Aimer

      В съёмной квартире непривычно пусто и тихо. Не звучит тихое щёлканье пальцев по клавиатуре, не слышно, как Тэхён громко болтает и смеётся по телефону с очередным бойфрендом. В квартире только одинокая звенящая тишина.       Намджун относит чемоданы в гардеробную, которую обнаружил за одной из дверей, ведущих из спальни. Распаковывать их нет ни настроения, ни желания, поэтому он достаёт из одного из них только футболку и домашние штаны, оставляя неразобранные чемоданы на какой-нибудь другой день. Спешить некуда.       По его просьбе до переезда в квартиру туда направляли горничную, поэтому на кровати заправлен свежий комплект постельного белья, все поверхности сияют чистотой, выставлен комфортный температурный режим, а в ванной есть шампунь, гель для душа и принадлежности для бритья. Словно он просто вернулся из отпуска или командировки домой, а не был здесь новым жильцом.       Намджун думал, что выйдя из их с Сокджином дома, он только оставит вещи в новой квартире и тут же отправится к Чимину, навстречу новой жизни. Однако ехать отчего-то никуда не хочется. Хочется просто посидеть, подумать, всё осмыслить. В голову тут же врываются мысли о муже, и альфа с тяжёлым вздохом трёт лицо, надеясь, что Сокджин будет в порядке. К счастью, он не один, у них есть Тэ. Он ведь из кожи вон вылезет, чтобы папа не грустил — Намджун знает. Только вот кто поддержит и утешит самого Тэхёна? Он, конечно, уже не ребёнок, но разве от этого ему станет легче? Ведь рядом с родителями он всегда малыш, который требует любви, заботы и внимания. Намджун искренне надеется, что Тэхён немного успокоится и они смогут поговорить. Он подорвал доверие своего ребёнка, но он не хочет его терять. Он любит Тэхёна. Теперь очередь Намджуна из кожи вон лезть, чтобы восстановить их прежние отношения, получить прощение.       Когда мысли, одна тяжелее другой, прочно обосновываются в его голове, очень хочется выпить, только бар совсем пуст, его никто ещё не заполнил. Решив, что напиться — это вряд ли хороший выход, Намджун оставляет эти мысли и вспоминает, что так и не связался с Чимином, хотя обещал. За окном уже давно темно, и Чимин, наверное, уже закрывает пекарню и собирается домой. Намджун не посвящал его в то, что собирается уйти из семьи сегодня. Он Чимину вообще не особо рассказывал об этой стороне своей жизни, решив, что омеге это ни к чему. В конце концов, Намджун хочет с ним быть, зачем Чимину знать о его личных переживаниях, касающихся другого омеги?       Чимин на звонок отвечает почти сразу.       — Да? — его голос звучит немного устало. Наверное, сегодня был большой поток покупателей.       — Привет, — грустно улыбается Намджун, подойдя к большому окну спальни, не скрытому тюлем и открывающему вид на яркие огни города. Шумный Сеул, как и всегда, не собирается спать. — Работаешь ещё?       — Уже закрываться собираюсь, — бубнит омега, и Намджун слышит какое-то копошение в трубке. — Мне кажется, или у тебя грустный голос?       Намджун молчит несколько секунд, размышляя, чем себя выдал, но ответить не успевает.       — Где ты сейчас?       Чимин редко выступает инициатором встреч, но увидеть Намджуна ему сейчас хочется. Голос его Чимину не нравится. Омега слышит эту разницу и чувствует, что не всё в порядке. Он лишь догадывается, что происходит сейчас в жизни альфы, но лезть без спроса не хочет. Но если Намджун позвонил ему, значит, хотел его услышать, и Чимин не видит никакой проблемы в том, чтобы предложить альфе увидеться. К тому же, их второе свидание ещё не состоялось, и эту оплошность исправить хотелось обоим.       — Я в квартире, — отвечает ему Намджун, прижав ладонь к прохладному стеклу. — В своей новой квартире.       Теперь очередь молчать дошла до Чимина, и Намджун слушает едва уловимое дыхание омеги в динамике. Кажется, он сдаёт сигнализацию в пекарне и закрывает дверь.       — Хочешь, я приеду?       — Тебя забрать?       — Я на такси. Скажи мне адрес.       Чимин едет к альфе безо всякой задней мысли, по пути строча Чонгуку сообщение о том, что задержится, потому что встретится с Намджуном. Чонгук в ответ присылает лаконичное «ок» и вдогонку оповещает, что устал на тренировке и ложится спать раньше.       Чимину, в общем-то, не привыкать к быстрому развитию отношений, когда второе свидание заканчивается постелью. Он вовсе не легкомысленный, но за двенадцать лет после развода у него было достаточно мужчин. Он вообще за равноправие в этом вопросе. Если альфы могут позволять себе менять партнёров, не ища серьёзных отношений, почему омега не может делать того же «для здоровья?». Уж кто-кто, а омеги в этом на самом деле нуждаются. Но к Намджуну он сейчас едет не за этим, несмотря на то, что течка уже вот-вот должна начаться. Чимин начинает понимать, что за дела были у альфы, которые он сегодня закончил, и что это за новая квартира. Шерлоком быть не нужно, чтобы понять — Намджун ушёл из семьи.       Квартира альфы находится совсем близко, в том же районе, и Чимин доезжает за несколько минут. Намджун встречает его в простых светло-серых трико и слегка выцветшей от стирки футболке. Чимин, замечая отсутствие привычного костюма, довольно улыбается. В домашних штанах, немного облегающих крепкие бёдра, Намджун выглядит ещё привлекательнее.       — Тебе идёт, — тихо смеётся Чимин, когда Намджун подходит ближе и целует его в щёку, касаясь ладонью талии.       — Я рад, что ты приехал, — улыбается в ответ альфа всё ещё печально, но совершенно искренне.       Намджун помогает Чимину снять тёплое пальто и убирает его во встроенный большой шкаф в прихожей, где уже висит его верхняя одежда и тонкий шарф. Чимин оглядывается с любопытством, замечая, что квартира хоть и симпатичная, с красивой тёмно-зелёной мягкой мебелью, огромными окнами и светлыми стенами, украшенными мозаичными торшерами и рамками, но совершенно не обжитая.       В дверь звонят, и альфа оставляет Чимина в гостиной, уходя снова в прихожую. Возвращается обратно он почти сразу, держа в руках пакет.       — Я только перед твоим приходом понял, что мне даже накормить тебя после работы нечем. Заказал вот из ресторана. Там паста. И вино, — указывает Намджун на пакет. — Если ты не против.       — Совсем не против, — улыбается омега. — Пойдём на кухню?       Намджун кивает и ведёт Чимина за руку в сторону кухни, куда успел заглянуть только один раз за сегодня, лишь для того, чтобы убедиться, что питьевой воды действительно нет. Альфа просит Чимина занять место за столом и принимается искать тарелки и приборы, пока омега распаковывает пакет с едой. С приборами Намджун разобрался сразу, найдя их в выдвижном шкафчике, почти таком же, как у них дома. У Сокджина и Тэхёна дома. Тарелки же никак не находятся.       — Давай всё-таки едой займусь я, — предлагает Чимин, выходя из-за стола и беря Намджуна за локоть. — А ты пока открой вино.       Намджун вынужден согласиться, взять штопор из того же ящика, в котором нашёл приборы, и отойти от кухонного гарнитура. Чимин тарелки находит сразу, достаёт их и ставит на стол. Там же обнаруживается и пара бокалов, которые альфа сразу же наполняет.       — Как день в пекарне прошёл? — спрашивает Намджун, когда они усаживаются за стол и принимаются за поздний ужин.       — Хорошо, — кивает омега, делая маленький глоток вина. — Хосок заходил, упрашивал взять какого-то парнишку на подработку. Завтра вечером он зайти ко мне должен, посмотрю на него, побеседую. Хотя Хосок заверил, что парень надёжный и вообще едва ли не идеальный. Кажется, мне всё-таки придётся взять помощника.       — Думаю, это пойдёт на пользу всем, — соглашается. — У тебя будет больше времени на себя, да и Чонгуку не придётся тебя подстраховывать. Ему наверняка хочется больше времени гулять и проводить с друзьями.       — О, он с удовольствием бы заменил меня в пекарне насовсем! — посмеивается Чимин, вытирая салфеткой с губ сливочный соус.       — Он у тебя домашний, да? Помню моего Тэ в пятнадцать, мы только успевали его за уши вытаскивать с гулянок. Тем ещё гулёной был, — Намджун снова печально усмехается, что не ускользает от взгляда Чимина.       — Омеги взрослеют раньше альф. Чонгуку пока больше интересен спорт, компьютерные игры, друзья-альфы по секции. Но думаю, не за горами тот день, когда он тоже загуляет. Омеги-сверстники уже начинают заглядываться, не сегодня завтра и Чонгук обратит на них внимание, и тогда ищи его, — смеётся Чимин, кивая головой и вспоминая себя. Уж с ним родители точно поседели чуть раньше времени. Сначала бесконечные тусовки, клубы, потом замужество по залёту. Благо, что всё сложилось удачно, хоть брак и не был долгим. Ни Чимин, ни его родители никогда не жалели, что у них появился Чонгук.       Намджуну стоило лишь снова подумать о сыне, как мысли вернулись туда, в их дом, который он сегодня покинул, собрав свои вещи. Нестерпимо хотелось позвонить Тэхёну, спросить, как он там, в порядке ли. Но звонить — не лучший вариант, это он и сам понимает. Вряд ли сын вообще ответит на звонок. Намджуну нужно просто подождать до завтра, и он сможет найти Тэхёна на работе и нормально с ним поговорить. Пока что это единственное, что волнует Намджуна. Он, слегка нахмурившись, мысленно подбирает слова для сына, совсем забыв, что напротив сидит Чимин. А Пак, в свою очередь, наблюдает за эмоциями на лице альфы.       — Ты ушёл сегодня, да? — спрашивает Чимин, когда откладывает в сторону приборы и отодвигает пустую тарелку. Намджун молча кивает ему в ответ, отрывая, наконец, свой взгляд от бокала вина. — Жалеешь?       — Что? Нет, я просто…       — Я тоже чувствовал себя опустошённым, когда мы с Хосоком решили разойтись. Наверное, так и должно быть. Потом становится проще.       — Как-то непривычно, что ли, — задумчиво проводит по лбу пальцами. — Но я рад, что ты сейчас здесь.       Намджун выдыхает, улыбается ему, кладёт ладонь поверх ладони Чимина, лежащей на столе, и сжимает её. Пальцы альфы скользят по мягкой коже, словно изучая, и Чимин переворачивает руку, сжимая ладонь Намджуна в ответ. Так и сидят на кухне, допивая бутылку красного вина и держа друг друга за руку. С Чимином грусть притупляется, Намджун отвлекается от переживаний и снова тонет в нём. Снова проходится взглядом по соблазнительным губам, с которых Чимин слизывает капельки алкоголя, любуется его глазами, где такое искрящееся жизнелюбие и лёгкость, что Намджуну тоже хочется вот так легко, с ним.       Чимину даёт знать о себе приближающаяся течка, а алкоголь лишь усугубляет, и он чувствует, как алеют и пылают жаром его щёки, и отнюдь не от невинных прикосновений альфы к его руке. Чимин слегка ёрзает на стуле, закидывая одну ногу на другую. Намджун не подаёт вида, но Чимин уверен, что он тоже слышит запах, пока ещё тонкий, но совершенно однозначный.       Когда бутылка опустошается, Намджун предлагает Чимину остаться. Они оба немного выпили, а время уже позднее. Чимин сначала сомневается, но потом думает: почему нет? У него вот-вот начнётся течка, а с Намджуном они знакомы уже не первый день, да и намерения у того вполне определённые. К этому всё и идёт.       Правда, Намджун никуда не торопится и не торопит Чимина. Он находит пару приготовленных горничной новых чистых полотенец, даёт одно Чимину и отправляет в душ первым. Постелить для него он обещает в спальне, сам решает лечь в гостиной.       Стоя под душем, Чимин проводит пальцами между ягодиц, после чего смывает оставшуюся на подушечках смазку водой. В присутствии альфы течка себя долго ждать не заставила. Он делает воду чуть прохладнее, чтобы немного остудить подступающее возбуждение. Ещё немного, и его аромат наполнит квартиру, а сдерживать желания станет совсем тяжело.       Завернувшись в полотенце, Чимин проскальзывает в спальню, где Намджун уже убрал покрывало с кровати и включил для него ночник. Чимин, скинув с себя влажное полотенце, в одном белье ныряет под одеяло и натягивает его до самого носа, блаженно прикрывая глаза от прохлады простыней. То, что нужно.       Намджун слышит аромат Чимина ещё в ванной. Запах пока не яркий, но уже невыносимо сладкий и манящий. Намджун прикрывает глаза, делая вдох поглубже, наслаждаясь, упиваясь ощущениями. Он размышляет, стоит ли сейчас пойти к омеге или дать ему немного времени, ведь течка ещё не разошлась в полную силу. Решив действовать по обстоятельствам, он намыливает тело и подставляется под расслабляющие струи воды.       Думать о том, что там, в комнате, лежит течный омега, которого он хочет, несомненно будоражит. Но понимать, что этот омега — не Джин, немного дико. У Намджуна, как и у большинства людей в традиционных семьях (а традиционной семьёй принято называть союз истинной пары), которым посчастливилось рано повстречать своего предназначенного, за всю жизнь был только один партнёр. Считается, что истинные — люди с максимально подходящим друг другу темпераментом. Лет до тридцати пяти Намджун тоже так считал. У них с Сокджином была любовь, была страсть, желание. Лишь только в последние годы всё стало постепенно угасать. Секс превратился в попытки запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда — завести второго ребёнка. Сокджин опускал руки, зарываясь в мысли о собственной никчёмности и теряя себя как омегу. Никакие заверения Намджуна о том, что он по-прежнему привлекательный, эффекта не возымели. Сокджин закрылся в себе.       От Чимина же веет совершенно другой сексуальностью, и Намджуна это заводит. Привлекает эта непринуждённость и открытость, вечная игривая улыбка на губах, словно Чимин не вывозит на себе целый бизнес, успевая воспитывать сына, а живёт одними лишь развлечениями и омежьим баловством, вроде спа, салонов и бутиков.       При размышлениях о Чимине с лица Намджуна не сходит улыбка, предвкушающая и абсолютно довольная. Когда он выходит из ванной, натянув на себя только бельё и тёмно-синие пижамные штаны, аромат Чимина в квартире слышится гораздо сильнее. Из спальни раздаётся тяжелый вздох, когда Намджун проходит мимо и невольно останавливается, прислушиваясь.       — Чимин? — заглядывает в спальню.       Чимин лежит в ворохе одеял и слегка приподнимает голову, отрывая её от подушки, когда в дверях показывается альфа.       — Ты в порядке? — спрашивает Намджун, не дождавшись от Чимина ответа.       — Да, но, кажется… у меня некоторые проблемы, — тихо отвечает омега, усаживаясь на постели и ощущая, как простынь пачкается под его ягодицами.       У Намджуна слюна во рту вязнет от потрясающего аромата, витающего в спальне, и он подаётся вперёд, подходя к постели ближе и опускаясь на неё одним коленом. Чимин не сводит взгляд с него и с его обнажённого торса, инстинктивно подаётся ближе, вдыхая аромат альфы с разгорячённой после душа кожи. Намджун разглядывает его внимательно, огибает взглядом слегка покатые обнажённые плечи, тонкие ключицы. Чимин в нетерпении проводит языком по верхней губе, над которой образовалась испарина, и двигается ещё чуть ближе, пока его губы не находят губы альфы. Намджун целует сначала неторопливо, будто пробует и растягивает удовольствие, проходясь ладонью вниз от его шеи по спине к бёдрам, скидывая одеяло и укладывая омегу на подушки. Чимин отвечает с упоением, принимая ласку альфы, руки которого исследуют его тело, ища места, прикосновения к которым будут особенно приятными. Весь Чимин — комок из чувствительных нервов, нетерпеливо постанывает и тяжело дышит. Намджун чересчур аккуратный и заботливый, и даже бельё с него снимает так, что Чимин даже не замечает. Все предыдущие альфы практически срывали с него одежду, и контраст для Чимина очевиден. Намджун ласков и терпелив, касается кончиками пальцев между его ног, и когда Чимину надоедает эта пытка, хоть и безумно сладкая и приятная, он просто вырывается из-под альфы, надавливает на его плечи, заставляя откинуться на подушки, и нависает сверху, только совсем не лицом. Чимин переворачивается, подставляя ему свои ягодицы, и принимается сам его ублажать, склонившись над членом и сильнее прогибаясь в спине. Намджун от такой смелости обалдевает на секунды, в удивлении приоткрывая рот, и только потом включается в начатую не им игру, принимаясь растягивать Чимина.       Они засыпают лишь глубокой ночью, когда оба выдыхаются, а течка Чимина на время сбавляет обороты, позволяя восстановиться. На второй день течки Чимин оставаться не собирается. Физиологическую потребность он удовлетворил, дальше можно и на подавителях перетерпеть. Ему не привыкать, к тому же, дел невпроворот, поэтому утром Чимин закидывает в рот две таблетки, и они с Намджуном выходят из дома. День едва только начинается, пекарню открывать ещё рано, поэтому они успевают вдвоём выпить сваренный Чимином кофе в пока ещё совсем пустом кафе, которое уже наполняется ароматом выпечки. Уходя, Намджун долго и сладко целует Чимина, чувствуя, как тот улыбается в поцелуе.       На телеканале с самого утра привычная суета, и к обеду у Намджуна уже голова кругом от дел. Подписав кипу документов, проверив отчёты, сделав несколько деловых звонков, он позволяет себе на минутку отвлечься и отдохнуть. Момент, когда он спустится в павильон, чтобы найти Тэхёна, он отчего-то оттягивает вот уже несколько часов, поэтому, когда дверь в его кабинет открывается, он в надежде вскидывает голову. Однако гостем оказывается Юнги.       Мин, решив, что два взрослых мужика уже достаточно поиграли в молчанку, решает, наконец, прервать эту холодную войну и зайти к другу, заодно и узнать, решили ли они с Сокджином сходить сегодня куда-нибудь, чтобы отметить его день рождения.       — Привет, — Юнги усаживается в кожаное кресло напротив Намджуна.       — Привет, Юнги. Я уже думал, ты решил совсем забыть сюда дорогу.       — Не дождёшься, — усмехается Мин.       — Ты, кстати, Тэхёна не видел сегодня? Он в павильоне?       — Они же сегодня на выезде работают, он тебе разве не говорил?       — Нет, не говорил, — задумывается.       — Он наверняка уже дома, съёмка была утренней, — бросает взгляд на часы Юнги. — А Сокджин что-нибудь решил насчёт празднования? Куда-нибудь пойдёте?       Намджун меряет Юнги тяжёлым взглядом и поджимает губы. Ещё одного неприятного разговора не миновать. Ким молчит, думая, как лучше преподнести другу эту новость, но понимает, что никакие слова не сгладят ситуацию. Мин уже волком на него смотрит, хотя Намджун ещё ничего не сказал.       — Я ушёл, Юнги.       На лице Мина секундой пробегает смятение, после чего черты лица снова становятся суровыми и он продолжает сверлить лучшего друга взглядом. Юнги надеялся, что Намджун несерьёзен, что это был просто минутный порыв, глупый и необдуманный, сказанный от какой-то усталости. Юнги был уверен, что Намджун не сможет уйти, не сможет бросить Сокджина. Они слишком привязаны друг к другу. Да он даже представить не мог этих двоих по отдельности. И что же сейчас? Намджун так просто говорит, что ушёл из семьи.       — Ну ты и мудак, — зло выдыхает Юнги, снова глядя на часы и поднимаясь с кресла.       — Куда ты?       — К Сокджину. Прогул, надеюсь, не поставишь.       За Юнги захлопывается дверь. Разговор вышел ещё короче, чем мог себе представить Намджун.

***

      У Сокджина телефон выключен со вчерашнего вечера. Никаких поздравлений принимать ему не хочется. Он просто не в состоянии. С самого утра он ещё не поднимался с постели, только поспать ему всё равно не удавалось. Сон приходил урывками, беспокойный и не приносящий отдыха. Кажется, он видел во сне Намджуна, после чего проснулся в слезах. Из раза в раз в голове прокручиваются моменты, как Намджун говорит о разводе, как собирает чемодан, просит прощения.       Совсем ранним утром, когда ещё даже не начало светать, он слышал, как Тэхён собирается на работу. Слышал, как тот тихонько заходит в его спальню, целует в щёку и шепчет «с днём рождения». Сокджин не нашёл сил даже приоткрыть заплаканные глаза. Сын возвращается к обеду, переодевается в домашние майку и шорты, заходит снова к папе и забирается к нему под одеяло. Джин тяжело вздыхает и притягивает Тэхёна к себе. Тэхён прижимается щекой к его груди и прикрывает глаза. Ему тоже нестерпимо хочется плакать, хочется позвонить отцу и накричать на него, а потом хочется уволиться из компании и никогда больше его не видеть. А ещё хочется прижаться к отцовской груди, попросить вернуться и больше никогда не уходить. У Тэхёна столько этих «хочется», но все они ничто по сравнению с желанием больше никогда не видеть папины слёзы. Он чувствует, как грудная клетка под его головой снова дрожит от плача, и обнимает папу крепче.       — Пап… — тихо зовёт Тэхён. — Пап, ну не плачь… Давай встанем, попьём чая с пирожными. Я купил твои любимые. Ты сегодня даже не ел.       — Я не хочу, милый, — Сокджин вытирает слёзы ладонью, решив, что Тэхёну, наверное, надоело на них смотреть. Он плачет без передышки уже почти сутки.       — Сегодня ведь твой день рождения, — напоминает. — Давай отпразднуем его вдвоём? Давай попьём чай, а потом тепло оденемся и пойдём гулять? Там снова снег. Ты же любишь такую погоду.       — Не хочется, Тэ. Я хочу просто полежать.       Тэхён ничего больше не отвечает, чувствуя, как собственные глаза тоже наполняются слезами. Он ещё ни разу не видел папу в таком разбитом состоянии, и его грудная клетка разорваться готова от того, как это на самом деле больно. Он ничем не может ему помочь кроме того, чтобы просто быть рядом. Он не может ничего исправить, ведь от него ничего не зависит. Тэхён боится, что папу поглотит депрессия, но что ему делать, он ума не приложит.       В ворота кто-то звонит, трель раздаётся на весь дом, и Тэхён с неохотой выпускает Джина из объятий, вылезая из-под одеяла. Спустившись вниз, Тэхён видит на мониторе звонка топчущегося у ворот крёстного, держащего в руках небольшой, но объёмный свёрток с цветами, и стоящую позади него машину. Кнопкой он открывает калитку ворот и выходит на крыльцо.       — А в следующий раз ты в трусах, наверное, выйдешь, — ворчит на раздетого крестника Юнги и запихивает его обратно в дом.       — Пальто мокрое от снега, я недавно вернулся, — Тэхён не даёт Юнги пройти, сразу повиснув на его шее и уткнувшись в неё носом. — Ты уже знаешь?       — Знаю, — вздыхает альфа, крепче прижимая к себе Тэхёна. — Как вы?       — Я нормально. Папа плачет со вчерашнего дня, сегодня даже с постели не вставал.       Юнги видит, как Тэхёну «нормально». Видит его грустные покрасневшие глаза, поджатые губы.       — Иди чайник включи и цветы поставь в воду, я пока к Сокджину поднимусь.       Тэхён забирает у крёстного букет любимых цветов Сокджина и освобождает его от бумаги по пути на кухню. Юнги, повесив пальто и сняв ботинки, поднимается наверх, в спальню. Сокджин, как и сказал Тэхён, лежит в постели, укрывшись одеялом.       — Кто там, Тэ?       — Это я.       — Юнги?       Сокджин поднимается на постели, принимая сидячее положение.       — Привет, именинник, — улыбается Мин, садясь на край постели и притягивая к себе омегу для объятий. — С днём рождения, Сокджин-а.       — Спасибо, — шмыгает он, двигаясь к другу поближе, чтобы удобнее было обнимать.       Юнги гладит Джина по спине, слушая его тихие всхлипывания. Сокджину от присутствия альфы легче, он будто ещё одна ниточка, что связывает его с мужем, уже почти бывшим. Он готов хвататься за все эти нити, не желая отпускать. Ему хочется задать Юнги сотню вопросов в надежде, что он поможет ему разобраться, ведь поверить, что Намджун просто собрался и ушёл, невозможно. Но все вопросы застревают в горле. Сокджин боится, что что бы он ни спросил, это сделает ему ещё больнее. И он молчит.