она мне больше приглянулась, чем остальные. Да и длиннее. — Хорошо. Я займусь. И сама вплету их тебе, если не против. Лиса вышла из амбара и вернулась через час. С пучком промытой шерсти чёрного и белого цвета. — Вот. Сейчас сделаю тебе узелок на память. Лиса ловко добавила яркие цветные пряди в одну из тонких косичек на голове драконицы. — Спасибо. Хвостом не очень удобно этим заниматься. Долго. Если придёт время, в этой косичке добавится и рыжая прядь. Надеюсь, к этому времени она станет белой. — Это хорошее пожелание. Спасибо. Надеюсь, и мне придётся редко просить тебя об услуге. Ты хороший дракон, пусть и не для всех… Муж вернётся завтра, и всё пойдёт как положено. Лиса попрощалась и ушла. А драконица задумалась о странности своего положения. Уже трое членов этой семьи знают о ней. Но они не знают, что знают другие. И все эти лисы такие разные. Немного тревожит то, что о драконице теперь знают и посторонние. Но от таких людей не стоит ожидать проблем. Они подобны драконам, и им совсем невыгодно выдавать драконицу. Вот только и ей самой новое знакомство сулит не только выгоду. Интересно, что будет дальше, какие ещё сюрпризы преподнесёт эта ферма и её обитатели.