***
Течка Тэхёна действительно не заставляет себя ждать, и уже следующим утром он чувствует её приближение. Температура немного выше обычной и неприятные ноющие ощущения в животе сопровождают его пробуждение, и он позволяет себе ещё немного полежать в постели, прислушиваясь, как суетится папа, собираясь на самолёт. Из своей спальни он выползает только спустя час, предварительно приняв душ, после которого становится немного легче. Сокджин к этому времени спустил свой небольшой чемодан вниз, оставив его в прихожей. Уже одетый в джинсы и мягкую рубашку, он сидит за кухонным столом, работая за ноутбуком. — Привет, — Тэхён потягивается, заходя на кухню. — Привет, милый, — Джин отвлекается от экрана, коротко улыбаясь сыну, и встаёт со стула. — Садись завтракать. — Не хочется, — морщится Тэхён. — В эти дни нужно хорошо кушать, ты же знаешь, — Сокджин подходит к усевшемуся за стол омеге и прикасается губами к его лбу. — Горячий. Тэхён соглашается только на сок и половинку овощного сэндвича и без энтузиазма запихивает его в себя, пока папа продолжает проверять рабочую электронную почту, сразу отвечая на некоторые письма. За окном чуть подтаявший на утреннем солнце снег, который стойко пролежал Рождество, но сдался приходу в Сеул какого-то антициклона, о котором говорили по радио. Время на часах показывает только десять. Джинён обещал прийти сразу после утренней смены в пекарне. К обеду его должны будут сменить, чего Тэхён уже с нетерпением ждал. Юнги приезжает, когда Тэхён допивает свой сок и доедает сэндвич, который уже почти в него не лезет, но папа всё продолжает бросать на него внимательные взгляды, и Тэхён упорно жуёт. Юнги он молча машет рукой вместо приветствия. — Джин, ты уже всё собрал? — интересуется альфа. — Да, только не знаю, взять ли с собой ноутбук. — Пап, ты отдохнуть едешь или поработать? — спрашивает Тэхён, прожевав последний кусочек. — Не нужен тебе там ноутбук. Тебя не будет всего три дня, дела подождут. И давай уже одевайся. Джин, стоя у порога, пытается вспомнить, не забыл ли он чего. Юнги терпеливо ждёт, накинув на свои плечи пальто и держа в руке маленький чемодан омеги. Тэхён косится на часы. Джинён должен вот-вот приехать. — В случае чего звони, хорошо? Или звони отцу, он приедет быстрее. — В случае чего, пап? — закатывает глаза омега. — Ты уезжаешь меньше, чем на три дня, а я почти всё это время буду дома. Ничего не случится! — Я знаю, но… — Джин замолкает под сердитым взглядом сына. — Джинён останется с тобой? — Да, он скоро должен прийти. Тэхён снова смотрит на часы, которые показывают уже второй час дня. — Мы этого Джинёна ни разу не видели даже, — возмущается Юнги. — Ой всё! Идите уже! — торопит их Тэхён, разворачивая к выходу, на что Джин смеётся. Рядом с домом уже стоит такси. — Самолёт ждать не будет! Джинён приходит с опозданием, и Тэхён едва ли не с порога впивается в парня поцелуем. Снимать куртку и скидывать обувь приходится на ходу, шагая при этом куда-то вглубь дома, куда ведёт его Тэхён. Первой же их станцией оказывается диван в гостиной, и Джинён перенимает ведущую сторону, разворачивая омегу и укладывая на спину, а потом нависает сверху. У Тэхёна соблазнительно блестят губы и счастливо сияют глаза. Джинён, на мгновения залюбовавшись омегой, снова припадает к губам, лаская верхнюю и нижнюю поочередно, пока Тэхён под ним нетерпеливо вздыхает, обхватывая его за шею. — Ты одурительно пахнешь, не пойму, в чём дело, — бубнит Тэхён, когда альфа снова отрывается от его губ и начинает ласкать шею, не скрытую пижамной рубашкой, пуговицы которой начинаются лишь ниже ключиц. — Кофе и булочками? — усмехается Джинён. — Я всегда ими пахну после пекарни. Либо это течка так на тебя действует. — Нет, здесь что-то… не могу разобрать, очень тонкий аромат, почти не заметный, — разочарованно поджимает губу Тэхён, ведя носом по волосам Джинёна и безуспешно пытаясь ощутить запах. Снова он слышит его, когда свитер Джинёна летит на пол, и обнажённый торс прижимается к его животу. Рубашку Тэхёна Джинён уже давно задрал повыше, чтобы беспрепятственно чувствовать горячее тело омеги. Тэхён закатывает глаза от удовольствия и издаёт тихий стон, когда ощущает до безумия соблазнительный аромат, а ладонь альфы проходится по бедру, забирается под хлопковые шорты и сжимает ягодицы, между которыми становится влажно. Течка Тэхёна набирает обороты. Он снова и снова воспроизводит в голове понравившийся запах, отчего его тело ещё острее реагирует на ласку. Он словно погружается в себя, превращаясь в один оголённый нерв, жаждущий прикосновений, и жадно хватает воздух ртом, когда получает желаемое. Из неги он выныривает на секунды, когда они уже оба обнажены. — У тебя же есть? — Тэхён кладёт ладонь на грудь Джинёна, слегка его притормаживая и переводя дыхание после сумасшедших поцелуев. — Да, сейчас, — он ещё раз целует омегу и поднимается с дивана, чтобы найти в прихожей брошеную куртку и достать из внутреннего кармана купленные по дороге презервативы с пометкой «для течек». На диване они задерживаются ненадолго, постоянно сползая ягодицами с него, и переходят в спальню Тэхёна, устраивая себе второй заход, а после и третий, пока Тэхён, устав, не засыпает на груди Джинёна. Просыпается он лишь ночью, проспав весь вечер, и всё начинается по новой. Проведя с альфой в постели почти двое суток, отвлекаясь только на сон, совместный душ и перекусы, Тэхён, наконец, доволен и удовлетворён. Течка закончилась не полностью, но он чувствует себя вполне нормально для того, чтобы выйти на работу, выпив перед этим таблетку слабого действия. Альфу по пути он завозит домой, после чего, включив радио погромче, едет в сторону телеканала. До работы, однако, он не доезжает, встав посреди шоссе. — Приехали, — бурчит себе под нос Тэхён, прижимаясь к обочине и выходя из машины. Из-под капота валит дым. Омега морщит нос и ищет телефон эвакуатора в мобильном. Машину в мастерскую, к счастью, забирают быстро, и Тэхён добирается до работы на такси. Из-за поломки машины настроение уже не такое безоблачное, каким оно было утром. Тэхён решает подойти в павильон попозже, а сейчас направляется на последний этаж, к отцу в кабинет. Намджун сидит за своим рабочим столом, просматривая какие-то бумаги, когда к нему заходит Тэхён. — Привет, отец, — Тэхён наклоняется, целуя его в щёку. — Ох, Боже, — морщится Намджун от смеси ароматов. — Привет. — Ну уж прям! — возмущается Тэхён. — Ты тоже пахнешь своим… эм… И Тэхён понимает, что не знает, как зовут человека, который теперь тоже занимает какое-то место в жизни отца. Он прикусывает губу, переводя взгляд на свои пальцы. Тэхён вовсе не хотел затрагивать эту тему, ведь она всё ещё болезненная, пусть и прошёл месяц. Безусловно, ему было интересно, но в то же время было неприятно и в какой-то степени даже страшно узнать об этой стороне жизни отца, ведь раньше они с папой были всей его жизнью. — Его зовут Чимин, — неуверенно говорит Намджун. Тэхён не знает, что ответить, просто принимая этот факт к сведению. У отца есть Чимин. Омега, с которым он счастливее, чем с папой, как бы больно ни было об этом думать. — Так… всё хорошо? Ты был с Джинёном эти дни? — меняет тему Намджун. — Угу, — кивает омега. — Только у меня машина сломалась, когда я сюда ехал. Её забрали в сервис. Сказали, к обеду будет готова. — Значит, ничего серьёзного. Я тебя отвезу.***
Погода на Чеджу и правда куда теплее, чем в родном Сеуле. Джин уютно кутается в осеннее пальто и даже не надевает перчатки, когда они с Юнги гуляют по паркам, заглядывая иногда на небольшие выставки и в кофейни. Вдали от дома и впрямь дышится легче. Он чувствует себя намного лучше. Юнги отвлекает, придумывая новые маршруты, где они ещё никогда не бывали, хотя казалось, что Чеджу они знают вдоль и поперёк. Зимой на острове атмосфера совершенно другая. Жаркий морской воздух сменяется прохладным солёным бризом, от которого щёки Джина то и дело розовеют, не смотря на наложенный тон. Юнги затаскивает его в салон, убеждая, что смена имиджа — первый пункт развода и начала новой жизни. Холодный, почти чёрный оттенок волос омеги меняют на тёплый, напоминающий карамель, разбавляя совсем светлыми прядями. Длину волос почти не трогают, только придают форму новой стрижке. С новым цветом волос странно и первое время некомфортно, ведь с тёмными он проходил по меньшей мере последние лет десять. Он то и дело задерживает взгляд на всех отражающих поверхностях, пытаясь привыкнуть к изменениям. К концу дня он понимает, что новый цвет ему очень даже нравится. — А в прошлый раз меня в жуткий блонд выкрасили, помнишь? Тогда, в Токио. — Помню, — усмехается Юнги. Они сидят в ресторане вечером второго дня, заказав себе стейки и вино и говоря о всякой ерунде. — Сколько тогда было Тэ? Год? — Да, чуть больше года, — с улыбкой кивает Джин, вспоминая те времена. Джин не первый раз уезжает с Юнги. Такое уже было однажды, когда Тэхён был совсем маленьким. Юнги и Намджун совмещали учёбу с работой, Сокджин учился и воспитывал Тэхёна, пока альфа зарабатывал деньги. Тогда у них тоже было непростое время. Они, вчерашние подростки, пытались строить семью, учиться и работать одновременно, отчего общая усталость негативно сказывалась на атмосфере в доме. Сначала это были мелкие стычки между Намджуном и Сокджином, вроде того, кто не помыл за собой посуду или чья очередь ночью вставать к плачущему Тэхёну. Со временем ссоры стали серьёзнее, атмосфера в доме накалялась, что плохо отражалось и на ребёнке. В один из дней, когда Намджун разрывался между работой и учёбой, на которой была куча долгов, а Сокджин валился с ног от усталости, одновременно следя за маленьким сыном и вытягивая их с Намджуном по учёбе, фактически учась за двоих, произошла самая крупная их ссора. Сейчас Сокджин уже и не вспомнит, что послужило причиной. Помнит только, что Намджун тогда сказал, что сидеть с ребёнком — не самая сложная работа. Сокджин психанул, приехал к Юнги в слезах и упросил взять его с собой в командировку. Юнги тогда «зашивался» не меньше, не желая терять хорошо оплачиваемую работу, но и желая окончить университет. Но Сокджина с собой всё-таки взял, купив ему билет на самолёт. Намджуну пришлось уйти на больничный, чтобы сидеть с Тэхёном. Джин вернулся спустя четыре дня, и больше они не ссорились. — Я ведь тогда думал, что ты уйдёшь от Намджуна, — предаётся воспоминаниям альфа. — Какие мы молодые и глупые были. — Я никогда бы не ушёл от него, — грустно улыбается Джин. — Вспомни, как я в этом Токио с ума сходил потом, что оставил Намджуна с ребёнком, а ты мне даже звонить ему не разрешал! — Вам обоим нужно было остыть и подумать. Намджун, конечно, тогда офигел от истерик Тэхёна, а уж когда у того температура поднялась… — усмехается. — Вам пошёл на пользу тот перерыв. — А ты в который раз меня спасаешь, — Сокджин благодарно сжимает руку Юнги. — Только теперь я на самом деле не знаю, что со своей жизнью делать дальше, — омега делает паузу, Юнги не перебивает, даёт собраться с мыслями. — Я всегда думал, что ничто не может разрушить наш брак. Слишком много вместе пережито, столько трудностей преодолено, больше тридцати лет позади. Я растерян сейчас. Я не понимаю, как он ложится… ложится в постель с другим омегой, в то время как я не могу даже смотреть на других альф. И никогда не мог. Тэхён спросил однажды, что значит быть истинными. Тогда я ответил, что это значит посвятить друг другу самих себя, никогда не смотреть на других, быть рядом несмотря ни на что. Но только сейчас я понял, что совершенно не знаю ответа на этот вопрос. Юнги, мне так страшно… Всю жизнь я думал, что ничего не боюсь, но оказалось, что я боюсь жить без Намджуна. Мне кажется, что один я не справлюсь. Я просто не знаю, как это делать… Юнги слушает молча, позволяя омеге обнажить душу и выговориться. Только когда по щекам Джина начинают стекать слёзы, Юнги поднимается с места и прижимает плачущего омегу к себе, утешающе поглаживая по дрожащей спине. Это всё, чем он может помочь. Только быть рядом столько, сколько понадобится.***
Из автосервиса Тэхёну звонят как раз тогда, когда они с Намджуном заканчивают обед. В павильон он так и не спустился, решив таки использовать свой положенный третий выходной день. Он проводит время с отцом, по которому ужасно скучает, разговаривает с ним обо всём на свете, расспрашивает о работе, о новой квартире, в которой Тэхён так и не побывал. Намджун признаётся, что сейчас чаще ночует у Чимина и в квартире появляется не очень часто, между делом добавляя, что был бы рад, если бы Тэхён захотел познакомиться с Чимином. Когда-нибудь. Тэхён на это ничего не отвечает. — Ты из сервиса сразу домой поедешь? — они усаживаются в машину Намджуна, собираясь забрать автомобиль омеги из ремонта. — Да, ещё неважно себя чувствую, — кивает Тэхён, кладя ладонь на ноющий живот. — Может, отвезти тебя домой? А машину я потом пригоню сам. — Нет, всё в порядке, я в состоянии вести машину. У Намджуна звонит мобильный, и альфа бросает взгляд на экран, на котором высвечивается имя Чимина. — Извини, я отвечу, — Намджун принимает вызов и прижимает телефон к уху. — Да? — Намджун, ты на перерыве? — спрашивает Чимин. — Да, мы с Тэхёном только что пообедали, а что случилось? — Из секции Чонгука только что позвонили. Он повредил ногу и тренер хочет, чтобы я приехал его забрать, но у меня полное кафе посетителей, а я даже Джинёну дозвониться не могу. Хосок ещё как назло не в городе, — вздыхает Чимин в трубку. — Чонгук уверяет, что нога не сильно пострадала, но тренер его одного домой не отпускает, ответственность и всё такое. Ты не мог бы его забрать? Намджун бросает быстрый взгляд на Тэхёна. Тот безынтересно разглядывает мелькающие за окном здания, особо не прислушиваясь к разговору отца. — Конечно, без проблем. — Спасибо, Джун, — облегчённо выдыхает омега. — С меня домашний ужин. — Договорились, — усмехается альфа. — До вечера. Намджун убирает телефон, и Тэхён снова переключает внимание на отца, который теперь сидит за рулём с нахмуренным лбом. — Что-то случилось? — Не совсем. Тэ, ты не против, если мы заедем по пути в одно место? — В какое? — Чимин попросил забрать его сына из спортивной секции. Он получил травму. Ничего, если мы отвезём его домой? Тэхён молчит несколько секунд, не зная, что чувствует по этому поводу. Он определённо удивлён, что у омеги отца есть ребёнок, но не чувствует никакой неприязни. В конце концов, мальчишка тут ни при чём. Тем более если он что-то себе повредил и нуждается в помощи. — Может, ему нужно к врачу? — Там, кажется, не слишком серьёзная травма, но тренер хочет, чтобы его забрал кто-нибудь из взрослых. — Хорошо, — соглашается Тэхён. Когда они подъезжают ко входу спортивного центра, Тэхён удивляется снова. Когда отец говорил о сыне Чимина, он представлял себе ребёнка, ведь был уверен, что этот самый Чимин наверняка очень молод, но Намджун ведёт в машину парня, лишь на несколько сантиметров уступающего самому Намджуну в росте. Мальчишка, лет шестнадцати-семнадцати на вид, прихрамывает, опираясь на мужчину. Тэхён пытается изобразить безразличный вид и не разглядывать парня, но стоит только открыться задней пассажирской двери, куда Намджун помогает усесться сыну Чимина, как Тэхёна накрывает вихрем потрясающего аромата, смешанного с едва ощутимым запахом пота, чуть влажных волос и какой-то ментоловой мази. Омега замирает, не в силах пошевелиться. Чонгук, прошипев от боли, усаживается на заднее сиденье машины Намджуна и только тогда замечает, что она не пустая. Перед ним сидит омега, и его аромат, уже такой знакомый, но ощутимый сейчас куда ярче и насыщенней, заставляет сердце Чонгука сорваться на галоп. Чонгук облизывает губы, впившись взглядом в хрупкие плечи, обтянутые серым кашемировым пальто, в каштановые волосы, выглядывающие из-под шапки, в очертания скулы и подбородка, которые он может разглядеть со своего места. Намджун что-то говорит, но Чонгук почти не различает что, лишь сильнее глотая воздух, поочередно втягивая его носом. — Чонгук, ты слышишь? Может, к врачу? — А? Нет, я в порядке. Врач в секции сказал, что это просто растяжение связок, — тихо отвечает Чонгук, не отрывая взгляда от омеги, который даже не поворачивается к нему. Намджун захлопывает за Чонгуком дверь, обходит машину и усаживается за руль. — Тэ, познакомься, это Чонгук, — поворачивается вполоборота Намджун. — Чонгук, этой мой сын, Тэхён.