Aimer

      За посиделками с Джинёном, разговорами и мыслями о мальчишке, разболтавшем тому об истинности, из мыслей Тэхёна ускользает тот факт, что с Чимином, новым омегой отца, он уже знаком. Осознание этого приходит к нему, когда Тэхён возвращается домой. В голове всплывает образ господина Пака, начальника Джинёна. Его он видел раза три, не больше, но тот всегда был улыбчивым и приятным, спрашивал, как у Тэхёна дела и в шутку жаловался на Джинёна. Интересно, знает ли господин Пак, что Тэхён — сын Намджуна?       Представить Чимина с отцом оказалось сложнее. Господин Пак, безусловно, был красивым омегой, но совершенно не похожим на его папу. Выходит, влюбляются не во внешность? Чем же этот Чимин так зацепил Намджуна? Тэхён всегда думал, что у каждого человека в голове есть какой-то образ, набор качеств, которыми в идеале должен обладать избранник, ведь истинные на то и истинные, чтобы максимально друг другу подходить, как психологически, так и физически. По мнению Тэхёна, папа — идеальный омега для отца. Он домашний, заботливый и всегда поддерживает отца, который порой бывает растерян и несобран, часто устаёт. Папа для него всегда был домом. Тем самым домом, в который можно прийти при любой неудаче, если грустно, берет злость или распирает от счастья, если плохо, если хорошо, если не знаешь, как дальше быть и ищешь поддержки. Дом, где никто не осудит. А Чимин стал для отца домом?       Тэхён об этом размышляет всю дорогу. Время на часах чуть заполночь, но свет горит в окнах первого этажа их дома. Он ставит автомобиль в гараж и идёт внутрь. Судя по звукам, папа чем-то позвякивает на кухне и Тэхён направляется прямо к нему, оставив в прихожей пальто и ботинки. В их столовой, совмещённой с кухней ярким светом горит люстра, висящая над столом. Сокджин размешивает сахар в кофе, всё ещё сидя перед ноутбуком, словно просидел за ним весь вечер. А Тэхён уверен, что так оно и было. Когда он уезжал, папа отвечал на письма издательства и, судя по всему, работу ещё не закончил. Заметив вернувшегося сына, он отставляет чашку в сторону и улыбается. Перед папой Тэхён кладёт большую нарядную коробку с конфетами, подаренными Джинёном.       — Как посидели?       Тэхён усаживается напротив папы за стол, опирается на него локтями и складывает на кулаки на подбородок.       — Нормально. Джинён меня бросил, — вздыхает Тэхён и печально поджимает губы.       — Ох, милый, ты в порядке? — Джин прикрывает крышку ноутбука и всё внимание обращает на Тэхёна, внимательно разглядывая его глаза и щеки. Ни те, ни другие совсем не красные. Макияж на месте. Значит, не плакал, что уже Сокджина радует.       Тэхён пожимает плечами и снова вздыхает. О том, что от папы ничего из случившегося за эти дни скрывать не будет, он решил ещё вчера, но сейчас слова почему-то застревают в горле. Его не покидает ощущение, будто он стоит между двух берегов, на одном из которых отец, его омега и истинный Тэхёна, а на другом берегу папа. И единственным верным решением кажется плыть именно к нему, к самому родному и понимающему.       — Я в порядке, — медленно кивает. — У нас с Джинёном была договоренность о том, что мы расстанемся, если я повстречаю своего истинного альфу.       Сокджин сначала хмурится, потом приоткрывает рот, непонимающе бегая взглядом по лицу сына. Тэхён смотрит выжидающе, пока на лице папы, наконец, не возникает осознание того, что он только что сказал.       — Боже мой, Тэ, ты встретил… — прикрывает рот ладонью Сокджин.       — Да, встретил, — опускает голову Тэхён.       — Это же здорово, милый! Поздравляю тебя, — Сокджин тут же растягивает губы в улыбке, протягивая ладонь и сжимая руку ребёнка в своей. Тэхён, однако, не спешит радоваться вместе с папой и Джин снова напрягается. — Что такое, Тэ? С ним что-то не так? Он тебе не нравится?       — Пап… он сын того омеги, с которым сейчас отец.       Вот как. Джин замолкает, снова хмурит брови невольно, обдумывает сказанное Тэхёном. Сказать, что ситуация — дерьмо, это ничего не сказать. Он растерянно разглядывает сына, невероятно расстроенного этим фактом, и почему-то во всем винит себя. Словно Тэхён вынужден отвечать за ошибки, что они допускали с Намджуном, словно платит за них, сам того не осознавая. Джину становится грустнее. Он помнит день, в который понял, что Намджун — его истинный. Это был первый класс школы, они все ещё только узнавали тех, с кем придётся учиться последующие годы. Их запахи были ещё совсем слабые, детские. Они почувствовали друг друга, когда вечно болтающих и смеющихся на уроках Намджуна и Юнги рассадили друг от друга. Намджун оказался за партой с Сокджином, который всегда сидел на занятиях словно мышка. Учителя тогда надеялись, что рядом с прилежным омегой Намджун тоже станет лучше себя вести. Намджун Джина почувствовал первым, о чем не постеснялся сразу сообщить омеге. Тогда рассаживать пришлось уже Сокджина с Намджуном, которые без конца писали друг другу записочки на клочках бумаги, улыбались все уроки напролёт и перешёптывались. Тот день Сокджин считает одним из самых счастливых за своё детство. Он искренне надеялся, что для его сына день, когда тот повстречает своего альфу, станет не менее значимым и счастливым. Кто же знал, что всё окажется так сложно.       — Вот так совпадение, — задумчиво протягивает Сокджин.       — Оказалось, что я с его папой уже знаком, представляешь? Он хозяин того кафе, в котором работает Джинён. Я несколько раз видел господина Пака, даже разговаривал с ним. Но я и подумать не мог, что…       — Тэ, послушай, — мягко перебивает его папа. — Всё это, конечно, удивительно, но ни этот парень, ни тем более ты, не виноваты в том, что всё так сложилось. Если ты думал, что я расстроюсь, то это совершенно не так.       Тэхён поднимает голову, вглядываясь в папино лицо. Он, безусловно, удивлён, но совсем не выглядит расстроенным. Тэхён был уверен, что всем этим сделает ему больно. Что может быть хуже, чем постоянное напоминание о своём развалившемся браке? Но Сокджин, как и всегда, удивляет Тэхёна своим безграничным пониманием.       — Я за тебя счастлив, милый. Если ты встретил своего истинного — это радость, а не повод грустить. Поэтому, не занимайся глупостями и прими его. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Надеюсь, этот парень тебя таковым сделает.       — Это не единственная проблема, — бубнит. — Ещё он несовершеннолетний.       Джин снисходительно улыбается. Удивительно, что в возрасте Тэхёна ещё думают о таких глупостях, как разница в возрасте, социальное положение или ещё куча всего, что кажется им абсолютно важным. Понимание, что всё это ерунда, приходит с годами. Со временем становится не важно, что он младше или старше, что его всё никак не повысят на работе или выходной бывает раз в несколько недель. Молодым же нужно всё и сразу. Они не ходят ждать, преодолевать трудности. Они эмоциональны и порывисты. Максималисты.       — Ни то, ни другое не является проблемой, Тэ. Ничего страшного, что он тебя младше. Вот увидишь, пройдёт время и ты перестанешь замечать разницу в возрасте. Но если сейчас ты его не примешь, потом будешь жалеть об этом всю свою жизнь.       Тэхён где-то в глубине сознания понимает и признаёт, что папа прав. Сейчас уже звучит абсурдно, но его растили с четким пониманием, что истинность — не шутки. Он с детства был окружён счастливыми истинными парами: родители, дедушки. Даже его школьный друг-омега обзавёлся истинным ещё в средних классах, и с тех пор с ним не расставался. Только вот Тэхёну принять Чонгука кажется чем-то невероятно сложным и неправильным. Представить себя с этим мальчишкой — ну, курам насмех. Что он с ним делать-то будет? Подтягивать по школьным предметам?       С давящей неприятной сумятицей в голове Тэхён желает папе спокойной ночи, просит не засиживаться за работой и поднимается наверх, в свою комнату. Через приоткрытое окно надуло прохладу, и первым делом Тэхён его прикрывает. Заодно задвигает шторы, через которые не пробивается свет уличного фонаря.       С постели он убирает раскиданные вещи, оставленные вечером, когда он искал, в чём поехать к Джинёну. Вообще-то, он надеялся на продолжение вечера в каком-нибудь уединённом месте, даже надел красивое бельё и сбрызнул шею своими самыми соблазнительными духами, выгодно оттеняющими природный аромат. Кто же знал, что его так красиво опрокинут. Вернее, «уступят место его альфе», — с усмешкой думает он.       Глаза понемногу начинают слипаться, а работу завтра никто не отменял. Тем более, впереди продолжение зимних праздников, а значит, большое количество работы: съемки, эфиры. Он и так выпросил выходной на свой день рождения, а значит больше ему отгулов в этом месяце никто не даст. Он устало бредёт в душ, будто весь день не покладая рук работал. Эмоциональные встряски, как оказалось, действуют не лучше. Душ немного расслабляет, смывает напряжение, да и мысли гнетущие немного отпускают. Становится легче. К утру, возможно, он совсем перестанет обо всём этом заморачиваться, ведь говорят, что с проблемой нужно переспать.       Посвежевший и переодетый в майку и шорты он выходит из ванной и сразу ныряет под одеяло, прихватив с собой телефон, который на беззвучном режиме провалялся весь вечер в сумке. На загоревшемся дисплее высвечиваются уведомления о поздравлениях от знакомых и друзей, и он начинает просматривать их, начиная с самых ранних, пришедших, когда он собирался на встречу с Джинёном. Основная масса и все самые близкие люди поздравили ещё с утра. Сообщения, пришедшие во второй половине дня в основном были от давнишних школьных приятелей, коллег по работе, несколько было даже от медийных личностей, с которыми Тэхён работал наиболее часто. Последнее уведомление было в KakaoTalk с неизвестного номера: 11:52pm: С днём рождения, хён. Чон Чонгук

***

      Утром Тэхён просыпается от звона пришедшего сообщения, и он еле сдерживает нецензурные слова, пока сонно шарит рукой по постели в поисках телефона, пожалев, что не перевёл мобильный на беззвучный режим с вечера. Абонентом, посмевшим разбудить Тэхёна за целых полчаса до будильника, оказывается тот же, что прислал последнее сообщение вчера вечером, незадолго до полуночи. 07:59am: Доброе утро, хён. Ты занят сегодня? Я могу тебя увидеть?       Тэхён громко стонет от безысходности, блокируя экран, снова откидывая телефон подальше и придумывая план мести Джинёну. То, что именно он подкинул Чонгуку номер телефона Тэхёна, не вызывало никаких сомнений. Это было подло, ведь Тэхён ещё сам не разобрался со свалившимся на него альфой, а Джинён тому уже помогает!       Решив, что не будет отвечать мальчишке, пока хорошенько всё не обдумает, он оставляет сообщение проигнорированным. В конце концов, Тэхён ему ничем пока не обязан, а альфа должен сообразить, что раз ему не отвечают — значит, не хотят. Но пацан, на удивление омеги, оказывается настойчивым. 2:51pm: Хён, это снова я. Ты не ответил утром на моё сообщение. Я хочу поговорить. Давай увидимся? 9:14pm: Может, у тебя найдётся время завтра? Или на выходных?       Четвёртое сообщение от Чонгука за последние сутки Тэхён тоже оставляет без ответа, как и предыдущие. И даже пришедшее следующим утром чонгуково «Пожалуйста?» он игнорирует.

***

      Чонгук устаёт ждать ответ от омеги на четвёртый день. То, что он без конца проверяет телефон, заметил даже папа, который обычно кроме работы ничего не замечает. Тэхён не ответил ни на одно сообщение, а за последний день ни одно даже не прочитал. Чонгук так просто сдаваться не привык, поэтому, после первого же урока в школе выходит в туалет и решается позвонить омеге. Предсказуемо, на звонок не отвечают. Чонгук расстроенно вздыхает, но на следующих переменах повторяет попытки.       К концу учебного дня он насчитывает в исходящих восемь звонков без ответа. Тэхён игнорирует его, как ни печально это осознавать. В какой-то степени ему даже обидно, что омега не даёт ему и шанса, не соглашается даже на простой разговор. «Это по-детски», — фыркает мысленно альфа, думая, кто же из них двоих на самом деле ребёнок.       У Чонгука остаётся только один, самый последний вариант, как добиться от омеги разговора. Накануне вечером, когда он помогал Джинёну в кофейне (с которого, кстати, взял слово ничего не рассказывать Чимину), речь у них снова зашла о Тэхёне. Джинён ненавязчиво поинтересовался, как у них с Чонгуком дела, и Чонгук, на своё счастье, смог вывернуть разговор к тому, что как бы между прочим разузнал, где Тэхён работает. Оказалось, что далеко искать омегу не нужно — тот работает на телеканале, том же, что и Намджун, совсем недалеко от пекарни. Именно туда Чонгук и решает направиться после школы.       На улице снова жуткий холод и начинающийся мокрый снег. Пока Чонгук доезжает на метро до нужной станции, снег расходится ещё пуще. «Погода сошла с ума в этом году», — проносится у альфы в голове, пока он идёт от метро к зданию телеканала, стараясь щадить свою всё ещё больную ногу.       О том, что разговор состоится именно сегодня, Чонгук даже не надеялся, ведь Тэхён работает, а Чонгук не собирается его от работы отвлекать. Ему бы только на минутку его увидеть, договориться о встрече. Он надеется, что если спросить об этом у Тэхёна лично, меньше шансов на категоричный отказ. По крайней мере, Тэхён совсем не был похож на суку в их единственную встречу.       Единственное, чего Чонгук не учёл — это того, что на телеканал постороннего человека никто так просто не пропустит. Тормознули его прямо у входа, и от ворот поворот. Ещё два звонка Тэхёну тоже результатов не дали, омега не брал трубку. Звонить Намджуну — значит объясняться, что происходит, говорить об истинности. А этого Чонгук не хотел. По крайней мере, не до того, как он всё обсудит с Тэхёном.       Как итог, ждать Чонгук остался на улице. Уходить он не собирался, даже несмотря на усилившийся мокрый снег. Тэхён оттуда выйдет в любом случае, не может же он остаться на работе ночевать? Застегнув повыше куртку и засунув замерзающие ладони в карманы, Чонгук уселся на стоящую неподалёку скамейку, где перед ним открывался хороший обзор на вход в здание. А главное, если выйдет Намджун, то, скорее всего, Чонгука здесь даже не заметит. Под усмешки секьюрити Чонгук продолжил ждать Тэхёна.

***

      Снова влившись в трудовые будни, Тэхён всё время пропадает то в павильонах, то на выезде. Домой приходит поздно, обнаруживает очередную порцию сообщений от Чонгука, и уже даже не прочитывая их ложится спать. Последний рабочий день перед выходными выдался не менее загруженным, но зато закончился куда раньше, чем в предыдущие дни. Уже в девять Тэхён был полностью свободен.       За окном всё так же бушует непогода, снова вернувшаяся в столицу, и Тэхён поплотнее обматывает шею шарфом и кутается в пальто. Надо было надевать непромокаемую куртку, но об этом он подумал, уже когда доехал утром до работы. Кажется, если он попадёт под мокрый снег ещё хоть раз, пальто попросту придётся выбросить.       Проверив содержимое сумки на наличие в ней ключей, водительского удостоверения и телефона, который забросил туда ещё утром и не доставал весь день, Тэхён спускается вниз, на ходу вытягивая из бокового кармана сумки брелок от сигнализации машины. В холле всё ещё оживлённо, многие ещё даже не собираются уходить домой, бегая по своим делам. Тэхён же планирует сегодняшний вечер провести в тишине и покое дома. Может быть, он даже примет горячую ванную с пеной, а не быстрый душ.       Пока он прощается с коллегами по пути к выходу, его окликает один из альф-секьюрити, мужчина за сорок, который всегда по-доброму Тэхёна приветствует и желает хорошего рабочего дня.       — Мальчишка какой-то подходил, вас настойчиво спрашивал. Я не пропустил — не положено. Но он трётся возле здания с самого обеда и, похоже, уходить не собирается.       Мужчина указывает рукой в сторону небольшого сквера, расположенного прямо напротив, и Тэхён замечает в вечернем полумраке знакомую высокую фигуру, стоящую прямо под падающим снегом.       — Этого ещё не хватало, — бубнит Тэхён вздыхая, благодарит секьюрити и спешит попрощаться.       «Ну за что мне это наказание?» — Тэхён поднимает глаза к мрачному ночному небу, пока идёт по направлению к Чонгуку. Его пальто начинает намокать. Он хоть не чувствует пока ни холода, ни влаги, тяжесть намокающей ткани ощущается.       Чонгук, заметив Тэхёна и просияв, идёт к нему на встречу, всё ещё прихрамывая. Куртка на нём совсем вымокла за те часы, что он провёл на улице, из-за чего всё тело продрогло. Но, как Чонгуку кажется, это того стоило. Он увидел Тэхёна. Тэхён прямо сейчас идёт к нему.       — Ну, и что ты тут делаешь? — устало спрашивает омега, приподняв лицо, чтобы лучше видеть Чонгука, который немного над ним возвышается, несмотря на то, что на порядок младше.       — Я поговорить пришёл, — Чонгук слегка улыбается посиневшими от холода губами. — Меня на входе не пустили, пришлось ждать. Привет, хён.       Тэхён закатывает глаза, разворачивается и идёт в сторону парковки, бросив Чонгуку строгое «пошли». Чонгук улыбается ещё ярче, уже сам себе, но спешит за омегой, не обращая внимание на вновь разнывшуюся лодыжку. Тэхён идёт быстро, пряча от холода нос в шарф и позвякивая ключами от машины в кармане пальто. Дойдя до парковки, он находит свой автомобиль и снимает сигнализацию.       — Садись, — указывает Чонгуку на переднюю пассажирскую дверь и садится за руль. Хорошо, хоть машину прогрел заранее.       Чонгук открывает дверь и наклоняется, заглядывая в салон.       — Я же всё тут намочу.       — Оплатишь химчистку.       — М... хорошо.       — Это шутка, — вздыхает Тэхён. — Садись уже в машину, не лето на улице.       Третий раз Чонгуку повторять не надо. Он быстро усаживается на сиденье рядом с Тэхёном и словно попадает в сказку. В тёплом салоне машины всё пропитано нежным сладким ароматом, который Чонгука тут же приятно обволакивает. Сидящий на расстоянии вытянутой руки омега дополняет идеальную картину, и Чонгук может поклясться, что готов ещё столько же простоять на холоде под идущим снегом, лишь бы это всё не прекращалось.       У Тэхёна за проведённые на улице десять минут лишь слегка покраснел кончик носа, что делает его ещё более очаровательным в глазах Чонгука. Альфа наконец-то может разглядеть его как следует. И родинку на кончике носа, и складку только на одном веке, и глубину темно-карих, почти чёрных глаз.       Омега в ответ смотрит не менее внимательно, находя внешность мальчишки забавной. Ещё чуть пухлые щеки, намечающаяся линия мужественного подбородка, интересная форма губ: нижняя пухлая, но не сильно, а верхняя совсем тонкая, изогнутая. Синева с них постепенно проходит, под воздействием тепла они снова принимают нормальный розовый цвет. Чонгук, изучая лицо Тэхёна, приоткрывает рот, обнажая смешные выпирающие передние зубы. Тэхён тоже продолжает рассматривать и спускается ниже. Плечи у него и правда широкие. Совсем не как у подростка. Наверное, всё дело в спорте. Раз Чонгук ходит в какую-то секцию, где смог получить травму, вероятно, действительно чем-то серьёзно занимается.       — Ну, и зачем ты стоял весь день на улице? — спустя долгие минуты начинает разговор Тэхён и прибавляет градусов на обогреве. Чонгук всё ещё дрожит.       — Поговорить хотел, — шмыгает носом Чонгук, не отрывая восхищенного взгляда от омеги.       — А позвонить было нельзя?       — Я звонил!       Тэхён принимается рыться в сумке, ища мобильный. Он точно уверен, что тот весь день молчал. Найдя телефон и сняв блокировку, Тэхён обнаруживает двенадцать пропущенных, шесть сообщений и беззвучный режим.       — Звук отключён. Извини.       — Почему ты не отвечал мне все эти дни, хён? — задаёт главный волнующий его вопрос Чонгук.       — Послушай, Чонгук…       — Это из-за моего папы, да? Из-за него ты не хочешь меня признавать?       Тэхён некоторое время молчит, не зная, как корректнее ответить на этот вопрос. Ему не хочется врать, но и задевать парня тоже было бы некрасиво. Как и говорил папа, Чонгук ни в чем не виноват — он, как и Тэхён, не должен отвечать за чужие поступки.       — Отчасти, — выдавливает он в итоге.       — Отчасти? Что ещё? Мой возраст? Так вот, если судить по тому, что ты как маленький игнорировал мои сообщения почти неделю, кто ещё кого младше! — на эмоциях выпаливает Чонгук.       — Эй, эй! Ты не слишком разошёлся, ребёнок?       — Я не ребёнок, — спокойнее отвечает Чонгук. — И я не отстану.       Чонгук смотрит внимательно, словно пытается считать со взгляда омеги его эмоции и мысли. Тэхён выглядит задумчиво. Его слова вовсе не задели, на удивление самого Чонгука. Даже напротив, в нём проснулась какая-то жажда соревнования, словно Тэхён — главный приз. И если ещё неделю назад он был просто очарован ароматом, то сейчас Чонгук в полной мере осознал, что не успокоится, пока Тэхёна не добьётся.       — И чего ты хочешь?       — Шанс. Я докажу тебе.